Затинск, 2 августа 1982 года.
В кабинете Свиридова не было свободных мест. Иван Федорович прокашлялся и сказал:
- Доложите, что происходит. Вы, товарищ майор.
Начальник милиции подошел к карте поселка:
- Первые сообщения поступили вчера в пять утра. Неизвестные объекты шарообразной формы летают над поселком. Они замечены во многих местах: здесь, здесь, здесь и еще… - красный фломастер ставил точки. - Как видите, образуется круг. Центр примерно здесь, - маркер нарисовал жирную точку, - это спортплощадка третьей школы. Внутрь круга попадают пекарня, гаражный кооператив, хоздвор "Торфяшки" и несколько жилых домов…
- Я вижу. Еще что?
- Люди уходят. То есть из пределов круга народ уходит. Даже те, кто не видел шаров и не слышал о них.
- Паника? Пострадавшие?
- Нет. Уходят тихо и спокойно, что удивительно… Уводят детей. И еще… - полковник замялся. - Уходят все. Наши патрули тоже. Приказам остаться не подчиняются. Хотя люди надежные. Все говорят одно и то же: не хотим там оставаться. Прямо какая-то массовая "нехочуха". То ли гипноз, то ли психоз…
Свиридов посмотрел на майора:
- Вот даже как? Ладно. Как я понимаю, непосредственной опасности пока нет. Значит, вот что. Эту стихийную эвакуацию надо организовать. Сколько жилых домов попало? Так-так. Организуйте размещение и питание. Инна Игоревна, обеспечьте круглосуточное дежурство врачей. Ваша больничная столовая справится с дополнительной нагрузкой? Продукты вам доставят.
Заведующая поселковой больницей записала в блокнот:
- Понятно, Иван Федорович. Постараемся.
- Где у нас энергетик? Отключить свет в означенном районе. Воду пока не отключать, вдруг понадобится пожарным… Обстановку докладывать каждый час. Вот-вот должны приехать гости из Москвы.
Сурков кивнул:
- Вот и хорошо. Может, они подскажут, что это такое…
- Собьют, и посмотрим…
- И вот еще что. Нашей газете и радиоузлу, - он посмотрел на двух молодых людей, - шума не поднимать!
Молодые люди кивнули.
До обеда не случилось ничего нового. В час дня голос в трубке прокричал:
- Шары приземляются! Один сел прямо на хоздвор "Торфяшки"!
Черный пятиметровый шар стоял на асфальте, среди машин. Лапы под ним сложились в суставах, а по бокам распрямились, образуя своими площадками платформу. Остальные лапы торчали вверх и в стороны, причем на некоторых были видны прилипшие комья земли с засохшей травой. Похоже было, что шар садился где-то в лугах, причем не на те лапы, на которых стоял сейчас. Сторож, зевая, вылез из будки и подошел к шару. Он обошел вокруг, ища окно, не найдя его, постучал связкой ключей по лапе, крикнул: "Эй, водила! Здесь становиться нельзя!". Поскольку никто не отозвался, сторож вернулся к себе, набрал номер, сказал в трубку:
- Тут какая-то хрень образовалась. Здоровая. Круглая. Прямо в середку встала. И нету никого. А я знаю? Ворота заперты. Она прям с неба спустилася… Да не пил я. Я с того раза ни-ни. В милицию? Щас позвоню…
Милицейский "уазик" прибыл через пять минут. Сержант сказал:
- Иди домой, Тимофеич. Начальник твой в курсе. А здесь мы сами разберемся…
Сторож и милиционер постояли, покурили. Покалякали о том, о сем. Поудивлялись, глядя на шар. Потом разошлись. А куда спешить-то? Русская провинция вообще живет неспешно, тем она и хороша…
Всего приземлилось шесть шаров, образовавших правильный шестиугольник с центром в районе третьей школы. Остальные двенадцать продолжали медленный полет по широкому кругу.
А на школьной спортплощадке появилось стеклянное сооружение в виде купола. Только его никто не замечал, из-за домов и деревьев.
К тому времени людей в опасной зоне не осталось. Или почти не осталось. Милицейский наряд, вышедший оттуда, был отправлен в распоряжение врачей.
Вечером второго августа на крошечном поле аэроклуба приземлились два армейских транспортных вертолета. Военные и гражданские, придерживая головные уборы, пошли к ожидавшему их автобусу.
Армейская колонна из Тронска тем временем подходила к Затинску. Впереди, победно гремя гусеницами, ползли два танка.
Московский куратор прочитал первые доклады, посмотрел на собравшихся и сказал:
- Товарищи, события, происходящие в Затинске, от населения скрыть невозможно, но меры, которые будут приняты, составляют государственную тайну.
Он кивнул капитану-артиллеристу, сидевшему рядом. Капитан достал из портфеля пачку бланков и сказал:
- Товарищи, каждый из вас должен прочитать этот документ, поставить свою фамилию, сегодняшнее число и подпись.
Профессор-физик Трегубов, едва взглянув на бланк, понял:
"Стандартная расписка о неразглашении. Сколько я их уже подписал? Не помню".
Он подмахнул бумагу и передал ее капитану.
После того, как формальности были улажены, московский куратор сказал:
- Давайте не будем ломать головы, что это и кто это. Наша задача - защитить население и минимизировать ущерб. Пока, подчеркиваю, пока, состояние дел будем считать удовлетворительным. Но это скорее по причине неагрессивного поведения этих… объектов, чем предпринятых нами, - он быстро взглянул на Свиридова, - мер. Нет, нет, это не в укор уважаемому Ивану Федоровичу; он действовал правильно. Но мы не имеем никаких данных о происходящем феномене. Группа специалистов скоро приступит к работе. После получения данных мы примем решение о полной или частичной эвакуации населения. Помощь движется наземным транспортом.
Зеленый вертолет трижды облетел поселок, измеряя уровень радиоактивности, забирая пробы воздуха, делая снимки шаров и стеклянного купола.
Боря несколько раз нажал кнопку. Света не было. Он нашарил спички, зажег свечку, стоявшую на столе в банке из-под сметаны. Посмотрел на ее неровное пламя сквозь бутылку с остатками водочки. Выпив последнее, Боря потушил свечку, вышел из гаража и глянул на черное небо:
- Ну, щас-то точно ночь. Однако под лежачий камень… да… Надо самому. Повезло раз - повезет ишшо. Я везучий. И ваще - Бог, он троицу любит…
И он пошел, удивляясь полной тьме: не горело ни одно окно, ни один фонарь.
- А свет везде отключили. Может, я грозу проспал? А где народ? Что-то ни машин, никого… Война, что ли, началась?
Боря пошел к третьей школе, где свет горел всегда, порой даже днем. На спортплощадке что-то светилось, но не фонарь. Что-то большое. И притягательное. Споткнувшись о невидимый бордюр, Боря зашел на школьный стадиончик и обомлел: почти все поле занимало стеклянное сооружение в виде верхней половины огромного шара. Сквозь него просматривались дома и черные облака, а зеленая трава внутри вроде подсвечивалась.
В самом центре сооружения стояла знакомая уже Боре литровая бутылка водки.
Боря сглотнул и, не веря в происходящее, не поминая больше ни Господа, ни "белочку", прижался к теплой стене и пошел вдоль нее, скользя раскинутыми руками по чистому стеклу. Он зачарованно смотрел на бутылку и ни о чем не думал. Он прошел полный круг, но не заметил этого. И когда этикетка опять ушла на ту сторону бутылки, Боря неожиданно провалился в открытый проем. Упал на траву. Теперь между ним и бутылкой препятствий не было. Боря вскочил, подбежал, быстро схватил бутылку, прижал к себе и… замер.
Неизвестно, что произошло с Борей Васиным в куполе. Но в два часа ночи он, поставив нераспечатанную бутылку на землю, вышел наружу и побрел домой, качаясь от слабости. В темноте было не видно, что его синяя рабочая куртка стала серой. Клетчатая рубашка тоже. И старые коричневые штаны. А может, это он одежду в гараже так угваздал. За две недели-то.
- Пока гражданские думают, мы с этими шарами быстро разберемся.
Капитан-танкист опустил бинокль, прижал ларингофоны к шее и скомандовал:
- Цель - шар. Дистанция четыреста. Бронебойным… заряжай!
И закрыл за собой люк.
Башня танка чуть повернулась и замерла.
Ночную тишину разорвал оглушительный хлопок. Сполох выстрела на мгновение выхватил из мрака дома и заборы. Черной птицей взметнулась пыль. Где-то зазвенело стекло. Массивная стальная "болванка" с бронебойным сердечником ударила стоящий на асфальте шар точно в середину. Взметнулись снопы искр. Полетели брызги расплавленного металла. Несколько оторванных лап шара разметало в. разные стороны. Одна из них вспорола бензобак грузовика. Загорелся бензин. На стоянке стало светло. Запахло резиной и горелой краской.
Сердечник снаряда вошел в тело шара, как нож в масло. Вокруг него материал шара на мгновение раскалился добела. Но шар даже не дрогнул. И никак не отреагировал. Он стоял, как скала, черный, огромный и невозмутимый.
Капитан высунулся из люка, посмотрел в бинокль и удивленно сказал:
- Вот зараза… Ему хоть бы хрен… Кумулятивным… заряжай!
И только после того как танк, рыча от злости, попятился назад, солдаты в противогазах, не обращая внимания на горящий грузовик, пошли к шару, как в атаку, выставив впереди себя стволы дозиметрических датчиков.
Профессор Виктор Антонович Трегубов ворвался в помещение поссовета и закричал:
- Вы знаете, что происходит, товарищ полковник? Ваши танкисты устроили стрельбу! Прямо в поселке! Они всадили в шар два снаряда! Не думая о последствиях! О потерях для науки и вообще! Не говоря уж о сгоревших машинах!
Полковник спокойно ответил:
- Они имеют приказ атаковать противника. А насчет машин: лес рубят - щепки летят…
- Какого, к черту, противника?! Шары не противник! Это… Они… - он махнул рукой. - Вы понимаете, что может произойти?! Вы поручитесь за последствия вашей стрельбы? Мы же ничего не знаем! Кто это и что это! Сначала надо попробовать договориться! Запретите стрелять! Или я… я… - профессор беспомощно оглянулся. - Я буду жаловаться!
- Я понимаю, что может произойти. Теперь послушайте ВЫ, уважаемый товарищ академик, - с нажимом ответил полковник. - Вторжение чужой боевой техники является признаком агрессии. На нас совершено нападение. В центре страны! Вам ЭТО понятно? Задача армии - уничтожение агрессора, кем бы он ни был, и защита населения. Люди ждут от армии действий, а не болтовни. Странно, что приходится объяснять такие вещи. Мы не будем кланяться этим пугалам, мы будем их уничтожать. Это решение вышестоящего начальства. Можете жаловаться.
- С чего вы взяли, что шары - боевая техника?!
- Любая несанкционированно вторгшаяся техника рассматривается как боевая.
Трегубов понял, что попусту теряет время…
- Товарищ полковник, дайте нам хоть сутки на исследования!
- Танки больше стрелять не будут. К Затинску движется комплекс ПВО. Он будет развернут не ранее чем через двенадцать часов. Так что время у вас есть. Исследуйте. И еще, Виктор Антонович. Вы поручитесь за последствия, если мы НЕ БУДЕМ стрелять?
Одинокая цапля нашла себе укромный уголок в зарослях молодого ивняка, увитого лианами дикого хмеля. Она опустилась на землю, сунула голову под крыло и задремала. Тучи мошкары нисколько ей не мешали. Она впервые за несколько дней наелась досыта. Здесь, на затинских болотах, много белых цапель. Среди них нет особенных или выдающихся. Все они одинаковые. Не то что люди.
Военный патруль сцапал Борю Васина, как только он пересек границу летающих шаров. Боря не понимал, что происходит, и слабо сопротивлялся:
- Ребята, вы что? За что?
- Молчи, дядя… Иди… Ну и воняет от тебя…
- Так я ж неделю, а то и две в запое… В гараже бичевал… Какое там - помыться…
- Запой кошмарит человека и снутри, и наружно…
- Знаю, солдатик, а что поделаешь?
Васю привели в милицию. Разговаривал с ним сам майор Сурков. После выяснения личности, адреса и места работы Сурков сказал:
- Так-так, гражданин Васин. А жена твоя, между прочим, приходила, тебя искала.
- А чего ж она в гараж-то не пришла? Знала ведь, что я в гараже отдыхаю…
- А потому она не пришла, гражданин Васин, что туда НИКТО пройти не мог, по причинам, нам неизвестным. А теперь расскажи нам, - он взглянул на сидевшего рядом мужчину, - мне и вот - профессору, почему ты не ушел оттуда.
- Как не ушел? Я и ушел. Как из купола стеклянного вышел, так и домой пошел. Только не дошел - солдаты меня… А что случилось-то?
Профессор подался вперед:
- Вы были в куполе?
- Ну… это… я сперва думал, что он мне спьяну привиделся, как тот шар с иголками, когда я пузырь за урной нашел, а он, видать, и вправду… Твердый такой, и теплый… Я руками его трогал, а там еще пузырь стоял, такой же, а потом дверь появилась, я упал туда, на траву. - Боря осекся, видя напряженные лица слушателей. - А что, это все на самом деле? И шар тоже?
- Вы… э-э-э… Борис? - подал голос профессор. - Расскажите с самого начала.
- С самого?
- С самого.
- Так, стало быть, это не "белочка"? Слава тебе, Хосподи! А домой отпустят? Я ничего не сделал!
Майор Сурков поспешно ответил:
- Отпустим, отпустим, когда расскажешь. На машине отвезем.
- Да тут рядом. Ну, значит, так. Получил я отпуск. Соответственно, бригаду задурачить должен. Как положено.
- Простите, что сделать? - удивился профессор.
- Водки поставить, - ответил за Борю майор. - Дальше что?
- Дальше - известное дело. Затарились мы, и пошли ко мне в гараж… А закуси у меня там полно. Так что мы на закусь-то не тратились, только хлеба черного и взяли, да "Примы" пять пачек. Потому "ханки" через край и вышло…
Через сорок минут Боря был отвезен домой и сдан на руки жене. Что там было - неизвестно, но еще через два часа он, вымытый и накормленный, спал на чистых простынях в своей кровати. На Бориной голове росла шишка, а под глазом красовался свежий фингал. Его благоверная сидела на краешке кровати, гладила Борю полной рукой по голове и шептала:
- А рубашку новую как уделал! Клеточек не видать! А помидоры… Эх, Борька, Борька, скотина ты, скотина…
Ее крупные слезы капали на ее крупную грудь.
Профессор Трегубов повернулся к майору:
- А где у вас можно взять водки?
- Сейчас?
- Сейчас.
- Найдем. Я понял. Хотите сделать эксперимент?
Сурков поднялся и вышел в коридор. Было слышно, как он крикнул:
- Тимошенко! Спишь, что ли? Поди-ка сюда…
Сержант быстро принес бутылку и поставил на стол. Майор спросил:
- Сами будете? Может, кого из ребят попросить?
- Нет, - усмехнулся профессор, - настоящий ученый все опасные эксперименты проводит на себе.
- Ну, как знаете…
Трегубов задумчиво пробормотал:
- А какая дозировка…
Сурков взял бутылку, решительно налил по ободок и протянул профессору:
- У нас признают только такую, Виктор Антонович.
Трегубов взял стакан, посмотрел на часы (было пять утра), сказал, ни к кому не обращаясь:
- Чего не сделаешь ради науки…
И выпил крупными глотками. Замахал руками. Сержант Тимошенко сунул ему дежурный бутерброд с расплывшимся салом. Профессор с трудом подавил рвотный позыв. Рухнул на стул. Посидел минуту, потом отважился открыть глаза. Милиционеры с удивлением и восторгом смотрели на него.
- Наш человек, - сказал сержант. - А, товарищ майор?
- Здорово, - подтвердил Сурков.
- Да ладно, - ответил повеселевший профессор, - были и мы студентами на картошке…
Сержант отвел Трегубова к границе летающих шаров. Он с удивлением наблюдал, как солидный человек из далекого города свободно прошел на территорию, запретную для других, походил там, и вдруг стал неуклюже танцевать и подпрыгивать, крича:
- Я так и думал! Я так и думал!
В российской глубинке гостиницу принято называть именем реки. Затинск не был исключением. Здесь тоже была крошечная, всего на двенадцать номеров, гостиница "Тинка". Обычно гостей было мало, в основном командированные на "Торфяшку" да заезжие из района артисты с концертами. В гостиницу и определили двух физиков, профессора Трегубова и молодого кандидата наук Сергея Афонина. Афонин с изумлением увидел своего научного руководителя, прибывшего в полседьмого утра в непотребном состоянии. Профессор порывался объяснить Сергею суть рискованного эксперимента и написать отчет, но тут его одолела икота; пришлось лечь спать.
Тем временем пожар на стоянке машин погасили. Директор "Торфяшки" смотрел сквозь железный забор:
- Три грузовика сгорели. Два почти новые. Чем я работать буду?
Солдаты, привязав веревку, волоком притащили еще теплые, оторванные лапы шара. Сделали соскоб с его поверхности. Дозиметрист еще раз бесстрашно обошел вокруг, прикладывая к разным местам шара датчик прибора. Доложил, что радиоактивности не обнаружено. Огромный черный шар был абсолютно равнодушен к происходящему.
В восемь утра на железнодорожной станции Затинная началась разгрузка военной техники.
Комплекс ПВО, не самый современный, но проверенный в деле, отошел от станции своим ходом на три километра и расположился в прогале между лесными массивами.
Командир выпрыгнул из кабины, посмотрел на часы, скомандовал:
- К бою!
Солдаты бросились расчехлять технику.
Точно в этот момент все шесть шаров, стоящих на земле, одновременно, бесшумно и плавно поднялись в воздух и присоединились к своим летающим по кругу собратьям. Но никто не связал эти два события.