Сознание неожиданно заработало четко и ясно. Кажется, он начинал понимать, что держит в руках. Вспомнилось. как вместе с криком: "Не верю!.." его швырнуло на циферблат часов. И почему-то подумалось, что в это же время ведьма с совой на плече, потеряв колдовскую силу, кувыркаясь, летит к земле. Гюнтер расстегнул и застегнул застежки книги. Одно название сменилось другим с калейдоскопическим мерцанием, как информация о задержке рейсов на табло в аэропорту.
"Сон разума…" Гюнтер поднял голову и окинул взглядом площадь.
"Проснитесь! - хотелось закричать ему на весь город. - Посмотрите на себя - кто вы и что вы! До каких же пор!.."
Но он не крикнул. Голос его потонул бы, как в вате, в пустыне города. И будь даже его голос гласом божьим, и подними он сейчас всех жителей с постели, как из могил в судный день, и собери вокруг себя - не добился бы он желаемого. Смотрели бы на него, не отрывая взглядов, не было бы в их горящих глазах сна, внимали бы каждому его слову… Но жгучие зерна слов пробуждения падали бы в их души плевелами, потому что видели бы они в нем мессию, и бодрствовали бы их тела, но спал бы разум. Потому что разбудить разум можно только самому. Самому, в себе самом. И ни богу, ни сатане этого не дано. Никому, кроме самого Человека.
Гюнтер опустил голову. Все, что смог, он уже сделал. Оставалось одно. Он крепче намотал на руку ремешок книги и зашагал к дому бургомистра.
Особняк бургомистра стоял такой же мрачный, с темными, закрытыми ставнями, как и все дома в городе. Но Гюнтер знал, что в этом доме бодрствовали. Не мог доктор Бурхе спать в ночь полнолуния.
Открывая отмычкой дверь, Гюнтер краем глаза уловил движение какой-то тени у одного из деревьев на газоне. Он задержался на пороге, делая вид, что ищет что-то в кармане, но тень больше не шевелилась. Видно почудилось, а может, просто ветер колыхнул крону дерева. На всякий случай он запер дверь изнутри, вставив отмычку в замочную скважину так, чтобы ее нельзя было вытолкнуть с другой стороны.
Вспоминая число шагов бургомистра, повороты, количество дверей, Гюнтер поднялся по лестнице на второй этаж и остановился перед дверью, из-за которой пробивалась полоска света. Осторожно надавив на створку, он расширил щель.
Доктор Бурхе "работал" в кабинете. На столе, освещенном настольной лампой, стояли наполовину опорожненная бутылка "порто", сифон с водой, стакан и блюдечко с лущеными орехами. Бургомистр сидел за столом и сосредоточенно раскладывал пасьянс, медленно шевеля губами. По стенам и потолку прыгали блики огня из камина. Глядя на блики, Гюнтер вспомнил, что доктор Бурхе сегодня дома один - фру Шеммет, когда бургомистр просил ее принести дров для камина, отпросилась на ночь к сестре на день рождения. И только теперь Гюнтер подумал, что под днем рождения в ночь полнолуния фру Шемметт могла подразумевать шабаш суккуб. Впрочем, это его уже не интересовало. Он вынул из кармана "грету" и шагнул в комнату.
- Доброй ночи, доктор Бурхе, - проговорил он, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Бургомистр застыл изваянием. Карта из приподнятой руки выпала и, перевернувшись, упала на стол картинкой вверх.
"Девятка червей, - отметил Гюнтер. - Любовь. Больше бы подошла восьмерка пик - неприятные разговоры".
- Можете не вставать, - с сарказмом продолжил Гюнтер. - Но и резких движений делать не советую. Кое-кто сегодня уже получил свою порцию серебра. Я понимаю, что вас может устроить и медь, но не заставляйте меня поверить, что вам этого очень хочется.
Бургомистр медленно опустил руки на стол. Он, не отрывая взгляда, смотрел не на пистолет, а на книгу в руке Гюнтера. Гюнтер усмехнулся и подошел к столу.
- Чертовски хочется пить, - проговорил он и положил "грету" на стол возле себя. - Я понимаю, вы не ждали гостей и не приготовили лишний бокал. Позвольте воспользоваться вашим?
Он взял стакан, налил из сифона воды и залпом опрокинул в себя. Доктор Бурхе по-прежнему находился в прострации.
"Неужели я переоценил его?" - подумал Гюнтер.
- Ух! - выдохнул он. - Хорошо. Будто на свет народился. Позвольте еще?
Он налил второй стакан, снова запрокинул голову, делая вид, что полностью поглощен утолением жажды. На этот раз ловушка сработала. Рука бургомистра метнулась к "грете", схватила пистолет, и доктор Бурхе, не раздумывая, стал нажимать на курок. Боек несколько раз сухо клацнул, лицо у бургомистра недоуменно вытянулось.
- Фу-ух! - снова удовлетворенно выдохнул Гюнтер. Кажется, напился.
И тут же, без замаха, резким, точно рассчитанным движением, ударил стаканом в унылый нос бургомистра. Стекла разлетелись по комнате, а бургомистр, схватившись руками за лицо, повалился в кресло.
Гюнтер стряхнул с ладони осколки - порезов не было. Такой удар он видел всего один раз во время драки в ночном кафе на Авенюштрассе в Брюкленде, когда тщедушный, хилый с виду маленький китаец уложил одного за другим трех громил, пристававших к нему. Никогда не думал, что этот прием у него получится.
Пожалев, что наручники остались в "бьюике", Гюнтер оборвал селекторный шнур и подошел к бургомистру.
- Что закрылся, как девица? Руки опусти.
Бургомистр отнял руки от лица. Зрелище было не из приятных. Кровь, сочась из многочисленных порезов, медленно капала с подбородка.
- Я же предупреждал, чтобы вы не делали резких движений.
Он накрепко привязал бургомистра шнуром к спинке массивного кресла, оставив левую руку свободной по локоть. Затем вынул из кармана пиджака бургомистра носовой платок и вложил ему в ладонь.
- Вытрись. А то похож на поросеночка, с которым поигрались суккубы.
Бургомистр с трудом дотянулся рукой до лица и стал промокать кровь платком. Гюнтер достал из бара стакан, пододвинул к столу свободное кресло, сел и плеснул в стакан на палец "порто".
- Будем считать, - проговорил он, - что в ожидании аудиенции со мной, вы брились со скрупулезной тщательностью. Но, на вашу беду, бритва оказалась плохо выправленной. А то, что при этом вы брили себе и нос, я, как человек светский, постараюсь не замечать…
Гюнтер отхлебнул из стакана, поморщился - "порто" оказалось чересчур крепким, - взял орешек.
- Продолжим нашу беседу, - сказал он, - хотя она больше напоминает монолог. Я выполнил ваше задание. Как у нас с окончательным расчетом?
- Развяжите меня, - наконец выдавил бургомистр. - Я вам заплачу.
- Это чем же? - усмехнулся Гюнтер. - Серебром в живот? Минут пять назад вы уже пытались. Так что давайте посидим пока так.
- Что вам нужно? - хрипло спросил доктор Бурхе.
- Побеседовать с вами. Услышать ответы на некоторые вопросы. Знаете, по роду моей профессии мне приходится таскать для нанимателя каштаны из огня. Но я не люблю, когда из меня делают подсадную утку без моего ведома. Я тогда очень сержусь.
Бургомистр склонил голову к руке с платком и промокнул подбородок.
- Хорошо, спрашивайте, - буркнул он, изучая бурые пятна на платке.
Гюнтер размотал с руки ремешок и положил на стол книгу.
- Что собой представляет реализатор?
Доктор Бурхе застыл с поднятым платком. Он явно не ожидал, что Гюнтер знает столь много.
- Я жду.
- Не знаю.
- Ой ли?
- Что он собой представляет, я действительно не знаю. Вот что он может…
- Хорошо. Рассказывайте, что он может.
- Он реализует любой текст. Достаточно вложить в него книгу и начать читать вслух, как реализуется самое неправдоподобное и даже сверхестественное…
- Реализует любую книжную фантазию?
- Да.
- Этого мало. Тогда бы Таунд был наводнен книжными персонажами, а у вас на метлах летают вполне реальные женщины. Ваши согражданки. Как вы это объясните?
- При чем здесь персонажи? Их можно так же легко убрать, и вызвать. Самое главное - можно воплотить идею текста. Ну, например, прочитав заклинание, можно придать метле способность летать по воздуху, человеку - неуязвимость… А потом, прочитав отрывок и вызвав персонажей, положив руки на переплет, заставить их делать то, что хочешь. Но это трудно… У меня не получилось, а вот отец Герх справлялся с этим отменно.
- Да уж наслышан… - Гюнтер взял еще один орех. - Благодать божья… Откуда у вас реализатор?
Бургомистр вновь опустил голову и принялся промакивать кровь на лице. Было видно, что он пытается придумать подходящую версию.
- От Серого? - спросил Гюнтер. По реакции бургомистра он понял, что доктор Бурхе отбросил предыдущую версию и принялся придумывать новую.
- Серый - это Фьючер? - вновь выбил почву из-под ног бургомистра Гюнтер. - Не темните, Иохим-Франц, я знаю многое и теперь только уточняю детали. Это Фьючер?
- Да, - сдался доктор Бурхе.
- Кто он? И как к вам попал реализатор?
Доктор Бурхе тяжело вздохнул.
- Не знаю, кто он. Нечеловек. Как вы сами понимаете, до создания такого реализатора мы еще не доросли. По-моему, Серый… то-есть, Фьючер, изучал историю Земли, так сказать, по первоисточникам.
"Ничего себе первоисточники, - подумал Гюнтер. - Конечно, бургомистр прав. Создать реализатор не в человеческих силах. Но, если Фьючер - "зеленый человечек", то какое же представление получит о землянах иная цивилизация, если будет изучать нас по таким вот первоисточникам?!"
- Как попал к вам реализатор? - По лицу доктора Бурхе Гюнтер увидел, что тот начинает готовить ему очередную версию. - Не пытайтесь меня кормить сказочками, я вас уже предупреждал! Какую роль в этом сыграл Губерт?
- И до него докопались… - уныло протянул бургомистр. - Прав был святой отец - вы чересчур дотошны… Хорошо. Я расскажу.
- И подробнее.
Бургомистр согласно кивнул.
- В прошлом году, в ноябре, часа в два ночи меня вызвал по телефону Губерт. Говорил он сбивчиво, и я почти ничего не понял, кроме того, что он в гостинице "Корона", обороняясь, убил человека. Ну, а когда преступление совершается начальником полиции, делом приходится заниматься светским властям, то есть мне, пока из округа не пришлют следователя.
Я приехал в гостиницу и узнал, что Губерт застрелил некоего Фьючера, сотрудника Сент-Бургского университета - я его немного знал, он обращался ко мне с рекомендательным письмом, чтобы ему разрешили работать библиотеке бургомистрата. Фьючер… Тело Фьючера лежало на полу рядом со столом, в вытянутых руках он сжимал вот эту книгу. Я, конечно, тогда не знал, что собой представляет ее кожаный переплет. Как объяснил мне Губерт и подтвердила прислуга, его вызвали в гостиницу, чтобы он разобрался с постояльцем. По ночам из номера Серого… Фьючера доносились жуткие крики, вопли, тянуло дымком паленого мяса, ну, и все такое прочее. Поэтому Губерт, чтобы застать постояльца на горячем (прислуга, убиравшая номер днем, естественно, ничего не находила), пришел ночью, дождался, когда из-за двери стали доноситься душераздирающие крики, открыл запасным ключом дверь и ворвался в номер. И попал на заседание инквизиционного трибунала. С перепугу Губерт начал палить из пистолета, но жуткая картина тут же исчезла, и остался только труп постояльца. Честно говоря, я тогда подумал о гипнозе.
- Куда вы дели труп?
- Никуда. Под утро он растворился в воздухе на моих глазах.
- И тогда вы замяли дело, припугнули Губерта, что-то наврали прислуге…
- Я сказал прислуге, что в номере был видеомагнитофон, и за нарушение тишины и спокойствия в ночное время мы выдворили постояльца из города. К счастью, Губерт проводил операцию сам, без понятых. Сами понимаете, закон о нарушении спокойствия в ночное время - одно, но врываться со свидетелями в номер, где действительно работает видеомагнитофон… При хорошем адвокате это могло стоить Губерту места начальника полиции.
- А вы взяли книгу, показали отче Герху, который и обнаружил ее чудесные свойства и попытался применить их на практике. Так?
- Так. Но потом книгу у нас украли…
- Хватит! - оборвал Гюнтер. - Хватит меня баснями кормить! С каких это пор полиция без стука врывается в гостиничные номера, да еще без понятых? Как все было самом деле?!
Губы бургомистра сжались в тонкую прорезь. Взгляд застыл, стал жестким, тяжелым, свинцовым.
- В вашем баре большой набор стаканов… Продолжим битье?
Бургомистр молчал.
- Может быть вы ко всему прочему член ордена "Глория-де-Фе?" - съязвил Гюнтер и неожиданно увидел, как зрачки доктора Бурхе с с почти неуловимой скоростью щелкнули подобно диафрагме фотоаппарата.
"Ну конечно, - запоздало понял Гюнтер, - кому же еще возрождать былую вящую славу господню…"
- Губерт тоже в ордене?
Вопрос был задан чисто риторически - Гюнтер знал, что ответа на него не получит. Копание в этом направлении не имело смысла. Новый орден умел хранить свои тайны. Несомненно, история, рассказанная бургомистром, не стоила выеденного яйца. Ни о какой случайности не могло быть и речи. Вероятно, "Слава веры" долго наблюдала за Фьючером, может быть, даже пыталась вовлечь его в свою ложу. Вряд ли они так сразу поняли, с кем имеют дело. Но когда поняли, то, несомненно, убрали Фьючера. Слишком велик был риск превратиться из пастухов в овец - неизвестно ведь на что способен был Фьючер, и кто потом в чьей воле мог оказаться… Ну и, конечно, кражу у ордена реализатора тоже нельзя отнести к непредсказуемым последствиям. Об ордене в Брюкленде Гюнтер практически ничего не знал, зато прекрасно был информирован об отношениях церкви и брюкленского общества поклонения сатане. Погромы одних другими и наоборот напоминали сражения двух гангстерских банд за сферы влияния. И вот здесь, пожалуй, из бургомистра можно было выудить какую-то информацию, но она-то как раз и не интересовала Гюнтера. От взаимоотношений современных апологетов веры и мистицизма несло тоскливым смрадом средневековых костров, суеверий; чем-то подспудным, темным, диким, животным. Этим в Таунде Гюнтер был сыт по горло.
"Интересно, - подумал он, - окажись мой комп на плутониевых батарейках где-нибудь в шестнадцатом веке, как бы его использовали монахи?" Он затруднялся ответить на свой вопрос. Но в одном был твердо уверен: реализатор ни в коей мере не предназначался для целей, в которых его использовали в Таунде. Не для моральных уродов создавался аппарат. Да и реализатором его окрестили не совсем точно. Ничего материального он не воспроизводил. Он выполнял только две функции: создавал голографические изображения и изменял свойства материи. Причем последняя, как подозревал Гюнтер, была лишь сопутствующей функцией, рассчитанной не столько на интеллект владельца аппарата, сколько на его высокоморальное воспитание - только обезьяне может прийти в голову мысль греться у включенного телевизора или колоть электробритвой орехи. Придавая метлам антигравитационные свойства, нанося голографические матрицы демонических существ на живых котов, вызывая у здоровых людей болезни, наводя порчу, земные владельцы реализатора уподоблялись той же обезьяне…
- Интересно, - спросил Гюнтер, - а думали в вашей ложе, убирая Фьючера, что реализатор вам так просто не оставят? И что с вами будет, когда за ним явятся истинные хозяева?
Бургомистр молча отвел глаза. Но по тронувшей его губы чуть заметной ухмылке Гюнтер понял, что за реализатором никто не придет. Знал доктор Бурхе нечто такое, что позволяло ему чувствовать себя безнаказанным, но отвечать на этот вопрос он не собирался, как и на вопрос об ордене.
- Хорошо, - устало проговорил Гюнтер. - Так и быть, оставим вашу ложу в покое. Перейдем к другому. Кто такой магистр Бурсиан?
Доктор Бурхе криво усмехнулся.
- А вы не догадываетесь? Олле-Лукое. Наш первый опыт реализации. Попалась под руки книга Андерсена… Не очень удачный опыт. Потом те, кто украл у нас реализатор, пытались переделать его в магистра Бурсиана. Тоже, как видите, не очень удачно. И в результате получилась какая-то смесь. Добрая нечистая сила. Безобидный старичок без тени.
- М-да, - заключил Гюнтер, встал и, взяв в руки реализатор, прошелся по комнате. У него оставался один вопрос - какое отношение к происходящему имеет Флора - сестра Линды-Эльке? Не зря же в мотеле бродил черный кот с ошейником… Впрочем, бургомистр, вероятно, не знал ответа. Да и для Гюнтера он потерял актуальность. Главное он выяснил. А определять непосредственных участников и воздавать им по заслугам - дело Фемиды. Хотя Гюнтер не был уверен, что в это дело вмешается Его Величество Закон.
- Можно теперь мне вопрос? - заискивающе попросил бургомистр.
Гюнтер остановился у камина и повернулся к нему.
- Попытайтесь…
- Кто украл у нас реализатор?
Гюнтер усмехнулся. Огонь в камине догорал, и он, подбросив пару поленьев, пододвинул к ним кочергой уголья.
- Общество поклонения Сатане, или как оно у вас в Таунде называется?
- Да нет, - поморщился доктор Бурхе. - Это мы и сами знали. У кого вы конкретно изъяли реализатор?
- Для вас это имеет какое-то значение? - Гюнтер пожал плечами. - Впрочем, если вы так хотите… У Линды Мейстро. Ах, да… у Эльке, горничной из "Короны".
- Это следовало предполагать… - задумчиво протянул бургомистр. - А мы грешили на портье Петера. Но он-то инкуб…
- Сколько бы вы мне заплатили за реализатор? - неожиданно спросил Гюнтер, покачивая на ладони книгу.
- Все, что у меня есть, - не задумываясь ответил бургомистр. Он жадно впился взглядом в реализатор.
- Да? - Гюнтер заломил бровь и оценивающе посмотрел на книгу.
- И сон будет длиться во веки-веков… - тихо проговорил он.
- Что вы сказали?
- Я не закладываю душу, - твердо сказал Гюнтер и бросил книгу на разгорающиеся поленья.
- Что вы делаете! - закричал бургомистр. - Не надо! Мне - не надо! Возьмите себе. Ведь вы можете стать, кем захотите, иметь все! Достаточно только написать ваше желание на бумаге, вложить в обложку и прочитать..
Гюнтер не слушал. Он раскрыл книгу кочергой, и листы ее начали тлеть.
- Вот и все, доктор натурфилософии Иохим-Франц Бурхе, - иронично сказал он, повернувшись к бургомистру. - Сон закончился. Пора разгораться рассвету.
Доктор Бурхе потерянно смотрел в камин.
- Утром придет фру Шемметт и развяжет вас. Надеюсь, она придет рано. А я с вами прощаюсь. Хотя вы мне и остались должны двадцать четыре тысячи евромарок за успешное проведенное расследование, я не буду у вас их требовать. Надеюсь, больше никогда с вами не встретиться…
И тут Гюнтер увидел, что зрачки бургомистра стали расширяться от ужаса. Он резко повернулся. Кожаная обложка книги светилась малиновым светом, и этот свет быстро распространялся на стены, пол, потолок… Свечение достигло ног Гюнтера, и он почувствовал неприятное жжение во всем теле. Сзади дико закричал доктор Бурхе, Гюнтер было повернулся к нему, но его самого пронзила нестерпимая боль. Тело горело внутренним огнем, будто каждую его клетку залили расплавленным металлом. Ничего не видя, Гюнтер ткнулся и стену, затем в окно, последним усилием раздавил стекло и, срывая ставни, выпал со второго этажа на мостовую.
Он лежал на мостовой лицом вверх и видел, как из разбитого окна вырываются языки пламени, а стены дома, покрываясь малиновым светом, начинают источать жар. Сил, чтобы отползти в сторону, у него не было, но он тут же ощутил, как его подхватывают под руки и куда-то тащат.
Последним, что услышал Гюнтер, прежде чем потерять сознание, был голос Моримерди:
- Этого в машину! А всем в дом, быстро! И вызовите пожарных!..