* * *
Сколько раз вы это проделывали - никакого значения не имеет. Премьера! Занавес пошёл! Ваш выход! - и дух перехватывает, и замирает сердце. Конечно, стараниями менеджера зал полон. Конечно, вы всё это в точности проработали на репетициях. Всё равно. Ваш выход - и сотни глаз направлены на вас; публика ждёт, что вы скажете, ждёт, что вы сделаете, может, даже ждёт от вас чуда - а кое-кто и провала… Братцы! Вам всё это наверняка знакомо. Именно на этот случай Бог создал суфлёров.
Осмотревшись, я увидел здешнюю публику, и мне жутко захотелось удрать. Впервые за три десятка лет почувствовал мандраж на сцене.
Будущие родственники заполняли всё вокруг, куда только хватало глаз. По обе стороны оставленного для меня прохода их были тысячи - точь-в-точь грядка, плотно засаженная спаржей. Я знал, что перво-наперво нужно дойти по этому проходу до центра площади и затем ступить на пандус, ведущий во внутреннее Гнездо, и всё это - как можно быстрее…
Я не мог сделать и шагу.
Тогда я сказал себе: "Парень, ты же - Джон Джозеф Бонфорт! До этого ты бывал здесь десятки раз! Всё это - твои друзья. И ты здесь потому, что сам так хотел, и они тоже рады видеть тебя сегодня! А ну, давай пошёл! Там-там-та-ТАМммм! А вот и новобрачная!"
И я снова стал Бонфортом. Дядюшкой Джо Бонфортом, единственно желавшим - сделать всё как надо, к вящей славе и на благо народа своей планеты и своих друзей-марсиан. Я сделал глубокий вдох и пошёл.
Глубокий вдох меня и выручил - я почуял знакомый запах. Тысячи и тысячи марсиан - собранные вместе, они благоухали так, словно здесь кто-то выронил и разбил целый ящик "Вожделения джунглей"! Уверенность в том, что я действительно чувствую запах, даже заставила обернуться, поглядеть, не идёт ли следом Пенни. Пальцы мои всё ещё хранили тепло её руки.
Я пошёл по оставленному мне коридору, пытаясь идти так же быстро, как и марсиане на своей родной планете. Толпа смыкалась позади. Вполне возможно, малыши удерут от старших и сгрудятся на дороге. Малыши - я хочу сказать, марсиане, только что прошедшие стадию деления, они вдвое меньше "взрослых" по росту и весу. Их, пока не подрастут, из Гнёзд никуда не выпускают; потому мы забываем порой, что бывают на свете и маленькие марсиане. Чтобы подрасти и восстановить память и знания, им требуется лет пять. А сразу после деления марсианин - абсолютный идиот, ему даже до слабоумного ещё расти и расти. Перераспределение генов после конъюгации и регенерация после деления надолго выбивают его из колеи, об этом была целая лекция на одной из кассет Бонфорта в сопровождении не шибко-то качественной, любительской съёмки.
Малыши, весёлые, дружелюбные идиотики, полностью освобождены от любых приличий и всего, что с ними связано. Марсиане в них души не чают.
Два таких малыша, совсем ещё маленькие, выскользнули из толпы и стали, загородив проход, будто два несмышлёных щенка посреди шоссе. Оставалось либо тормозить, либо сбивать их с ног.
Я затормозил. Они придвинулись вплотную, теперь уже окончательно перекрыв коридор, и, выпустив ложнолапки, зачирикали, обмениваясь впечатлениями. Я их совершенно не понимал, а они немедленно вцепились в мои брюки и принялись шарить в нарукавных карманах.
Толпа тесно обступила коридор, и обойти малышей я не мог. Что же делать? Малыши были так милы, что я чуть не полез в карман за конфетой, которой там не было. С другой стороны, обряд усыновления рассчитан по секундам, почище любого балета. Не добравшись вовремя до пандуса, я совершу тот самый, классический, грех против приличий, прославивший в своё время Кккахграла Юного.
Но малыши и не думали уступать мне дорогу: один из них откопал в кармане мои часы.
Я вздохнул, и волна аромата накрыла меня с головой. Приходилось рисковать. Ласкать детишек принято во всей Галактике; если обычай сей перевесит крошечное нарушение марсианских приличий, то мне, считай, удалось создать прецедент. Я опустился к малышам, став на одно колено, ласково потрепал и погладил их чешуйчатые бока.
Поднявшись, произнёс осторожно:
- Пока, ребятки, мне пора.
Фраза эта исчерпала львиную долю моего Бэзик-Марса. Малыши опять придвинулись ко мне, но я бережно отстранил их и быстро-быстро зашагал дальше, стараясь наверстать упущенное. Ничей Жезл Жизни не проделал дыры в моей спине! Значит, можно надеяться, я не так уж сильно погрешил против приличий. Благополучно добравшись до пандуса во внутреннее Гнездо, я начал спуск.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Строкой звёздочек я обозначил здесь обряд усыновления. Почему? А потому, что знать о нём положено только принадлежащим к Гнезду Кккаха. Это внутреннее дело нашего Гнезда.
И ничего странного: мормоны, к примеру, могут иметь сколько угодно самых близких друзей-немормонов, но разве эта дружба даёт "иноверцам" право посещения их храма в Солт-Лейк-Сити? Ни под каким видом! Марсиане частенько наносят визиты друг к другу, однако ни один никогда не войдёт в чужое внутреннее Гнездо! Даже супруги-конъюганты не пользуются такой привилегией. Вот почему я не имею права детально описывать обряд, как и член масонской ложи не может рассказывать о её ритуалах посторонним.
Скажу лишь, что никаких отклонений не допускается, а сам обряд во всех Гнёздах Марса одинаков; стало быть, и свалившаяся на меня роль одинакова для всех усыновляемых. Мой поручитель и покровитель, старейший марсианский друг Бонфорта Кккахррриш, встретил меня у входа и погрозил Жезлом. В ответ я потребовал, чтобы он убил меня, если я виноват в нарушении приличий. Правду сказать, я его не узнал, хотя и видел на фото, просто это должен был быть он - таков ритуал.
Объявив таким образом, что ни ногой не переступлю Великий Квадрат Добродетели - Почитание Материнства, Почитание Домашнего Очага, Почитание Гражданского Долга, а также - ни одного пропуска в воскресной школе, - я получил позволение войти. 'Ррриш провёл меня по всем пунктам, где мне задавали вопросы, а я отвечал. Каждое слово, каждый жест были отработаны, словно в классической китайской пьесе, - и слава богу, иначе я не имел бы ни единого шанса. Большинства вопросов и половины своих ответов я не понимал вовсе - то и другое просто зазубрил наизусть. И от того что марсиане предпочитают неяркий свет, было ничуть не легче, приходилось блуждать наощупь, точно кроту.
Раз довелось мне играть с Хоуком Мэнтиллом, незадолго до его смерти. Он уже тогда был глух, как камень. Вот это, скажу вам, партнёр! Он не мог даже пользоваться слуховым аппаратом - атрофия слухового нерва; кое-что читал по губам, но это, сами понимаете, далеко не всегда возможно. И поэтому Мэнтилл управлял постановкой лично и рассчитал всё действие по секундам. Я сам видел, как он подавал реплику, выходил за кулисы, а в положенное время возвращался, отвечая на реплику, которой не слышал; лишь сверяясь по времени!
Здесь происходило нечто похожее. Я знал роль и играл. Если бы и вышла накладка, то не по моей вине.
Однако на меня были постоянно направлены с полдюжины Жезлов, что никоим образом не воодушевляло. Я принялся убеждать себя, что они не станут прожигать меня насквозь из-за случайной оплошности, - я, в конце концов, всего лишь бедный, туповатый землянин, и марсиане склонны проявить снисходительность, вознаградив мои потуги проходным баллом. Но, если честно, верилось с трудом.
Прошло, казалось, несколько дней - ерунда, конечно; обряд занимает ровно одну девятую марсианских суток - пока дело дошло до трапезы. Не знаю, что именно я ел и знать не хочу. По крайней мере, не отравился.
Затем старейшины произнесли речи. Я же в ответной речи поблагодарил Гнездо за оказанную честь, после чего получил имя и Жезл. Я стал марсианином.
И пусть я понятия не имел, как пользоваться Жезлом, а моё новое имя звучало воплем испорченного крана! С этой минуты оно было моим законным марсианским именем, а сам я - прямым родственником самого аристократического семейства планеты. Это - спустя пятьдесят два часа после того, как крот без гроша в кармане на последний свой полуимпериал выставил угощение незнакомцу в баре "Каса-Маньяны"!
По-моему, это лишний раз доказывает, что знакомых следует выбирать с умом.
Ушёл я, едва позволили обстоятельства. Дэк загодя составил мне речь с доказательствами того, что приличия требуют моего присутствия в другом месте, и я был отпущен. Нервничал, скажу я вам, будто парень, по ошибке попавший на заседание женской ассоциации! Ведь дальнейших ритуалов я не знал, руководствоваться стало нечем! Мог лишь предполагать, что любое публичное действие обложено непрошибаемой стеной приличий, нарушение коих карается смертью - но ни аза в тех приличиях не понимал. В конце концов я повторил извинения ещё раз и удалился. 'Ррриш и ещё один из старейшин пошли за мной. На обратном пути я имел удовольствие поиграть с ещё двумя малышами, может быть, теми же самыми; дойдя со мной до ворот, старейшины проскрипели: "Гутбаа" и отпустили с миром. Ворота захлопнулись за мной, и только тут я смог перевести дух.
"Роллс" ждал меня на том же месте. Я поспешил к нему, дверца распахнулась - в машине сидела одна Пенни. И удивительно, но от этого мне стало очень даже приятно…
- Хохолок! Наша взяла!
- Я и не сомневалась.
- Зовите меня просто - Кккахжжжер! - Я, как положено, заглушил первый слог вторым и лихо отсалютовал Жезлом.
- Осторожней с ним, - немного нервно сказала Пенни. Я забрался на переднее сиденье рядом с ней и спросил:
- А вы не знаете, как этой штукой пользуются?
Понемногу отходя, я чувствовал, что измотан, однако настроение было весёлое. Сейчас бы ещё тройную порцию чего покрепче, да к ней бифштекс вот такой толщины… А там посмотрим, что скажет критика!
- Не знаю. Но лучше отложите его в сторонку!
- По-моему, надо нажать вот здесь…
И я нажал. В крыше "роллса" образовалась аккуратная, дюйма в два, дырка, отчего он перестал быть герметичным.
Пенни тяжело вздохнула.
- Тьфу-ты… Извините. Лучше, действительно, не трогать, пока Дэк меня не научит.
Она сглотнула:
- Да ничего, только не направляйте его куда попало.
Едва включив двигатель, Пенни рванула с места. Я понял, что в этой компании не один Дэк так суров с машинами.
Ветер свистел в проделанной Жезлом дыре.
- А к чему такая спешка? Мне же ещё ответы для пресс-конференции готовить! Они у вас, Пенни? И, кстати, где остальные?
Я совсем забыл, что с нами ещё и пленный водитель. От всего внешнего я отрешился, едва ворота Гнезда захлопнулись, впустив меня внутрь.
- В городе. Они не смогли вернуться.
- Пенни, да в чём дело? Что стряслось?!
Я очень сомневался, что смогу вести пресс-конференцию без репетиции. Может, рассказать немного об усыновлении? Уж тут-то врать не придётся…
- Мистер Бонфорт… Мы нашли его.
6
Только сейчас я заметил, что Пенни меня больше не называет мистером Бонфортом. Естественно, я ведь им и не был теперь, я вновь - лицедей Ларри Смит, нанятый для временной подмены!
Отдуваясь, откинулся я назад и позволил себе расслабиться.
- Ну что ж, значит, с этим - всё? Наконец-то…
Гора с плеч! До этого момента я даже не представлял, сколь тяжела эта гора. И "хромая" нога перестала болеть… Я, дотянувшись, похлопал Пенни по руке, сжимавшей баранку, и сказал родным своим голосом:
- До чего я рад, что всё позади! Но тебя, дружище, мне будет недоставать. Ты - партнёр, лучше не надо. Что поделаешь - даже лучшая пьеса когда-нибудь кончается, и актёры расходятся по домам. Надеюсь, встретимся как-нибудь.
- Надеюсь…
- Дэк, наверное, уже изобрёл способ незаметно подменить меня и протащить на борт "Тома Пейна"?
- Не знаю.
Голос её звучал как-то странно. Присмотревшись, я понял: она… плачет! Сердце бешено забилось. Пенни плачет? Оттого, что мы расстаёмся?! Я не мог поверить, хоть и желал всей душой, чтобы догадка подтвердилась. Поглядеть на моё привлекательное лицо и отточенные манеры - можно подумать, женщины по мне с ума сходят. Однако не сходят же - грустно, но факт! А уж Пенни - тем более…
- Ну зачем вы, Пенни? - поспешно сказал я. - Разобьёте машину.
- Не… не… не мо… гу больше…
- Так давайте, я поведу. Что стряслось? Вы сказали, его нашли, а дальше?
У меня появилось вдруг страшное, но вполне логичное подозрение:
- Он ведь… жив, верно?
- Д…да… но они… они иска…лечили его!
Сдерживаемые рыдания прорвались наружу; мне пришлось перехватить руль. Но Пенни быстро взяла себя в руки:
- Извините.
- Хотите, я поведу?
- Ничего, всё в порядке. К тому же, вы не умеете - в смысле, не должны уметь.
- Что? Ерунда, прекрасно умею, а роль ведь уже кон…
Я оборвал себя на полуслове, догадавшись, что роль, скорее всего, продолжается. Раз уж с Бонфортом так грубо обошлись, и этого не скрыть, не может же он показаться на люди в таком виде через четверть часа после усыновления его Гнездом Кккаха. Значит, мне придётся взять на себя пресс-конференцию и публично откланяться, пока Бонфорта будут перевозить на борт его яхты. Что ж, отлично, выйду на бис. Делов-то.
- Пенни, а что говорят Дэк с Роджем? Играть дальше, или не надо?
- Не знаю. Времени совсем не было.
Мы уже подъезжали к пакгаузам у космодрома. Впереди маячили громадные купола Годдард-Сити.
- Та-ак… Пенни, притормози-ка и объясни толком. Нужно понять, как вести спектакль дальше.
* * *
Шофёр раскололся - пользовались ли при этом шпилькой, я не спрашивал. Затем его, как было обещано, отпустили и даже оставили маску. Все остальные с Дэком за баранкой бросились в Годдард-Сити. Хорошо, меня с ними не было! Космачам нельзя доверять ничего, кроме звездолётов.
По адресу, который назвал шофёр, они примчались в Старый Город, под один из первых куполов. Я так понял, это из тех "весёлых местечек", без каких ни один порт, с тех пор, как финикийцы обогнули Африку, не обходится. Обитают там списанные с кораблей дальнобойщики, проститутки, торговцы наркотой, налётчики и прочий сброд. Такие места полицейские патрулируют только в паре.
Шофёр, как выяснилось, не соврал, однако информация явно устарела. В помещении - точно - кого-то держали: там стояла кровать, с которой не вставали, похоже, с неделю, и кофейник на столе ещё не успел остыть. На полке валялось полотенце с завёрнутой в него старомодной вставной челюстью. Клифтон её узнал - челюсть принадлежала Бонфорту. Все следы были налицо. Не было лишь самого Бонфорта и его тюремщиков.
Уходя, ребята собрались было претворить в жизнь первоначальный план - тут же по окончании обряда объявить о похищении и прижать как следует Бутройда, пригрозив в случае чего призвать на помощь Гнездо Кккаха. Но они нашли Бонфорта - просто наткнулись на него, выходя из Старого Города. Выглядел он нищим, оборванным стариком со щетиной недельной давности на лице, грязным и не в своём уме. Он еле держался на ногах. Мужчины не узнали Бонфорта - узнала Пенни и заставила остановиться.
Тут она опять разрыдалась, и мы чудом не врезались в тягач, пробиравшийся к грузовым докам.
А дело, похоже, было так: парни из той машины на шоссе, пытавшейся столкнуться с нами, доложили обо всём своим покровителям, и противник решил, что похищение утратило актуальность. Но - вопреки всем слышанным мной доводам - никак не мог понять, что помешало просто, без затей, прикончить его. Гораздо позже до меня дошло: то, что они сотворили с Бонфортом, было ходом, куда более изощрённым и жестоким, чем просто убийство.
- А где он сейчас?
- Дэк отвёз его в приют для дальнобойщиков, третий купол.
- Мы сейчас туда?
- Не знаю… Родж велел подобрать вас, а потом они пошли через служебный вход. Нет, наверное, туда ехать не стоит. Не знаю, что делать…
- Ладно. Пенни, остановите.
- Что?
- Здесь наверняка есть видео. И мы шагу с места не сделаем, пока не выясним - или не догадаемся - что нам делать. В одном я уверен: нужно держать марку, пока Дэк или Родж не дадут отбой. Ведь должен кто-то побеседовать с газетчиками и официально отбыть на борт "Тома Пейна". Вы твёрдо уверены, что мистер Бонфорт не в состоянии сам всё это провернуть?
- Нет, нет! Это невозможно! Вы… вы не видели его!
- Верно, только слышал от вас. Отлично, Пенни. Я вновь - мистер Бонфорт, а вы - мой секретарь. Так и держимся.
- Слушаю, мистер Бонфорт.
- Теперь, если вас не затруднит, свяжитесь с капитаном Бродбентом.
Справочника в машине не оказалось, пришлось запрашивать Информационную. Наконец Пенни дозвонилась в клуб дальнобойщиков. Я мог слышать ответ:
- Клуб "Пилот". Миссис Келли у аппарата.
Пенни прикрыла микрофон:
- Мне представиться?
- Конечно, чего скрывать.
- Говорит секретарь мистера Бонфорта, - уверенно ответила Пенни. - Его пилот, капитан Бродбент, у вас?
- А, знаю, знаю, дорогуша, - сказала миссис Келли и крикнула кому-то: - Эй, там, табакуры! Дэка не видали?
Через минуту она ответила:
- Он в номер свой пошёл, милочка. Счас соединю.
Вскоре Пенни сказала:
- Командир, шеф хочет с тобой говорить, - и передала микрофон мне.
- Дэк, это шеф.
- Слушаю, сэр. Где вы сейчас?
- Пока в машине. Пенни меня встретила. Скажите, Дэк, где именно Билл назначил пресс-конференцию?
Дэк явно колебался:
- Хорошо, что вы позвонили, сэр, - Билл отменил её. Ситуация несколько… поменялась.
- Да, Пенни мне сообщила. И знаете, капитан, я только рад. Честно говоря - устал сегодня, как пёс. Не хотелось бы ночевать на планете; к тому же - и нога расшалилась… Жду не дождусь невесомости - хоть отдохну как следует.
Сам я невесомости терпеть не мог, но Бонфорту нравилось.
- Так может, вы или Родж извинитесь за меня перед комиссаром и уладите оставшиеся формальности?
- Хорошо, сэр, сделаем!
- И ладно. Катер для нас скоро будет готов?
- "Фея" готова к старту в любую минуту, сэр. Подъезжайте к третьим воротам, я распоряжусь, чтобы вас встретила полевая машина.
- Прекрасно. У меня всё.
- Счастливо, сэр!
Я вернул микрофон Пенни, она уложила его на место.