- Спасибо, Логист, - проговорил Вольный товарищ. Сэм удивленно взглянул на Робина Хейла. Почему он благодарит машину, особенно такую, которая только что доказала свою несостоятельность?
Хихиканье продолжало доноситься из шара, когда они повернулись, чтобы уходить. Оно перешло в хохот, который сопровождал их по всему залу. В хохоте звучала одновременно симпатия и ирония.
Логист из глубины своего тысячелетнего опыта хохотал над будущим Сэма Рида.
- "Если вы избежите текущей опасности…" - процитировал Рид слова Логиста. Они сидели за пыльным прозрачным столом из пластика в тусклой потайной комнате Слайдера. Пока они находились здесь, им не угрожала опасность, но ведь нельзя было находиться тут вечно. Сэм соображал, сколько наемников семей следят за передвижением его и Хейла.
- Есть идея? - спросил Хейл.
- В чем дело? Вы мне не верите?
- Верю. Я согласен, что не смог бы поверить первому встречному, который подошел бы ко мне в толпе и сказал, что нанят с целью убить меня. Легко так сказать, если ждешь от этого какой-то выгоды. Но я ожидал решительных ходов со стороны семей и… я верю Логисту. Итак, есть ли у вас идеи?
Сэм посмотрел на него из-под нахмуренных красных бровей. Он начинал ненавидеть Хейла за легкость его согласия. Он хотел этого и нуждался в этом, но ему не нравились мотивы Хейла. Хейл не мог столь легко поставить успех или неуспех своего крестового похода в зависимость от авантюриста, чью роль играл Сэм. Даже если Логист вынес благоприятное суждение и Хейл безоговорочно поверил Логисту, был еще другой мотив.
Робин Хейл был бессмертным.
То, что Сэм ощущал и ненавидел в Уолтонах и Харкерах, он ощутил и возненавидел в Хейле. Крайнюю самоуверенность. Они не были рабами времени, время служило им. Человек мог накапливать опыт, сталкиваясь с разными обстоятельствами, с которыми была вероятность столкнуться. У него было время экспериментировать, было время подумать и испытать ответные реакции, пока он не изберет наилучший способ действия в данных обстоятельствах.
Проблемы, которые короткоживущие не в состоянии разрешить, не смущают бессмертных, обладающих почти безграничными ресурсами времени. Там, где обычные люди должны принимать болезненные решения, бессмертные могут подождать. Недаром бессмертные любили повторять: "И это пройдет…"
Сэм глубоко вздохнул и уклончиво ответил:
- Семьи - я имею в виду Уолтеров и Харкеров - не ударят открыто. Они не захотят быть замешанными в вашей смерти. Они не боятся масс, потому что для революции никогда не было причин. Семьи беспристрастны. Только в связи с такими делами, как этот колонизационный крестовый поход, может возникнуть опасность для них. Потому что впервые массы будут организованы. - Он искоса взглянул на Хейла. - У меня есть идея, как использовать это, но… - Сэм взглянул на пыльный экран телевизора в стене, - пока я не могу сказать вам об этом.
Хейл слушал спокойно. Это вполне нормально, сказал себе Сэм, с внезапно убыстряющимся пульсом, впервые осознавая, что для этого человека война - великолепная вещь из прошлого - была семейной историей. Он близко видел убийства и сам убивал. Угроза смерти хорошо знакома ему, он смотрит ей в лицо спокойно. Сэм снова ощутил к нему чувство ненависти.
- Между тем, - он заставил себя говорить спокойно, - я собираюсь продать себя за идею крестового похода. Могу я говорить?
Хейл улыбнулся и кивнул.
- Перед нами стоит проблема завоевания новообращенных. Нам нужна рабочая сила. Первые дороги… Вторая очередь дорожного строительства… Вы сможете защитить своих помощников?
- От любой опасности. Но не от скуки. И не от некоторых других вещей, например, лишайников - они могут пробраться в вентилятор и съесть человека живьем. Некоторые клетки мутируют под влиянием ультрафиолетового излучения. О, это не просто приключение!
- Значит, нам понадобится защита. Понадобятся люди. Неудовлетворенные. Преуспевающие в технике и неудачники в личных делах.
- Что же вы предлагаете? - лаконичный голос наполнял Сэма возмущением. У него было подозрение, что этот человек знает большинство ответов, что он ведет Сэма за собой, отчасти чтобы испытать его, а отчасти за свежие идеи, которые он потом сможет использовать для себя. И все же под уверенностью, под огромным опытом проявлялась иногда и такая наивность, что Сэм не терял надежды. В своей основе Хейл был крестоносцем, самоотверженным мечтателем. И даже миллион лет опыта не дали бы ему того, что Сэм получил от рождения. Да, попытаться стоило.
- Конечно, нам нужны не только неудачники, - продолжал он. - Нужно выяснить, почему они недовольны. У вас были техники в старые дни, когда велись войны?
Хейл кивнул.
- Да, но за ними стояли традиции Вольных товарищей.
- Мы начнем новую традицию. Не знаю, какую. "Пер аспера ад астра", может быть. - Сэм задумался. - Можете ли вы посмотреть психозаписи и личные дела этих старых техников?
- Некоторые из них, должно быть, сохранились. Думаю, что смогу, но зачем это вам?
- Это понадобится позже. Но я думаю, в этом ответ. Найдите факторы, способствующие их успеху. Используйте большие интеграторы. Это даст вам возможность правильно решить уравнение. Потом определите факторы, которые создают неудовлетворенность современных техников. Неизвестное в успехе техников периода войны плюс эквивалент старой традиции. Отыщите тех, у которых сегодня есть этот икс, и дайте им новую традицию.
Я займусь пропагандой и семантическими комментариями. Сейчас нам нужно правильно ориентировать общественное мнение. Ключевое слово, знамя. У современных крестоносцев должны быть прекрасная пропаганда и реклама. А теперь относительно рабочей силы и финансовой поддержки. - Сэм взглянул на спокойное лицо бессмертного и отвел взгляд. - Придется тщательно подбирать добровольцев. Не так уж много сильных людей осталось у человеческой расы. Но они не дрогнут при виде опасности. Мы заставим каждого потенциального колониста пройти серию очень строгих тестов. Обманем их, если надо. Одна серия - ответы для публики, другая - для нас. Нельзя открыто отвергать человека из-за потенциальной трусости: иначе остальные откажутся проходить тест. Но мы должны знать наверное.
- Ну что же, неплохо, - сказал Хейл. - А деньги?
- Сколько у вас есть? Хейл пожал плечами.
- Ерунда. У нас есть плацдарм, мы расчистили башню Цун. Но потребуются немалые деньги, чтобы удержать ее.
- Создайте компанию и продавайте акции. Людям нравится игра. Особенно, если они получают дивиденды. А дивиденды - это не только деньги. Слова. Возбуждение. Романтика, по которой они тоскуют.
- Смогут ли отвергнутые добровольцы получить компенсацию?
Сэм рассмеялся:
- Я нашел выход. Каждый пакет акций будет приносить дивиденды в виде возбуждения и сенсаций. Каждый шаг колонистов будет показан по телевизору - с прямым лучом к приемнику каждого владельца акций.
Хейл бросил на него взгляд, в котором смешивались гнев и восхищение. Сэму показалось, что он уловил даже нечто вроде одобрения. Но ответ Хейла разочаровал его:
- Нет. Это обман. Колонизация - не развлечение для любителей острых ощущений. Я говорю вам: это тяжелая работа, а не романтика, не развлечение.
- Но она может быть и увлекательной, - уверял его Сэм. - И должна быть. Придется идти на компромиссы. Люди охотно платят за сенсации. На них можно основать колонию.
Хейл неодобрительно передернул плечами:
- Мне это не нравится.
- Я понимаю. Но это необходимо. Чисто теоретический вопрос - можно ли использовать что-нибудь из происходящего сейчас на поверхности?
После паузы Хейл сказал:
- У нас были неприятности из-за ходячего термотропного растения. Его привлекает температура тела. Конечно, рефрижераторные установки в наших джунглях остановили его. Но его легко уничтожить, бросив термит или что-нибудь горячее. Оно тянется к теплу и сгорает в пепел.
- На что оно похоже?
Хейл перешел к подробностям. Сэм слушал, довольный.
- Это то, что нужно. Совершенно безопасно, но отвратительно, как сам дьявол. Это поможет нам не отпугнуть добровольцев с самого начала. Пусть ваши люди включают рефрижераторы и начинают сражение с растениями, а в это время кто-нибудь должен стоять наготове с термитом, но не в поле зрения камеры. Мы сообщим, что растения прорвались, покажем все по телевизору…
- Нет, - сказал Хейл.
- Крестовый поход начнется с сенсации! - заметил Сэм, но не стал настаивать. Наоборот, он напомнил о том, что они оба будут мертвы через шесть часов, если ничего не придумают. Он видел мерцание настенного экрана. Пора было переходить к следующему вопросу повестки дня.
- Семьи найдут возможность избавиться от нас без своего видимого вмешательства, используют микробы, например. Они покончат с нами, если мы не предпримем решительных шагов. Моя мысль заключается в том, чтобы использовать столь оскорбительный намек, чтобы они растерялись. Пусть они будут вынуждены защищаться от нас.
- Что вы имеете в виду?
- Семьи очень заботятся о своем престиже. Их реальная сила в долгой жизни. Но публика верит в их непогрешимость и поэтому вознесла их на вершину. Нападем на эту веру.
- Но как?
- Вы - любимец публики. Харкер дал мне лишь сорок восемь часов, потому что боится: кто-нибудь из ваших сторонников может занять ваше место. Этот преемник - я, мне придется им стать, чтобы спасти свою шкуру. Но это и для вас выход. Мы разделим опасность пополам, если взаимозаменяемы. Если одного из нас убьют, крестовый поход все равно не сорвется.
- Но как, ради дьявола, собираетесь вы стать в несколько часов таким важным в глазах публики? - Хейл не на шутку был заинтересован.
Сэм довольно улыбнулся. Потом ударил по ножке своего стула. В стене открылось отверстие, и вошел Слайдер.
Он опустил свое громоздкое тело на стул и с любопытством взглянул на Хейла. Сэм сказал:
- Первое: за мной идет банда Шеффилда. Я не могу немедленно начать борьбу с ними. У меня другое дело - поважнее. Можете отвлечь их?
- Попробую, - ответил Слайдер. Это была гарантия. Старик по-прежнему представлял главную опасность в подпольном мире башен.
- Спасибо, - Сэм повернул кресло и посмотрел Слайдеру в лицо. - Теперь самое важное. Мне нужно быстро подделать звуковую дорожку.
- Это нетрудно, - уверил его Слайдер и чихнул.
- И чтобы лица соответствовали.
- Это труднее. Чьи лица?
- Во-первых, Захарии Харкера. Ну и любого из Харкеров или Уолтонов, но Захарии обязательно.
Слайдер пристально взглянул на него, забыв даже чихнуть.
- Харкер? - переспросил он. И неожиданно чихнул. - Что ж, сделаю. Но обойдется недешево. Когда должна быть сделана работа?
Сэм сказал.
Подделка звукозаписи - невероятно старый трюк, почти такой же старый, как сама звукозапись. Требуется сравнительно небольшой навык, чтобы вырезать слова и расставить их в новой последовательности. Но лишь недавно была разработана техника, позволяющая подделывать речь целиком. Требовался очень искусный и опытный оператор, чтобы расчленить звучащую речь на ее составляющие и затем по этим составляющим соорудить совершенно новый отрезок речи. Причем перевести с одного языка на другой было невозможно из-за различия в артикуляции, но на одном языке из отрезков речи достаточной длины можно было извлечь все необходимые данные, чтобы конструировать любое предложение.
Отсюда, конечно, далеко до подделки изображения говорящего. Губы, выговаривающие каждый звук, останавливались, выделялись фрагменты их движения, затем воссозданное изображение заново синхронизировали со звуком. Результат был поразителен - как для уха, так и для глаза.
Слайдер знал специалиста, владеющего этим искусством с виртуозностью. В хранилище имелось достаточное количество записей выступлений Харкеров и Уолтонов. Сэм знал, что это опасный ход, но выбора у него не было.
Потребовалось пять часов, чтобы склонить Хейла на обман. Вначале Сэм убедил его в опасности для него лично - в здание, где они скрывались, уже ломились агенты семей. Затем его нужно было убедить в том, что Сэму можно доверять. Сэм использовал запись микрореакций, проверяющую соответствие высказываний истине. Потребовались немалые семантические хитрости, потому что Сэму было что скрывать.
- Мы с вами почти мертвы, - говорил он Хейлу, а стрелки прибора показывали, что он говорит то, что думает. - Разумеется, этот трюк опасен. Но если мне предстоит умереть, то я хочу испробовать все шансы. А это наш единственный шанс, если, конечно, вы не придумаете что-нибудь получше. Придумаете?
Бессмертный ничего не мог придумать.
И вот вечером по телевидению объявили, что Робин Хейл сделает важное заявление относительно колонии. Повсюду в башнях включались телеприемники. Все не подозревали о том, что на самом деле им предстояло увидеть фальсифицированную запись выступления Харкеров и Уолтенов.
Частная жизнь бессмертных в полной мере никогда не была частной, и у Слайдера была сеть агентов, действовавших весьма эффективно. Известие о том, что будет выступать Хейл, привлекло всеобщее внимание.
И вот на больших общественных и на бесчисленных частных экранах появилось лицо Робина Хейла. Он был одет для поверхности, говорил неохотно и торопливо, и это придавало его словам особую убедительность.
Он сказал, что собирается подробно рассказать им о великолепной идее его друга Сэма Рида, благодаря которой можно без всяких проволочек начать колонизацию. Но на поверхности произошли непредвиденные события, и теперь его вызывают наверх. Люди, глядящие в лицо новой смертельной опасности, хотят воспользоваться опытом старого Вольного товарища. Тут он отдал всем честь, и его лицо исчезло с экранов.
Лицо Хейла сменилось лицом Захарии Харкера. Потребовался бы сверхопытный глаз эксперта, чтобы уловить мельчайшие несоответствия, выдававшие тот факт, что это был синтез звуковых и световых волн. Даже Захария, глядевший на экран, не мог отрицать, что говорит он: каждый слышимый им звук и каждое движение были естественными.
Синтетическая речь была триумфом семантики. Для Сэма было типично, что он, пускаясь в опасную авантюру, не только очищал себя и Хейла, но и заботился о далеко идущих планах колонизации. Харкер представил Сэма Рида - тот появился на экране и скромно встал за продолжавшим речь бессмертным оратором - как общественного деятеля и филантропа, который делает возможным колонизационный крестовый поход.
Сэм Рид, человек из народа, короткоживущий, но далеко видящий, поведет своих товарищей к успеху за Робином Хейлом в великом крестовом походе. Будущее расы - на поверхности Венеры. Даже Харкеры, сказал Захария, в конце концов были убеждены, видя решимость Сэма и Хейла. Впереди - великое начинание. Скоро начнутся испытания и отбор добровольцев. Пер аспера ад астра!
Он говорил об опасностях. Вдавался в подробности, тщательно подбирал каждое слово. Он говорил о загнивании в башнях, о растущей расовой неполноценности, об уязвимости перед болезнями. И что самое важное - люди перестали расти. Будущее человечества - не в башнях. Великая цивилизация Земли не должна найти свой конец под морями плодородной планеты. Ад астра!
Лицо Захарии исчезло с экрана, и вперед выступил Сэм, чтобы докончить дело. Нервный и глубоко обеспокоенный под внешним спокойствием. Сделав решающий шаг, он мучался сомнениями. Что сделают Харкеры, когда обнаружат, как фантастически их обманули? Как явно их глубочайшее убеждение было извращено и обращено против них перед всеми башнями и в их же собственных словах! Они уже, должно быть, действуют: семьи умеют действовать быстро, когда это необходимо. Но что они сделают, Сэм не мог догадаться. С экрана он говорил со спокойной убежденностью. Он подчеркнул, что все имеют возможность присоединиться к крестовому походу, если не физически, то материально. Он красочно описал все трудности, все опасности, подчеркнув, что в добровольцы должны идти лишь самые храбрые. Под конец он сделал эффектное заявление: - Смотрите!
На экране появилось туманное изображение джунглей, с захватывающей быстротой поднимавшихся к зрителю. Кольцо бархатно-черной грязи усеивало лоскутное одеяло древесных вершин. Одно из колец приблизилось, и стала видна радужная змея, скользящая по черноте. Грязь расступилась, и челюсти грязевого волка сомкнулись за змеей. Взбалтывая грязь и крича, сражающиеся исчезли из поля зрения, и бархатный бассейн снова застыл, только круги пробегали по нему, да розовые пузыри время от времени поднимались к поверхности и глухо лопались, и этот глухой звук был слышен во всех башнях.
Сэм поблагодарил аудиторию. Он попросил слушателей потерпеть еще несколько дней, пока будет сформирована первая отборочная комиссия. Он заметил с высокомерной скромностью, что надеется заслужить их доверие служением им и Вольным товарищам, которые передали ему все дела, а сами сражаются на поверхности, в джунглях. Мы все, закончил Сэм, станем скоро свидетелями этой борьбы, и люди, а не чудовища заслужат наши симпатии в смелой попытке завоевать Венеру, как наши предки некогда завоевали Старую Землю.
Семьи ничего не предпринимали.
Это беспокоило Сэма больше, чем любые возможные действия. Потому что ему не с чем было бороться. В глубине души он не доверял тишине. Все попытки проинтервьюировать кого-нибудь из бессмертных по этому вопросу, занимавшему умы, ни к чему не привели. Они улыбались, кивали, но отказывались давать интервью - пока.
В конце концов, говорил Сэм, что могут сделать Харкеры? Заявить во всеуслышание, что великолепная новая игрушка может оказаться опасной? Что нельзя дать ребенку погремушку, а потом отобрать ее, не вызвав при этом громкий рев? Люди башни были опаснее детей, и они привыкли опираться на уверенные руки. Уберите опору - и можно ждать неприятностей.
Он знал, что выиграл лишь гамбит, но не всю игру. Однако У него было слишком много дел, чтобы беспокоиться о будущем. Сейчас важно осуществить эту аферу, а там посмотрим.
Как это ни парадоксально, Сэм полагался на опыт Харкеров.
Они утверждали, что его план потерпит крах. Сэм был уверен, что они правы. Логист, правда, считает, что колонизация удастся, а Логист, как правило, не ошибается. Разве может ошибаться машина? Сэм знал, однако, что она ошиблась - и очень грубо - в его собственной оценке. Поэтому он и не доверял прогнозу.
Единственное, что ему оставалось, - это застраховаться от неудачи. Сэм охотился за большими деньгами. Публика хотела покупать, и он продавал, продавал…
Он продал триста процентов акций.
После этого он должен был потерпеть крушение. Если он вложит деньги в развитие поверхности, ничего не останется ему. Да и как мог он выплачивать доходы по тремстам процентам акций?
Но на бумаге все выглядело прекрасно. В поисках новых источников растущая культура поднималась из-под поверхностей морей, стряхивала воду с гигантских плеч, большими шагами устремлялась на сушу. А следующая цель - межпланетные и межзвездные путешествия. Ад астра - великолепный сон, и Сэм выкачивал из него все, что можно.