- Это правда, милостивая госпожа, - сказал я. - Я не могу вернуть ваше предложение. Правила хорошего тона, любопытство и все, что еще осталось у меня от хорошего воспитания, советуют мне последовать ему. Но прежде всего необходимо выяснить, действительно ли вы хотите того, чтобы я был вашим гостем, поскольку вижу, что вы устали с дороги и вам необходим отдых. Ведь мое присутствие в замке продлится, скорее всего, ни один день.
- Я вполне отдаю себе отчет в этом и вполне разделяю ваше настроение.
Искорки смеха возникли в ее прекрасных глазах. Думаю, в душе она тоже смеялась над создавшимся положением. Легким движением руки она поправила выбившуюся прядь над левым виском, подняла взгляд и посмотрела на меня.
Довольно известный жест, как я знал, и весьма кокетливый. В этот момент я решился.
- Так вы согласны быть моим гостем? - сказала она.
- Только при одном условии, - отпарировал я.
- Что такое?
- Что вы мне обещаете рассказать о тайне вашего замка и окрестностей.
- Вы знаете сами, что ничего таинственного здесь нет.
Гримаса, которой я попытался скрыть улыбку, ответила ей лучше всяких слов.
- Хорошо, - ответила она. - Я обещаю, что вы все поймете.
- Я запомню ваше обещание, - сказал я.
Я спрятал свои пистолеты в седельные сумки и направил коня к замку.
Так я сделал первый решительный шаг на пути в ад.
Глава вторая
Я подал даме руку и проводил ее через двор к парадной лестнице и далее в замок в то время как один из слуг пристраивал коня и карету в конюшне. Любопытство мое все нарастало, но необходимо было все же сохранять терпение.
Я полностью осознавал, что совершенно скован. В данный момент это мне не мешало. Но и не и не помогало.
- Меня зовут Ульрих фон Бек, сын графа фон Бека, - представился я. - Я капитан пехоты и принимаю участие в происходящей сейчас войне.
Она пользовалась какими-то духами, запах которых напоминал аромат роз под солнцем.
- На какой стороне? - поинтересовалась она.
Я пожал плечами.
- На любой, которая больше заплатит и немного удачливее, чем другая.
- И у вас нет никаких определенных убеждений?
- Никаких, - я не устыдился своего ответа. - Может, это невозможно для мужчины моего положения в такое время?
- Не может быть и речи! Разумеется нет! - она, право, выглядела тоже слишком веселой.
Она сняла плащ. Роста она оказалась примерно моего и у ктому же была сложена. Странное поведение создавалось лишь благодаря ее эксцентричному поведению.
- Меня зовут Сабрина, - сказала она, не называя не только титула, но и имени семьи.
- Это ваш замок, милостивая госпожа?
- Я часто живу здесь. - Она была непреклонна.
Я никак не мог понять, почему она не хочет говорить о своей фамилии. Возможно, она была любовницей знатного графа, владельца этого замка? Может быть, она скрывается здесь от преследователей? Может быть, ее сослали сюда в наказание за что-либо или чтобы уберечь от ужасов войны?
В общем, было много причин, по которым она могла здесь находиться. Однако мое положение запрещало задавать вопросы.
Она положила свою легкую руку на мое плечо.
- Вы пообедаете со мной, капитан фон Бек?
- Честно говоря, мне было бы затруднительно есть в присутствии ваших слуг, милостивая госпожа.
- В этом нет необходимости. Позднее я сама приготовлю еду. Они не будут присутствовать. Вы займете комнату в задней башне. Согласны?
Я уже осматривал эту комнату. Не всем она подошла бы по размерам, но для меня была в самый раз.
- Как долго вы здесь пробудете? - Она окинула внимательным взглядом холл, будто хотела удостовериться, что мы одни.
- Одну или две недели.
- У вас все в порядке?
- Я направлялся не сюда и не думал здесь задерживаться, милостивая госпожа. Как долго ваше жилище находилось без присмотра?
- Ах, некоторое время. А почему вы спрашиваете?
- Все содержалось в порядке. Никакой пыли, ни единого пятнышка.
- Ах, мы не особенно заботимся о чистоте здесь.
- Ни плесенки, ничего, чтобы указывало на запустение.
- Не продолжайте, - сказала она. Мои замечания, видимо, не доставляли ей удовольствия.
- Я благодарен за приют, - сказал я, чтобы как-то завершить начатую тему.
- Не благодарите. - Ее голос почему-то стал озабоченным. - Нас охраняют солдаты.
- Почему?
- Там, на улице. - Она махнула рукой. - Снаружи. - Они охраняют вас?
- Подождите немного. - Ее палец искал пыль на сундучке. Пыли не было. Казалось, она размышляла над моими замечаниями. - Конечно, они держат нас под наблюдением. Но это не важно. - Она улыбнулась и дала мне возможность полюбоваться своими чудесными ровными зубами. Она говорила с убеждением, казалось, в надежде на то, что я понимаю и разделяю ее мнение, как если бы я был ее единомышленником.
Я смог только кивнуть.
- Я не могу вас удерживать, - продолжала она. - И вообще не могу никого задерживать. - Она прервалась. Ее темные глаза повлажнели и приобрели трагическое выражение. - Но вы здесь, и это хорошо…
Я отнесся к ее поведению спокойно, но все же с некоторым удивлением. Она говорила так, будто была неудачливой хозяйкой, задержавшейся в пути и после своего возвращения домой обнаружившей позабытого гостя.
Я произнес несколько избитых комплиментов о ее красоте и внешности. Она рассмеялась и восприняла их так, как любая женщина, которой подобные замечания уже надоели, и, возможно, даже неприятны. С таким типом женщин я был знаком. Она наверняка актриса, - подумал я, причем одна из искуснейших в этом холодном и трудном искусстве интеллектуального кокетства. Она показалась мне интересной и в плане состязания по поводу словесных сентенций.
- Вы обещали рассказать мне о хозяине замка, - напомнил я, - и почему в этой местности нет зверей.
- Все верно, - ответила она. - Действительно, их нет.
- Вы понимаете меня, милостивая госпожа, - сказал я доверительно, - но тем не менее не объяснили.
Ее тон сделался строже.
- Я пообещала вам объяснения, не так ли, мой господин?
- Вы совершенно правы.
- Так вот, объяснение перед вами.
Я никогда не относился к людям, которых удовлетворяют половинчатые ответы.
- Я солдат, милостивая госпожа, и держал путь отсюда на юг. Последовав за вами сюда, я удовлетворил вашу просьбу. Это произошло благодаря моему любопытству и вашему обещанию. Солдаты - нетерпеливая раса людей.
Мое замечание, видимо, подействовало на нее: она встряхнула длинными волосами, ниспадавшими темными водопадами ниже плеч. Ее слова вылетали быстро и отрывисто.
- Если говорить об отсутствии живых существ, то это значит, что любая свободная душа, какой бы маленькой она не была, жить здесь не может.
Объяснение опять не удовлетворило меня.
- Я не могу больше оставаться с вами, милостивая госпожа, - сказал я подчеркнуто официально. - Вы не хотите мне ничего объяснить. Я живу делами и результатами своих дел, поэтому могу понять и результаты дел других, но только при выяснении самого дела.
- Я не хотела вводить вас в заблуждение, господин. - Она двинулась было в мою сторону, но я сделал вид, что порываюсь уйти.
Я недоумевал.
- Что означают ваши слова о том, что здесь не может жить ни одна живая душа?
Она коротко усмехнулась.
- Ни одна из принадлежащих богу.
- Богу?! Принадлежащих? Но сам лес…
- Лес. - Она сделала нетерпеливый жест. - Лес находится на границе.
- Я все еще не понимаю.
Она взглянула на меня.
- Значит, и ваша душа тоже.
Я не был поклонником метафизики, меня раздражала ее недосказанность. Настолько абстрактная дискуссия не должна была продолжаться так долго.
- Вы хотели сказать, что эта местность опустела в результате какого-то рода чумы? Что в результате ее все звери и люди покинули округу?
Она не ответила.
Я продолжал:
- Каждый из ваших слуг болен. Может ли быть так, что они страдают какой-то формой проказы, которая существует только в этой местности?..
- Их души… - начала она снова.
Я прервал ее.
- Опять абстракции…
- Я пытаюсь вам объяснить, - сказала она.
- Милостивая госпожа, вы не даете мне объяснения.
- Я уже дала вам объяснение, как сама это понимаю. Довольно тяжело…
- Вы и вправду говорите о болезни? Или нет? Могу гарантировать, что если вы не скажете конкретно, я не останусь здесь ни на минуту, так как не буду знать, что мне угрожает.
- Как вам будет угодно, - сказала она.
- Существуют вещи, перед которыми я испытываю страх, но если дело касается чумы, то это именно то, чего я всегда опасался. С другой стороны, я верю в свою счастливую звезду, в то, что я везуч, так как до сих пор болезнь меня миновала, поэтому вы должны знать, что я не сойду с этого места, не узнав, что здесь происходит. Скажите мне. Вы имеете в виду болезнь?
- Ах, - вздохнула она, когда наконец стала понимать, про что я ее расспрашиваю. - Может быть и так, как вы говорите.
- Но вы совсем не согласны со мной. - Я сделал несколько шагов в ее сторону.
Она замолчала. Должен ли я предполагать, спросил я себя, что признаки тяжелейшего заболевания, которое поразило ее слуг, еще не проявились на нас, но скоро станут заметны. Предчувствие чего-то нехорошего закралось мне в душу.
- Как долго вы уже живете в этом замке? - спросил я.
- Я бываю здесь только наездами.
Этот ответ заставил меня подумать, что она, возможно, обезопасила себя от того, что я подозреваю. А раз она не беспокоится по этому поводу, то и мне не престало пороть горячку. Такие мысли меня успокоили.
Она села на кушетку. Солнечный свет струился через вставленный в оконную фрамугу витраж, изображавший Диану на охоте. Только теперь, впервые за все время пребывания в замке, я заметил, что здесь нет ни единого христианского символа - ни одного распятия, ни единого изображения Иисуса, никаких икон или фресок с изображениями святых. Статуи, декорации на настенных гобеленах и занавесях - все было языческим.
- Когда был построен этот замок? - Я стоял перед окном и водил пальцем по линиям стыка разноцветных стекол витража.
- Думаю, он очень стар. По меньшей мере несколько столетий назад.
- Он очень хорошо сохранился.
Она знала, что мои вопросы не имели цели и не были особенно умными. Но я хотел больше знать о владельце и о странной таинственной болезни, поражающей обитателей этого места.
- Ну что ж, понятно, - сказал я.
Я снова почувствовал напряжение и заволновался.
Я спустился в винный погреб и с вином вернулся обратно. Когда она передавала мне кубок, я заметил, что она не носит обручального кольца.
- У вас нет повелителя, милостивая госпожа?
- Есть один, - ответила она, глядя мне прямо в глаза, будто я выпытывал у нее самое сокровенное. Чтобы загладить неловкость, вызванную этим вопросом, она пожала плечами. - Да, у меня есть повелитель, капитан.
- Но это не фамильный замок?
- Ах, да. Фамилия? - Она приняласьочень мило смеяться, и на ее лице появилось выражение облегчения. - Замок принадлежит моему повелителю уже долгие годы.
- Но он не всегда принадлежал ему?
- Нет. Он, я думаю, владел им всегда.
- Военный трофей?
Она покачала головой.
- Ваш муж игрок и играет на недвижимое имущество? Он принимает участие в этой войне?
- О да. - Ее поведение снова изменилось. Она стала дружелюбной. - Не хочу вас держать в неведении, капитан Фон Бек. - Она засмеялась, и снова был какой-то намек на беспомощность в ее поведении. - Я совсем не настроена говорить на эту тему.
- Пожалуйста, простите мне мою грубость, - нарочито холодно сказал я.
- Будьте спокойны, капитан, вы не были грубы. - Тихо произнесла она. - Для мужчины, который находит в ужасах войны свою прелесть и принимает участие в военных действиях, вы выглядите очень культурным и воспитанным.
Я поднес кубок к губам.
- Приятно, что вы так думаете. Но по сравнению с вашими слугами я, видимо, выгляжу значительно лучше, чем я есть на самом деле.
Она улыбнулась. Ее кожа порозовела. Я вдыхал запах роз. Мне стало так тепло, будто солнечный свет, пройдя сквозь стекло, упал на меня. Я знал, что я хочу Сабрину, как никогда дотоле не хотел ни одной женщины.
Однако воспитание оставляло мне желать ее только мысленно. За многие годы я научился подавлять свои чувства и был готов уничтожить это желание в себе.
- Когда вы собираетесь вернуться к своим слугам? - Я снова приложился к вину. - По вкусу оно было лучше, чем любое другое стольких же лет выдержки из найденных мной здесь. Потом я снова внимательно оглядел ее и понял, что все мои желания внезапно могут стать реальностью.
Она облизнула губы, прежде чем ответить.
- Можно сказать, что вы - кредитор моего господина.
- Вашего мужа? Вы действительно так думаете? Но вы даже не открыли мне своего имени, - сказал я очень весело.
- И это правильно. - Она откинула волосы со лба.
- Вы не хотите назвать своего имени?
- Сейчас? Нет.
- Он ожидает вас здесь? - Я пригубил вино.
- Да, - ответила она.
- Он что, следит за вами? - Меня это возмутило и поколебало.
- Нет. - Трагедия, вызывавшая несомненное отсутствие радости, на секунду отразилась на ее лице.
- В таком случае, у вас с ним сделка? - спросил я и при этом придвинулся ближе.
- Да. - Она, мне показалось, тоже немного пододвинулась ко мне.
Казалось, что она испытывает такую же тягу ко мне, как и я к ней, но было бы слишком хорошо получить после всех вопросов еще и ее любовь.
Некоторое время я молчал.
- Могу ли я узнать, какую сделку с ним вы заключили?
Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстро улучшиться.
- Отличную от вашей, капитан. - Она сделала неопределенный жест.
- Но вы же понятия не имели, что я здесь остановился?
Она опустила глаза.
- …Или вы знали об этом? - продолжил я. - Вполне могло быть, что незамеченный мною слуга вашего мужа сообщил вам обо мне.
Проигнорировав мое последнее замечание, она сказала:
- Я искала храброго мужчину. Мужественного и бесстрашного человека.
- И, разумеется, эти качества присущи вашему господину? Верно?
Она с вызовом посмотрела на меня.
- Как вам будет угодно.
Инстинкт всегда помогал мне сохранить жизнь и здоровье, и теперь он предостерегал меня, что эта привлекательная женщина может оказаться приманкой в ловушке. Только на этот раз я проигнорировал это предостережение. Казалось, что она готова мне отдаться. И тут же я представил, что мне придется платить большой выкуп. Выкуп в любом случае меня не устраивал.
- Какую свободу действий он вам представил?
- Я могу делать все, что мне нравится. - Она пожала плечами.
- И он не ревнует?
- Нет, в смысле, применительном к этой ситуации, капитан фон Бек. - Она опустила свой кубок.
Я последовал ее примеру. Она взяла оба кубка, снова наполнила их и уселась рядом со мной на кушетку под окном. Я весь задрожал. Много лет я был был хозяином самому себе, но теперь потерял возможность рассуждать здраво. Дотронувшись до ее руки, я поцеловал ее, бормоча при этом:
- Это невозможное существо, ваш господин…
- И это тоже верно.
Я оторвал губы от ее руки и внимательно посмотрел в лицо, откинувшись назад.
- Он вам доверяет? Потому что очень любит вас?
Ее дыхание сливалось с моим, а глаза казались мне влажными блистающими бриллиантами. Она сказала:
- Я не уверена, что мой повелитель что-то смыслит в любви. Во всяком случае не так, как это понимаете вы или я.
Я засмеялся и устроился на кушетке поудобнее.
- Он многим обделил себя, госпожа Сабрина. Вы можете быть истинным подарком для любого мужчины.
- Извините меня… - Она поднялась, чтобы снова наполнить кубки.
Я упивался ее внешностью. Еще ни в одной женщине, насколько я помню, я не встречал столько одухотворенности и столько красоты, соединенных воедино.
- Вы не хотите рассказать мне свою историю?
- Еще нет.
Ее ответ я воспринял как обещание, но решил не отступаться.
- Вы родились здесь?
- Да, в Германии.
Чуть позже она добавила:
- Я говорила это, чтобы вас заинтриговать. Лесть не была необходима, я знала, но так как я авантюристка, то готова была предпринять любую шалость, чтобы заинтересовать вас.
Этого я никак не ожидал. Она приблизилась, держа по бокалу вина в каждой руке.
- Но в Германии вы жили не все время? - сказал я.
- Это зависит от того, что вы понимаете под временем, - произнесла она, передавая мне наполненный кубок. - Осилите это, и я притушу свечи. Мы будем говорить о конкретных вещах, или вы расскажете о себе?
- Теперь вы, без сомнения, видите, кто я и что я, милостивая госпожа.
- Не совсем, капитан.
- У меня немного достоинств. Последние годы я был солдатом, и время, посвященное службе, стало моим образованием. А жизнь в семейном гнезде Бек монотонна и скучна.
- Но как солдат вы кое-что повидали и совершили?
- То, что я видел и делал, не отличалось разнообразием. - Я потер лоб. - Очень многое не хотелось бы воскрешать в памяти. Атэсхапады в Маглебурге все время приходили мне на ум, и не надо было прилагать особых усилий, чтобы воскресить их.
- Вы часто убивали?
- Конечно. - Было нечестно касаться в разговоре этой темы.
- И грабили? И пытали?
- Когда это было неизбежно, да. - Тема начала меня раздражать. Я подумал, что она намеренно хочет вывести меня из себя.
- И насиловали?
Я посмотрел на нее. Может быть, моя оценка была неправильной? Возможно, она была из тех легкомысленных дам, с которыми я познакомился при дворе? Вот с ними было естественно вести такой разговор. Они радовались любой сенсации и давно позабыли, что у людей есть совесть и что нужно держать свое поведение в рамках приличия. С цинизмом, который впитался вместе с насилиями и убийствами мне в кровь, я рассказывал им все, о чем они спрашивали. Этих женщин по-настоящему интересовало на свете только одно - золото, как можно больше золота. Если Сабрина принадлежит к этому классу, она получит все, чего желает.
В ее взгляде читалось ожидание, и я коротко ответил:
- Да. Солдаты, как я уже говорил, неразборчивы…
Ее не заинтересовал мой ответ. Она продолжала:
- А вы казнили еретиков?
- Я видел, как их сжигают.
- Но вы не принимали участия в их умерщвлении?
- Благодаря стечению обстоятельств и моим убеждениям - нет.
- А вы способны убить хотя бы одного еретика?
- Милостивая госпожа, я определенно не знаю, что собой представляет еретик. В наши дни существует много значений этого слова. Так можно назвать любого, кто желает собственной смерти.
- Или ведьмы? Вы казнили ведьм?
- Я солдат, а не священник.
- Многие солдаты выполняют поручения священников, не так ли? И многие священники стали солдатами.