* * *
- Кто это? - я показал пальцем на нарисованную тирби-тиль.
- Это - моя эвкамп. Художник нарисовал ее с моих слов. Он смог увидеть ее. Их нет больше. Моя была последней.
- Вовсе нет, - возразил я норану.
Приоткрыв кармашек, я достал из него уже давно возмущающуюся тирби-тиль и пустил ее по ладони. Из рюкзака, который зачем-то так и тащил по библиотеке, вытащил устройство для пробуждения воспоминаний, как я его назвал, и протянул норану.
- Знак? Эвкамп? Кто ты, странник?
11. Норан
Я рассказал Нейдару многое, если не всё. О себе, о людях, которые меня окружали. Он спокойно слушал, не перебивая. Слушала и Шандар, сидевшая рядом со мной в кресле с высокой спинкой, таком же, как у меня. Хозяин предпочел простой стул.
Из библиотеки мы поднялись в кабинет, из окон которого наверняка можно было увидеть поверхность планеты, если бы не плотные белые клубы. Я разочарованно сморщился, взглянув в окно, и норан почувствовал мое невысказанное желание.
- Снять туманную завесу! - приказал Нейдар.
Равнина, поросшая невысокой травой, и беспорядочно стоящие каменные столбы - высокие, широкие в основании, неровные. Большинство - светло-зеленые, цвета нефрита или яшмы. Шандар, увидев пейзаж, прищурила глаза и задала вопрос:
- Вам удалось восстановить их?
- Не все, - ответил Нейдар. - Да, разрушить память врага - самое действенное средство в войне. Без памяти мы никто.
Я примерно понял, что норан имел в виду, но разговаривать о прошлой войне, что бы она ни принесла разумным, мне не хотелось.
Но чтобы узнать, надо спрашивать.
- Вот ты говоришь - знак, эвкамп, - я невежливо нарушил вдруг наступившую тишину, - но у нас есть много всякого, про что мы ничего не знаем. Сейчас покажу.
И я выложил перед нораном все артефакты, которые таскал с собой. Он с интересом подвигал один, потрогал другой, раскрыл доску, провел по ней ладонью, снова закрыл и посмотрел мне в глаза.
- Что ты хотел услышать? Ну, да, большинство из этих предметов созданы нами. Давно. И я вполне допускаю, что они еще работают. Ведь так?
- Скорей всего.
- Понимаешь, Властителей больше нет. Никому это не нужно.
- Мне нужно.
- Ты странный, Илья. Ты хочешь совсем другого.
- Это мое дело, разве нет?
Нейдар не ответил. Я не понимал, о чем мы разговариваем. Казалось, каждый слушает только себя и отвечает на свои же вопросы.
- Так что ты хочешь узнать? - наконец отозвался он.
- Что мне делать дальше, - ответил я. - На мой взгляд, Властитель всегда добивается поставленной цели. Ты - живой пример. А я - совсем не такой. Хватаюсь то за одно, то за другое. Бегаю в поисках лучшего, не замечая его под самым носом.
- Знаменитый вопрос о смысле жизни, - перебил меня Нейдар. - Думаешь, нораны не ставили его и не решали? И каков итог? - он показал рукой на пейзаж за окном.
- Да что мне итог? Мне действие надо!
- В действии и есть смысл, разве ты не понимаешь? - вступила в разговор Шандар, до сих пор молчавшая. Она забралась в кресло с ногами, положив подбородок на колени, и исподлобья смотрела на меня, пока я говорил.
- Я вообще ничего не понимаю! Некоторые находят смысл в помощи другим, слабым. А я никому не помог. Вообще, человек эгоистичен. Всё себе, да себе, а другим - что останется. Наверняка, другие разумные не такие.
Нейдар встрепенулся, будто вспомнив нечто важное, что никак не шло в голову и вдруг открылось:
- Такие, такие. Ты не знаешь и тысячной доли всего.
- Я прихожу к выводу, что всё в Галактике связано с вашим именем, - медленно сказал я.
- А ты еще сомневался? - усмехнулся норан
- Тогда что же остается нам? Повторять ваши достижения? Идти по вашему пути? Делать те же ошибки?
- Да, - был ответ.
- Для этого надо быть как вы.
- Что вам мешает? - ехидно спросил норан.
- Да просто не хотим. Зачем быть похожим на кого-то другого, если лучше быть самим собой?!
- И все так думают?
- Все! - брякнул я, не подумав.
- А что же на Гессоните? Кажется, им очень понравилось, что к ним приехал эмиссар Властителей, как они думали.
- Ошиблись, с кем не бывает.
- А ведь ты мог бы сыграть эту роль…
- Властителем нельзя стать! Им нужно родиться! - возмутился я. Как он не понимал очевидных вещей?
- Откуда такая уверенность? - норан отчужденно прищурился. - Ты знаешь нас лучше, чем мы сами?
Я смутился.
- Нет, конечно. Но это логично…
- Нет логики в жизни. Логика - это машины, - Нейдар сказал, как припечатал.
- По крайней мере, вас учили с детства, - я продолжал спор, не желая останавливаться.
- Да, учили. И где эти учителя? Где ученики? Перебили друг друга в глупой войне… - голос Нейдара стал тусклым.
Я почувствовал себя неловко. Вместо того чтобы ругаться с хозяином, мог бы проявить сочувствие, сказать ему что-нибудь приятное. Да хотя бы просто помолчать. Авось, сошел бы за умного.
Нейдар думал: зеленоватая кожа на лбу собиралась морщинами, разглаживалась. Он щурился, покачивал головой и всё никак не мог прийти к согласию с собой.
- Знаешь, Илья, ты действительно странный. У тебя есть Знак, у тебя есть эвкамп. Это всё символы Властителей, атрибуты их власти, неотделимые от них. Когда-то они имели и утилитарное значение, но теперь это всё забылось. И вот ты, который заставил их работать в прикладном ключе, чего не могли сделать несколько поколений норанов, жалуешься на жизнь. Ты уже - Властитель.
- Всё это попало ко мне случайно… - попытался я образумить Нейдара.
- Ну да, конечно, само на голову сыпалось, - сарказм норан выражал не только голосом, но и мимикой, и телодвижениями.
- Я не виноват…
- Он еще и оправдывается, - Нейдар засмеялся. - Возьми власть. Она твоя.
- Сам бери! Ты лучше подходишь. Ты привык властвовать, а я как белая ворона буду. Я тебе даже отдам всё - не жалко!
- Он - глупый, не слушай его, Нейдар, - влезла Шандар. - Такого наплетет, что уши паутиной затянет. Ты можешь себе представить - глупый Властитель, чурающийся власти, которую может просто подобрать, не прикладывая никаких усилий. Или в этом и дело? Когда мы за что-то боремся - это ценно для нас. Но когда то же самое дается даром, оно - ничто.
- Может, у него что-нибудь отобрать ценное и не подпускать? - заинтересовался Нейдар.
У, сговорились! Все были против меня. Каждый пытался делать из меня что-то ему знакомое и близкое. Надо мне это? Нет! Я хотел жить сам по себе, ни от кого не завися и никому не подчиняясь. Еще у меня был долг. И никто не смел препятствовать его выполнению.
- Я буду делать, что должен, - сказал я. - И мне всё равно, если кто-то против этого.
- Да не "против" мы, не "против". Мы - всегда "за", - успокоила Шандар. - Только уточни - в чем долг-то?
Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Как же тяжело бывает с ними разговаривать. Когда им долго говоришь одно и то же, а тебя не слушают, утверждая, что ты вообще молчишь.
- Первое. Нужно найти Лену и Рустама. Что с ними? Где они? Я волнуюсь, в конце концов.
Шандар кивнула, соглашаясь.
- Второе. Я всё же хочу найти родителей. Ведь для того и затеял это безумное путешествие с планеты на планету. И главное - меня волнует, что всё большее количество разумных вовлекается во всё это. Я ставлю под угрозу их благополучие, а иногда и саму жизнь!
- Ты никого не принуждал, Илья. Каждый пошел за тобой добровольно.
- Да? Это вы так думаете. Не будь меня рядом, ваша жизнь осталась бы прежней!
- …И спасибо тебе за то, что ты смог изменить ее, - подхватила Шандар. - Думаешь, дать разумному цель в жизни - плохо?
- У вас есть цель, а у меня-то нету!
- Он либо издевается, либо дурака валяет, - сказала Шандар, переглянувшись с Нейдаром.
- Почему это?! - возмутился я.
- Сначала ты хотел узнать у нас - что тебе делать дальше и жаловался на судьбу, которая не дает тебе смысла жизни. Потом заявил, что будешь делать то, что должен, и даже перечислил - что. А теперь тебе опять цель подавай! Ты бы определился, а?
- Я не знаю, что мне делать в глобальном смысле! То есть вообще - к чему стремиться. А насущные дела - совсем другое.
- Он думает, что поставленные задачи - тривиальны, - с сожалением на мою тупость сказала зель.
- Если он Властитель - то вполне может быть, - отозвался Нейдар. - Кстати, если сын таков, то каковы могут быть родители? Надо проверить. Обойдетесь без меня? Я ненадолго.
Норан поднялся, учтиво поклонился Шандар и кивнул мне.
- Он куда? - спросил я, когда Нейдар захлопнул за собой высокую тяжелую дверь.
- Куда-куда? Работать. Или поиск информации ты привык называть развлечением?
Видимо, понятие "ненадолго" у норанов несколько отличалось от человеческого. В большую сторону.
Нас с Шандар провели в комнаты, расположенные напротив друг друга, объяснили, как пользоваться местными устройствами, облегчающими жизнь, и оставили одних. Мы могли делать что угодно, но не хотели, лишь изредка собираясь в кабинете Нейдара, и молчали.
Постепенно грусть завладевала мною, и через месяц мне стало невмоготу. Раньше я мог ничего не делать длительное время и никакого дискомфорта не ощущал. А теперь у меня зудело во всех местах, подбивая выйти из комнаты и хотя бы прогуляться туда-сюда по этажу. Почему нет? Кому я наврежу маленькой прогулкой? Если на что-либо нельзя смотреть - дверь будет заперта. Если же всё открыто, то смотреть можно: таковы общие правила.
В тот момент я как-то забыл, что норан может не знать человеческих правил или сознательно их игнорировать. Но даже если я зайду куда-нибудь не туда, всегда смогу отговориться незнанием. Так что вперед - по длинному загибающемуся коридору, заглядывая во все попавшие двери.
Ничего необычного в пройденных мною комнатах не было. Иногда роскошные, иногда аскетичные, но точно не человеческие. Только поэтому равнодушие еще не успело охватить меня, когда я потянул на себя очередное тяжелое полотно.
За дверью находилась не комната. Скорее, внутренний дворик. Несколько прямоугольных гранитных плит, идущих от входа, невысокая трава, растущая вокруг и в промежутках между плитами, с боков - стены из темного дерева. Наверху - белесое небо.
Место для отдыха? Видимо, норанам не очень нравится туман. Хотя, туман был создан искусственно. Но всё равно, приятнее отдохнуть, никуда не выходя, среди удобств. Шагнул обратно и ты уже не на природе, а в привычной комнате, где можно опять заняться работой.
Я дошел до того места, где заканчивались гранитные плиты, и присел на траву. Потом лег на живот, подперев подбородок ладонями, и прищурился на травинки, которые колыхались возле самого носа. Лежать было приятно. Почва - теплая, растения - мягкие, небольшой ветерок, видимо из скрытого вентилятора, приятно обдувал. Можно расслабиться, только не до конца, а то заснешь ненароком - будет неудобно перед хозяином.
Жаль, что от мыслей, даже в таком месте, невозможно избавиться. Они прочно засели в мозгу и свербят, требуя каких-то действий. Только каких конкретно - не сообщают. Вредные мысли. Ненужные.
Я бездумно сорвал травинку, торчащую перед носом, и сунул ее в рот - пожевать. Ничего, не горькая. Но и не сладкая. Никакая, будто ничего во рту и не было. Пожевал, плюнул, забыл. Да, кое-что хорошо бы забыть. Особенно неприятные моменты в жизни. Где ж та трава забвения, о которой мечтают многие, но никто не встречал? И как такая трава поможет избавиться только от плохих воспоминаний, не трогая счастливых? Наверняка, сотрется всё подряд, и ты будешь чист, как младенец. Придется по-новому учиться разговаривать, читать, мыслить. Это ли не счастье? Пока всё выучишь, смерть подкрадется и потрогает тебя липкой лапкой за плечо: "я - здесь".
Не сразу я обратил внимание, что впереди не видно стены, которой должно ограничиваться каждое приличное помещение. То ли она терялась в дымке, то ли во всю стену находился экран, на котором демонстрировался вид с зеленой травой до горизонта. В последнем случае это могло быть и записью, и трансляцией. Или просто голографическим миражом. Да и какая разница! Зато вид в бесконечность действует на редкость успокаивающе.
Да, спокойствие тоже важно. Тривиальная истина, но почему-то каждый доходит до нее сам. Ну, вот. Только расслабился и решил, что ты один в этом мире, как на горизонте появилась точка и поехала ко мне, увеличиваясь в размерах и превращаясь в открытый прогулочный скутер. А там, наверняка, какие-нибудь отдыхающие с громким смехом и безумными выходками.
Реализм картинки сыграл со мной шутку: никто вживую не приедет, а объемное изображение не будет ко мне приставать, а займется своими делами. Если, конечно, оно не сопряжено с программой интерактивности. Приятно, бывает, поболтать с фантомными собеседниками, послушать их старинные, но до сих пор мудрые мысли, идущие, кажется, от лица того, кто их в свое время произносил.
Но зачем тогда ехать с такого расстояния? Значительно удобнее, чтобы фантом появился сразу и рядом. Значит, не придется разговаривать с отдыхающими. Уже было видно, что их двое. Лица радостные, счастливые и… знакомые. Они ехали прямо на меня, не очень быстро, скорее притормаживая. С явным намерением остановиться прямо передо мной. И ошибиться было невозможно.
Ну, здравствуй, мама. Здравствуй, папа.
Как же давно я ждал вас.
Вы совсем не изменились. И это даже хорошо, что я не вижу морщинок на ваших лицах, красных прожилок на щеках, мешков под глазами, кожи, начинающей обвисать. Вы такие, какими запомнились мне в последний день. Живые.
Они вылезли из машины метров за десять до меня и пошли пешком, ничуть не удивляясь, словно встреча со мной и была их целью. Может и так. Об этом я могу подумать и потом. А сейчас я хочу просто с ними поговорить.
- Привет, Илья! Тебя и не узнать! Сколько же это лет прошло?
- Семнадцать. А вы совсем не изменились…
- Да что с нами сделается, - усмехнулся отец. - Ни забот, ни хлопот. Законсервировались, - он засмеялся. - Правда, Лида?
Мама смотрела на меня с неясной улыбкой и ничего не говорила. Она всматривалась мне в лицо, так что я даже почувствовал себя неловко.
- Ты вырос, - наконец сказала она.
- Конечно! - подхватил отец. - Взрослый уже. Ну, рассказывай.
- О чем? - я не мог сдержать улыбки. Слова не важны, когда слушаешь голос, смотришь в родные лица и видишь в них отклик того, что чувствуешь сам.
- Чем ты сейчас занимаешься? Чего достиг?
- Да немногого, - я пожал плечами. - Работал монтажником реперных станций. А сейчас вот вас ищу, путешествую по Галактике… Нашел, - поправился я.
Отец хмыкнул.
- Разве это дело? Вот мы!..
Мама дернула его за рукав и тихо сказала:
- Помолчи!
Папа сразу стушевался и замямлил, что, конечно, любое дело хорошо и почетно, но им хотелось бы видеть меня успешным и счастливым.
- Да я счастлив, - улыбнулся я. - У меня всё есть, что я хочу.
- Ну-у-у, так не бывает…
- Вовсе нет. Я - живой пример.
- Какой-то ты бледный, - озаботилась мама, переводя разговор в привычное русло о моем здоровье. - Совсем на свежем воздухе не бываешь?
Я фыркнул. Слишком много у меня было воздуха разных планет, которого совсем не хотелось. Но объяснять это слишком долго и не к месту. Мне хотелось расспросить больше о них самих, но я всё не решался.
- Да всё у меня нормально. Как вы-то? - дежурные фразы, которые привычно проговариваются, и на которые даются такие же привычные ответы. Я всё равно знаю, что они рады меня видеть. А за банальными фразами мы стараемся спрятать нашу растерянность и непривычность ситуации.
Они не ответили, наверно тоже поняв, что слова не нужны. Что для них еще не наступило время.
Небо постепенно стало окрашиваться оранжевым - неужели так быстро наступил вечер? - и я невольно завертел головой, чтобы увидеть заходящее солнце. Родители почему-то заволновались. Они всё так же стояли, почему-то не пытаясь подойти ко мне вплотную и дотронуться да меня. В оранжево-красных отсветах их лица стали казаться озабоченными и чужими.
Может, им надо уйти? Бывают же неотложные дела, которые надо выполнить прямо сейчас, иначе мир взлетит на воздух. А поговорить можно и потом - время на это всегда найдется. Я уже хотел начать прощаться, но мама почти перебила меня:
- Илья, посмотри, что там?
В ее голосе слышалось сильное беспокойство, и я повернулся. Сбоку на нас налетала небольшая туча, почти стелящаяся по земле. От тучи шел неприятный звенящий гул. Она прошла мимо, не задев и как бы совсем меня не заметив, и устремилась к родителям. Они побледнели и взялись за руки, обратив всё внимание на новый, наверняка опасный, объект.
Вот то, что разлучит нас. То, что оборвет нашу встречу. Я не хотел предвидеть. Но я знал.
- Уходи, Илья! Уходи! - мама махнула рукой, и я попятился - столько боли и надрыва было в ее голосе.
Но я не смог отойти настолько далеко, чтобы не видеть, что происходило. Туча, состоящая из множества мелких насекомых, окружила отца и мать и всё больше сжималась в почти непрозрачный кокон. Вот отдельные черные мушки почти вплотную приблизились к отцу. Вот одна из них чиркнула по его руке, оставляя кровавую полосу, затем еще одна. Тоже было и с мамой. Насекомых было слишком много, и они задевали родителей слишком часто, превращая кровавые полосы в сплошные красные пятна, вспухающие кровью, которая влекла мушек еще больше.
Родители не кричали, почти погребенные под черным слоем, из-под которого изредка проглядывали кроваво-красные пятна.
Я не мог смотреть на это. Не мог кричать. Не мог плакать. Я упал на землю, уткнулся лицом в ладони и завыл, не в силах как-то помешать убийству самых родных для меня людей. Кто допустил такое?! Я готов был вцепиться ему в горло и трясти, трясти, пока он не ответит - зачем всё это делал. Зачем мучил отца, мать, меня. Зачем?
Ведь они умерли - я осознал это. И я наблюдал эту смерть.
Довольный гул насыщающегося роя прекратился. Я резко встал, так что закружилась голова, и осмотрелся. Никого. И следов никаких, будто ничего и не было. Было. Я помню. Надо уходить из этого страшного места. Где дверь? Выход? Назад. Я еще помню, откуда шел…
Чуть ли не ощупью я повернул ручку и распахнул дверь в коридор.
И чуть не ткнулся носом в подбородок Нейдара. Он стоял прямо перед дверью, явно собираясь войти. Как кстати! Нам есть о чем поговорить.
- Что это было, Нейдар?!
- Зря ты сюда заходил. Слишком сильное средство.
- Я спрашиваю - что это было?!
- А что ты видел? - в голосе Нейдара послышалась болезненная заинтересованность. Словно не хочет, а спрашивает.
- Мать, отца… - весь мой запал внезапно пропал, и я очень надеялся, что в голосе не будет слышно просящих ноток.
- Ты был в комнате воплощения воспоминаний, - поспешно сказал норан. - Тебе показывали то, что ты хочешь видеть. Именно это ведет тебя к цели. Даже если скрывать от себя свои тайные желания, здесь они материализуются. Так можно познать себя. Разве что знание для многих становится непосильным.
- Я видел, как они умерли. Не могу же я хотеть этого… Ведь правда, не могу?
Нейдар покачал головой.