- Помните, когда в нашу машину чуть не врезался грузовик, я сидела в ней и даже не попыталась выйти? Я тогда отлично видела все, что происходило вокруг. Видела и грузовик этот… Но выйти не могла. У всех "голое безумие" проявлялось по-разному, у меня это выразилось в галлюцинации. Мне казалось, что вокруг машины бродит какое-то существо. Маленькое - оно даже не достает макушкой до окон машины, и с острыми когтями. Это все, что я о нем знаю. Я не видела его, просто чувствовала, что оно рядом… И я думаю, что там, за дверью, множество таких созданий, и все они хотят проникнуть сюда.
По повисшему в салоне молчанию Марина поняла, что вряд ли ее слова восприняли всерьез. Скорее всего решили, что она повредилась рассудком - или все же не вышла из состояния "голого безумия", или слишком сильно приложилась головой об асфальт…
- Так, ладно… - прервал затянувшееся молчание Леха. - Выношу на повестку дня другой вопрос. На всех нас, так или иначе, подействовал этот вирус. Давайте назовем его вирусом, чтобы как-то определиться с терминологией. Предлагаю покопаться в этом. Что мы все чувствовали, находясь под действием вируса? Может быть это поможет… - он замялся, подыскивая слова. - Ну, в общем, поможет нам понять что-то.
В салоне машины вновь повисла тишина, и Марина понимала, почему. Никто не хотел говорить о пережитом в тот момент, когда безумие захватывало их сознание. Она сама вспоминала многочисленные появления FV на своем телефоне, и следовавшие за этим события, и… И не хотела рассказывать о них. Хотя бы потому, что она не хотела говорить о своей беременности.
ребенок
кровь
fv
смерть
Почему? Во-первых, потому, что эта новость должна была стать сюрпризом. Шокирующим, неожиданным, и безмерно радостным сюрпризом для Сережи. Он не должен узнавать такие новости вот так, с разбитой губой, весь в пыли и грязи, напряженный и отовсюду ожидающий опасности. Известие о том, что он станет папой, должно было стать для него самым светлым событием жизни. По крайней мере до тех пор, пока его не затмит другое, еще более счастливое - рождение малышки. А во-вторых… Она почему-то боялась говорить об этом. Навязчивые образы
ребенок
когти
fv
смерть
возникали в голове каждый раз, когда она думала о своем будущем ребенке. При мысли о том, что придется не только подумать, но и заговорить об этом, Марине становилось еще страшнее. Вдруг эти образы, поселившиеся в ее голове, станут еще сильнее, если она произнесет вслух слово "ребенок". Слово, которое она раньше смаковала, наслаждаясь его звучанием, а теперь боялась даже близко подпустить его к своему разуму.
Ребенок, дочка, пама, мама, беременность. Все эти слова как-то незаметно стали запретными и вызывающими неприятные ассоциации. Нет, не неприятные. Жуткие и пугающие!
- Ладно, - видя что никто не торопится рассказать о себе первым, вновь заговорил Леха. - Тогда начну я. Я за собой особых приступов агрессивности не заметил, за исключением одного. Там, когда Серега с дороги съехал. Потому и не тороплюсь рассказывать, что рассказывать нечего. Сознания я не терял, раздеваться не собирался, все осознавал, но остановиться не мог. Серега, я тебя прямо скажу, я на тебя действительно зол был. Просто в ярость пришел, а тут еще и что-то накатило, и я вообще озверел. Мысли дурацкие какие-то появились… Помню что подумал, что сейчас ты нас чуть не угробил, а значит завтра можешь кого-то действительно в могилу свести. И что тебя нужно проучить, чтобы больше такого не повторялось!
- Ты уверен, что это были не твои мысли? - спросил Женя. - Пойми меня правильно, я помню, как за секунду до того как вы подрались, у всех загудели мобильники. Просто я в тот момент оставался абсолютно нормальным. Никаких дурацких мыслей, никакой ярости. Ты уверен, что само по себе желание набить Сереге морду у тебя возникнуть не могло?
- Могло, и возникло. Только не такое сильное. Я хотел его избить так, чтобы он неделю на ноги встать не мог! Народ, ну вы же меня знаете! Сам по себе я на такое не способен. Меня как будто подтолкнули, усилили мою злость…
- Верим, - сказала Даша, глядя ему в глаза. - Мы все не первый год тебя знаем. И верим…
Стоявшие поодаль машины постепенно разъезжались. Движение по трассе восстанавливалось, хотя теперь машины и текли непрерывным и невероятно медленным потоком. Такая скорость объяснялась, наверное, в первую очередь боязнью водителей снова потерять сознание, только на этот раз - на полном ходу. А может быть позади, в стороне Медянска, уже создался страшный затор - кто знает, сколько машин побились в той стороне…
Движение в сторону Медянска было непрерывным, из него же бежал лишь жиденький ручеек автомобилей, аккуратно огибающий скопление машин, возле которого стоял и их джип.
Время от времени Свет фар выхватывал из темноты лежащее на спине мертвое тело с торчащим из груди ломом. Более страшного способа самоубийства нельзя было и придумать.
- Ну? - Леха положил Сергею руку на плечо. - Теперь ты?
- Пусть буду я, - со вздохом согласился он. - Начну, пожалуй, с конца. У меня было почти также, как и у Лехи. Когда он понес свою обычную ахинею о первопроходстве, о том, как бы здорово было бы сейчас поехать прямо по степи, там где еще нога человека не ступала, я подумал, что надо бы его проучить. Сначала подумал об этом в шутку - вот бы сейчас свернуть с дороги, и напрямик! Вот бы вы все перепугались. Я не собирался этого делать! Просто подумал об этом как о шутке. Хотел даже сказать вам всем. Мол, вот однажды заражусь я Лехиными идеями, и как понесусь по степи, как на вороном коне! А потом, вдруг, как коротнуло в голове что-то! Злость вскипела… На Леху, на вас всех! Я и крутанул руль… Самому было страшно - думал, что разобьемся сейчас, но была и какая-то решимость! Разобьемся, так разобьемся, главное - Леху проучить. А когда остановились, меня только-только отпускать начало… И ты на меня накинулся! И снова понеслось! Опять злость закипела, и мысль одна и та же крутилась: "Да как он смеет!" Мне показалось, Жень, что если бы ты нас не разнял… Ну, то есть, если бы меня не оттащил, я бы его и убить мог. Я и тебя убить мог! Когда ты вмешался, я и тебя проучить хотел. А потом как-то неожиданно, раз, и… и все! И я стою, все болит, во рту кровь, и думаю: а чего это я разошелся-то? Это ж вы, Леха, Женька. В машине Маришка моя сидит… А я тут руками машу, на вас кидаюсь…
В его голосе было столько горечи, что Марина не могла не потянуться к нему, не обнять, и не поцеловать в лоб.
- Все нормально! - сказала она. - Все уже прошло.
- Пройти-то прошло… но понимаешь. Мариш… Понимаете, я вас убить мог! Правда! Собирался даже…
- И я тебя… - пробормотал Леха. - Даже хотел!
- Ладно, ладно, - перебил его Женя, словно опасаясь что друзья сейчас полезут обниматься друг с другом и просить прощения. - С этим все понятно. Ты говорил что начнешь с конца? Значит, с начала тоже что-то было?
- Погоди-ка, - остановил его Леха. - Ничего не понятно. Мы пока вывели только одну закономерность, что FV предшествует неприятностям. А с Серегой все наоборот. Сначала у него шарики за ролики заехали, и только потом FV появилось.
- Тут все как раз замечательно укладывается в наши теории, - возразил Женя. - Ну, точнее - в мою, с радиосигналом, потому что теория вирусов и всего прочего вообще никак появления FV на телефонах не объясняет. Допустим, сигнал нарастает. Сначала его улавливают те, кто по какой-то причине наиболее к нему восприимчив. В их число попадает Серега. Дальше он достигает того уровня, который могут воспринять мобильники, и только потом накатывает на всех остальных.
- Ладно, допустим. Серега, продолжай. Что с тобой еще было?
- Я вам этого не рассказывал… Сначала не до того было, а потом… Потом все решили что "безумие" ушло, и я подумал что это не важно. Это во вторник было, когда ГЭС горела… Марина тогда была на выезде, на ГЭС, а я сидел в офисе. И вдруг прямо явственно ощутил, что с ней что-то случилось. Я стал звонить ей на мобилу, но мне отвечали только что абонент временно недоступен. Позвонил на работу - оказалось, что она на задании. Испугался еще больше. А потом вдруг зазвонил телефон… То есть, мне показалось, что он зазвонил. В общем, на тот момент я был уверен, что мне звонит Марина. Ее номер определился. Беру трубку, кричу: "Марина, Марина" - ничего, только шумы.
- А FV?
- Что FV?
- Было?
- А, ну да. Незадолго до того, как я беспокоиться начал. Раза два или три… но оно и раньше появлялось - я его и в понедельник видел, но ничего плохого не случалось. Вообще ничего не случалось. В общем, Марина мне не ответила, а потом… Потом я вообще плохо помню, потому что плохо соображал. Никаких приступов ярости, ничего похожего на то, что было сегодня. Была галлюцинация, реальная до невозможности. И страшная!
- Что именно ты видел? - Женя поджался вперед, жадно вслушиваясь в его рассказ.
- Ребенка.
Марина вздрогнула, когда перед ее мысленным взором пронеслись проклятые слова, перетекающие в жуткие символы.
ребенок
fv
смерть
- То есть это был не ребенок… - продолжал Сергей. - Не человеческий, во всяком случае. Красноватая кожа, хотя я толком не понял - он был весь в крови, клыки, когти… И он летал! Завис над противоположным концом моего стола, и тянул ко мне руки. А потом полетел на меня! Вцепился мне в горло… Я попытался отбиться от него, и упал с кресла… Да, и вот еще что странно… После звонка Марины, которого, кстати, не было - я потом проверял список входящих вызовов, так что я не знаю, или это была часть моей галлюцинации, или глюк сотового, вызванный очередным FV. В общем, после этого звонка на меня такая слабость навалилась, как будто весь день мешки таскал. Когда этот ребенок на меня кинулся, я с трудом руки поднял чтобы защититься. Сил не было вообще! У кого-нибудь было что-то подобное? Слабость во всем теле?
Выждав несколько секунд, и получив в ответ только качание головой, Сергей продолжил.
- В общем, когда я поднялся с пола, никакого ребенка уже не было. А потом… Потом я потерял сознание. Отключился! Все это было около 11-ти, а когда я пришел в себя, было уже около двух. Жень, ты помнишь, как звонил мне сказать на счет радиаторов?
- Помню…
- Меня этот звонок и разбудил. Мне казалось, что между моим падением с кресла и звонком сотового прошло несколько секунд, а оказалось - почти три часа. Что я все это время делал - не знаю, но когда я очнулся, я стоял голый у стенки.
Марина ахнула. Не от того, что ее муж, как выяснилось, тоже раздевался, как все погибшие в первый день эпидемии "голого безумия", а от того, что соотнесла его рассказ с происшедшим с ней. Сравнить бы все точно, соотнести бы время с точностью до минуты, но по крайней мере сейчас это не представлялось возможным. Там, на ГЭС, после того как ее сбило с ног струей воды, у нее страшно болел живот. Она просто теряла сознание от боли. А потом был телефонный звонок, в котором слышны были лишь шумы и помехи, но как по волшебству, стоило ей взять трубку, как боль отпустила, и она почувствовала себя гораздо лучше. Если здесь связь с тем, что произошло с Сережей? А что, если есть? Что это, передача энергии через сотовый телефон? Или нет, высасывание энергии!
Все больше и больше Марина склонялась к своей версии о мистическом объяснении происходящего. К версии о "стуке в дверь".
- То есть, ты не помнишь, что в это время делал? - допытывался, тем временем, Женя. - Кстати, погоди, не отвечай. Скажи мне лучше, ты оклемался? В смысле, человеком себя чувствуешь?
- Ну да…
- Тогда может поедем? На ходу и поговорим. А то уж больно хочется оказаться под надежной крышей и подальше от Медянска!
Марина вздохнула, в который раз думая о том, где сейчас ее родители? Все ли с ними в порядке?
- Ладно, поехали… - Сергей завел мотор, и положил обе руки на руль. - С Богом!
Первые несколько минут ехали молча и напряженно. Сергей не сводил взгляда с дороги, все остальные - с него. Марина перебирала в памяти все происшествия последних дней, так или иначе связанные с FV, и все больше понимала, что рассказать о них не сможет. Все они были связаны с ее беременностью,
ребенок
fv
смерть
а упоминать о ней она не хотела и не могла.
Наконец Сергей почувствовал былую уверенность, прибавил скорость до шестидесяти, и вновь обрел способность шутить:
- Даже если влетим куда-то - не зря же я покупал такую машину? Японцы не дураки, на счет безопасности продумали все, что только можно было продумать, и предусмотрели все, что только можно было предусмотреть!
- Кроме "голого безумия", - осадил его Леха. - А в остальном - ты прав.
- На сей раз твое чувство юмора тебе изменило! - буркнул Сергей, и на какое-то время в салоне вновь повисла напряженная тишина.
- Ладно, - прервала затянувшееся молчание Аня. - Теперь, кажется, очередь за мной. Меня зацепило только раз… Ну, то есть дважды, если учитывать тот раз, когда мы все повалились без сознания.
- Что ты при этом почувствовала? - спросила ее Даша.
- Почувствовала? Да, кажется, ничего. Просто в голове помутилось, и я упала… А до того… Когда Сережа съехал с дороги, у меня тоже было что-то подобное приступу агрессивности. И стало жарко! Настолько жарко, что мне захотелось раздеться, что я бы и сделала, не останови меня Женя. И злость была. Дикая такая злость… На тебя, Даша, просто за то, что ты показала на меня пальцем. Сейчас вспоминаю - кажется такой глупостью, а на тот момент это было серьезно и важно! А с тобой что было?
Даша помедлила несколько секунд, прежде чем ответить.
- Со мной… Пожалуй, ничего. Несколько раз за последние дни появлялись какие-то дурные предчувствия, но было ли это связано с FV, я не помню. Помню только одно, когда у "МедСоты" в первый раз отказала сеть, и несколько минут у всех не переставая звонили телефоны, мне стало плохо. Даже не то, что плохо - как-то дурно. И предчувствие беды навалилось со страшной силой. И все… никакие существа ко мне не являлись, ничего такого не было. Только это.
- То есть, если принять теорию вируса, то наша компания подразделяется на более устойчивых к его воздействию, и, соответственно, менее устойчивых, - резюмировал Леха. - Ну, и абсолютно устойчивых. Это я про Женьку. У тебя же вообще никаких приступов не было?
- Не было… - согласился Женя.
- Нет, как минимум один - был, - поправила его Аня. - Ты ж в обморок падал, когда… Ну, в общем, когда и мне плохо стало. Вот, кстати, почему-то забыла рассказать… Когда на машину чуть не влетел тот грузовик, Женя упал в обморок, а затем и я. И какие-то странные галлюцинации у меня были. Больно было, где-то вот здесь, в животе - как будто меня на кусочки изнутри режут. И я даже упасть не могла, словно меня кто-то в воздухе поддерживал. И все так реально было… Мне была уверена что умираю. А потом очнулась - ничего. Наверное, головой ударилась, когда падала.
- Мне кажется, что мне тогда все же просто плохо стало, - возразил Женя. - На нервной почве, наверное. Галлюцинаций у меня не было, приступов ярости… тоже. Когда во время последнего FV все начали в обмороки падать, я что-то почувствовал. На секунду в голове помутилось, сердце в комок сжалось, как будто я на американских горках лечу. И все… Больше никаких ощущений.
- У меня примерно то же самое, - неожиданно даже для себя самой, солгала Марина. - До сегодняшнего дня - никаких проявлений этого вируса. А сегодня - сначала это существо, которое ходило вокруг машины, а потом… Что было потом, я вообще не помню. Мне казалось, я просто как и все упала в обморок. Все поплыло, я успела подумать что теряю сознание, и больше ничего не помню.
- Позвольте резюмировать все вышесказанное, - заявил Леха, к которому бодрость духа, кажется, вернулась окончательно. - У каждого из нас разные симптомы, и на кого-то FV оказывает большее воздействие, а на кого-то - почти не оказывает. Из чего можно сделать вывод о невозможности сделать какой-нибудь вывод. Мы по-прежнему ничего не знаем!
- Не скажи… - возразил Женя. - Раньше, после Марининого репортажа с ГЭС, после нападения на Дашу, мы знали, что происходит что-то плохое. Теперь мы знаем, что происходит что-то ОЧЕНЬ плохое. И, при этом, глобальное.
Никто не ответил. Даже Леха счел за благо промолчать, не отпустив по этому поводу очередной шутки. Марина думала о том, насколько глобальным окажется происходящее, если верна ее теория. Дверь между мирами, которую сейчас пытаются взломать маленькие существа, преследующие ее в кошмарах и галлюцинациях… Дверь, открывающаяся куда-то на улицы Медянска. Что будет, когда она слетит с петель? Сколько этих созданий заполонит город, и каковы будут последствия?
Джип мягко летел по шоссе, время от времени высвечивая фарами редкие идущие навстречу машины. Лишь единицы спешили в Медянск - все его жители, как раз наоборот, сейчас наверняка стремились как можно скорее его покинуть. Если, конечно, это еще было возможно.
Где-то там, в городе, сейчас были ее родители. И Сережины… И родственники всех остальных. Соседи, школьные друзья - все те, кто был им дорог. Кто-то - больше, кто-то - меньше. Сейчас их, и тех, кто остался в городе, разделяла незримая стена. Мир разделился на те, кто успел покинуть гибнущий город, и тех, кто остался запертым в нем. Казалось бы, ей нужно было радоваться что хотя бы она сама, и ее муж, отец ее ребенка
ребенок
fv
смерть
сейчас рядом с ней, но все равно не могла отделаться от ощущения, что она должна бы быть там, в Медянске, вместе с родными и близкими. Как ни банально это звучало, но все было неправильно. Неправильно было то, что она едет сейчас куда-то, в то время как ее семье нужна помощь. И не важно, что Женя прав, и что помочь им она не сможет ровным счетом ничем, разве что наоборот навредить, задержав. Неправильным было то, что она соврала своему мужу и своим лучшим друзьям, не рассказав всего, что произошло с ней за последние дни. Всего, что связывало ее с FV.
Машина летела вперед, с каждой минутой все быстрее и быстрее, помогая своему хозяину вернуть былую уверенность в своих силах. За окном было темно, как и у самой Марины на душе. Она утешала себя. Утешала тем, что папа и мама благополучно выберутся из города. Быть может, УЖЕ выбрались, УЖЕ сейчас сидят в поезде и думают о ней. Пыталась вернуть себе покой мысля о том, что обязательно расскажет Сергею о том, что происходит с ней на самом деле. И, быть может, тогда она сумеет вспомнить, что же произошло во время последнего FV.
Как-то незаметно это не имевшее ранее смысла слово из двух букв стало заменять любую часть речи, служа ответом на любой вопрос. "Что происходит? - FV!", "Полное FV!"