Иван резко остановился. Откуда-то - показалось даже, что прямо из стены, - бесшумно вышли, нет, почти выплыли четыре фигуры, закутанные в черные плащи с низко опущенными на лицо капюшонами. Несмотря на темноту, каждая деталь одеяния, каждая складка была ясно различима, и Иван удивился тому, как не похожи оказались эти одежды на все то, что он здесь видел раньше. Но мысли эти додумывались сами по себе - быстро выхватив меч, Иван замер, внимательно следя за малейшим движением неизвестных граждан Вавилона.
Неизвестные граждане стояли, не шевелясь, спрятав руки в широких рукавах своих плащей, похожие больше на монахов из какого-нибудь исторического фильма, нежели на завоеванных вавилонян, только в отличие от монахов вервиями одежды их подпоясаны не были: плащи спадали свободно, переливчато поблескивали - своим, не отраженным светом.
Иван услышал позади легкий шорох и резко отскочил, прижавшись к стене. Теперь местных граждан было уже восемь - еще четверо в капюшонах подошли сзади.
Иван выжидал. Ему не было страшно - скорее любопытно: оружия ни у кого из этих людей видно не было, и никаких особенно угрожающих действий они не производили.
Никто пока не проронил ни слова. Пауза затягивалась, и ее нарушил своим появлением еще один персонаж. Некто, одетый тоже в черный блескучий плащ, но с откинутым капюшоном, выступил из темноты и остановился перед Иваном. Голова новоприбывшего напоминала бильярдный шар: человек был обрит наголо. То есть совсем: ни волос, ни бровей, ни даже ресниц. Темные глаза его спокойно смотрели на Ивана.
Внезапно как по команде остальные откинули капюшоны. Сначала Ивану показалось в полутьме, что они тоже лысые, но, приглядевшись, он невольно вздрогнул: головы их напоминали костяные шары уже без всякой натяжки.
Ни глаз, ни ушей - ничего не было у них! Просто - матово светящиеся гладкие поверхности вместо лиц. Или это были маски?..
Иван опять ощутил противный холод снаружи и внутри. Снова чья-то сила лишала его воли, заставляя опустить меч.
- Пойдем, - без улыбки сказал темноглазый, повернулся и пошел, не оглядываясь. Иван двинулся следом за ним, понимая, что так надо, и не удивлялся и не отчаивался, когда молчаливые спутники спокойно взяли у него из рук меч и пошли рядом: дверь в стене открылась, и все вместе они стали спускаться куда-то вниз.
Выщербленные ступени привели в огромный зал, освещенный тусклым светом чадящих факелов; огней было много, они выстраивались бесконечной вереницей и терялись где-то вдалеке. Иван поднял голову, но потолка не увидел: показалось, что его скрывали низкие свинцовые тучи. Его подтолкнули: он не стал сопротивляться и пошел дальше.
Они шли очень долго. Неестественная тишина стояла кругом, и Иван различал только звук своих шагов и шагов зрячего, что вел их по подземелью. Воздух был прозрачен и еж, даже слишком свеж, и никакие запахи не чувствовались в нем, и никакого движения тоже не было - ни ветерка, ни сквознячка. Пол под ногами оказался земляным, но Яростью от него не тянуло.
Потом они оказались у каменной стены с огромными воротами. Ворота эти были украшены изображениями каких-то фигур, мужских и женских: некоторые сжимали в своих руках таблицы с письменами, а некоторые - оружие.
Ворота распахнулись. Шедший впереди зрячий обернулся и вдруг резко махнул над головой Ивана его же мечом. Движение было настолько молниеносным, что Иван не успел ни испугаться, ни уклониться. Он только почувствовал, как что-то будто бы отделилось от его макушки.
Иван машинально провел по волосам рукой. Нет, все в порядке - никаких ран и повреждений. Он вопросительно посмотрел на зрячего. Тот ответил спокойным взглядом и шагнул в открытые ворота. Иван последовал за ним.
Яркий свет ударил в лицо. Иван невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что его спутники как сквозь землю провалились, а сам он оказался в большом, но конечных объемов помещении, непонятно каким образом освещенном, с белыми стенами, потолком и полом. Шагах в двадцати от него находился бассейн с фигуркой страшненького дракончика, из пасти которого била тоненькая струйка воды. Возле бассейна стояли два удобного вида ложа, на одном из которых развалился в высшей степени респектабельного вида господин в белых одеждах: он доброжелательно улыбался и вежливым жестом предлагал Ивану присесть. Точнее, прилечь. Короче, располагаться.
Иван на всякий случай обернулся - дверей сзади уже не оказалось - и решил последовать любезному приглашению.
Чувствовал он себя легко и свободно. Понимая, что попал сюда не совсем по своей воле, он в то же время осознавал почему-то, что не захоти он сюда явиться - и не явился бы вовсе; откуда пришло к нему это осознание, он не задумывался. Вместе с тем чего-то как будто бы не хватало. Крика птицы, что ли?.. Словно за дверью остались его спутники, хотя он и не знал окончательно, что ему ближе - вой волка или лай собаки.
Но голова была ясной. Давненько он себя так хорошо и уверенно не чувствовал. Почитай, с советских времен…
Иван подошел к ложу, опустился на него и поерзал, устраиваясь поудобнее. Господин напротив него благожелательно покачивал головой. Журчала вода, падающая в бассейн.
Иван наконец пристроил свои члены и посмотрел на гостеприимного хозяина. Господин был толст и почти лыс - только белый пушок клубился на окраинах обширного черепа. Объемистое чрево свешивалось набок, пухлые губы растянулись в улыбке, сизая картофелина носа совсем потерялась среди массивных багровых щек. Общий вид господина был в высшей степени благообразен и внушал уважение и доверие. Вот только глаза слегка подгуляли - блеклая водянистая радужка и мертвый черный нарыв зрачка.
- Приветствую, приветствую вас, дорогой гость! - неожиданно писклявым голосом произнес толстый господин. - Рад, что вы любезно согласились принять приглашение и решили посетить нас…
- Положим, моего согласия никто вовсе даже и не спрашивал, - буркнул Иван.
- Вот уж неправда, - укоризненно покачал головой толстяк. - Вы, наверное, и сами догадались, что без вашего собственного желания никто вас сюда тащить и не стал бы…
Иван был с этим согласен, однако возразил:
- А что же ваши… приглашатели, слова нормального сказать не могли?
- А они, видите ли, вообще… не разговаривают. Только… э-э… общаются. Вся эта магия, знаете ли… - Толстячок вяло махнул рукой.
- И давно ли вы со мной так… общаетесь? - небрежно спросил Иван.
- Да вот несколько дней уже, - так же небрежно ответил толстяк. - Как вот вы там на поле брани свои дела закончили.
Иван удовлетворенно кивнул.
- Значит, все эти холода и голоса - ваших рук дело? - бросил он.
- Ну… некоторым образом, - несколько уклончиво сказал толстяк.
- А что там за волк был? - вдруг вспомнил Иван. - Или… собака?
Толстяк на секунду насупился, но потом снова заулыбался.
- Я же говорю - магия. Сложное дело, бывают помехи…
Иван подумал о профессоре.
- А… - начал он.
Толстяк сделал протестующий жест.
- Вы все узнаете… со временем. Поговорим о другом.
- Как вам будет благоугодно, - склонил голову Иван. Толстяк посмотрел на него с любопытством.
- Да, - промолвил он. - Барон, говоришь? Х-хе…
Иван промолчал.
- Да, - спохватился гостеприимный хозяин. - Быть может, вы чего-нибудь желаете? Напитки, еда?
"Сто пятьдесят "Столичной" и сигарету, - мрачно подумал Иван. - Две тысячи триста лет не курил…"
- Пожалуй, я бы выпил что-нибудь, - вслух сказал он. - Там, наверху, братья по оружию уже небось в стельку пьяные…
- Положим, не "наверху", - возразил собеседник. - Это пока не подземелье, а просто нулевой, так сказать, уровень. Но я вас понимаю.
Он сделал малопонятный жест рукой, и вдруг перед ним оказался низкий столик, сплошь уставленный блюдами, кувшинами и чашами.
Иван слегка удивился.
- Опять магия? - спросил он. - Или вы просто фокусник?
Он отхлебнул из протянутой чаши. Терпкое красное вино было чудесно.
- Да нет, я не фокусник, - рассеянно ответил толстячок, наливая себе из кувшина. - Я просто бог - Иван поперхнулся.
- Так-таки совсем "просто"? - с наивозможнейшим сарказмом спросил он.
Толстяк распробовал вино и удовлетворенно кивнул.
- Ну да, - благодушно сказал он. - Просто - бог…
- А борода-то где? - спросил Иван, криво улыбнувшись.
- Да нет, - хмыкнул толстяк. - Я бог не с большой буквы, а только с маленькой. Мне борода не положена…
Некоторое время они молча пили и ели.
Наконец Иван решил, что с него хватит, и, надкусывая сочный абрикос, сказал:
- Может быть, вы все-таки скажете, зачем позвали?
С аппетитом обгладывая мозговую косточку, толстяк кивнул.
- Жуй-жуй. Глотай, - проговорил он невнятно. - Подкрепляйся перед дальней дорогой…
Иван уронил абрикос себе в вино.
- Перед какой еще дальней дорогой? - оторопело спросил он. - Куда это я пойду? Да я, можно сказать, помираю от усталости.
- А кто тебе сказал, что ты уже не умер? - с легкой улыбкой спросил толстяк.
У Ивана в руках было пусто, и поэтому он ничего не уронил.
- Мне кажется, что это и так понятно, - вежливо сказал он.
Толстяк пристально посмотрел на Ивана.
- А знаешь ли ты, где, собственно, находишься? - почти вкрадчиво спросил он.
Иван подумал.
- Н-ну, во всяком случае, не в преисподней, - неуверенно сказал он.
Толстяк кивнул.
- Пока что не в преисподней, это точно, - подтвердил он. - Но - уже в царстве умерших. А сюда, как легко можешь сам понять, просто так не попадают.
Иван вспомнил профессоровы слова. Вот ведь гад, похоже, правду говорил…
- Как-то я… не так все это представлял, - произнес он. Толстяк хмыкнул.
- Ну и что?
- Да так… Ничего, - вяло произнес Иван. - И куда же мне надобно идти?
- Пока что на Запад - через Восток, - ответил толстяк.
- Как это? - удивился Иван.
- Чтобы быстрее.
Иван снова удивился, но решил не заниматься софистикой.
- А зачем туда идти? - спросил он.
- В данный момент потому, что иначе ты Двурогого не догонишь.
- Кого? - не понял Иван.
- Ну, как это у вас… Александра. Божественного.
- А почему он двурогий?
- Так он же сын Амона, - с легкой насмешкой сказал толстяк.
Иван порылся в памяти.
- Это… в Египте, что ли, бог такой?
- Ага, - подтвердил толстяк и кинул в рот сочную виноградину.
- Так что же, Александр Филиппович этот- правда сын бога? - саркастически спросил Иван.
- А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответил его собеседник.
Иван не ответил.
- Кстати, - произнес толстяк, - имей в виду, что весь путь, и туда, и обратно, ты должен пройти за двенадцать ночей, иначе…
- Что?
Толстяк довольно сердито посмотрел на Ивана, но потом улыбнулся.
- Ну правда, не знаю я, - довольно добродушно сказал он. - Может, ты сгинешь навсегда, может, во что-то превратишься. Может быть, погибнет этот мир… или тот, откуда ты пришел… а может быть, вообще ничего такого не произойдет. Или, во всяком случае, никто ничего не заметит.
- Гм… - произнес Иван. - И ради этого я нарушил приказ начальства, ушел со своего поста…
- Это лысый черт этот - тебе начальство? - хмыкнул толстяк.
- А что? Я, может быть, без пяти минут штурмбаннфюрер…
- Ты-то может быть, - снова хмыкнул толстяк. - А при чем тут этот твой… как его…
- То есть? - насторожился Иван.
Толстяк посмотрел на него и вдруг осклабился.
- Ладно, - сказал он. - Успокойся, ты его еще увидишь, конкурента своего. Его… или кого-нибудь похожего на него. Много их тут… таких бродит.
- Не понял, - сказал Иван честно. Толстяк махнул рукой.
- Ерунда. Сам разберешься. Ты, главное, слушай вот что: обязательно надо пройти за двенадцать ночей все двенадцать уровней…
- Каких еще уровней? - перебил его Иван. Толстяк замялся.
- Ну… каких. Разных. Некоторые будут явно обозначены, некоторые будешь преодолевать нечувствительно. Пожалуй, тут все дело в числах… а может, нет. Да и обстоятельства могут меняться.
- Спасибо за ценные советы, - язвительно сказал Иван.
- Пожалуйста, - с готовностью ответил толстяк. - Главное - обязательно добудь то, зачем сюда пришел.
- Что же именно? - Потом узнаешь. Иван вздохнул.
- Хорошо, - кротко произнес он. - А что я там увижу и как мне себя там вести? Толстяк развел руками.
- Эка ты, братец, загнул. Все от тебя зависит! Вот сейчас, к примеру, ты меня видишь таким, каким хочешь видеть, а не таким, какой я есть на самом деле. Ты что думаешь, боги должны быть обязательно с бородами или хотя бы иметь достаточно респектабельный вид? Да ничего подобного! Это вы сами себе все напридумывали - чтобы понятнее было. Разложили все по полочкам, сплошные иллюзии… Солипсисты навыворот- все равно солипсисты… Иван выслушал эту белиберду не моргнув глазом. Помолчали, прислушиваясь к журчанию воды, бьющей из фонтана.
- Ну хорошо, - сказал Иван. - А почему именно я?
- Да вот потому что, - раздраженно произнес толстяк. - Не я тебя выбирал… Почему, почему… А почему не ты? А почему камень тяжелый, а вода мокрая? Ты еще о смысле жизни спроси! - И спрошу, - упрямо сказал Иван.
Толстяк посмотрел на него с сожалением.
Опять помолчали.
- Ладно, - бодро сказал Иван, поднимаясь с ложа. - Куда прикажете?
- Вон туда. - Толстяк вяло махнул рукой в ту сторону, откуда Иван пришел. - Иди и не рассусоливай. Ты все-таки солдат, и не из худших… да и бессмертный вдобавок.
- Как это? - не понял Иван.
- Ну, во всяком случае, в данный момент. Уровень-то нулевой. Ничто. Пустота. Вечность. Ничего еще не было.
Иван посмотрел на него, потом заглянул в бассейн.
Вода была чистой и совершенно прозрачной, а на дне бассейна Иван увидал какие-то тряпки, битую посуду, ржавые железяки, новехонькие дорогие украшения… чьи-то кости, лошадиный гладкий череп, золотые монеты…
Он отвернулся и пошел. В стене появилась дверь. Иван подошел к ней, обернулся и поглядел назад.
- Да, а как тебя зовут, собственно? - спросил он у хозяина.
Тот грустно усмехнулся.
- Нергал.
Иван покопался у себя в памяти.
- Нергал, - задумчиво повторил он. - Начальник местной преисподней, что ли? Какой-то ты… не очень грозный.
Нергал хмыкнул.
- А какая тебе разница, как я выгляжу? - спросил он. - Внешность ведь так обманчива…
- Ну, все-таки…
- Я что, кажусь не совсем настоящим?
- Честно говоря… да, - признался Иван. - И все тут какое-то фальшивое. Престидижитация. Ловкость рук. Неинтересно.
Толстяк погладил лысину и поднялся с ложа.
- Ну, хочешь, посмотри на такой фокус, - предложил он и вдруг оскалился.
В зале потемнело. Белые стены стремительно покрылись отвратительного вида коростой, сочащейся зеленоватым гноем. Отчаянно завоняло чем-то гнусным, и резко, с завыванием подувший ветер разнес вонь по всему свету. Из бассейна полыхнуло огнем, и он развалился на куски с неописуемым грохотом. Налетевший вихрь сорвал одежды с толстячка: по его круглому розовому липу пробежала трещина, и он лопнул, как воздушный шар; только лоскуточки кожи полетели в разные стороны.
Из ошметков оставшегося лежать гнусной кучей на полу мяса наружу поперло что-то скользкое и противное на вид: оно росло и росло, покрываясь быстро жесткой чешуей и бурой щетиной. Стремительно поднимаясь к потолку, на ноги встал чудовищный монстр: глаза его, наполненные осмысленной злобой, горели, как две полные луны; пасть его Украшали огромные желтые клыки, с которых капала пенящаяся слюна, когтистые-трехпалые руки были как два телеграфных столба.
- Ну как? - проревел монстр и лихо пыхнул едким огнем.
- Впечатляет, - согласился Иван. - Очень противно. В жизни ничего подобного не видел.
Он помахал хлебосольному хозяину рукой и вышел вон из зала.
Гром и рев за спиной стихли - как обрезало. Иван оказался в некоем пространстве, не имеющем границ: ни верха, ни низа, ни каких-либо стен. Все вокруг было залито светом, не слишком ярким и не слишком тусклым. То есть просто свет - и ничего больше.
Сердце куда-то ухнуло, Иван на секунду ослеп. Странное ощущение пронизало его с ног до головы. Безмятежность, покой, необъяснимое чувство уверенности в… чем-то. Сталь и кулак, огонь и ветер… а потом - тоска и легкое сомнение.
Это длилось мгновение, потом снова появилось привычное пространство - со своеобычными чувствами и мироощущением. Иван огляделся.
Зал, если, конечно, это был именно зал, видимых границ не имел. Над головой клубились темные, почти черные облака, под ногами была соответственно совсем черная земля. А может, и не земля, а пепел - поверхность казалась совсем ровной, без холмиков и трещинок. Сочетание чистого света, льющегося ниоткуда, и черноты верха и низа придавало окружающему довольно унылый серый вид, и уже ничего чистого совсем не оставалось.
Иван стоял столбом, несколько растерявшись. Было совершенно неясно - куда, собственно, нужно идти?.. Однако долго он задумываться не стал и уверенно зашагал туда, куда глядели глаза, - то есть вперед, просто вперед.
Через час или два пути Иван остановился. Картина вокруг не менялась: все так же куда-то неслись облака, хотя ветра совсем не было, все так же под ногами поскрипывала серая почва; все так же было тихо, безлюдно, безрадостно и безысходно.
Было ни жарко, ни холодно, а вообще как-то невесело. Иван вдруг почувствовал безотчетную тоску по тем, кого не было рядом с ним. Ах как уместны были бы сейчас крик птицы, и даже унылый волчий вой! Но нет - один' одинешенек стоял он среди серой пустыни, не у кого спросить совета и не на кого оглянуться в ожидании помощи… даже врагов каких завалящих и то не оказалось поблизости. Мир был сер, почти пуст, и казалось, что никогда не было ни одного рассвета, и ни одного заката, и всегда только это - истолченная в пыль, в порошок размытая серая затвердевшая без его участия мутная пелена…
- Да-да, - сказал кто-то у него под ухом. - А что ты здесь ожидал увидеть?
Иван обернулся. Позади стоял человечек с лицом фон Кугельсдорфа - правда, росточком пониже и с бороденкой пожиже. Одет он был во все серое.
Иван слегка удивился.
- А вы что тут делаете? - спросил он без обиняков. Человечек поднял брови.
- То есть?
- Ну как же, - нетерпеливо сказал Иван. - Профессор, не морочьте мне голову…
Некоторое время человечек молча смотрел на Ивана, потом заулыбался.
- А, - сказал он, - понимаю. Я, наверное, похож на кого-то из твоих знакомых. Однако позволь тебя разочаровать - ранее мы не встречались…
- Да?.. А кто вы такой?
- Лучше давай на "ты", - предложил незнакомец. - Как-то привычнее, знаешь ли. А кто я такой… Ну, скажем так: коллега.
"Собутыльник, значит", - чуть было не ляпнул Иван, но вовремя удержался.
- Чей коллега? - вежливо спросил он.
- А что, ты ни с кем здесь не встречался? - удивился Незнакомец.
- Ну… был там один. - Иван сделал неопределенный жест.
- Это Нергал, что ли? - догадался человечек. - Все одинаково о нем говорят… Я ему не то чтобы коллега, но служим мы примерно в одном ведомстве.
Иван поморщился.