– Сначала я поставлю в гараж машину, хорошо?
– Уж больно яркая, – заметил Фарнем. – Сейчас открою ворота. А вы, сеньорита, ступайте в дом. Насчет соседей можете не беспокоиться, в наших краях нос в чужие дела не суют.
Киру встретила пухленькая женщина, которая поздоровалась с таким видом, будто они были давно знакомы. Ни хозяин, ни его жена не напоминали героических борцов Сопротивления. Да и дом – обветшалая мебель, весьма непритязательные картины на обитых тканями стенах – не походил на приют заговорщиков. Разумеется, так и должно быть. С кухни доносились запахи, от которых у Киры потекли слюнки; она мельком заглянула туда и успела заметить плиту, которой было наверняка лет пятьдесят, если не больше.
Вскоре все четверо сели за стол. Перед ужином Фарнем налил гостям замечательного домашнего пива. В ответ на похвалу Киры он пробурчал:
– Мы тут стараемся не отставать от жизни.
– И хотите, чтобы другие от нее тоже не отставали, верно?
– Давайте не будем говорить о политике, – вмешалась жена Фарнема, а сам хозяин нахмурился, но промолчал.
– И перейдем прямо к делу, – заявил Валенсия. – Возможно, вам известно то, чего не знаем мы, или же вы можете что-то предложить…
– Валяй, – произнес Фарнем, словно объявляя очередную ставку при игре в покер.
– Многого я сказать не могу, но вы, должно быть, знаете, что власти упорно разыскивают нечто, всячески избегая описывать предмет поисков.
– Конечно, знаем. – Энн Фарнем состроила гримасу. – Вранье насчет фанатиков… Почему? Что они ищут?
– А если за их словами отчасти кроется истина? – пробормотал Валенсия.
– Ничего подобного! – воскликнул Фарнем, стукнув кулаком по подлокотнику кресла.
Он отрицает то, во что не хочет верить, подумала Кира. Вряд ли подпольщики или хотя бы те из них, кого готовят для вооруженной борьбы, – вряд ли они чудовища. Однако маловероятно, что среди хаотиков царит полное единодушие. Но революционные движения, у которых нет надежды на победу, быстро погибают. А чтобы возникла надежда, необходима поддержка из-за границы, от изгнанников и от других государств, которые даже преследуют собственные цели…
– Прошу прощения, – извинился Валенсия, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой. – Я чувствовал, что нужно спросить, хотя, признаться, заранее знал ответ. Надеюсь, вы ни в чем нас не подозреваете? Muy bien, мы везем – скажем так – один из тех предметов, за которыми охотится Сепо. Нам необходимо как можно скорее покинуть страну. Времени в обрез, поэтому я сумел договориться только насчет яхты, которая является собственностью джентльменов удачи. Вы знаете, они нам не отказывают, поскольку братство Салли Северин кое в чем им помогло; мое начальство решило, что пришла пора получать долги.
Кира сделала большой глоток. Как ловко Валенсия ведет разговор, ухитряясь не сказать ни слова о том, что действительно важно! Интересно, почему его "начальство" пошло на такой шаг? Они ведь не идеалисты, следовательно, прекрасно понимают, что, помогая Гатри в беде, получат награду – не только наличные, но и дружбу "Файербола". Однако… Выходит, им известно истинное положение вещей? Неужели Эстер Блум рассказала бандитам все, потому что у нее самой не нашлось средств, чтобы организовать бегство Гатри? Или Валенсия разузнал, что к чему, по приказу того же "начальства"? Да, время у него было, причем он мог сделать это и раньше, сразу после беседы с Эстер.
Слишком много "или". В принципе, подобные сведения распространяются сами собой; и бог бы с ними, если бы они не увеличивали риск. Валенсия не предаст… Насчет его шефов тоже можно не волноваться. Можно ли? Сепо наверняка известно о бандитских братствах больше, чем оно признается. Если копы нападут на след, они, скорее всего, наплюют на собственные усилия, которых потребовало устройство той или иной западни, арестуют всех, кого смогут, и допросят с пристрастием.
Значит, и впрямь необходимо поскорее сматывать удочки.
– По дороге нас проверяли, – сквозь звон в ушах расслышала Кира голос Валенсии, – все вроде обошлось, но я решил, что не стоит рисковать. Поначалу мы думали добраться до Сан-Франциско. Вы можете связать меня с джентльменами? И как по-вашему, согласятся ли они выйти завтра в море и можно ли договориться с кем-нибудь из рыбаков, чтобы нас отвезли на лодке к месту встречи?
Фарнемы переглянулись, призадумались.
– Если у них будет разрешение, датированное сегодняшним днем, то, мне кажется, все получится. Капитан скажет в порту, что его задержали семейные неприятности, – проговорила Энн после паузы. – А ты, Джим, позвонишь на работу и объяснишь, что не сможешь прийти. Причину мы подберем.
– Надо определить место встречи, – отозвался хозяин, дергая себя за бороду. – Обычно побережье охраняют не слишком тщательно, но раз власти окончательно спятили, не стоит подвергать себя опасности. Ведь ни к чему, чтобы нас остановил катер или амфифлайер. Я проверю маршруты патрулей.
Обыкновенный рыбак? Неужели в подполье все такие – обычные люди, каждый из которых делает свое дело? Кире почему-то представилась свернувшаяся кольцами змея. Если знать, куда наступать, можно каблуком раздавить ей голову, но если шагать наугад, она обязательно укусит, а выжидая удобного момента, будет шевелить своим раздвоенным языком.
– Bueno, все решено? – спросила Энн. – Тогда давайте есть, ужин давным-давно на плите.
За едой они говорили о погоде, обсуждали спортивные новости и местные происшествия. Кира поняла: знать нужно только то, что необходимо. Вскоре после ужина она улеглась в постель, которую приготовила Энн. Валенсия и фарнемы засиделись допоздна. Встав на рассвете, девушка догадалась, что они, вероятнее всего, не ложились вообще.
20
Вспыхнул и угас над морем еще один закат. Наступили вечерние сумерки, а когда Кира после ужина поднялась в смотровую кабину, оказалось, что на это полушарие Земли опустилась ночь.
На борту корабля, способного преодолеть расстояние от материка до Гавайев за какие-то тридцать с хвостиком часов, пассажиры на палубе не болтаются. Впрочем, смотровая кабина ничуть не хуже. Обтекаемая, как и весь корпус "Каравеллы", что прыгала по волнам на своих поплавках (Кира едва замечала движение, скорее ощущала, что сроднилась с машиной и стихией); козырек, который защищает от брызг…
Кроме нее, в кабине никого не было, поэтому девушка выключила свет и подождала некоторое время, давая глазам привыкнуть к темноте. Ходовых огней и радара она отсюда не видела, различала лишь мостик – белое пятно, которое то возникало из мрака, то пропадало вновь. Океан сверкал и переливался множеством оттенков, напоминая стаю мчащихся куда-то леопардов. Глухо рокотал двигатель, ему вторили волны, посвистывал ветер. Над океаном раскинулся небосвод, усыпанный звездами; правда, светили они гораздо слабее обычного – Млечный Путь, к примеру, больше всего смахивал на собственный призрак.
Величественное зрелище, исполненное силы – и покоя. Жаль, что шеф этого не видит. Бедный шеф, снова его засунули в экранированный ящик. Может, вынуть? Нет, не стоит. Джентльмены удачи ничем не обязаны "Файерболу", они просто проявили любезность. Если команда "Каравеллы" узнает, какой у них груз, искушение – умопомрачительная награда, прощение давних грехов, денежная должность в правительстве – может оказаться слишком сильным. Или же капитан решит, что его обманули – заставили рисковать головой неизвестно ради чего – и отомстит за оскорбление…
Поэтому Кира лишь прошептала Гатри несколько ободряющих слов, которых он, возможно, и не услышал, когда его перегружали из автомобиля в лодку Фарнема. Как долго сможет он выносить почти полное отсутствие восприятия и общения, прежде чем утратит рассудок? Она провела в потайном отсеке всего ничего, равно как, должно быть, и Валенсия; это случилось, когда на горизонте появился сторожевик и приказал по радио лечь в дрейф. Пока яхту проверяли на предмет контрабанды, девушка и наемник лежали во мраке. Когда Кире сказали, что досмотр продолжался всего три часа, она не поверила.
Bueno, повторный досмотр вряд ли состоится. Кира вновь сосредоточилась на океане, но, как она ни старалась, тревога ее не отпускала. Внезапно послышались шаги. У девушки екнуло сердце. Возникшая рядом тень произнесла:
– Buenas tardes. – Валенсия! – Я вам помешал?
– Ничуть. Замечательная ночь, правда?
– Да. Но чтобы насладиться видом звезд, нужно выйти в космос.
– Почему? А вива-приставка…
– Вы же прекрасно знаете, ощущение совершенно иное. – Валенсия помолчал. – Впрочем, знаете ли? Мы, люди, часто принимаем желаемое за действительное.
– Ты когда-нибудь бывал в космосе? – Кира и не предполагала, что Валенсия может вызвать у нее сочувствие.
– Один раз. Летал туристом на Луну. Туда не ходи, ходи сюда…
– А в детстве хотел стать космонавтом? – уточнила она. – Да!
– Ты не один такой. – Поддавшись порыву, Кира на мгновение накрыла его ладонь своей. – Даже среди партнеров компании и их детей… Возможностей крайне мало, и с каждым годом становится все меньше.
– Да я понимаю, – бросил Валенсия. – И вовсе не жалуюсь. – Он овладел собой и снова заговорил прежним, безлично-вежливым тоном: – Прошу прощения, пилот Дэвис, что побеспокоил вас. Появились кое-какие новости, но они вполне могут подождать до утра.
– Не мучь меня. – Кира заставила себя улыбнуться.
– Muy bien. Я только что говорил с капитаном. Мне не удалось убедить его. Он доставит нас на Гавайи, высадит, где мы скажем, и тут же отправится обратно. По-моему, он нервничает, и я его не виню, Капитан предложил связаться с comandante: мол, если будет приказ, тогда другое дело. Но это чрезвычайно рискованно.
– Разумеется. – Кира вдруг вспомнила, что обсуждать что-либо в открытую ни в коем случае нельзя: вполне возможно, кругом понатыкано подслушивающих устройств. – Мы уже говорили об этом в Портленде. Как по-твоему, ты сможешь найти убежище для того, кому оно потребуется?
– Я же говорил, Гавайи – не моя территория, там я тоже бывал только как турист. Мое братство практически не поддерживает отношений с Королями Гонолулу. Но… Если вы советуете…
– Я не знаю других мест, где можно было бы спрятаться.
– Можете рассказать мне, где вы бывали, что видели и что слышали. Потом я потолкую с другими. Вероятно, мы сможем какое-то время скрываться от погони, переезжая с места на место. Впрочем, гарантий я не даю, тем более – если за нами будут охотиться профессионалы, но приложу все усилия.
– Может случиться так, что нам будет некогда возобновлять твой контракт.
– Я вам доверяю. – Валенсия усмехнулся. В его глазах и в биокристалле на мгновение отразились звезды. – Возобновим задним числом.
– Mil gracias, Неро. – Девушка снова взяла его ладонь в свои руки и на сей раз не стала отпускать.
– Безумный план, – буркнул он. Неужели издевается? – Первые шаги еще ничего, но дальше… – Валенсия не докончил фразы.
– Пойми, на том все и строится. – Кира крепко стиснула его ладонь. Он легким касанием ответил на рукопожатие.
По крайней мере, так утверждал Гатри. "Мы должны одурачить не только шпиков, но и моего двойника. За Камехамехой будут следить во все глаза, поскольку именно оттуда мне проще всего улететь в космос. Следовательно, наиболее разумно с моей стороны попытаться проникнуть на территорию какого-нибудь свободного государства. Поэтому Сепо сосредоточится на том, чтобы не выпускать меня за границы Союза и, в конечном итоге, арестовать. Анти-Гатри известно, каким образом я мыслю и чувствую, но он не подозревает, кто организовал побег, кто мои спутники и куда я направляюсь. Значит, очевидное становится маловероятным, то есть самым для нас подходящим. Шансы, конечно, неважные, но рискнуть стоит".
– И вас это привлекает, – подытожил Валенсия. Волны плескались у бортов, словно потешаясь над людьми. – Честно говоря, меня тоже.
– Мы добьемся своего, Неро, – произнесла с запинкой Кира, почему-то отпустив его руку.
– Может, вы начнете рассказывать про Гавайи? – спросил Валенсия. Что им движет? Практичность? Осторожность?
– Пожалуй.
– Только не надо портить ночь стратегическими рассуждениями. – Которые могут быть опасны, если нас подслушивают, мысленно закончила девушка. – Просто вспоминайте, и все.
– Господи Боже, с чего мне начинать? – воскликнула она в притворном отчаянии.
– С чего хотите. – Валенсия облокотился на поручень и уставился в ночь. Его профиль смутно вырисовывался на фоне океана. – Эта картина ничего вам не напоминает?
– М-м… Кажется, напоминает. – Кира встала рядом с ним. Их локти соприкоснулись – этакий сгусток тепла в прохладном морском воздухе. – Однажды мы с приятелем решили прокатиться на байдарке с выносными уключинами…
Валенсия задавал вопросы, делился своими воспоминаниями; хотя он не спрашивал ни о чем личном, Кира испытывала сильное желание излить душу. Она говорила о цветах, деревьях после дождя, развлечениях, песчаных пляжах, прибое, ярких рыбешках у коралловых рифов… Внезапно девушка поняла, что рассказывает о Кейки-моана. Почему бы нет? Они не подпускают к себе чужаков, но все о них знают, видели либо фильмы, либо фотографии в книгах. Точно так же всем известно, что "Файербол" иногда позволяет своим сотрудникам навещать Детей Моря.
– …Плыли рядом с плотом, когда пара дельфинов… Ох! – За кормой корабля поднялась все еще полная луна. Океан неожиданно заискрился серебром, в глаза ударили блики. Кира прильнула к Валенсии и обняла его за талию. Он напрягся.
– Пилот Дэвис…
– Восхитительно, правда? – проговорила Кира томным голосом.
– Да. Э… Вы не могли бы показать мне альфу Центавра?
– Мне кажется, мы забрались слишком далеко к югу. Зачем она тебе?
– Так, из любопытства.
– Там нет ничего интересного. Деметра, единственная планета, на которой обнаружена жизнь, пускай примитивная, обречена на гибель. Между прочим, я часто спрашиваю себя: зачем все это, если жизнь во вселенной встречается настолько редко? – Кира перевела дыхание. Сердце бешено колотилось в груди.
– Зачем? Мы приходим на короткий срок, сегодня мы вместе, ты и я, и можем сделать друг друга счастливыми. – Она подставила ему губы для поцелуя.
– Пилот Дэвис, – пробормотал Валенсия, – я же объяснял вам наши правила в отношении клиентов.
– А если клиент требует? – усмехнулась Кира.
– Правила…
– Неро, послушай, я вовсе не отважная пиратка, – проговорила девушка упавшим голосом. – Трусом я себя тоже не считаю, но сейчас мне страшно и одиноко, и я хочу, чтобы меня утешили.
– Не знаю, верить ли тебе, – отозвался он, встретившись с ней взглядом. – Ты для меня слишком дорога…
К Кире вернулось прежнее озорство. Она обняла Валенсию за шею – какие у него густые и жесткие волосы – и потянула вниз.
– Кстати, – прошептала она некоторое время спустя, – ты заметил, что покачивание палубы очень возбуждает?
21
Сидевший у стола мужчина был сед и держался подчеркнуто прямо. Короткая стрижка, глубоко посаженные глаза, лицо изрезано морщинами и шрамами, на кителе – полковничьи нашивки и орденские планки.
– Сэр, ради блага своей страны я согласен подчиняться вашим распоряжениям, – сказал он.
– Значит, можно надеяться, что никаких недоразумений между нами не возникнет, – отозвался Гатри. – Кстати, насчет ваших людей… О вас я наслышан, – (Сайре утверждал, что настоящему Гатри известна репутация Феликса Холдена), – а потому не сомневаюсь, что вы выполните задание и будете держать рот на замке. Но доверяете ли вы своим подчиненным?
– Сэр, я отбирал их лично, – ответил Холден.
– Что ж, тогда все в порядке. Но я подчеркиваю – вы должны нести себя так, чтобы ни в коем случае не спровоцировать стычку. Когда в компании узнают, что мне зачем-то понадобились услуги специального подразделения североамериканской тайной полиции, начнется жуткий галдеж. Потребуется немало усилий, чтобы предотвратить бунт, а если вы со своими головорезами будете подстрекать народ…
– Понимаю, сэр. Позвольте узнать, как вы собираетесь объяснить наше появление.
– Все очень просто. Начну с правды: персонал компании не в состоянии заменить собой полицию. Им негде было учиться этому, поскольку серьезных происшествий у нас еще не случалось. Всякие мелочи – сколько угодно, но никакого криминала. Меня наверняка спросят: мол, если нам и впрямь необходимо остерегаться террористов, почему не пригласить полицейских из какой-нибудь свободной страны, а не из Союза? Я отвечу, что вы, в отличие от других, владеете ситуацией, а всех прочих пришлось бы вводить в курс дела, тратить на них драгоценное время. Я скажу, что и сам не в восторге, но иного выхода не вижу. Поверьте, я сумею справиться с подозрениями. Я – шеф, основатель и владелец компании, тот, на кого нынешнее поколение молится точно так же, как их родители, деды и, возможно, прадеды. Впрочем, повторяю, ваши неосторожные действия могут привести к весьма печальным последствиям. Вам придется столкнуться не с послушными налогоплательщиками, а с привыкшими к вольнице космонавтами.
– Я услышал то, что ожидал, сэр. – Холден криво усмехнулся. – Не беспокойтесь. Мои парни не похожи на мускулистых ослов, какими обычно представляют себе полицейских. Роr favor, доверьтесь нам. Мы будем вести себя тише воды, ниже травы, пока обстоятельства не вынудят нас превратиться из овечек в волков, но даже и в этом случае постараемся обойтись малой кровью.
– Замечательно. Давайте обсудим детали. Вашему подразделению предстоит отловить того, кого мы ищем, если он все же удерет в космос. Конечно, вероятность невелика, но сбрасывать ее со счетов нельзя. Случись такое, он направится либо на Л-5, либо на Луну, третьего не дано. Я хочу, чтобы вы отправили в оба места по отряду под командованием офицеров, которым предварительно объясните, что именно искать. Надеюсь, у вас найдется парочка офицеров, которым можно доверить столь взрывоопасный секрет.
Я прикажу персоналу компании оказывать им всяческое содействие. Как скоро они могут улететь?
– Через час после моего возвращения от вас.
– Великолепно, полковник! К сожалению, я не успею за такой срок подготовить корабли. Как вам известно, эквадорский космопорт и без того перегружен. Договоримся так: они улетят завтра. Вы сами с несколькими подчиненными останетесь в Кито – на случай, если потребуются крайние меры.
Беседа продолжалась еще некоторое время, затем Холден поднялся, щелкнул каблуками и ушел, а Гатри связался с Сайре, который по-прежнему находился в Футуро.
– Ваш верный пес только что отбыл. Интересный получился разговор. Кажется, здесь все будет как надо. А что у вас?