- Или наоборот, - легко согласился главный, - наша первая задача - поговорить с ним, не более.
Он взглянул на меня с непонятным ожиданием.
- Я предпочел бы называться по-другому, - сказал я.
Они все, разом, девять человек, раскрыли рты. Ловко я их сразил. Вот только чем? Если я парламентер от каких-то гессов, значит, имеется некое противостояние. В чем? Гессы - кто? Аборигены? Они не прислали парламентера. Или он не дошел? Или не посчитали нужным, так как не боятся угроз колонистов? А вдруг гессы вообще не говорят, изъясняясь как-то по-другому? В какую авантюру я ввязался?
- Как? - наконец-то пришел в себя главный.
Тирби-тиль щекотно копошилась в кармане, и я выложил ее на край стола: пусть побегает, порезвится. Люди сжались и стали медленно отползать к противоположному концу длинного стола, за которым сидели. Выглядели они препотешно, и я улыбнулся.
Теперь им стало страшно. Лица кривились, дыхание прерывалось. И всё это от вида безобидного животного, не то крупного насекомого, не то мелкой птички, и от моей улыбки? Странные люди. Да, у них точно какие-то крупные проблемы.
- Да успокойтесь вы! - раздраженно сказал я. - Никого не собираюсь трогать. Вы что-то от меня хотели?
- Ну да, ну да, - поддакнул главный, подъезжая обратно на своем кресле. - Для этого мы и просили прислать представителя у ваших старейшин. Много раз просили, - подчеркнул главный, - а в последний раз пришлось даже выдвинуть ультиматум, чтобы хоть кто-нибудь пришел. Мы же цивилизованные люди, сами понимаете. А у вас, как будто, нет никакого централизованного управления, даже на уровне одного поселения. Каждый сам по себе. Ну, как в таких условиях о чем-нибудь договариваться?
Я кивнул, принимая его слова к сведению.
- Как ваше имя?
Главный чуть смутился и несколько растерянно сказал:
- Леонид Яковлевич.
- Значит так, Леонид, - очень хотелось назвать его "Лёней", но я сдержался, - мне нужны ваши пожелания в письменном виде, свободное место для работы и отдыха. Если ваши пожелания - надеюсь, вы понимаете, что требования я не буду рассматривать - окажутся приемлемыми для нас, мы продолжим разговор. М-м-м?
Главный чуть замялся, выдерживая паузу. Я сгреб тирби-тиль со стола, положил обратно в тот же карман и пошел к выходу.
- Договорились! - голос Леонида Яковлевича остановил меня на полпути к двери.
Он сделал правильный выбор.
2. Гессонит
Секретарь притащила мне папку с пластиковыми листками, небрежно бухнула на стол передо мной и удалилась, пренебрежительно хмыкнув напоследок. Сверху лежал протокол о намерениях, озаглавленный: "Развитие планеты Гессонит на пятилетний период. Взаимодействие сторон".
Сначала шли стандартные пункты о невмешательстве в частные дела кого бы то ни было, существующие имущественные права, зарегистрированные земельные владения, статистические данные с выборками по возрастам и плотности населения. Цветные вкладыши сообщали данные о геологоразведке, климатических характеристиках, растительности и животном мире и степени их опасности для человека.
А в конце как дважды два доказывалось, что аборигены легко могут потесниться и уступить колонистам половину территории за вполне адекватную плату. Я, конечно, понимал, что людям некуда деться на этой планете - обратно их никто не отправит. И стремление получить земли, которые впоследствии поддержат экономическое процветание нового мира, вполне естественно. Но нельзя же так бесстыдно грабить!
Я с отвращением отбросил "Развитие". Конечно, представителем аборигенов я не был, но за их права вполне мог побороться. Мне потребовалось всего два часа, чтобы составить мнение о протоколе. И для этого они звали представителя гессов? Я был в недоумении.
Но не только протокол лежал в папке. Под ним небрежной россыпью, кое-как скрепленной магнитными защелками, находились мятые коричневые листки, заполненные непонятными значками. Сверху к этой куче было пришпилено печатное пояснение: "Данные по размежеванию территорий".
Между кем и кем? Пояснений не было. Судя по материалу, на котором были сделаны записи, и значкам, листы с данными принадлежали аборигенам. Гессам, как их назвали колонисты. Если записи лежат здесь, значит, имеют какую-то связь с остальной информацией. Но мне их не прочитать. Может, на это и рассчитано? Выявить самозванца - ведь гесс наверняка прочтет писанину своих сородичей.
Или дело в другом? Колонистам до зарезу нужен хоть какой-то контакт с местными жителями, и поместить в папку все данные - единственный способ получить реакцию гесса?
В таком случае, не будем ограничивать себя этой папкой. Мало ли что у них есть интересного, о чем я и не догадываюсь, но что для жителей уже стало привычным.
Я машинально включил вирт-экран. А потом стал раздумывать: умеют ли аборигены пользоваться современными коммуникативными системами? Наблюдают ли сейчас за мной представители администрации или нет? И какие сделают выводы, если наблюдают? И главный вопрос - почему я ничего не могу сделать без того, чтоб не задать себе самому кучу ненужных вопросов?
Буду делать так, как привык, и плевать на надзор - всё можно списать на подготовку к деятельности парламентера. Ну, научили меня с людьми разговаривать и работать с их техникой. В конце концов, есть обучающие программы.
Я взял микроманипулятор и запустил обзорную программу, не потребовавшую даже пароля на вход.
Доступ к местной информации самого разнообразного характера мне тоже дали сразу: ищи, что хочешь, заглядывай, куда хочешь, - у нас секретов нет. Я не поленился, просмотрел биологические данные о гессах. Скудные они были. Всего лишь описания внешности и непритязательные рисунки биологов. Ни объемных фотографий, ни результатов вскрытия, ни голографий внутренних органов.
Про общественные отношения, численный состав, структуру взаимодействия друг с другом вообще ничего не было - пустые файлы трехгодичной давности. Никому из людей не удалось поговорить с местным жителем хоть о чем-то. То, что они всё понимали, сомнений не оставляло: гессы иногда писали ответы на воззвания колонистов. Все, выражающие протест и в самой категоричной форме: "Немедленно покиньте нашу планету!"
Почему же никто не убрался? Значит, это кому-то было выгодно. В первую очередь тому, кто организовал поселение людей. И это не было секретом. Межрегиональной службе миграции - государственной конторе, которая, предоставив транспорт до места, вдруг свернула всякую помощь и ограничила выезд с Гессонита.
На мой сторонний взгляд это выглядело, как стравливание колонистов с местными жителями. И те, и другие хотели не только жить, как прежде, но и просто жить. А для этого требовалось, чтобы либо тех, либо других на планете не было.
Славная история. Ну, я и влип, оказавшись между двух антагонистических сил. С другой стороны, пока я разбираюсь со всей ситуацией, в пределах разумного промежутка времени, люди не попытаются решить проблему военным путем, как уже собрались.
Надо понять, что же писали гессы в тех листках. И есть только один способ для этого. Я позвонил.
- Мне нужен доступ к информаторию, - сообщил я девушке, появившейся после моего сигнала.
- Как ваше имя? Как вас записать? - потребовала секретарь.
Либо она не знает азов контакта, либо открытие имени для аборигенов не является запретным, либо им просто невдомек, что у них происходит долгожданный контакт с гессами. Ну, да. Биологи понабежали б. Я фыркнул. Знали бы они - кто я такой… Стоп. Никому нельзя этого знать. И даже записываться на доступ нельзя - силы усмирения вычислят меня под любым именем - по отпечатку ладони и снимку сетчатки, которые требуются для регистрации.
- У вас разве нет общественного информатория? - спросил я.
- Он нам не нужен, - холодно улыбнулась секретарь. - Ради спокойствия колонистов доступ к информаторию ограничен.
- Тогда предоставьте свой доступ, - сказал я раздраженно.
- У меня нет личного доступа, - объяснила девушка, продолжая удерживать губы в подобии улыбки.
Тьфу! Вот так всегда. Не идти же к главе колонии. Но и светиться нельзя.
- Тогда сделаем так, - лениво сказал я, пытаясь выразить презрение к местным порядкам. - Я составлю запрос, а Леонид Яковлевич закажет по нему требуемые документы и программы. Как вы понимаете, я не имею право говорить свое имя…
- Почему? - перебила меня секретарь, заморгав сиреневыми ресницами.
- …И отвечать на подобные вопросы, заданные в таком тоне - тоже. Если вам что-то непонятно - проконсультируйтесь со специалистами.
Наконец-то пренебрежение, которое она мне выказывала с самого начала, сменилось испугом: девушка вдруг поняла, что принимать посла даже от неразвитых аборигенов нужно всерьез. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми.
Секретарь засуетилась, выбежала в дверь, цокая острыми каблучками и зачем-то оправляя короткую юбку. Ну, почему мне постоянно попадаются такие, за редким исключением? Или других я не замечаю? Тогда у меня проблемы. А интересно, куда она побежала? Жаловаться начальству? Консультироваться со специалистом?
Не угадал. Она вызвала специалиста сюда.
Загорелый, подтянутый, в свободной одежде, ничем не напоминающей форму колониста. Он сел на стул с другой стороны стола и пристально уставился на меня, будто пытаясь прочесть мои мысли. Психолог? Специалист по работе с общественностью?
- Мое имя - Моррисон, - сказал он. - Я направлен Комитетом для установления с вами непосредственного контакта. Прошу извинить нашего секретаря, она не знает всех нюансов.
- Вы правомочны решать вопросы колонии? - спросил я.
- Да, - Моррисон широко улыбнулся, словно собираясь укусить, - именно поэтому я здесь.
- Тогда прошу вас создать мне необходимые условия для работы. В частности, обеспечить доступ к общей информационной сети.
- У меня есть доступ к информаторию. Что вам нужно?
- Это мое дело, - резко ответил я.
- Разумеется. Просто там разный выход по различным темам.
- Дешифровка, - решился я, - сравнительные данные по биологии планет, комплексный набор знаний.
- А нельзя ли поинтересоваться… - начал Моррисон.
- Нельзя, - перебил я его. Всеми силами надо избежать его вопросов - попасться элементарно.
- Хорошо, - легко согласился Моррисон. - Начнем, пожалуй, с общих знаний.
Тирби-тиль вдруг завозилась в кармане, и я поморщился от неожиданных укольчиков.
- Что там у вас? Не покажете?
Я пожал плечами и выложил тирби-тиль на стол.
Моррисон нагнулся и уставился на насекомовидное светящееся создание.
- Где вы взяли это?
- Это называется тирби-тиль, - ответил я. - Моя тирби-тиль.
- Тем хуже для вас. Мне как-то приходилось с этим сталкиваться и, признаться, ощущения остались не из приятных.
- А мне вот наоборот, - вызывающе ответил я.
Моррисон проигнорировал мои слова.
- …И столкновение произошло не на этой планете. Вы кто?
Я не ответил на его прямой вопрос.
- Мало ли где могут водиться тирби-тиль. Но, для вашего сведения, она - эндемический вид именно для этой планеты.
- Я дам вам возможность убедиться самому. Данные по биологии в открытом доступе.
Он активировал панель, вделанную в столешницу, набрал код, пароль, раскрыл вирт-экран и вывел на него заставку Общего биологического справочника. Нажал "поиск", и погнал по экрану какие-то картинки с самыми невероятными существами. Очень быстро, так что они сливались в некое подобие эволюционной прямой. Он пробегал одну ветвь за другой, и каждый раз конечным итогом была разумная тварь жуткого вида.
- Странный способ поиска, - усмехнулся я. - Вы решили просмотреть эволюцию всех видов на всех планетах Содружества?
- И не только.
- Может, попробовать найти по ее видовому имени?
- Не считайте меня идиотом! - Моррисон не отрывал глаз от вирт-экрана. - Вида с таким названием не зафиксировано. Мало ли как где ее называют. Надо искать от обратного - проследить цепочки на Гессоните и если ваша тирби-тиль нигде не отмечена, значит, вы ее откуда-то привезли. Но тогда к вам куча вопросов - как вы вообще попали сюда и давно ли?
- Ерунда! - убедительно ответил я. - Вы хотите сказать, что за три года биологи обследовали всю подконтрольную вам территорию? Ни в жизнь не поверю! А ведь наша территория вам вообще не доступна. Кто знает - что может находиться там? Уж точно не вы.
Моррисон вдруг остановил прокрутку на вирт-экране и зашептал прерывающимся шепотом:
- Нас много. Леонид - пешка, он ничего не решает. Колонии нужны сильные люди, умеющие держать власть. Вы понимаете?
Я не понимал. Мне, что ли, он хочет предложить пост главы колонии? Абсурд какой-то! А если я действительно - гесс? Тогда первым моим действием наверняка было бы устранение всех людей от дел, их изоляция и выдворение с планеты!
Или он видит во мне представителя каких-то внешних сил? В какую же гадость я влез! Словно в паутину гигантского паука с Брисса. К ней незаметно прилипаешь, ходишь по лесу некоторое время, а она растягивается вслед за тобой, наматываясь на тебя и на деревья. А потом - раз! - твердеет. И вот тогда приходит паук и, умильно глядя восемнадцатью глазками, начинает поедать заживо.
Моррисон глядел ну, прямо, как тот паук, и меня передернуло. Я чуть не сказал ему этого, но из приемной раздался приглушенный девичий визг, а потом что-то гулко ударило в дверь.
- На вашем месте, я бы покинул колонию немедленно, - сказал Моррисон.
И мягко улыбнулся.
Хороший совет. Правильный. Так и сделаем. Вот прямо сейчас. Если только сможем окно выбить. Ага. Стулом.
Я едва успел выскочить из окна, как мощный энергетический залп ударил из здания. Застекленела оплавленная полоса рядом со мной, и я отпрыгнул назад, к дому. Уже стреляют на поражение. Даже не хотят со мной поговорить? Чем же я не угодил местным силам самообороны? Или это всего лишь превентивная мера? Чтобы чего-нибудь такого не сотворил, а?
Некого спросить, да и не ответит никто. Будут стрелять, пока не попадут. Значит, надо сделать так, чтобы не попали.
Я кувырнулся через голову обратно к следу от выстрела и резко ушел вправо, в направлении силовой установки. Если не совсем идиоты, палить в ту сторону не станут.
Не стали. Но по другой причине.
С обеих сторон появились колонисты, заорали при виде меня и выстрелили. Но почему-то друг в друга. Неужели одна из группировок пытается отбить меня у другой? Что-то мне не хочется попадать ни к одной из них. Пусть пока повоюют, а мы под этот шум тихонько уберемся.
Прижавшись к стене, я пополз обратно. Везде кричали люди, шуршали энергетические залпы, ионизируя воздух, бухали редкие выстрелы огнестрельного оружия. Война. С чего она началась? Лучше думать, что не я был ее инициатором. Или я?
Я даже приостановился. Тут же в стену рядом со мной ударила пуля, откалывая кусок пластбетона. Глупец! Не надо раздумывать. Бежать надо. Прочь из поселка. Куда угодно, только подальше, и прятаться. Забраться в чащу, построить хижину и спокойно переждать весь этот хаос.
Невозможно разговаривать с людьми, пытающимися уничтожить друг друга.
3. Гессонит
Едва я выбрался из поселка, выстрелы затихли. Сразу, как отрезали. Некому стало показывать мощь оружия и решительность людей полечь, как один, но не отдать занятой земли? Значит, они уверились, что контакт между людьми и гессами невозможен, и хотят решить проблему оружием?
Или всё не так? Например, они поняли, что я человек, и решили всё же не убивать меня, а сначала расспросить? Я совершенно не понимал событий, происходящих вокруг меня. Но в любом случае, находиться рядом с колонистами мне совсем не хотелось.
Направление я не выбирал: так прямо и пошел, как выбрался. Я не предполагал, что придется так быстро уйти из поселка и, разумеется, не подготовился. Ни знания местности, ни запасов и снаряжения. Сожалеть об этом было бессмысленно. Но можно было поругать себя за непредусмотрительность: авось, в следующий раз в первую очередь буду думать об отходе.
Я давно перешел с бега на шаг. Ноги цеплялись за опавшую листву, так что вслед за мной вился красный шлейф, четко показывающий, куда я направляюсь. Вот устану, остановлюсь, засну, тогда по моему следу прилетит скутер, заберет меня отсюда и доставит обратно в поселок. Разумные люди - чего спешить? С человеком, убедившимся в тщете своих усилий, легче разговаривать.
Поэтому я упорно переставлял ноги: вдруг я успею найти укрытие до того, как поисковики приступят к работе? Если нет, то, хотя бы, смогу утверждать, что сделал всё возможное.
Три часа непрерывного движения утомили меня. Хотелось присесть хоть на секунду, вытянуть ноги и потянуться, привалившись к мягкой спинке. В лесу мебели, конечно, нет, но что-нибудь похожее. Какой-нибудь ствол дерева, или большой упругий лист…
Как по заказу - деревце с пушисто-белыми листьями, напоминающими подушки. Я осторожно потрогал поверхность ближнего листка. Мягко, упруго - то, что мне и нужно для отдыха.
Я присел и прислонился к листу. Удобно. Теперь расслабиться и попытаться забыть об окружающем… Не получилось. Лист подался, черенок обломился с хлюпающим звуком, и я шлепнулся на спину, больно ударившись.
Вот же зараза! Ну, хоть сесть на него. Я ухватил соседний лист и попытался оторвать от дерева. Не получилось. Неужели, первый мне попался с изъяном? Это называется невезение - обычное явление для меня. Я поднял оторвавшийся лист. Он уже не был белым и пушистым. Занимая большую часть площади и доходя до черенка, на листе отпечатался черный след от моей спины. Материал моей куртки оказался ядовитым для местной флоры.
Нет, одному в незнакомом мире не выжить. Например, совершенно непонятно, чем можно здесь питаться. Неизвестно, можно ли пить воду из пробегающего ручейка, или она насыщена ядовитыми солями. Какие животные и растения действительно опасны, а какие только выглядят устрашающе. Да и вообще, современными поисковыми средствами меня найдут раньше, чем я построю себе примитивный шалаш из веток.
Но всё же, почему они не посылают скутер? Вариантов немного. Например, машины у колонистов нет, либо она в ремонте. Вряд ли. Состояние поселка говорит о том, что техникой он укомплектован вполне нормально, а три скутера всегда входили в набор стандартного исследовательского комплекса, как и ремонтное оборудование. Второй вариант - здесь нельзя летать. Попросту, запретная зона. Это логично. Но не оптимистично. Выходит, это территория гессов, и я нахожусь на ней незаконно. И какие санкции мне могут грозить? И от кого, в первую очередь?
Того и гляди, выбегут аборигены, набросятся, свяжут и поволокут в свою деревню. Привяжут к столбу и начнут втыкать острые иголочки, чтобы вытекающая кровь обильно смочила подножие древнего идола… Что за дурацкие фантазии! Гессы по описанию не казались дикарями, да и не являлись ими. Наоборот, чтобы выжить, мне непременно надо встретиться с кем-нибудь из них!
Да. Правильное решение.
Рельеф менялся. Склон становился круче. Вылезали бугристые камни, а почвы, на которой что-то может расти, становилось меньше. Растения мельчали. Меня можно поздравить - я дошел до горы. И что дальше? Меня кто-нибудь ждет здесь?
Нет.