Он вошел в контору и вежливо поздоровался. В комнате присутствовали двое верзил и молоденькая девица. На девице была кофточка с огромным вырезом, в котором просматривались обширные молочно-белые груди.
По дурной привычке последних дней, никто ему и не вздумал отвечать, парни продолжали свои дела: один чистил ногти острием ножа, второй, задавив стол обширным седалищем, заигрывал с девицей.
- Ты должен их задеть за живое, - подсказала Келло.
"По-моему это будет не сложно", - подумал Флоров. Как любил говаривать реаниматор, большой специалист по части непотребщины: слово за словом, хреном по столу.
- Вот что, пацаны, - начал он, чувствуя приятный холодок внизу живота, - валите отсюда, и я вас не трону. Девочка может остаться.
- Не понял, - заигрывающий парень повернулся к нему всем своим мощным телом, заставив стол жалобно заскрипеть, и Флоров подумал: а правильно ли он делает.
Вернее, не пора ли ему рвать отсюда изо всех его слабых сил? Но он продолжил:
- Вероятнее всего, это происходит из-за чрезмерной толщины твоего черепа, совершенно не оставившей места хотя бы для капли мозгов.
- Ну, я тогда на твои мозги посмотрю. У тебя-то они, надеюсь, имеются? - парень встал и решительно направился к нему.
Он слегка улыбался. Видно, угрозы его нисколько не испугали.
- А интересно, какого цвета у него мозги? - сказал второй. - Серые или розовые?
- Мальчики, не надо, - попросила девушка, но как всегда бывает перед назревающей дракой, женщину никто не послушал.
- Келло, ты готова? - спросил Флоров.
- ВСЕГДА ГОТОВА.
Подошедший Леха взял его за ворот рубашки и, не прекращая улыбаться, сказал:
- Ладно, можешь даже ударить. Только один раз.
Напротив глаза Флорова прямо в воздухе возник крестик, словно на перекрестии прицела. Он повел глазом и соединил его с лицом верзилы. Тотчас что-то темное пролетело мимо. Меньше всего оно напоминало его собственный кулак.
Ничего особенного не произошло. Леха даже некоторое время продолжал улыбаться.
Только улыбка выглядела несколько странной, иначе она и не могла выглядеть, ведь продолжало улыбаться лишь пол-лица, а второй половине - там, куда пришелся перелом челюсти, уже было не до улыбок.
Леха завыл и кулем рухнул на пол.
- Ты че! - второй парень вскочил и взмахнул ножом, который из инструмента для чистки ногтей внезапно превратился в мощное и опасное оружие.
Вдобавок, парень держал его очень ловко, всей пятерней и было видно, что ножом управляться он умеет. Но Флоров был начеку и не дал ему простора. На лице парня опять возник крестик, но в этот раз Алик бил стулом.
Нож полетел в одну сторону, парень в другую.
Фролов посмотрел на девицу, и крестик прицела лег ей точно за вырез. Он поторопился его пригасить.
- Как тебя зовут?
- Маринка, - прошептала девушка.
- Я тебя не трону, Маринка, если ты без утайки расскажешь мне, где хозяин.
- Болотбек?
- Где он?
- Должен к обеду приехать.
- А когда у нас обед?
- Через час.
Флоров решительно сел на освободившееся кресло. Леха к этому времени перестал выть, и вдвоем с дружком они, кое-как скооперировавшись, вознамерились уползти, но он велел им сидеть тихо, и они замерли.
- Анекдот, - велел Флоров Келло, она выдала текст, и он с ходу, не задумываясь, пересказал его.
Анекдот про то, как шофер и фокусник ходили в туалет, оказался насколько неприличным, настолько же и смешным, но Маринка даже не улыбнулась. При этом она не казалась испуганной. Странная девушка. Или реакция у нее такая?
- Ничего, скоро посмеешься, - сказал оклемавшийся парень. - Ты покойник. Коновал тебя живого в бетон замесит.
Снаружи раздался шелест шин подъезжающей машины.
- Смерть твоя приехала, - продолжал парень. - Ты на кого руку поднял, лох!
- ЗАТКНИСЬ, ПОЖАЛУСТА.
- Ни чего себе! Ты что животом умеешь говорить?
Флоров ничего не успел ответить, потому что в контору вошел Болотбек.
- Маринка-конфетка, у меня есть кое-что для тебя, - сказал он.
Флоров, стоявший у двери и оказавшийся у него за спиной, завел руку ему под кадык.
- Келло, импульс, - приказал он.
Мышцы руки сократились, на время превратившись в сталь, и горло сумита оказалось сдавленным точно прессом.
- У меня… кое-что есть, - просипел он больше по инерции.
- Оставь себе, - посоветовал Флоров.
На плече в месте плавного перехода в жирную шею сумита загорелся прицел, куда без затей обрушился его свободный кулак. Такое он видел лишь в кино. Ноги Бека подогнулись, и он всей своей массой, а больше своим знаменитым животом, рухнул на пол, вызвав небольшое землетрясение и заставив всю контору заходить ходуном.
- Не убивай, - завизжал он.
- Я тебя не трону. Садись и пиши.
- Конечно, конечно, - Бек заполз на стул, подгреб стопку бумаги. - Что писать?
- Напиши все, что знаешь про Могула.
- Кто такой Могул? Не знаю никакого Могула.
На его объемистом чреве проявился крестик прицела. Удар, нанесенный Флоровым, был самым мощным за всю сегодняшнюю драку. Он пробил все жировые складки, и Флоров даже почувствовал ногой спинку стула, на котором притулился сумит.
Бек уже перестал дико орать, а его животина все еще продолжал трястись словно пудинг.
- Вспомнил? - спокойно спросил Флоров, он даже не задохнулся, и бандиты, знавшие толк в силовых единоборствах, особо подчеркнули данный факт при пересказе Коновалу.
- Вспомнил, конечно, - заюлил Бек.
- Тогда пиши.
- Не могу. По-русски не знаю. Я есть сумит. Близкий зарубежный.
- Будешь болтать, а не писать - станешь дальний замогильный, - пообещал Флоров, и Маринка, наконец, прыснула.
Он еще раз зажег свой прицел на достопримечательном животе кавказца, но большего и не понадобилось. Бек написал все.
Он заставил переписать написанное несколько раз, но это все были технические детали. Главное было даже не то, что Могул вымогал деньги с Бека уже в течение нескольких лет.
Самое интересное заключалось в том, что на протяжении этих лет Бек не заплатил ни копейки порту за поставляемые напрямую растаможенные грузы.
В тот же день Флоров послал письмо в прокуратуру, оставив себе копию.
Г Л А В А 1 0
Н А П А Р Н И К
На следующий день с утра Флорова вызвали к Дегенерату. Убив его в виртуальном мире, он предполагал нечто подобное в реале. Он готовил себя к истеричной реакции поверженного противника, но все равно, зайдя в кабинет, остановился в нерешительности. Дегенерат восседал в полной неподвижности. Этакий древнеегипетский истукан. На нем были узкие черные очки, он никак не среагировал на появление Флорова, не произнес ни слова, не пошевелился, напоминая застывшую на хвосте очковую кобру.
Ненавидящий враждебный взгляд жег сквозь очки.
Как сказала Келло: "В эфире все реально?" Реально или нет, но мир электронный как-то связан с миром реальным, это несомненно. Кроме того, Дегенерат, будучи непосредственным начальником Вандерхузе, так или иначе, должен был быть в курсе того, что же такое тот знал, за что его убили.
Угодил в паучатник! Подумал Алик. Уволиться? Поздно!
"Теперь они перейдут от угроз к самым крайним мерам", - подумал Флоров. - "Я следующий, я приговорен. Я был недостаточно быстр, недостаточно жесток.
Кончилось время разговоров, теперь надо бить насмерть." - Как продвигается работа над новой локальной системой? - спросил, наконец, Голованов.
- Не так быстро, как хотелось бы, - сказал Флоров чистую правду. - Хочется еще раз повторить, что мне нужен помощник. Напарника мне так и не дали.
Ответ вызвал сильное раздражение Голованова.
- Я вам битый час объясняю, а вы оказывается, совершенно меня не слушаете. Есть у вас напарник. С сегодняшнего дня. Да он у вас уже, наверное, в кабинете. Идемте, познакомимся с ней.
Когда они вернулись в кабинет Флорова, в нос шибанул аромат духов.
В комнате была женщина. Она сидела за Сашкиным столом и смотрела в окно. Услышав шум открываемой двери, она обернулась и встала. Флорова постиг второй удар за сегодняшнее утро, и на этот раз, гораздо более сильное, чем первый, когда он увидел кобру вместо начальника.
- Фатьма? - проговорил он внезапно осипшим голосом. - Это ты?
Голованов, уже начавший свою обычную волынку о напрасном переводе денег на таких горе-специалистов как Флоров, даже прервал свою речь.
- Какая Фатьма? - нервно переспросил он. - Позвольте представить. Яна Любавина. Ваш новый напарник.
Но Флоров-то ясно видел, что это именно та женщина из его странного завораживающего сна. То же так запомнившееся ему лицо, те же густые соломенные волосы, тот же взгляд зеленых глазищ, который не спутаешь ни с каким другим: дразнящий, смешливый, хмельной.
"Ничего нет случайного", - решил Флоров. - "Тут должна быть какая-то связь. Тут везде кроется какая-то связь".
Дегенерат глядел на Яну с хитрой ухмылкой, будто тоже что-то знал о ней. Женщина же вела себя абсолютно спокойно. Странная получалась ситуация: они оба ее знали, а она их нет.
Алик пришел в себя оттого, что Яна тронула его рукой за плечо.
- Какой стол мой? - спросила она, и он увидел, что Голованов давно ушел.
Он указал на Сашкин. Она села и стала освобождать ящики. Он, почти не таясь, рассматривал ее. И фигура девушки была копией той из сна. Округлая, чуть разошедшаяся в стороны грудь, немного тяжеловатые, чувственные, бедра.
Наваждение какое-то.
- Можно я возьму себе ручку? - она вертела в руке Сашкину самописку.
- Нет, - слишком резко ответил Флоров, она даже вздрогнула, но он дошел до нее и забрал ручку.
- Дурная примета, - глухо проговорил он. - Вы, наверное, знаете, что у нас произошло, и на чьем вы месте.
- Да, знаю, - просто согласилась она. - Вам, наверное, было тяжело.
И она погладила его руку, сделав это так запросто, словно они были знакомы многие годы. И все сразу стало таким простым. Флоров почувствовал невероятное облегчение. Ведь он теперь был не один. Его заточение кончилось.
- Пойдем в буфет, - предложил он. - Обмоем первый рабочий день.
В Башне на втором этаже продавали спиртное, он заказал бутылочку шампанского, и осторожно расспросил Яну. Ей двадцать три года. Замужем. Про мужа лишь сказала, что он работает вахтовым методом и часто уезжает.
Алика настораживало молчание Келло. Обычно, без ее слышимых только ему комментариев не обходилось ни одно действо. Вечером, когда он взялся подвозить Яну, он понял причину ее странного поведения.
Когда они вышли на стоянку, Сашкина "десятка" как всегда была замаскирована синим щитом. Часто он сам представления не имел, на чем именно сегодня поедет.
Он оглядел стоянку и содрогнулся. На том месте, где он утром ставил машину, понуро дожидался ушастый ржавый "запорожец". С ручным управлением.
- В чем дело, Келло? - начал он недобрым тоном.
- ЭТО ДЛЯ КОНСПИРАЦИИ. ТЫ САМ УЧИЛ.
Тон ответа тоже был холоден, и до Флорова вдруг дошло:
- Ты что, ревнуешь?
- НЕ ПОНИМАЮ.
- Да все ты прекрасно понимаешь. Это несерьезно, Келло. У нас чисто деловые отношения.
- А с Азерниковой тоже деловые?
- Это уже слишком. Ты же сама ее мне подложила. Если тебе это важно, я может, на Марине женюсь.
- А на Яне?
- И на Яне женюсь, - продолжил Флоров с воодушевлением. - На всех женюсь. Сумитам трех жен можно иметь.
- Ты разве сумит?
- Но в вопросах брака я их горячий сторонник!
- Чего ты улыбаешься? - спросила Яна, которая не слышала ни слова.
- Это я анекдот вспомнил про шофера и фокусника.
И она напирала, пока он не рассказал. Смеялась она тоже по-особому: смех у нее был грубый, никак не вязавшийся с ее ангельским личиком. Но он тоже ей шел.
Как говорил реаниматор: "Женщины-существа положительные".
Флоров проснулся среди ночи и позвал:
- Келло, ты не спишь?
- Я никогда не сплю, - сразу откликнулась она. - Пока меня не спрашивают, меня просто нет.
- Слушай, помнишь ты говорила, что в эфире чертей полно.
Реакция Келло его даже напугала.
- Замолчи! - крикнула она, заставив зазвенеть внутреннее ухо, и сама молчала долгую минуту.
- Ты где?
- Ты ничего не слышал? - спросила она тревожным голосом. - Будто кто-то застонал где-то очень далеко.
Флорову сделалось не по себе, хотя он ничего и не слышал.
- Я же тебя просила не произносить имен Неназываемых. Смотри, накличешь беду.
- Прости, забыл. У меня все из головы не идет тот сон и та погибшая девушка. Тебе не кажется, что похожесть Яны на Фатьму далеко не случайна. Это звучит как предупреждение нам. Словно кто-то шлет нам послание, хочет помочь, но не может достучаться.
- Что ты этим хочешь сказать?
- А вот что. Если… темные силы все-таки существуют, мало того, как-то влияют на реальность, то ведь, по идее, должен существовать и противовес.
- Ты говоришь о Боге.
- Нет! - выкрикнул Флоров, но быстро поправился. - Почему о Боге? И вообще, при чем тут религия? Просто я пришел к выводу, что должны существовать некие силы, пытающиеся стабилизировать ситуацию. Вот и все. Они подали мне предостерегающий сигнал, который принял форму навязчивого сна, желая подготовить к неким грядущим событиям.
- В таком случае, эти события ужасны.
Флоров припомнил подробности сна и согласился с ней. Более того, в пригрезившихся событиях просматривалось нечто фатальное, и охватывало чувство бессилия от невозможности их предотвратить.
- Попытайся установить местонахождение деревни. Теперь я уверен, что она существует на самом деле. Название может быть искажено. Проверяй все названия, хоть отдаленно напоминающих Идею.
У древней стелы "Совхоз имени Крупской" Флоров съехал с магистрали и спросил у людей, дожидающихся попутки:
- Идея далеко?
Ему объяснили, что надо ехать по насыпи, а у четвертого поселка с нее съехать. А там еще километров семь.
- Зачем мы туда едем? - спросила Яна.
Он и сам не знал, зачем ее взял. Была подспудная мыслишка, что поразительная схожесть с несчастной Фатимой, похороненной заживо, может как-то заиграть. Чем черт не шутит, могут и узнать деды какие-нибудь, бывшие в ту пору сопливыми мальчишками. Сумиты живут долго. Долгоиграющие сумиты.
Флоров ответил, что у него там родственники. У него на самом деле было ощущение, что он едет по хорошо знакомым местам.
Они доехал, как и было сказано, до четвертого поселка, оказавшегося на поверку самой обычной деревней, и, спросив еще раз дорогу, поехали вдоль лесополосы.
Было еще несколько поворотов, Флоров заехал пару раз не туда, но направление было, в общем и целом верное. Когда после очередного виража, за ближайшим лесочком открылся вид на деревню, сердце Флорова сжалось от предчувствия.
Деревня была та. Как и во сне, она состояла из одной улицы. Избы еще более покосились за прошедшие сто лет, а домика Аксака не было вовсе, а вместо него возвышалось единственное кирпичное строение деревни-медпункт.
Флоров доехал до самого того места, где валялся во сне с пробитой головой и заглушил мотор. Дом, откуда вынесли Фатьму, был явно нежилой. Сгнившие воротины распахнуты настежь. Крыша, крытая соломой, зияла бесчисленными дырами. Зрелище было унылое.
- Куда сейчас? - спросила Яна.
- На кладбище, - ответил он.
Подъехав, он оставил машину и зашел за ограду. Он внутренне содрогнулся, обнаружив полуобвалившийся, заросший жесткой травой, холмик безымянной могилы.
"Кто же вы?" - мысленно возопил он. - "Кто? Что вы мне хотели сказать?" Слабый стон вернул его к действительности. Оглянувшись, он увидел, как мелово побледневшая Яна медленно опускается на землю, и успел ее подхватить.
- Извини, - прошептала она. - Не знаю, что на меня нашло. Будто за ноги кто-то тащит.
Он воспринял ее слова серьезно и вывел за ограду, где их уже дожидался сторож.
- Женщинам нельзя, - спокойно заметил он. - Харан.
Флоров дал ему денег, попросив присматривать за бесхозной могилкой, и спросил, не слышал ли дед о девушке, когда-то погибшей во время грозы.
- Слышал, как не слышал, - подтвердил старик. - От своей бабушки, а она-от своей.
Давно это было. Красавица жила тут одна, гордая. В бане в грозу помылась, а потом волосы расчесывала. Гроза была страшная, а волосы молнию ведь притягивают.
Так и убило. Эту историю тут все знают. Как и историю про Шурале.
- Что за история? - сразу заинтересовался Флоров.
- Чудовище такое, леший, по-вашему. Шурале сильное, кровожадное, безжалостное.
Живет в чаще леса и охотится на людей. Мужиков сразу убивает, а женщин сначала ЭРГРА, а после насмерть замучает. Щекотать любит перед смертью, издевается, как хочет. В древности в лесах проходу от него не было. Столько людей погубило.
Сейчас меньше.
- Сказки все это! - возмутился Алик, видя, с каким напряжением прислушивается Яна.
- Не сказки. Люди ведь сейчас пропадают. Шурале заманивает их глубже в чащу, где им никто не придет на помощь и все, Аллах Акбар.
Когда они распрощались со словоохотливым сторожем и поехали обратно, Яна сказала:
- У меня такое чувство, что я сюда еще вернусь.
- Незачем тебе сюда возвращаться, - огрызнулся Флоров, ворочая баранку.
- Я еще не все сказала. Когда я вернусь, я умру.
И она разрыдалась. Он вынужден был остановить машину и ее успокоить. Странные существа все-таки женщины. Почти сорок лет прожил, не знал ни одну, но был уверен, что они сильные, независимые, ни в ком не нуждающиеся. А они, несмотря на их выдающуюся красоту, ошеломляющуюся сексуальность, остались такими же девчонками, какими были его одноклассницы из четвертого "А" новоапрелевской школы номер пять.
Г Л А В А 1 1
Е Л А Н
События разворачивались не на шутку, и, придя на следующий день на работу, Флоров обнаружил письмо, дожидающееся его в электронной почте. "Если хочешь узнать, кто убил Вандерхузе, приходи на склад "Елан" в промкомзоне после восемнадцати часов. Будь один, а то я не покажусь." Едва он успел прочитать, как файл самоуничтожился.
- Что ты обо всем этом думаешь? - спросил он у Келло.
- Явно напоминает ловушку. Не ходи туда. Место там глухое, находится за чертой города.
- Мы должны использовать любой шанс.
- Это верно, мы должны использовать любой шанс! - сразу подхватила Яна, едва успев появиться в бюро. - Муж скоро с вахты приедет, нам надо торопиться.
- Кто о чем, а она все об этом, - недовольно прокомментировала Келло.
"То не было ни одной, а то сразу две женщины появилось, причем одна электронная", - подумал Флоров.
Они пошли в буфет, расположенный по соседству и заполнявший коридор ароматом кофе, который было трудно перенести спокойно. "Как и вид обнаженной женщины", - сравнил Флоров.
Взяв по чашечке божественного напитка, они болтали ни о чем, когда в комнату вошел Дегенерат. Его мелово белое лицо по-прежнему украшали непроницаемые очки.
Он тоже заказал кофе и подошел к ним, поинтересовавшись, как обстоят дела у Яны.