Двадцать минут спустя флотилия из шести полицейских глиссеров подобрала меня и проследовала к дому, где меня держали в плену. Я почти ожидала увидеть, что там никого нет, а все следы моего присутствия уничтожены, но Рот и Бицепс были точно там же, где мы их оставили, все еще в отключке. Более того, команда следователей нашла записывающую аппаратуру, которую говнюки использовали для протоколирования моего "допроса"… хорошее, веское доказательство, заставившее глаза полицейского капитана засиять суровым блеском. Его звали Бэзил Четикамп - тонкий, как жердь, с гладкими розовыми щеками.
- Они думают, что можно прийти сюда… - почти про себя пробормотал Четикамп. - Эти флотские придурки думают, что можно прибыть на нашу планету…
За такие слова можно и влюбиться! Даже если Адмиралтейство начнет раздавать всем плату за молчание, они не купят Четикампа.
Я была рада, что уже не одна.
Уже рассвело, когда мы простились с домом в чаще леса. Четикамп не хотел разделять свой отряд, отправляя часть бойцов сопровождать меня, домой (оставшиеся должны были собирать вещдоки). Посему мы ждали, пока вторая группа следователей не прибудет сменить первую. К тому времени я уже воспользовалась полицейской системой связи, чтобы позвонить семье и сообщить, что я в полной безопасности, воплощение здоровья и сил…
… что воистину так и было, учитывая все происшедшее. Головокружение прошло, головная боль как с похмелья отстучала свое в висках, и к рассвету старая добрая усталость обустроилась с удобством - это было просто такое отупляющее изнурение, как от целой ночи на ногах, от которого я чувствовала ностальгию и общительность. Около четырех утра капитан Четикамп почувствовал, что честь обязывает его разразиться Великой и Значительной Лекцией для тех, кто уходит гулять в одиночестве, особенно когда знает, что может стать жертвой… но он был настолько доволен тем, как все обернулось, что не стал забираться слишком глубоко в дебри красноречия.
Четикамп рассказал, что полиция искала меня почти с самого момента похищения. Говнюки начали заглушать сигнал моего связующего кристалла еще до того, как загрузили мое бесчувственное тело в свой глиссер; и мировой разум, тоже не слишком довольный моим исчезновением из радиоконтакта, послал сигнал тревоги в Центр опеки. К несчастью для меня, глиссер говнюков обладал лучшим оборудованием для антиобнаружения, поэтому его невозможно было углядеть со спутника или нащупать наземным радаром. И все же Четикамп клялся, что ситуация у них была практически под контролем - конспиративная квартира Адмиралтейства точно попадала в радиус их поисков, так что они нашли бы меня, если бы их не опередила адмирал Фестина Рамос.
- Вы понимаете, - сказал он, - что вам лучше не доверять этой Рамос?
- Почему?
- Хороший полицейский, плохой полицейский, - ответил он. - Классический прием. Два злобных солдафона путают вас, а после рыцарь в сияющих доспехах мчится на выручку. Вы ему благодарны. Чувствуете себя обязанной. Это могло входить в их план.
- План, направленный на что?.. - спросила я.
- Дьявол меня побери, если я знаю. Но эта Рамос тоже адмирал, даже если утверждает, что ее руки чисты.
Я не тупица, эта мысль уже приходила мне в голову. Но все же этот инцидент с похищением крепко подмочит репутацию Высшего совета в глазах общества; я находила маловероятным, что они решатся на такое только для того, чтобы Фестина Рамос завоевала мое доверие.
Такого ничтожества, как Фэй. В великих махинациях адмиралов я была только лишь мелкой сошкой.
7
ПОЛНЫЙ ПСИХ
Снова моя семья возжелала приковать меня к кровати стальными кандалами, пока полиция не сочтет обстановку безопасной. Вы можете догадаться, что я им на это сказала. Вежливо.
Но у них были подготовлены отходные позиции. Они могли запросить у Центральной опеки круглосуточный надзор. Они могли нанять телохранителя. Они могли купить мне гелевое ружье. Они могли завести еще одну собаку, но на этот раз свирепую, а не ласковую обжористую попрошайку, каких обычно приносил домой Баррет. (Конечно же, сам Баррет это и предложил. Какие бы проблемы ни сваливались на семью, в двух случаях из трех Баррет объяснял нам, как поправить дело: "Купите собаку".)
Типичная картина моей семьи в действии. Я позволила им попытаться помыкать мной, но в итоге они смогли только сказать: "Нам страшно, Фэй". И все их предложения были лишь неуклюжими попытками что-то предпринять, даже если они понимали, что это бесполезно. Они хотели вообразить, что опасность поправима, если мы будем все делать правильно.
Сама я не могла убедить себя в этом; поэтому я поспала пару часов и пошла на работу.
В отличие от многих офисов в центральной части Бонавентуры наш головной офис "Неусыпного ока" никогда не "очеловечивали"… что означало, что в офисе по-прежнему все было устроено для улумов - окна от пола до потолка и широкие внешние карнизы для удобных взлетов и посадок. Вместо стекла в окнах были прозрачные наномембраны: непроницаемые на 99 процентов, чтобы не пропускать птиц и насекомых, но достаточно пористые, чтобы впустить дуновение ветра и дать улумам почувствовать, что они не заперты.
Дополнительное преимущество состояло в том, что наниты в мембранах позволяли уполномоченным прокторам проходить туда-обратно между офисами и на карнизы. Проходить сквозь мембраны было, словно бросаться в пласт желе - твердая поверхность становилась тягучей там, где ты к ней прикоснулся, и цепко всасывала твое тело, пока ты вдавливался в нее, с хлюпаньем закрываясь за тобой и одновременно выпуская на другую сторону.
И еще кое-что о нашем офисе: это был дом на дереве.
Улумы ненавидели строить здания из бетона и стали. Впрочем, насосная станция № 3 строилась во времена улумов, и стены ее были бетонными. (Бетонные стены со множеством окон, не говоря уже о застекленном потолке.) Но как бы там ни было, улумы прибегали к таким строительным материалам в последнюю очередь - они были терпимы для таких плебейских мест, как водоочистные сооружения, но даже не рассматривались для единственной штаб-квартиры "Неусыпного ока" на всем Великом Святом Каспии. Вы же не запихнете Мону Лизу в грязную лачугу, правда?
Так что улумы поместили наш офис на дереве. Знак их неизмеримого уважения к "Оку". Или к деревьям. Сам облик этого дерева прямо-таки навевал эпитет "монументальный": это было экваториальное растение решкент, он же вяз-капок, но удобренный таким количеством ферментов роста, не говоря уже о биоинженерных прижившихся привоях и генах-усилителях долголетия… короче, превращение дерева в помещение для нашего офиса было подобно превращению зубочистки в тотемный столб. Его не просто сделали колоссально огромным, но и разместили на нем всякую всячину.
Представьте себе грандиозный основной ствол диаметром в двадцать метров, полый внутри - в нем находится шахта лифта. (Даже улумам были порой нужны лифты: когда штормовой ветер делал полеты опасными или при перевозке офисной мебели). Через каждые пять метров по высоте ствол опоясывало кольцо, выдававшееся так сильно, что больше напоминало спасательный круг. На каждом таком кольце хватало места для четырех офисов приличного размера, оснащенных уже упомянутыми нанитовыми окнами, столом, стульями и санузлом (канализационные отходы преобразовывались в удобрения для самого дерева). На нашем дереве было шесть таких "этажей", шесть кольцеобразных выступов, вздувающихся по всей длине ствола… и над всем этим парил гигантский зонт из листьев, простирающийся почти на пятьдесят метров в любом направлении, впитывая солнце для поддержания жизни дерева. Едва ли хоть пятая часть этих листьев опадала каждый год; остальные держались, продолжая свою работу по сбору фотонов, даже одеревенев от холода. Время от времени среди зимы лист так обрастал льдом, что отрывался от ветки, стремительно падал хрупким хрустальным кинжалом и вдребезги разбивался о какой-нибудь наружный подоконник. Некогда во всех двадцати четырех офисах на дереве работали прокторы, но то было до чумы. Нынче первый и второй этажи пустовали, а на третьем была одна я. Старшие прокторы занимали верхние этажи… кроме свободного кабинета на пятом этаже. Кабинета Чаппалара. Я могла бы его занять, но не хотела. Даже ради лучшего вида из его окон.
Я предполагала, что наш новоприбывший, магистр Тик, потребует себе прежний офис Чаппалара. Он примет и прежние обязанности Чаппалара… и его, возможно, назначат моим руководителем.
Если только магистры-прокторы не были слишком важными птицами, чтобы курировать новичков.
Или если только мне не предложат высказаться по этому вопросу самой; тогда я выберу кого-нибудь из прокторов, которых я знала уже семь лет, а не какого-то там заезжего выскочку в очках, считавшего, что он может занять место Чаппалара, так сказать, "походить в его туфлях". (Ну ладно, улумы на самом деле не носили обувь. Только тонюсенькие немудрящие штуковины, типа балетных тапочек, сделанные из шкуры ортов. Но вы поняли, что я имела в виду.)
Чтобы узнать, кто стал моим новым наставником, я поднялась на лифте прямо в кабинет Джупкура, на самый верхний этаж. Джупкур был центром сплетен в нашем здании - он не только все знал, но и выбалтывал все по любой просьбе, постоянно приговаривая: "Ну, болтать я не люблю…"
Мне повезло, Джупкур был у себя: лежал, растянувшись на своем столе, и пялился в потолок. Не спрашивайте меня почему. Со времен чумы наши прокторы-улумы провели среди нас, в погружении в нашу культуру, более двух десятилетий, приспосабливаясь к нам. Видит бог, они очень старались, чтобы соответствовать именно нашему - хомо сапов - типу поведения. Порой, однако, их все равно заставали за совершенно странными, чуждыми нам действиями, особенно когда рядом не было людей.
Меня это почему-то умиляло.
- Приветствую, Фэй. - Джупкур даже не посмотрел в мою сторону. Улумы обладали практически сверхъестественной способностью узнавать людей по звуку их шагов. (Они даже могут сказать, что ты купила новые туфли… может быть, это единственные мужчины во вселенной, кто такое вообще замечает.)
- Ты пропустила волнующую ночь, - сообщил он мне, все еще вглядываясь в потолок. - Все остальные здесь околачивались до трех часов утра, выдумывая теории о том, где бы ты могла быть. Некоторые гипотезы были невероятно интересными… даже остроумными, хотя мне бы лучше не хвастаться. Потом я попытался учредить тотализатор, принимая ставки на то, в каком состоянии будет твоей труп к тому времени, как его найдет полиция. Увы, остальные потратили слишком много времени, проверяя правила ставок; ты объявилась живой до того, как кто-либо успел дать мне деньги.
- Извини.
- Ну, что ж… - Он сел и повернулся ко мне. - Я уверен, что ты опять попадешь в переделку. Мы все решили, что ты ботхоло.
Слово означало "проклятый". Или "уничтожающий себя". Что для улумов было одно и то же.
- Как ты добр, - пробормотала я. - Найдется минута?
- Конечно. Хотя если тебе нужен совет по официальным делам "Ока", то твой новый руководитель - магистр Тик, а я не хочу валкировать его.
Валкированием называлось пересечение чужой траектории при полете. Так улумы иносказательно выражали понятие "наступать на пятки".
- Это был один из вопросов, которые я хотела задать, - сказала я. - Назначен ли Тик моим новым наставником. И что он делает в Бонавентуре.
Джупкур подмигнул мне… что в его исполнении выглядело ничуть не лучше, чем в исполнении О-Года. Некоторые жесты и мимику просто нельзя перенимать одним видам от других.
- Магистр Тик работает по своему собственному плану, - пояснил Джупкур. - В этом ты можешь быть уверена. У него такая репутация в различных кругах… ну, кое-кому не нравится об этом сплетничать.
- Ты обожаешь сплетничать, - ответила я.
- Верно, - ответил он. - Какое же наслаждение, что ты теперь полноценный проктор… и я могу выдать тебе пикантные подробности обо всех в "Оке", при том не вынося сор из избы. Знаешь, как давно я не оттачивал свой слог, рассказывая байки новичкам?
- Просто расскажи мне про Тика, - попросила я.
- Ну, вот… Тик. - Джупкур улыбнулся. - Он проктор-магистр, не так ли? Что означает, что он "цвет общества", как выражаетесь вы, люди. Лучший. Верх совершенства.
Он продолжал улыбаться. Или лучше подойдет - "ухмыляться"? Сидел на краю стола и самодовольно ухмылялся, как обладатель тайны. Тайны о Тике.
- Ну и что плохого ты о нем знаешь?
- Подумай о его имени, Фэй. Тик. Едва ли типичное имя для улума. И не его исконное имя, о нет. Он начал называть себя Тиком год назад. Это сокращение от тико.
"Тико" - "сумасшедший, безумец".
- Так он говорит, что он ненормальный? - спросила я.
- Буйнопомешанный. Полный псих. Мозги у него набекрень.
- Почему ты говоришь о нем такое? Он спятил?
- Фэй, - ответил Джупкур, - магистр Тик созерцает дзэн.
- А-а-а.
Созерцать дзэн. Человеческое определение состояния, неслышно настигавшего некоторых прокторов, если они достаточно долго жили. Побочный эффект от долгого использования связующего кристалла. Эти люди достигли состояния… ну, дьявол меня побери, если я знаю, что творилось в их головах, но они переставали функционировать на одной земной волне со всеми нами. Если вы принадлежите к числу тех, для кого стакан наполовину полон, то, с вашей точки зрения, они достигли высшего уровня самопознания; если вам чаще кажется, что стакан наполовину пуст, то, по-вашему, они сошли с ума и заговариваются.
Только они не заговаривались. Созерцавшие дзэн прокторы на вид были вполне счастливы. Даже блаженны. Когда они снисходили до остального мира, то казались сообразительными, даже прозорливыми, озаренными интуицией. Блестящими, восприимчивыми, тонко чувствующими, мудрыми. Большую часть времени, однако, любой из них был овощем. Они не были без сознания или в бреду - просто со сдвигом в приоритетах, их интересы не стыковались с нашими. Типа могли лакомиться клубникой во время нападения тигров.
Короче, так гласила молва. Много воды утекло с тех пор, как мы последний раз наблюдали случай созерцания дзэн на Дэмоте, - большинство пожилых прокторов перемерли во время чумы, а остальные еще недостаточно пожили для разжижения мозгов.
До сих пор.
- Итак, - сказала я, - означает ли это, что Тик нестабилен?
Джупкур покачал головой.
- Не в том смысле, в котором ты думаешь. Просто он пляшет под другую дудку, как выражаетесь вы, люди. Не опасен, но и не особо полезен.
Джупкур соскочил с края стола и встряхнул своими летательными мембранами, располагая их поудобнее.
- Посмотри-ка сюда.
Он повернулся ко мне спиной и широко раскрыл свои мембраны как большой треугольный парус, расположенный вершиной вниз. Через миг на поверхности мембраны появились печатные слова - этот эффект напугал меня до одури, когда я увидела его впервые. Как я говорила, улумы не контролируют свои хамелеоноподобные свойства осознанно; но Джупкур (не постеснявшись быть вульгарным) нанес на поверхность мембран нанопиксельное напыление под надзором связующего кристалла. На вечеринках он мог демонстрировать движущиеся татушки… что он и делал при любой возможности. Они были ужасающе кричащих цветов. И не спрашивайте меня о них!
Любитель дружеских поддразниваний, наш Джупкур.
Я посмотрела на появившуюся надпись, раз уж он использовал себя в качестве экрана.
- Что это? - спросила я.
- Часть отчета, - ответил он. - От координатора команды, проверявшей торговые переговоры между нами и своборесами. Это было последнее задание Тика.
Я пробежала глазами текст. Про Тика. Фраза "невнимание к должностным обязанностям" бросалась в глаза… возможно, потому, что Джупкур заставил ее сиять ярко-алым цветом.
- Он так и не сделал того, что было предписано! (Как будто я не могла это прочитать.) Координатор поручал ему ознакомиться с каким-нибудь параграфом за ночь, а к утру оказывалось, что Тик просматривал совершенно другую статью. Имей в виду, зачастую его способность разобраться в существе вопроса была великолепна… но друзей он на этом не приобрел, учитывая, что другим приходилось проверять тот же текст без той же степени вдохновения. Если координатор спрашивал: "Что бы ты хотел просмотреть, Тик?", он отвечал: "Я пока не знаю. То, что сочту важным". А это не особо помогает, когда пытаешься все организовать.
Я кивнула. Людям часто кажется, что прокторы - неистовые индивидуалисты, без тени сомнения, пролагающие собственные пути к выявлению коррупции. Но в основном мы поборники методичного подхода - своей интуиции удается следовать только после многих дней тяжелой и нудной подготовительной работы.
- Так что, Тика турнули из команды по торговому договору? - уточнила я.
- Тут все зависит от рассказчика. - Джупкур опустил руки, позволяя стереться словам на спине. - Большинство моих источников считает, что так и произошло - ему дали от ворот поворот. Но один мой приятель из штаб-квартиры "Ока" утверждает, что это было собственное решение Тика. Через день после убийств Тик внезапно заявил, что он нужен в Бонавентуре. А если проктор-магистр возжелал перевода, он его получит… особенно когда его нынешняя команда не слишком огорчится вследствие его ухода.
- Ты считаешь, что Тик мог приехать сюда расследовать смерть Чаппалара?
- Упаси господи! - вскричал Джупкур в карикатурном ужасе. - Это дело полиции, не так ли? Неусыпному "Оку" никто не давал полномочий проводить уголовные расследования. Но все же возможно, что такая мысль пронеслась в мозгу у Тика… в тех остатках мозга, которые еще теплятся в его голове.
- Прелестно, - сказала я. - Этот тип выжил из ума, а ты сделал его моим наставником.
- Он попросил назначить его твоим наставником. А как мы можем отказать проктору-магистру? - ухмыльнулся Джупкур. - Кроме того, что он сделает, Фэй? Много ли приключений можно найти на свою голову в мирной маленькой Бонавентуре?
- Чаппалара убили, - парировала я.
- Твоя, правда, - признал Джупкур. - Но Чаппалар на самом деле не искал приключений. Он стал жертвой обстоятельств, ничего больше. Кто-то решил убивать прокторов из-за того, что они прокторы. Это глобальная проблема, Фэй, и что бы ни делал Тик, как ты сможешь оказаться еще ближе к линии огня, чем сейчас?
- Спасибо, обрадовал, - пробормотала я. Джупкур беззаботно махнул рукой.
- Ты мишень, я мишень, он, она и оно - мишени. Ты, конечно же, не думаешь, Фэй, что кто-то тебя выделяет? Это политика, ничего личного. Какой-то слабоумный местный купился на пропаганду своборесов - про то, как недемократично "Неусыпное око"… какая мы безнравственная неизбранная организация мелких диктаторов, которые только и способны вмешиваться в свободное представительство. Видит бог, своборесы уже заездили эту тему, заведя волынку тогда, когда мы начали им надоедать торговыми переговорами. Короче, какой-нибудь чокнутый тико решает, что да, прокторы и есть Воплощенное Зло и их нужно остановить. Рано или поздно полиция поймает преступника, надеюсь, до следующего нападения. А пока я не собираюсь менять свои методы исполнения должностных обязанностей. А ты?
- Конечно, нет, - сказала я. - Я просто беспокоюсь за Тика.
- Не стоит. В худшем случае он рассеян и его мысли блуждают, в лучшем - он по-прежнему проктор-магистр. Тик может многому тебя научить. И, я уверен, ты тоже можешь ему помочь.