НетСурьез смотрел на него с усмешкой.
- Не распускай сопли. В стране, где народ нищает, богаты только жулики, взяточники и воры. Разорим тех, кто нас разорил. А то и вовсе страховую компанию. Не медли.
"Вобщем-то он прав," подумал Миша.
Далее повторили те же манипуляции, втянули цистерны вместе с участком рельс под колесами в "футляр". Увезли.
Конечно же, Миша не успокоился, пока один такой цилиндр не вставил в "максута" в сборочной мастерской. К-языком из другой Ловушки. И цистерна там после К-зарядки превратилась в светящуюся иголочку.
Объем цистерны был раз в триста больше; соответственно во столько раз можно теперь удлинить НПВ-луч. Если теми дотягивались до Луны, то с цистернами хоть до Марса.
Так что и у него были веские причины внимательно слушать сейчас невнятную речь НетСурьеза.)
(2в
И у Климова тоже.
После совместного подъема-внедрения в МВ, в коем Евдоким Афанасьич был, понятное дело, гидом, когда вернулись, вышли из кабины ГиМ, он рассказал Имяреку о своем недоумении: почему окраинные галактики, порожденные длящимся долю секунды Вселенским Штормом, живут аж по десять секунд?
Тот помотал головой, будто отгоняя мух:
- Объясни еще раз.
- Что?
- Что здесь можно не понимать? А галактики Большой Вселенной и вовсе живут миллиарды лет. А вы вот здесь живете свои месяцы и годы соответственно К-уровням. И окраинные в своем К-уровне.
- Так порождены ж там…
- А дети тоже сплошь и рядом переживают тех, что их породил. Что здесь можно не понимать? Первичны события, вот и все.
И Дусик отошел от него, чувствуя себя частично идиотом, частично мячем, по которому наподдали, и он теперь далеко летит. Ему самому показалось странным свое недавнее недоумение. В самом деле, что здесь можно не понимаиь - если охватить умом весь диапазон Бытия! И он, много раз поднимавшийся в МВ, с упоением вникавший в миропроявления ее, не охватил. А этот - сцепщик с Катагани-товарной, сразу. "Вот гад, как он меня!")
3
Но вернемся к ним у доски.
- Так уже… - сказал Имярек. - Для умных достаточно. Нет, серьезно.
- Хорошо, - склонил смиренно выю Климов, - я не только негордый, но и неумный. Так ну?..
- И я тоже, - добавил Миша. - Не дай нам утонуть.
- Может, лучше сами? Время здесь навалом, неделькой позже, неделькой раньше. Больше уважать себя будете, меньше злиться… в том числе и на меня. Нет, серьезно.
- Да брось ты! Не видишь, я уже пузыри пускаю! - произнес Дуся.
- Ну, как хотите. Ростовщики не вы, а ваши Ловушки. И назвали же! Себя заморочили: поймать, схватить, спрятать… А эти устройства одинаково могут и "Хватай!", и "На, бери!" Пространству все равно.
НетСурьез полюбовался лицами двоих, заплевал окурок, кинул в урну:
- Ладно, вы уже на берегу. Обсыхайте. - И ушел.
Панкратова озарило в ту же минуту:
- А и верно!
- Швырнул, как кость… - дозрев, с восхищением и злостью молвил Дуся. - Ну и тип, а? Осчастливил - а хочется морду набить.
- Гениально! - у Панкратова сам раскрывался рот. - Нет, правда - симметрично же все: что туда, что оттуда. Сейчас считаем, пробуем… А мы - то! Это же тот самый К-язык в монтаже. Еще вчера мог дозреть - вместо этой ТМП… тьфу! И облака ждать не надо. "Дай! - На! - Транспортировка", ДНТ. Метод встречных Ловушек!
- Вот именно: мы-то! - не успокаивался Климов. - Назвать эту идейку гениальной - это, Миш, чтоб нам с тобой не называть себя кретинами. Идея ОЧЕВИДНАЯ. Мы в самом деле зашорились - два придурка. Можно не глядеться в зеркало, достаточно друг на друга… пока не сделаем. А ну, давай прикинем.
И тряпкой стер нарисованное Мишей. Идея ТМП - новорожденная и окрещенная абревиатурно - приказала долго жить.
Новый рисунок на доске, вскоре, в тот же день, воплотившийся в жизнь, был таков: Ловушка, захватившая предмет (в режиме "Дай!"), поворачивалась в другую сторону, выбрасывала НПВ-язык с этим предметом в режиме "На!" на ту же - или большую - высоту, где гуляют облака-экраны. Но вместо облака там его просто встречает надлежаще раскрытый НПВ-язык другого ЛОМа - в режиме "Дай!" НПВ-языки скрещиваются, как лучи прожекторов; первый отдает второму свою добычу. И все. Не надо ни облаков, ни, тем более, вертолетов. На тех же дистанциях.
Проверили в лаборатории, все вышло предельно просто. Потребовалось слегка перестроить схему для режима "На!" - управление полем.
Да, это было решение проблемы НПВ-транспортировки надолго, навсегда.
И подарил "зубрам НИИ" его новичок, хмырь с невнятной речью. Сцепщик, пациент Ин-та криминальной психиатрии им. Сербского, кандидат физ. - мат. наук.
Самое обидное, действительно выходило именно так: зашорили себя этим хватательным неудачным названием - и не доперли. Только поэтому. А хитрости никакой.
И хотя в окончательную схему вошла и идея Евдокима Афанасьича: ЛОМ-приемник расположили именно на краю ВнешКольца, повернув в сторону Овечьего - чтоб сразу брать камни и опускать на полигон… - тот долго не мог успокоиться.
- Но мы-то, мы-то… как кость нам кинул, а? - изливал он душу Панкратову. - Я ведь на подначку работал, позабавиться хотел. Полная уверенность, что коли мы не знаем решения, то никто. Слушай, дураки мы или умные?
- Как когда.
- А как- когда?!.. Ведь это жизненно важно: в критический-то момент кто мы окажемся?
Вечный вопрос бытия. Цивилизация не дает на него ответ.
(Вот, оказывается, почтенные читатели, к какому моменту надо было привязать тот искрометный диалог Альтера Абрамовича и Вениамина Валерьяныча о "Дай!" - "На!"-транспортировке и прочем. То-то у меня были сомнения.
Склероз, склероз… этак я и Валерьян Вениаминыча Пеца из гроба подниму.
Но ничего не поделаешь: написано пером, не вырубишь топором. Вперед!)
4
Но проблему вещества для Материка это, увы, не решило. Она была не в способе перемещения.
Ускоренно доставили в этот день и первую половину следующего еще семь "островов" тех же примерно размеров, опустили в намеченные места К-полигона. Получился сверх тех поименованных четырех архипелаг Большие Панкраты - камни Михаил, Алефтина, Димыч и Сашич (так население башни прозвало двух годовалых НПВ-бутузов, очень серьезных ребят) в северо-восточной части, камень Нюсеньки (чтоб порадовать безутешную после кончины Корнева секретаршу) и еще два: Большой Бармалей и Малый Бармалей; эти так назвали больше из озорства.
В НПВ все делается быстро. К этому времени под ВнешКольцом натянули координатную сетку из тонких проволочек - с делением по градусам, угловым минутам и секундам. Соответственно географическим координатам Катагани и тому, что на сотни километров прилегало к ней с запада и востока, севера и юга; только обращено это было теперь внутрь, на хоздвор НИИ. Создаваемая там территория простиралась с севера на юг на 16 угловых градусов, от 55-го с.ш. до 41-го с.ш.; и на двадцать градусов с востока на запад, от 52-го восточной долготы до 36-го. Для перемещавшихся там на НПВ-"бригантинах" это были вполне серьезные координатные числа, важные вплоть до минут.
Центр будущего Материка имел координаты города Катагани: 48 градусов с.ш., 44 восточной долготы. Большие Панкраты находились на 50 градусах северной широты и 40 градусах восточной долготы.
(Але Панкратовой эти самодеятельная "география" сначала страх как не понравилась. Она стеснялась своего старомодного имени-отчества; действительно не повезло: Алефтина Ермолаевна - не модерная НПВ-дама, а старая хрычовка из позапрошлого века. Но когда назвали остров - с координатами 50 град. 31 мин 20 сек северной широты, 47 град. 33 мин 50 сек восточной долготы, - постепенно смирилась.
- Чудачка, - втолковывал ей Миша (он это и устроил), - это же вроде как в Сибири есть станция Ерофеич - по отчеству Хабарова, исследователя и покорителя Дальнего Востока. Тоже отчество не дай бог, только алкаша обрадует. Зато ж на карте. Одним этим ты превзошла всех Алл, Алин, Алис, Александр… и даже Анжелик!)
5
Тем не менее это был предел. Более в горах взять "что плохо лежит" было нечего; все остальное лежало, стояло и высилось хорошо: вблизи населенных пунктов, аулов, сейсмостанций, овечьих отар и всего, что есть в южных горах. Обшарили НПВ-оболочками чрез облака все в окрестности полтысячи километров. Брать больше там было ничего нельзя.
Полилог типа Они; где - в координаторе, в трен-зале, в лаборатории МВ - неважно. Присутствовали многие. В информсеть не пропустили.
- В Северном Ледовитом вот есть совершенно безжизненные острова… Организовать Цепочку Ловушек по схеме "Дай! - На!"
- И мы еще будем Россию разворовывать. Ну, знаете!..
- Небольшие островки дела не решат. А материк и оттуда не возьмем.
- Вы опять зашорились, как с Ловушками: хоть через облака, но чтоб непременно с Земли… есть же Солнечная система. Нет, я серьезно…
И было ясно, кто это произнес.
- А! Это мы обсуждали еще до тебя.
- До него-то до него… но тогда у нас не было ЛОМДов. Миллиардников с цистернами внутри. Теперь есть. Если К-миллион, к чему мы привыкли, дает километр в геометрическом миллиметре, то К-миллиард вмещает его в одном МИКРОНЕ! Разница. Так что Имярек снова в масть.
Это сказал Панкратов. У него были оправданные надежды на НетСурьеза.
- Так что, другие планеты будем курочить?
- Там тоже все под наблюде и на учете, даже их спутники мелкие… Названы и всюду записаны. Фобос, Деймос…
- Нет, зачем. Есть и такое место, где не все: астероидный пояс. Там все даже заранее подроблено. Только что не расфасовано. Астероидный пояс. Нет, серьезно.
- Обсуждали мы и про этот пояс!..
- Позвольте, я внесу ясность, - вступил Любарский. - В астероидном поясе на расстоянии от двухсот до пятисот миллионов километров от Солнца вращается в самом деле большая туча-шлейф обломков - то ли развалившейся планеты, то ли не состоявшейся. Подобные мы наблюдали в МВ. По разным оценкам там от 50 до ста тысяч обломков. Зарегистрировны и описаны, с известными орбитами тысячи две - размерами от сотен километров… ну, Церера, Веста, Гермес и так далее, малые планеты - до десятка километров. У них, как правило, и названия есть. А то, что мельче, можно сказать, пока бесхозное…
- Если по десять километров поперечником, нам бы для Материка таких хватило бы с тысячу, - деловито заметил Иерихонский. - От силы, полторы.
- Ну-с, во-первых, десятикилометровые все на учете. Так что ориентируйтесь на меньшие их. Во-вторых… расстояние до них с Земли, из нашего Овечьего Филиала, до ближайшей части астероидного пояса - от девяносто миллионов километров до двух сотен с лишком. Да-да, знаю: дотянемся! - поднял руку директор на протестующие жесты сразу Климова и Панкратова. - Новыми ЛОМДами дотянемся. Но этого же мало. А раствор НПВ-луча? Если на дистанции до Луны он расширяется так, что захватывает Луну… это выходит 1 процент, - то в астероидном слое развернется на сотни тысяч, а то и миллионы километров. Представляете, что мы таким НПВ-неводом можем наловить - не глядя! Ту же Цереру в компании с Вестой… или тучу зарегистрированных малых планет помельче. Это космическая авантюра, как хотите. Это нельзя.
- И нам такие крупные не нужны, - опять деловито вставил Шурик. - Это перебор, слишком много. При К8640 их полигон просто не вместит.
Все замолчали.
- Но это ж вы просто не умеете… - медленно сказал невнятным тенорком НетСурьез. - Не освоили еще. Потому и раствор велик. Можно вполне прицельно сужать луч. Нет, серьезно.
Бор Борыч Мендельзон потом долго менялся в лице не только при встрече с НетСурьезом, но при упоминании о нем. Это ведь он и его Лаборатория Полевого Моделирования должны были уметь, знать и освоить. И не прийдя посоветоваться, не проверив свою идею на стендах, в компьютерных моделях, в ваннах… шарах сразу при всех!
И Буров Виктор Федорович после того весьма настороженно посматривал на него. Должность главного инженера молча подразумевает, что ты главный по идеям и решениям. А он оказался тут уж настолько не-главным!.. И ладно бы, вставляли ему фитиль люди вроде Пеца, Корнева или хотя бы Бармалеича. А то - никто. Сцепщик. Вот с цистернами это было ему в масть и в самый раз. И досаточно бы. Так нет!
И Варфоломей Дормидонтович не раз вспоминал об этом эпизоде. Дать глубочайшую, переворотную для всего проекта К-Атлантиды идею (да, как показало будущее, и не только для него) под соусом "вы это еще не умеете" - будто это валенки подшивать! - более издевательски, пожалуй, и нельзя. Такого унижения ученые мужи не забывают. И как это у него, Имярека, просто выскакивает! Так что понятно, как ты, мил человек, загремел в психушку.
(Любарский, работник самой демократической из наук, знал немало и о нравах в закрытых учреждениях "самой КГБистской из наук". Сетовали: ах, там ядерными делами ведал Берия, он насаждал тюремные порядки! Но каждый руководитель "почтового ящика" в компании с завкадрами и начальником 1-го отдела тоже был маленьким Берией, так же мог распорядиться судьбами подчиненных. И это длилось еще лет двадцать после того, как маршала Берию расстреляли.)
"Но откуда же ты такой к нам явился, человек, чувствующий Истину: из того НИИ п/я номер такой-то? Из палаты номер такой-то? С Катагани-товарной? Или прямо ОТТУДА?.. Мы делаем - с нами делается. В том числе и чрез новых людей?"
Глава двадцатая. Последний астероид и последняя идея
Умные люди отличается от глупых вовсе не тем, что не совершают ошибок. Это невозможно. Но они не повторяют их. Они делают новые. Все новые и новые. Отсюда непрерывный прогресс мира - до самого его конца.
К. Прутков-философ
1
Тем не менее, Имярек Имярекович определил верно: не умели НИИвцы пользоваться тем, что сами заложили в идею и конструкции Ловушек. Перед глазами было, да не видели. Застила им все тонкости оторопь от своих дел и достижений. Вот со стороны и оказалось видней.
Не пришлось даже новые кнопки и регуляторы на пультах Ловушек ставить; подогнали полевые режимы теми, что там наличествовали. Подгонка состояла в том и только в том, что ежели прежде они выбрасывали из зева Ловушки "оболочечный" НПВ-луч для разведки и наблюдений, и только найдя цель, выстреливали в нее хватающий игольчатый К-язык, - то теперь следовало и эту иголочку импульсами, толчками высовывать в поиске цели… НО НЕ ДО КОНЦА. В этом "не до конца" была вся тонкость: оболочка самоконцентрировалась, стягивалась вокруг К-оси. Нет расплывания, расширения, раствора НПВ-луча размерами с Луну и более. Никакого нет. Точечная наводка.
А когда навелись - ам! - и взяли. Втянули.
Это - после лабораторной проверки, понятно - и опробовали 14 октября на пировавших в Ицхелаури. Раньше бы так избирательно точно не смогли: или всех, или никого. Заодно убедились и в том, как быстро К-луч-миллиардник превращает напроказившего жлоба-номенклатурника в С-В, в скелет и вонь.
Это тоже было вроде лабораторной проверки. А может, и примерки. Через облака.
Главным теперь - и в тот же буквально день - стала исходная нацеленность "максутиков" на площадке в Овечьем ущельи вверх. Мимо облаков, теперь они были помехой. И намного дальше. В космос. На астероидный пояс. Неспроста эта их нацеленность с самого начала блазнилось директору Любарскому как некий намек.