- Знаешь, Хохолок, вполне возможно, что аппарат постоянно прослушивают. А может, и машина набита "жучками". Если хоть одно из двух верно, они имели возможность выяснить две вещи: где находится Дэк, а заодно и он, а во-вторых, что собираюсь делать я. Что скажешь?
Она задумалась, вынула свой блокнот и написала: Нужно избавиться от машины.
Я кивнул и взял у Пенни блокнот: Ворота № 3 далеко?
Она ответила: Дойдём.
Договорившись таким образом, мы оставили машину на личной стоянке какой-то шишки городского масштаба - возле одного из складов. Оттуда её скоро вернут назад - такие пустяки сейчас значения не имели.
Пройдя около пятидесяти ярдов, я остановился. Что-то было не в порядке. Погода стояла чудесная, фиолетовое марсианское небо было чистым, приятно грело солнце… Прохожие и проезжие не обращали на нас никакого внимания - а если и обращали, то на молодую, симпатичную девушку, но никак не на меня. И всё же что-то было не так.
- Что случилось, шеф?
- А? А, так вот в чём дело!
- Сэр?..
- Я вышел из образа. Не в его характере пробираться тайком. Давай-ка, Пенни, вернёмся.
Возражать она не стала. Мы снова уселись в машину, я напустил на себя побольше важности и велел везти себя к воротам № 3.
Ворота оказались не теми, через которые мы выезжали. Наверное, Дэк выбрал их потому, что пассажиров тут почти не было - везли, в основном, груз. Пенни, игнорируя запрещающий знак, остановила "роллс" у самых ворот. Дежурный пытался протестовать, но она холодно заявила:
- Машина мистера Бонфорта. Будьте любезны позвонить в канцелярию резидент-комиссара, пусть за ней пришлют.
Дежурный смешался. Заглянув на заднее сиденье, он узнал меня, вытянулся и отдал честь. Я приветственно помахал рукой; он распахнул передо мной дверцу.
- Лейтенант наш строг, - извиняющимся тоном сообщил он, - а по инструкции, мистер Бонфорт, нельзя проезд загромождать… Но насчёт вас-то, наверно, всё в порядке.
- Можете её сразу и отогнать, - ответил я. - Я и секретарь отбываем. Полевая машина за нами пришла?
- Сейчас посмотрю, сэр.
Дежурный удалился. По-моему, он был достаточным количеством публики, собственными глазами видевшей, что мистер Бонфорт подъехал на правительственной машине и проследовал на личную яхту. Жестом Наполеона я сунул Жезл Жизни под мышку и захромал за ним. Пенни поспешила следом. Дежурный спросил о чём-то у привратника и быстро вернулся, не снимая с физиономии улыбки:
- Полевая ждёт, сэр!
- Благодарю вас.
Я было поздравил себя с тем, как точно всё рассчитал…
- Э-э…
Дежурный заметно волновался. Понизив голос, он добавил:
- Я тоже экспансионист, сэр. Доброе дело вы сегодня провернули!
Он указал взглядом на Жезл Жизни. Глаза его светились благоговением.
Как поступил бы на моём месте Бонфорт, я знал точно.
- Сделал всё, что мог. Спасибо вам! И ещё - детишек вам побольше, мы должны иметь абсолютное большинство!
Дежурный заржал гораздо громче, чем заслуживала моя шутка.
- Крепко запущено! А ничего, если я ребятам расскажу?
- Ну какой может быть разговор!
Мы двинулись к воротам. Охранник вежливо придержал меня за локоть:
- Э-ммм… Ваш паспорт, мистер Бонфорт.
По-моему, я и глазом не моргнул.
- Пенни, наши паспорта.
Пенни держалась до отвращения официально:
- Капитан Бродбент уладит все формальности.
Охранник отвёл взгляд.
- Я и не сомневаюсь, что всё в порядке… Но я же, понимаете ли, должен их проверить и записать номера…
- Да, конечно. Тогда, наверное, нужно связаться с капитаном Бродбентом, пусть подъедет. Кстати, назначено нам время старта? Свяжитесь с диспетчерской.
Но Пенни пришла в ярость:
- Мистер Бонфорт, это же смешно! Мы никогда не подвергались подобным… проверкам! Во всяком случае, на Марсе!
Дежурный торопливо вставил:
- Да конечно же всё в порядке! Ганс, не видишь - это же мистер Бонфорт!
- Да, но…
Я, радостно улыбаясь, перебил его:
- Тогда сделаем проще. Если вы… Как вас зовут, сэр?
- Хэзлвандер. Ганс Хэзлвандер, - отвечал охранник неохотно.
Так вот, мистер Хэзлвандер, если вы свяжитесь с комиссаром Бутройдом, я с ним побеседую и не придётся отрывать от дел моего пилота. Заодно это сбережёт мне кучу времени - час или около того.
- Ох, не нравится мне это, сэр… Может, я лучше начальнику охраны позвоню? - предложил Хэзлвандер с надеждой.
- Тогда дайте мне номер Бутройда. Я сам ему позвоню.
На сей раз тон был ледяным - только так и никак иначе солидный, занятой человек, душу кладущий за демократию, ставит на место тех, кто подлой бюрократической волокитой сводит его дело на нет. Это подействовало. Охранник поспешно заговорил:
- Да я знаю, что всё у вас как надо, мистер Бонфорт! Только - правила ведь у нас, понимаете…
- Понимаю. Благодарю вас.
Я направился в ворота.
- Погодите! Обернитесь, мистер Бонфорт!
Я обернулся. Чёрт бы побрал это идиотское буквоедство! Пока расставили все точки над ё и закорючки над й, угодили в лапы целой толпы репортёров! Один, припав на колено, уже навёл стереокамеру:
- Жезл подержите на виду, пожалуйста!
Остальные, с ног до головы увешанные разными репортёрскими причиндалами, брали нас с Пенни в кольцо. Кто-то карабкался на крышу "роллса". Кто-то тянул ко мне микрофон, а его напарник издали направлял другой - дистанционный, весьма похожий на винтовку.
Я разозлился, словно одна из "первых леди", чьё имя набрали в газете слишком мелкими буквами, однако помнил, что должен делать. Улыбаясь я пошёл медленнее: Бонфорт хорошо знал о том, что в записи любое движение выглядит быстрее. Я мог позволить себе провернуть всё в полном соответствии.
- Мистер Бонфорт, почему вы отменили пресс-конференцию?
- Мистер Бонфорт, говорят, вы собираетесь потребовать у Великой Ассамблеи полного имперского гражданства для марсиан - комментарии?
- Мистер Бонфорт, когда собираетесь выносить на голосование вотум доверия?
Я поднял руку с зажатым в ней Жезлом и улыбнулся:
- Спрашивайте по очереди, пожалуйста! Слушаю - первый вопрос?
Они, конечно же, заговорили наперебой; во время шумного спора о приоритете я смог обдумать обстановку, выиграв несколько лишних минут. Тут подоспел Билл:
- Ребята, совесть-то у вас есть?! У шефа был такой напряжённый день; я сам вам всё расскажу!
Я успокоил его:
- Ладно, Билл, у нас есть ещё пара минут. Джентльмены, мне пора, но постараюсь в общих чертах удовлетворить ваше любопытство. Насколько мне известно, нынешнее правительство пока не собирается пересматривать отношений Империи с Марсом. Я в правительстве никакого поста не занимаю, это лишь моё мнение и в качестве официального источника оно вряд ли уместно. Думаю, вам лучше спросить об этом мистера Кирогу. Что касается вотума доверия - оппозиция не собирается выдвигать его на голосование до тех пор, пока не будет полностью уверена в успехе. Это всё, что я могу сказать, джентльмены, но всё это вы и сами не хуже меня знали.
Кто-то заметил:
- Очень уж "в общих чертах", вам не кажется?
- А я вам что обещал? - ответил я. - Задавайте вопросы из области моей компетенции. К примеру: "По прежнему ли вы колотите вашу супругу?" Я вам всё подробно расскажу.
Тут я заколебался: ведь Бонфорт известен своей честностью, особенно по отношению к прессе.
- Нет, я вовсе не пытаюсь вас надуть. Все вы знаете, зачем я сегодня здесь. Об этом, если позволите, могу всё как есть рассказать - и можете меня потом цитировать, где хотите.
Покопавшись в памяти, я наспех состряпал подходящий винегрет из знакомых мне выступлений Бонфорта.
- Подлинное значение происшедшего сегодня - вовсе не то, что одному человеку оказана честь. Это, - я помахал марсианским Жезлом, - доказательство того, что две великие расы вполне способны быть выше предрассудков и достигнуть полного взаимопонимания! Мы, люди, стремимся достичь звёзд. Но ведь в один прекрасный день мы можем обнаружить - да уже сейчас это видим! - что мы далеко не в большинстве! И если хотим добиться успеха в освоении Галактики, то должны идти к звёздам с достоинством, с мирными намерениями и с открытой душой! Мне приходилось слышать: марсиане, мол, добьются превосходства на Земле, дай им только шанс. Чушь собачья! Нашим марсианским соседям Земля просто не подходит! Защищайте свою территорию - да, но не позволяйте страху и ненависти толкать вас в пропасть! Звёзды - не для ничтожеств; и величие человека должно выдержать сравнение с величием Вселенной!
Один из репортёров удивлённо задрал бровь:
- Мистер Бонфорт! А вы не то же самое говорили в прошлом феврале?
- И в следующем скажу то же самое! И в январе, и в марте, и во все остальные месяцы! Истины никогда не бывает слишком много!
Обернувшись к охраннику, я прибавил:
- Извините, господа, нам пора, иначе опоздаем.
Мы с Пенни проследовали в ворота. Как только мы уселись в небольшую машину с защитным покрытием из свинца, дверцы её с пневматическим вздохом захлопнулись, и машина тронулась. Вела её автоматика, потому я смог наконец расслабиться и стать самим собой.
- Уффффффф!
- По-моему, вы были неподражаемы, - серьёзно объявила Пенни.
- А я было перепугался, когда меня поймали на повторе.
- Зато выкрутились отлично! На вас будто вдохновение снизошло - вы говорили точь-в-точь, как он!
- А были там такие, кого следовало назвать по имени?
- Неважно. Один, может, два. Но вряд ли они этого ждали - в такой кутерьме.
- Да ну их… Как в мышеловку поймали. Этот негодяй-охранник с маниакальной тягой к паспортам… Да, Пенни, я почему-то думал, документами занимаетесь вы, а не Дэк.
- Дэк ими не занимается. Каждый носит свои при себе.
Она полезла в сумку и извлекла маленькую книжечку.
- Мой - вот, но я решила его не показывать.
- А… э-ээ…
- Его паспорт был при нём, когда его похитили. И мы не решались запрашивать дубликат - до этого момента.
На меня вдруг разом навалилось утомление от всех этих прыжков и ужимок.
Не получив от Дэка с Роджем руководящих указаний, я продолжал представление и на катере, и при пересадке на борт "Тома Пейна". Сложности это никакой не представляло: я просто-напросто отправился прямиком в собственную каюту и провёл длиннющий, отвратительнейший час в невесомости, грызя ногти и гадая, что же творится теперь внизу, на Марсе. С помощью нескольких таблеток от тошноты даже заснуть ненадолго ухитрился - и зря. Тотчас же пошли вереницей какие-то невообразимые кошмары: репортёры тыкали в меня пальцами, фараоны хватали за плечо, а марсиане - целились Жезлами. Все они дружно обзывали меня самозванцем и оспаривали лишь привилегию, кому резать меня на ломти и отправлять в ubliette.
Разбудил меня вой предстартовой сирены. Затем из динамиков загудел густой баритон Дэка:
- Первое и последнее предупреждение! Треть g! Одна минута!
Я бросился в компенсатор. Со стартом жить стало куда веселей: треть g - совсем ничего, почти как на поверхности Марса, однако достаточно, чтоб требуха не поднимала бунтов, а пол был на полу.
Минут через пять раздался стук в дверь. Не дожидаясь, когда я вылезу из компенсатора, вошёл Дэк.
- Здрасьте, шеф.
- Привет, Дэк. Рад, что вы появились.
- И я чертовски рад появиться, - устало ответил он, окинув взглядом моё лежбище. - Можно, я тут лягу?
- Конечно!
Дэк, кряхтя, улёгся.
- Ну, дела! И достало ж меня это все, кто б знал! Неделю бы дрых. А может, и дольше.
- Так давай на пару. А… он на борту?
- Ещё бы. Через всю эту ярмарку проволокли.
- Я думаю… Хотя почему ярмарка, порт ведь небольшой. В Джефферсоне, на мой взгляд, было бы сложней.
- Ну нет, там-то как раз всё просто.
- Почему это?
- Потому. Здесь все всех знают, языки чесать любят, хоть хлебом не корми… - Дэк криво усмехнулся. - Мы выдали его за груз этих креветок из Канала, свежемороженых. Даже пошлину за вывоз заплатили.
- И как он?
- Ну, - Дэк сдвинул брови, - док Чапек сказал, придёт в форму. Это только вопрос времени…
С яростью он добавил:
- Попадись они мне в руки!.. Да ты разревелся бы, будто пацан сопливый, кабы увидел, что они с ним сделали! А мы - ради него же самого - вынуждены дать им спокойно уйти…
Дэк и сам еле удерживался от рёва. Я мягко сказал:
- Пенни говорила, его искалечили порядком… Неужели настолько?
- А?! Да нет, ты её не понял. Снаружи он был всего лишь грязен, как бобик, да весьма нуждался в бритье…
Я тупо глядел на него:
- А я-то думал, они его избивали… Чем-нибудь, вроде бейсбольной биты.
- Да лучше б уж избивали! В крайнем случае - несколько сломанных костей! Не-ет, им понадобился его мозг!
- А-а…
Мне вдруг стало худо.
- Промывка мозгов?!
- Да. То есть, и да, и нет. Политических секретов они и не трудились из него выкачивать - у него таких просто не водится, он всегда в открытую действует. Они, наверное, только под контролем его держали, чтоб не мог сбежать…
Дэк на некоторое время замолчал.
- Док полагает, они каждый день вводили ему минимальную дозу - только-только чтоб приструнить, и так до самого последнего момента. А перед тем, как отпустить, вкололи наполную!.. Хватит, чтоб слона на всю жизнь идиотом сделать. Его лобные доли пропитаны этой дрянью насквозь.
Мне вдруг стало так дурно - даже порадовался, что не успел пообедать. Читал я кое-что о таких штуках. С тех пор их ненавижу!.. Вмешательство в человеческую личность - действие, на мой взгляд, просто сверхунизительное и аморальное. Убийство рядом с ним естественно и чисто - так, шуточки. А выражение "промывка мозгов" пришло к нам из времён движения коммунистов - это конец Смутных Веков. Тогда оно означало изощрённые пытки, призванные подавить волю человека и изменить его личность - через страдания тела. Однако возни выходило - на месяцы, и разработан был более "продуктивный" способ. С его помощью человек становился рабом в считанные секунды - всего-то одна инъекция любой производной кокаина в лобные доли мозга.
Вначале мерзость сию применяли в психиатрии - буйный пациент становился контактным и мог быть подвергнут психотерапии. Тогда это было бесспорной гуманизацией лечения, поскольку позволяло обходиться без лоботомии. Слово "лоботомия" нынче - такое же устаревшее, что и "пояс целомудрия", оно означало этакое перемешивание человеческого сознания с помощью скальпеля; так убивали личность, оставляя в живых тело. Да, вы не можете поверить, но всё это действительно существовало - как и казни с целью "изгнания дьявола"!
Коммунисты же разработали новую технологию промывки мозгов - с применением наркотиков. А когда не стало коммунистов, банды Братьев довели её до полного совершенства. Вводя мизерные дозы, они добивались от человека абсолютного подчинения, а могли и накачать его до состояния бесчувственной протоплазмы. И всё это - единственно во имя Братства! А то какое же, в самом деле, братство, если человек желает что-то скрыть?! И как же лучше всего убедиться в его искренности? Конечно, загнать упрямцу этакому иглу за глазное яблоко и впрыснуть ему пару миллиграммчиков в мозг! "Не разбив яиц не сделаешь яичницы" - аргумент, достойный мерзавцев всех времён и народов!
Конечно, всё это давным-давно запрещено законом. Разве что в качестве лечения, да и то - с разрешения суда. Но уголовники промывкой мозгов пользуются частенько, а иногда и легавые забывают на время про этот закон. Всё же единственный способ вытянуть из подследственного показания, и следов не остаётся. Хочешь - можешь даже приказать жертве забыть всё, что с ней проделывали.
Так что о промывке мозгов я знал и без Дэка, а чего не знал - вычитал в Энциклопедии Батавии из корабельной библиотеки, смотри статью "Неприкосновенность личности", а также "Пытка".
Я замотал головой, стараясь отогнать от себя этот кошмар.
- Но оправиться-то он сможет?
- Док говорит, наркотик этот не разрушает мозг и не изменяет структуры - только парализует. Значит, кровь его постепенно из мозга вымывает, а почки - выводят из организма. Но на всё это требуется время.
Дэк в упор поглядел на меня:
- Шеф!
- Что?! Ведь он вернулся! Не пора ли кончать с этими "шефами"?
- Шеф, об этом я и хочу с вами потолковать. Лоренцо! Ты совсем не можешь поиграть ещё, а? Немного, самую малость!
- Да зачем? И перед кем? Тут, вроде, все свои…
- Э-э, не так всё просто. Лоренцо, нам удалось провернуть операцию по-тихому. Знаем только я да ты, - Дэк загнул два пальца, - да Родж с Биллом, да Пенни, да ещё доктор. Да ещё одного ты не знаешь, он на Земле, звать его - Лэнгстон. Джимми Вашингтон, кажется, что-то пронюхал, но от этого - родная мать точного времени не добьётся. Неизвестно, сколько народу участвовало в похищении, но уж точно - немного. И они, во всяком случае, болтать не станут. А хоть и стали б - им самим теперь подмены не доказать при всём желании, вот что забавно. Я хочу сказать: здесь, на "Томми", команда и посторонние ничего знать не должны. Старичок, поиграй ещё малость, а? Всех дел-то: показаться иногда команде да девчонкам Джимми Вашингтона! Только пока он не поправится! Ну как?
- Ммм… А почему бы нет… Это надолго?
До конца рейса! И всё! Мы потихоньку пойдём, на малых оборотах; тебе даже понравится!
- Замётано. И знаешь, Дэк, не надо мне этого оплачивать. Последнее действие я сыграю потому, что ненавижу промывку мозгов любого рода!
Дэк вскочил и от души хлопнул меня по плечу:
- Лоренцо! Мы с тобой одной крови! И не беспокойся за гонорар - в обиде не останешься!
Он продолжил игру:
- Отлично, шеф. Спокойной ночи, сэр.