На снегу виднелся световой прямоугольник.
Уолтер был в кабинете.
Джоанна стояла неподвижно и прислушивалась. Едва слышные прерывистые звуки, похожие на зубную дробь, донеслись откуда-то сзади - из телефона, стоявшего на ночном столике. Вот они послышались снова: длинные, короткие, длинные…
Уолтер набирал номер с телефона в кабинете.
Звонил Дэйлу Коуба сказать, что она здесь, дома. Пусть действует по плану. Раскручивает всю систему.
Джоанна на цыпочках подошла к двери, прислушалась, осторожно повернула ключ, открывая замок, и открыла дверь. Ружье Пита, с которым он обычно играл в "Звездный путь", лежало на пороге его комнаты. Намеренно приглушенный голос Уолтера доносился из кабинета.
Она на цыпочках подошла к лестнице и начала медленно бесшумно спускаться, всем телом прижимаясь к стене и постоянно глядя через перила вниз, в тот угол коридора, где была дверь в кабинет.
- …не уверен, что смогу справиться с ней в одиночку..
На этот раз ты прав, черт бы тебя подрал; тебе не справиться, адвокат поганый.
Но на стуле перед входной дверью было пусто; ее пальто и сумки (а в ней ключи от машины, кошелек) на стуле не было.
Пусть так, но все-таки лучше, чем прыгать в окно.
Она сошла в прихожую. Здесь было тихо и слышался только его разговор. Где же сумка?
Из-за двери кабинета послышалось какое-то движение, Джоанна юркнула в гостиную, плотно прижалась спиной к стене.
Было слышно, как он вышел в коридор, прошел мимо двери, остановился.
Джоанна старалась не дышать.
Короткие шипящие посвисты - такие звуки Уолтер обычно издавал, когда хотел сосредоточиться, прежде чем рассмотреть серьезное дело или проект, он как бы говорил себе: "Что ж, посмотрим, что из этого получится". Ей вспомнилось, что именно так он делал, например, перед установкой наружных рам или сборкой трехколесного велосипеда. (А что за серьезное дело намечено сейчас? Убийство жены? Или Коуба, охотник, это дело выполнит?) Джоанна закрыла глаза и заставила себя не думать об этом, боясь, что муж каким-то образом прочтет ее мысли.
Уолтер стал медленными шагами подниматься по лестнице.
Джоанна открыла глаза и позволила себе сделать короткий вдох, еще один короткий вдох, пока он не поднялся выше.
Она стремглав бросилась в гостиную, обегая стулья, торшер; повернула ключ в двери, ведущей во внутренний дворик, распахнула ее, повернула ключ, торчащий из скважины входной двери, и с силой налегла на нее, преодолевая сопротивление наметенного в дверном проеме снежного сугроба.
Вся сжавшись, она бежала и бежала по снегу туда, где виднелись большие черные стволы деревьев и куда вели ее следы, оставленные башмаками Пита и Ким. Она бежала, петляя между деревьями, хватаясь за стволы; бежала, пробираясь ощупью, спотыкаясь, продираясь сквозь кусты, росшие между стволами. Она бежала, скользила, спотыкалась. Ей надо было добежать до длинной полосы деревьев, отделяющей дома на Фэйрвью-роуд от домов на Харвест-лейн.
Надо добраться до дома Рутанн. Рутанн снабдит ее деньгами, даст ей пальто, от нее можно будет вызвать такси из Истбриджа или позвонить кому-нибудь в город - Шепу, Дорис, Андреасу, - кому-нибудь, кто сможет приехать на машине и забрать ее.
С Питом и Ким все будет хорошо: она должна верить в это. С ними все будет хорошо, пока она доберется до города и поговорит там с кем надо, поговорит с адвокатом и заберет их от Уолтера. За ними, по всей вероятности, хорошо присматривают Бобби или Кэрол, или Мэри-Энн Ставрос - то есть те существа, которые сейчас носят эти имена. Вот так-то!
А что касается Рутанн, ей надо быть настороже. Может быть, Джоанна будет действовать совместно с ней - ведь у Рутанн еще есть время.
Она подошла к краю разделительной полосы и прислушалась; машин не было слышно ни со стороны проезда Уинтер-хилл, ни оттуда, откуда она пришла. Припущенные снегом ели стояли шеренгой по дальнему краю разделительной полосы; она пошла быстрым шагом вдоль них, прижав руки к груди, а затем, чтобы хоть как-то согреть окоченевшие пальцы в тонких перчатках, сунула ладони под мышки.
Гвендолин-лейн, где жила Рутанн, была где-то недалеко от Шотридж-роуд, дальше того места, где жила Бобби, и, чтобы добраться туда, нужно не меньше часа. Даже наверняка больше - ведь надо идти по снегу и в темноте. Остановить попутную машину она не решалась: ведь любая машина могла оказаться машиной Уолтера, а когда это выяснится, будет уже поздно.
А ведь не только Уолтер, внезапно пришло ей в голову, а все они бросятся искать ее, будут колесить по дорогам, освещая все и дальним, и ближним светом зажженных фар. Как они могут позволить ей уйти и придать все гласности? Каждый встречный - это угроза; любая машина - опасность. Необходимо убедиться в том, что мужа Рутанн нет дома, и только после этого звонить в дверь, а перед этим заглянуть в окна.
О господи, сможет ли она избежать этого? Ведь никто другой не смог.
А может, никто из них и не пытался. Бобби не пыталась, Чармиан не пыталась. Может, она первая, кто вовремя спохватился. Если, конечно, вовремя…
Она обошла с левой стороны холм Уинтер-хилл и быстрым шагом пошла вниз по Талкотт-роуд. Темноту прочертили огни фар, машина вывернула из бокового проезда, выходящего на другую сторону дороги. Джоанна метнулась за припаркованную машину и замерла, лучи фар пробежали над ней, и машина поехала по дороге. Она стояла в своем укрытии и смотрела вслед: машина двигалась медленно, наверняка для того, чтобы острые, яркие лучи света, идущие от фар, медленно рыскали по фасадам домов и заснеженным газонам.
Она быстро пошла по Талкотт-роуд, мимо тихих спящих домов, их окна были освещены рождественскими огнями, а на дверях сияли рождественские гирлянды. Ноги окоченели, но это ее не беспокоило. Талкотт-роуд упиралась в Норвуд-роуд, а отсюда она могла пойти либо по Чимни-роуд, либо по Ханникатт-лейн.
Неподалеку собака залилась яростным лаем; но лай прекратился, как только она торопливо пошла вперед.
Большой сук, упавший с дерева, чернел на утоптанном снегу. Она наступила ногой на его середину и, переломив пополам, спешно двинулась дальше, зажав отломленную ветку в руке и опираясь на нее, как на посох.
На Пайнтри-лейн снова замелькали огни фар. Она, пробежав по снежной целине между домами, бросилась к густо запорошенному снегом кусту; схоронилась за ним и неподвижно стояла, тяжело дыша и не выпуская ветки-посоха из своей сведенной холодом руки.
Джоанна осмотрелась - задние фасады домов, освещенные окна. Над плоской крышей одного из домов, танцуя на ветру, поднимался к звездному небу сноп красных искр, постепенно угасая в вышине.
Колеблющийся свет фар осветил пространство между домами, она метнулась за куст. Сидя за кустом, она принялась тереть коченеющей рукой замерзшее колено, прикрытое тонким чулком; колено на другой ноге пыталась согреть, накрыв его локтем.
Тусклый луч пробежал над тем местом, где она пряталась, пятна света ушли в сторону, снова погрузив во мрак все вокруг: она не могла рассмотреть ни своей юбки, ни перчаток на руках.
Джоанна ждала, ждала и внимательно смотрела вокруг. Темная человеческая тень двигалась по направлению к домам, перемещаясь по тропинке, различимой на снегу.
Она подождала, пока человек скроется, поднялась на ноги и поспешно двинулась на соседнюю улицу. Хайкори-лейн, Швейцер? Она не знала, на какую из них выйдет, но обе эти улицы вели в строну Шотридж-роуд.
Ноги онемели от холода, не спасал даже мех внутри ботинок.
Яркий луч света ослепил ее; Джоанна бросилась бежать. Луч, рыская в темном пространстве, снова осветил ее; она отбежала на другую сторону расчищенного от снега проезда, пробежала мимо гаража и, не останавливаясь, пустилась изо всех сил вниз по заснеженному склону холма. Поскользнулась и упала, опершись на ветку, встала на ноги - пятна света крутились вокруг нее на снегу - и снова побежала, утопая в снегу. Пятна света снова заплясали на снежном насте вокруг нее. Джоанна огляделась; впереди голая, покрытая снегом поляна - спрятаться негде; остановилась и застыла на месте, с трудом переводя дыхание.
- Убирайтесь! - закричала она, а световые пятна, прыгая по снегу, все приближались и приближались к ней; два с одной стороны и одно с другой. Она угрожающе подняла ветку. - Убирайтесь прочь!
Световые пятна запрыгали по снегу совсем рядом, постепенно замедляя прыжки и неуклонно приближаясь к ней, вдруг - совсем пропали, и тут же яркий прямо направленный свет ослепил ее.
- Убирайтесь прочь! - закричала Джоанна, зажмуриваясь и закрывая глаза рукой.
Свет стал менее ярким.
- Выключите фонари. Мы не сделаем вам ничего плохого, миссис Эберхарт. Мы друзья Уолтера.
Кто-то снова направил на нее луч; она закрылась рукой.
- Не бойтесь. Мы друзья Уолтера. Мы ведь и ваши друзья. Я - Фрэнк Родденберри. Вы же меня знаете.
- Ну не надо проявлять такую враждебность, никто не собирается причинить вам зло.
Мужчины приближались к ней, их фигуры стали более черными на фоне окружавшей ее темноты.
- Не подходите, - предупредила Джоанна, поднимая вверх оружие.
- Вы зря это затеяли.
- Мы ничего вам не сделаем.
- Тогда убирайтесь, - потребовала Джоанна.
- Вас все ищут, - услышала она голос Фрэнка Родденберри. - Уолтер волнуется.
- В этом я больше чем уверена, - ответила она.
Они, эти трое мужчин, стояли перед ней в четырех или пяти ярдах.
- Вам нельзя быть на таком холоде практически без одежды, без пальто, - посетовал один из них.
- Убирайтесь, - снова потребовала она.
- Бросьте вашу палку - сказал Фрэнк. - Никто не собирается причинить вам зло.
- Миссис Эберхарт, я пять минут назад разговаривал с Уолтером по телефону, - заговорил мужчина, стоявший в середине. - Мы знаем, чего вы опасаетесь. Это все неправда. Миссис Эберхарт, все это вовсе не так.
- Никто не делает никаких роботов, - проговорил Фрэнк.
- Вы нам просто льстите, считая, что у нас хватит ума для таких дел, - опять проговорил мужчина, стоящий в середине. - Робот, способный управлять автомобилем? И готовить еду? И подстригать волосы детям?
- И при этом выглядеть так естественно, что детям и в голову не придет, что это не человек, а робот, - произнес маленький и толстый мужчина, стоящий слева от него.
- Вы, должно быть, думаете, что в нашем городе живут сплошь одни гении, - сказал мужчина, стоящий в середине. - Поверьте мне, это совсем не так, и мы вовсе не гении.
- Вы мужчины, отправляющие нас в подлунный мир, - сказала Джоанна.
- Кто именно? - спросил он. - Только не я. Фрэнк, ты отправил кого-нибудь в подлунный мир? А ты, Берни?
- Я нет, - ответил Фрэнк. Коротышка рассмеялся.
- И я нет, Винн, - сказал он. - Да я о таком и не слышал.
- Мне думается, вы перепутали нас с парочкой других парней, - заговорил мужчина, стоящий в середине. - Например, с Леонардо да Винчи и Альбертом Эйнштейном.
- Боже мой, - воскликнул коротышка, - да зачем нам роботы вместо жен. Нам нужны настоящие живые женщины.
- Убирайтесь прочь и не стойте у меня на дороге, - снова закричала она.
Но они продолжали стоять, их черные силуэты выделялись на фоне темноты.
- Джоанна, - обратился к ней Фрэнк, - если бы вы оказались правы и мы могли бы делать роботов столь фантастических и похожих на живых людей, неужто мы тем или иным способом не смогли бы нажиться на этом?
- Это точно, - сказал тот, что стоял в середине. - Это ноу-хау сделало бы нас всех сказочно богатыми.
- Не исключено, что вы и разбогатеете, - ответила Джоанна. - Может, это лишь самое начало.
- О господи, - взмолился мужчина, - вы получите ответы на все ваши вопросы. Адвокатом следовало бы быть вам, а не Уолтеру.
Фрэнк с коротышкой расхохотались.
- Послушайте, Джоанна, - обратился к ней Фрэнк, - б-бросьте эту ж-жердину или что там у вас в руке, и…
- Убирайтесь прочь и пропустите меня, - снова закричала она.
- Мы не можем пойти на это, - возразил тот, что стоял в середине. - Вы заработаете воспаление легких. Или вас собьет машина.
- Я иду в дом друзей, - сказала она. - Через несколько минут я уже буду у них в доме. Я бы уже была там, если бы вы… о господи… - Она опустила ветку, потерла руку, протерла глаза и лицо, стянутое ветром и морозом.
- Позвольте нам доказать вам, что вы ошибаетесь, - не унимался тот, что стоял в середине. - Потом мы отвезем вас домой и окажем вам помощь, если потребуется.
Она посмотрела на их темные силуэты.
- Доказать мне? - переспросила она.
- Мы привезем вас в здание Ассоциации мужчин…
- Ну уж нет.
- Подождите, постойте, прошу вас; выслушайте меня, пожалуйста. Мы привезем вас в это здание, и вы сможете осмотреть его от и до. Я уверен, при данных обстоятельствах никто не будет возражать. И вы сами увидите, что там…
- Я и порога не переступлю…
- Вы убедитесь, что там нет никакого завода по производству роботов, - продолжал он. - Там бар, зал для игры в карты, несколько других помещений… ну и все. Там есть еще проектор и несколько фильмов для взрослых - это, пожалуй, наш самый большой секрет.
- И монетные автоматы, - добавил коротышка.
- Правильно. Еще несколько монетных автоматов.
- Я не переступлю порога этого здания без вооруженной охраны, - ответила она. - Из женщин-военнослужащих.
- Мы все устроим, - убеждал ее Фрэнк. - Вы сами осмотрите все помещения.
- Я туда не пойду, - объявила Джоанна.
- Миссис Эберхарт, - сказал мужчина, стоявший в середине, - мы старались всеми известными нам способами вести себя с вами по-джентльменски, но всему на свете есть предел, в том числе и времени, которое мы, стоя здесь, тратим на пустые пререкания.
- Минуточку, - вскричал вдруг коротышка, - послушайте меня. Предположим, одна из тех женщин, которых вы считаете роботами… предположим, она порезала палец и он кровоточит. Это убедит вас в том, что она живой человек? Или тогда вы скажете, что мы создали роботов с подкожной системой кровоснабжения?
- Бог с тобой, Берни, - запротестовал мужчина, стоявший в середине, которого тут же поддержал Фрэнк. - Неужели ты… будешь просить кого-то порезать себя лишь для того, чтобы…
- Пусть она сама ответит на мой вопрос, джентльмены. Ну так что, миссис Эберхарт? Это вас убедит? Если она порежет себе палец и из него потечет кровь?
- Берни…
- Да дайте вы ей, наконец, ответить!
Джоанна стояла, не спуская глаз с силуэтов окружавших ее мужчин, и думала, а подумав, кивнула головой.
- Если у нее потечет кровь, - ответила она, - я соглашусь… с тем, что она… живая…
- Мы не будем просить поранить себя кого ни попадя. Давайте поедем к…
- Я согласна поехать к Бобби, - сказала Джоанна. - Если, конечно, она - это настоящая Бобби. Она моя подруга. Бобби Маркоу.
- Она живет на Фоксхоллоу-лейн? - спросил коротышка.
- Да, - подтвердила Джоанна.
- Послушайте, - предложил он. - Это в двух минутах отсюда. Прошу вас, подумайте хотя бы секунду, согласны? Мы не собираемся ехать в центр, путь до которого не близкий, мы не собираемся вынуждать миссис Эберхарт ехать туда, куда она не хочет…
Все молчали.
- Мне кажется, это… н-не плохая мысль, - сказал Фрэнк. - Мы и побеседовать сможем с миссис Маркоу..
- Кровь из нее не потечет, - как бы про себя произнесла Джоанна.
- Потечет, - ответил ей мужчина, стоящий в середине. - А когда она потечет, вы убедитесь в том, что были не правы, и позволите нам без дальнейших споров отвезти вас домой к Уолтеру.
- Если потечет, то да, - согласилась Джоанна.
- Ну что ж, договорились, - объявил он. - Фрэнк, поезжай вперед, выясни, дома ли она, и объясни ей цель нашего визита. Миссис Эберхарт, я оставлю вам свой фонарь. Мы с Берни пойдем немного впереди, а вы с моим фонарем пойдете за нами на расстоянии, которое сочтете безопасным. Но не выключайте фонарь, чтобы мы знали, где вы находитесь. Я оставлю вам свое пальто; наденьте его. Я слышу, у вас зуб на зуб не попадает от холода.
Она была не права, и знала это. Она была не права, к тому же замерзла, промокла, устала, проголодалась да еще связала себя по рукам и ногам своими противоречивыми требованиями. К тому же ее мочевой пузырь требовал немедленного опорожнения.
Будь они убийцами, они бы давно ее убили. И ветка в ее руках не остановила бы их - трое мужчин против одной женщины.
Джоанна подняла свою ветку, посмотрела на нее и медленно пошла; ноги замерзли и болели. Она бросила ветку на снег. Перчатки были насквозь мокрыми и грязными; пальцы рук окоченели. Она согнула их и, обхватив руками грудь, спрятала пальцы под мышками. Крепко, сколько было сил, зажала между согнутыми руками длинный тяжелый фонарь.
Мужчины мелкими шагами шли впереди. На низкорослом было коричневое пальто и красная кожаная кепка; тот, что повыше, рыжеватый блондин, был в зеленой рубашке и желто-коричневых брюках, заправленных в коричневые сапоги.
Его дубленка согревала плечи Джоанны. От нее исходил сильный бодрящий запах - запах животного, запах жизни.
Кровь у Бобби, конечно же, потечет. Простым совпадением окажется то, что Дэйл Коуба занимался прежде роботами в Диснейленде, что Клод Аксхельм возомнил себя Генри Хиггинсом, что Айк Мацард рисовал свои льстиво-угодливые портреты. Совпадением окажется и то, что ее понесло… и занесло в безумие. Да, именно в безумие ("Только не воспринимайте это как катастрофу. Поверьте, я знаю, что могу помочь вам").
Кровь у Бобби, конечно же, потечет, и она отправится домой, согреется.
Домой к Уолтеру?
Когда это началось, когда она перестала доверять ему, когда почувствовала, что между ними пустота? Кто в этом виноват?
Его лицо округлилось, но почему она не замечала этого до сегодняшнего дня? Может, она была слишком сильно занята фотографированием и обработкой снимков в своей фотолаборатории?
Ей надо будет позвонить в понедельник доктору Фенчер, прийти к ней, лечь на коричневую кожаную тахту; поплакать немного и постараться стать счастливой.
Мужчины остановились на углу Фоксхоллоу-лейн, дожидаясь ее.
Джоанна собрала силы и постаралась идти быстрее.
Фрэнк дожидался Джоанну и своих спутников, стоя в освещенном изнутри дверном проеме. Мужчины поговорили с ним и повернулись к ней, а она медленно шла по проезду.
Фрэнк встретил ее улыбкой.
- Она, конечно же, согласилась, - сообщил он. - Если вам станет л-легче, она с р-радостью это сделает.
Джоанна протянула фонарь мужчине в зеленой рубашке. Его широкое лицо казалось вырубленным из камня, в глазах сила и уверенность.
- Мы подождем вас здесь, - сказал он, снимая с ее плеч дубленку.
- Она не должна… - начала было Джоанна.
- Нет уж, давайте, - запротестовал он. - Вам еще предстоит кое-чему удивиться, но позже.
Фрэнк сделал шаг за порог.
- Она на кухне, - сказал он.
Джоанна вошла в дом. Сразу почувствовала согревающее домашнее тепло. Сверху слышались звуки рок-баллады; мелодию выводила труба, ритмическую основу - контрабас.
Она пошла по коридору, растирая руки, начавшие отходить в тепле.
Бобби ожидала ее в кухне. Она была в красных слаксах и в фартуке с огромной маргариткой на груди.