- То-то и оно, - согласился Аксютин. - Сам не пойму, как такое может быть. Кроме радиационных, вокруг "юто" не выявлено и электромагнитных аномалий. Возможно, причина кроется в специфике действия защиты?
- Кстати, что вы можете о ней сказать?
- Практически ничего. Могу лишь подтвердить тот факт, что ксеноморф окружен полевым последом неизвестной природы, который, ничего не излучая, поглощает практически все виды частиц и волн. И еще… - Аксютин понимал, что хуже быть уже не может. Тернев, как и два месяца назад при испытании прибора, неожиданно отмежевался от возможно неудобной для себя проблемы. Иными словами ушел в тень и опять оставил его один на один с настоящими и будущими оппонентами, которые, считай все без исключения, свирепо реагируют на малейшее проявление необычайности. Поэтому Аксютин, большей частью назло и как он решил навсегда уже бывшему коллеге, решил без утайки выложить то, что всего лишь несколько часов назад с его же помощью и наинтерпретировал. - …Если верить измерениям, то возраст этой структуры не меньше чем на три десятка порядков превышает возраст универсума.
- Это что же получается? - заволновался окончательно сбитый с толку Неплицев. Лицо его покраснело. На висках вздулись вены. - Выходит, мы имеем дело с каким-то образованием, принцип существования которого противоречит законам физики? - Он уже совсем не понимал, с каким явлением имеет дело. Как просто выглядела ситуация, пока этот выскочка из ССК не огласил информацию, способную не то что загнать в тупик, но и содрать штаны с любого теоретика. До этого космолог был уверен: объект - это останки сорвавшегося с орбиты космоаппарата, (в крайнем случае, не совсем обычный метеорит). Поэтому командировка на расстояние в треть земного шара при его опыте и знаниях представлялась не более чем увеселительной прогулкой. Но как выясняется, ситуация складывается по-другому. Теперь, хочешь не хочешь, надо напрягать ум, пытаться если и не опровергнуть представленное Аксютиным заключение, то хотя бы найти удобопонятное объяснение случившемуся.
Неплицев наморщил лоб, вытер платком вспотевшие ладони и пустился в рассуждения:
- Хорошо, пусть будет так. Допустим, это обособление не имеет отношения к "спейс-гарбиджу" . Что тогда? Секретное, неведомо каким образом оказавшееся здесь изделие из арсенала заокеанских спецслужб? Неучтенный конденсат из числа реакций в коллайдерах? Продукт тектогенеза? Сформировавшийся каким-то необычным образом самородок? Ерунда! При остальных допустимых вариантах остается один: "юто", даже при условии, что его не зафиксировала служба локации - это какое-то космоструктурное образование, возможно с иным набором констант. Если разбираться по существу, то ничего особенного тут нет. Что мы знаем о космосе? Практически ничего. Подавляющая часть наворотов в космологии основана на физико-математических абстракциях и в целом ничего из себя не представляет. Любая, не вписывающаяся в свод устоявшихся взглядов находка, может перевернуть сложившиеся представления о сути вещей.
- Но это не астероид, - всколыхнулся Аксютин. - Мы буквально по сантиметрам обследовали прилегающую к нему территорию. Никаких следов удара, скольжения или проникновения в грунт. Если бы такая масса обрушилась из космоса, образовалась бы огромная воронка, а сила взрыва соответствовала бы… В общем, сами понимаете.
- М-м, да! - Неплицев, как подмастерье, получивший затрещину за нерадивость, мотнул головой, но тут же собрался с мыслями и продолжил:
- Редкие изотопы?! Да, необычно. Но не из области фантастики. Болтаясь миллиарды лет в космосе, под жестким облучением, даже обычный кирпич может превратиться во что угодно. Хотя, следуя логике вещей, любое находящееся там тело, в конечном счете должно обратиться не в сплав сверхтяжелых элементов, а в феррум. Почему? Атомы железа отличаются наибольшей устойчивостью, поскольку имеют максимально возможную энергию связи. Присоединение новых частиц к ядрам его атомов или их отсоединение требует огромных затрат энергии. Поэтому реакции ядерного синтеза того, что было раньше и того что образуется сейчас или создастся позже, в итоге сведутся к стабилизации на этом уровне. А это значит, что в будущем, примерно через указанное вами число лет, все что существует в мире должно превратиться в железо, и какой тогда вид примет мироздание, остается только догадываться.
- В данном случае теория не отвечает действительности, - прервал его Аксютин. - Если "инприган" и выявил в этом образовании железо, то его количество составляет не более долей процента. Как показали расчеты, даже слиток золота таких размеров весил бы на четверть меньше. Представляете?
- Да, - согласился Неплицев. - И если это не какая-то особо выдающаяся мистификация, - он, возможно догадываясь, а может и зная о мало кому известной специализации Тернева, кинул подозрительный взгляд в его сторону, - то остается лишь принять на веру тот факт, что объект преимущественно состоит из элементов, часть которых вам удалось… - он запнулся, - …удалось идентифицировать.
- И что из этого следует? - напомнил о себе Чезаров.
- Не знаю, - откровенно признался Неплицев. - Думаю, не надо объяснять, то, что и так известно: сверхтяжелые ядра, тем более в больших количествах могут образовываться только при энергетических разрядах колоссальнейшей мощности. Таких условий за время существования солнечной системы в ее окрестностях не возникало. Планетарные ядра, как и солнечное ядро из таких элементов тоже состоять не могут. Согласно условиям, отвечающим устойчивости сопредельной к нам части континуума, все что по таблице дальше урана, должно распадаться, а если и сохраняется, то в течение первого миллиарда лет. А здесь?! Такое вещество! И возраст, измеряемый в эксаметрических единицах. Вы представляете, что это такое?
- Может, мое предположение покажется диким, но я готов допустить, что это образование является продуктом деятельности внеземного разума, - слова Лотаря, до этого отвлеченно просматривающего демонстрационную графику, прозвучали как удар хлыста: отрывисто и сухо.
- Что скажете? - Неплицев, испытывая облегчение и уже в полной мере осознавая, что не только ему предстоит тянуть лямку за предстоящее истолкование сотворившейся здесь несообразности, уставился на не меньше его теряющегося в догадках Тернева.
- Признаться, я впервые в такой ситуации, - стараясь не проявлять эмоций, ответил тот. - Что делать? Наверное, прежде всего надо подключить к делу всех, кто мог бы оказать нам содействие. А главное, попытаться получить образцы. Только лабораторным путем мы сможем понять, с чем имеем дело.
- Но как это сделать? - Неплицев окончательно запутался. Позиция Тернева ничего не проясняла. А ведь он являлся одним из самых опытных координаторов ССК, и от его заключения зависело многое.
- Все просто, - объявил второй прибывший с Неплицевым военспец. - Заложим фугас побольше. И будут вам образцы любых размеров и в любом количестве.
- Нет, нет! - замахал руками Неплицев. - Только не это. Может так рвануть, что мало не покажется. Надо искать другой выход.
- Какой? - спросил уже вторую неделю пребывающий в состоянии близком к нервному срыву полковник Стержин.
- Пока не знаю, - на лице Тернева отразилась накопившаяся за день усталость. - Информацию, какой бы парадоксальной она не казалась, отправляйте в штаб. Пусть разбираются. Надеюсь, к утру что-то прояснится. Тогда и определимся.
- Вы правы, - поддержал его не в меньшей мере вымотанный перелетом Неплицев и вслед за тем обратился к полковнику. - Подключайте всех, кого посчитаете нужным. А нам действительно пора передохнуть. На свежую голову, сами знаете, думается легче.
11
Тернева разбудил вой сирены. С трудом продрав глаза, он глянул на часы. Семь утра. Три часа сна пролетели как мгновенье. Жилой блок "Зефира" размещался под десятиметровым слоем грунта и бетона, а значит, сразу разобраться с причиной тревоги было невозможно.
На первом же пересечении межярусных сплетений он столкнулся с торопящимся на поверхность Кургой.
- Что случилось?
- Объект пришел в движение.
- Это как? - Тернев нашел в себе силы удивиться.
- Он перемещается, причем совершенно непонятным способом.
- Вы можете изъясняться на понятном языке? - главный консультант ССК не понимал о чем идет речь.
- Не мешайте, - отмахнулся зацикленный на комплексе исполнения служебных обязанностей Курга. - Известите коллег. Скуденко готовит транспорт. Через четверть часа выезжаем.
- Ну, дела! - только и смог проговорить Тернев, провожая взглядом по-спортивному подтянутую фигуру начальника аналитического отдела. - Неужели после того что было может случиться еще что-то более непонятное?!
На этот раз состав десантной группы увеличился до двенадцати человек. Кроме участников последней вылазки в нее вошли Неплицев с военспецами, топограф и заместитель Стержина подполковник Тесляков.
Объект нашли примерно в километре от места, где он был первоначально обнаружен. Да, он действительно перемещался, по рыскающей траектории и действительно совершал маневры несовместимые с законами современной физики, двигаясь как бы импульсами: исчезал и тут же появлялся, но уже в тридцати-пятидесяти метрах от прежнего места; через несколько минут опять исчезал и снова появлялся. При этом ни в траве, ни в каменном крошеве следов не оставалось, будто это было не тело более чем внушительной массы, а призрачный невесомый фантом. Обследовали участок, где ксеноморф раньше размещался. Та же картина. Ничего, кроме останков изувеченного транспорта и горки пыли, похожей на вулканическую сыпь.
В первом приближении поведение "юто" носило признаки броуновского движения. Но при детальном замере координат выяснилось, что он движется в сторону базы.
- Чего это он зигзагами скачет? - подозрительно оглядываясь, пробурчал исполняющий в этот раз роль помощника топографа Ярский. - Будто заяц следы путает.
- Та пьяни воны там уси, в цией клятий посудине, - объявил свое мнение Скуденко, который, несмотря на строжайший запрет оставлять вездеход, после очередного переезда не устоял перед искушением присоединиться к группе.
- Подстроено все это, - заключил обвешанный измерительной аппаратурой Скуляк.
- Кем? - вздрогнул Ярский.
- Хотел бы я знать, - округлил глаза Скуляк.
- Не, хлопцы, - снова напомнил о себе Скуденко. - Прибульцы это, в биса их мать. Точно кажу - прибульцы.
- Ерунда, - сплюнув под ноги, заявил второй военспец и тут же подал еще одну, похоже не последнюю из имеющихся идею. - Не знаю как остальные, а я думаю так. Если эта штуковина ведет себя неподобающим образом, на наше присутствие не реагирует, тогда чего с ней воландаться? Плеснуть гептилом и все дела.
- Не выйдет, - поморщился Тернев, в полной мере осознавая уровень идиотизма озвученного предложения. - Не забывайте о защите. В лучшем случае топливо испарится. Но может и взорваться.
- Гм-м, да, - не нашел что возразить военспец и уставился недобрым взглядом на проявившийся не более как в десяти шагах "юто". Ковер фиппсии, ветреницы и вкрапления лишайника на бугристых гранях глыбовых развалов так и остались без следов какого-либо воздействия. Объект на поверхности ни в чем себя не проявлял.
- Я вот о чем думаю, - локоть Неплицева коснулся Тернева. - При взрывах сверхновых и вообще в процессе эволюции звезд сперва выгорает водород, потом гелий, углерод, кремний. Через десятки миллиардов лет в пространстве останутся, как говорят, лишь объедки космологического шабаша: излучение, металлы, сплавы, может еще что-то, чего мы не знаем. Взять к примеру Чернобыль. Там образовалась самая жуткая из известных смесь светящегося вещества. Кроме урана - йод, барий, лантан, цезий, рутений, цирконий, теллур, нептуний, и это не считая стронция с плутонием. Но здесь, по вашим же данным, главенствуют другие изотопы. Спрашивается - почему?
Тернев не ответил. А что он мог сказать? С момента их прибытия на "Зефир" обстановка ничуть не прояснилась. И это обстоятельство выбивало почву из-под ног, вызывало раздражение, лишало уверенности в своих действиях.
- Смотрите, - из-за тыльной стороны объекта с камерой в руках вынырнул Ярский. - "Оно" как-то странно стало менять форму. Оттуда где вы стоите и сзади "это" по-прежнему видится как клякса или скрап металла. С правого бока - больше походит на шар. Слева - на эллипс. И цвет у "него" стал другой.
- Оптический обман? - выразил сомнение Тернев, не без оснований подозревая, что в любой момент ситуация может еще больше запутаться.
- Нет. На видеозаписи та же картина.
Тернев трижды обошел "юто". Слова Ярского подтвердились. И окрас объекта изменился. Теперь его поверхность была абсолютно черной, за ней угадывалась та же чернь, но уже бездонной глубины, и в этой глубине, как ему показалось, скрывалось что-то бесконечно чуждое, ни чем несоизмеримое.
На этом странности в поведении объекта не закончились. В его движении наметились перемены. Якорь, который как игла прикреплял его к поверхности, исчез. Он перестал пульсировать и, кажется, обрел вес. Теперь он скользил по поверхности, оставляя за собой широкую борозду, почти до краев заполненную похожим на древесную золу материалом.
Ксеноморф перемещался с небольшой скоростью - чуть быстрее черепахи - и это давало возможность рассмотреть то, что при этом происходило. А происходило, надо отметить, что-то сверхневероятное. Если при движении наземных механизмов встречающиеся на их пути растительность, камни, другие предметы подминаются колесами или гусеницами, то в данном случае ничего такого не было. Примерно в десяти шагах по ходу движения объекта начинало сказываться влияние какой-то силы. Если это было поле, то его воздействие на окружение в корне отличалось от того, с чем раньше приходилось встречаться. Оно не притягивало и не отталкивало. Сперва оно растягивало предметы по всем направлениям (вверх-вниз, вперед-назад, в стороны), а потом разрушало их, превращая в ту самую пыль, которая затем оседала в виде следа. Обломки, валуны, крупные глыбы разваливались как песочные куличи. Деревья, кустарник, трава приобретали необычные формы: стволы и листья раздувались так, будто в них под давлением закачивали воздух, потом разрывались, брызгали соком и тут же обращались в труху. Случайно оказавшиеся в зоне дезинтеграции грызуны и птицы тоже лопались как мыльные пузыри с той лишь разницей, что разбрызгивали кровь и плоть.
Стараясь держаться в отдалении от чудовищного "агрегата-утилизатора", аналитики пробовали вести измерения косвенными методами, хотя понятно, кроме разноплановой видеосъемки, толку от этого не было.
Аксютин тоже не оставлял попыток прошить "кляксу-оборотня" лазером. Безрезультатно. Даже повторить предыдущие замеры не удавалось. Единственное, что не вызывало сомнений: объект, перестроившись в режим прямолинейного движения, продвигался в направлении "Зефира". При этом элементы рельефа значения не имели.
Так продолжалось около часа. Когда расстояние до базы сократилось почти вдвое, военспецы и Тесляков заволновались. Они все чаще отделялись от группы, что-то обсуждали, вели переговоры по рации.
Еще через полчаса прилетел вертолет. Пилоты не стали задерживаться. Они спустили на тросе контейнер и, совершив широкий полукруг, вернулись на обратный курс.
Тесляков дал команду к сбору. После того как все стянулись к трансформеру, контейнер вскрыли. Он оказался под завязку набит ICL-20 .
Далее Тесляков пояснил, что руководство дало согласие на проведение чрезвычайной акции. Осталось только выбрать место и заложить заряд.
Консультанты и Неплицев были против, но им ничего не оставалось, кроме как подчиниться решению Центра.
Заряд для усиления эффекта решили поместить на дне распадка, куда "юто", если не изменит направление, должен был добраться минут через сорок.
Подрыв решили произвести на границе зоны действия дезинтегрирующего фактора. Военспецы занялись работой и довольно скоро фугас был установлен.
В целях безопасности трансформер отвели на вершину склона. Отсюда военспецы стали готовиться к проведению запланированного действия: первый с биноклем и рацией, второй с космонавигационным сканером и дистанционным пультом. Остальные расположились кто где, выбирая места поудобней.
Потянулись томительные минуты.
Тернев уже в который раз вскопушил мозги, но до чего-то дельного так и не додумался: "Мистификация? Исключено. - Он как никто другой в Системе знал, что обман такого уровня физически невозможен. - Метеорит? Опять исключено. Метеориты не пульсируют, не прыгают, не ползают и не оказывают воздействия на окружение. Послед или суррогат каких-то вырвавшихся из-под контроля экспериментов? Тоже не складывается. Там, в институтах и лабораториях, готовы чуть ли не взасос целовать каждую частицу нововыявленного элемента. А здесь, если верить измерениям, такого добра больше чем в переизбытке".
У Аксютина мысли топились по-другому: "Прибор исправен, в этом нет сомнений. Свидетельство тому - контрольные замеры. Но почему вещество "юто" не поддается диагностике? Следствие действия защиты? Наверное, так и есть. При активации "инпригана" происходит смещение точки лазерной фокусировки вглубь объекта, поэтому спектральный замер не производится. А если так, то эта защита имеет не электромагнитную и не гравитационную природу. Но если так, то какую?.."
У Неплицева дела с предположениями и вовсе были плохи. "Кто или что могло бы произвести эту дьявольскую метаморфозу? Ксеноразум? Чушь! Такого понятия в науке не существует. Проделки Тернева и его команды? Но он не меньше меня растерян. К тому же, акция! Неужели наверху пошли бы на такое, если бы происхождение этого теперь уже не единожды клятого ксеноморфа носило бы чисто виртуальный характер?.. Наверное, это все-таки наделенный какими-то особыми качествами гость. Откуда?.. И кто или что этими самыми качествами его наделил или наделило?.."
Пока распорядители и координаторы событий парили мозги, ломали головы, на площадке у трансформера продолжалась дискуссия.
- Помню, один тип в газете описывал что-то подобное, - говорил сержант Ярский. - Когда-то он вроде бы как видел такую же фигню. С одной стороны это была пирамида, с другой какой-то сверхсложный многоугольник, с остальных вообще непонятно что.
- Мабуть так и було, - продолжил развитие темы Скуденко. - Мой пацан, он зараз тут на каникулах, на днях в ангаре розлив свинцовую краску. Выпадково, то бишь случайно. Пятно засохло. Потом, як он казав, оно кудысь побежало. А потом зныкло. Я проверил. Нияких следов. Ни пятна, ни банки з краскою.
- Думаю, неспроста все это, - подал голос по-прежнему во всем сомневающийся Скуляк. И тут же встрепенулся. - Смотрите! Что это? Магнитометр взбесился. И откуда-то прет радон…
- Даю отсчет, - прозвучал напряженный голос первого военспеца. - Пять… четыре… три… два…