* * *
Чжан Бэйхай вышел из квартиры коллекционера и направился в механический цех одного из исследовательских институтов космических сил. Рабочий день уже закончился, и цех, в котором стоял современный станок с ЧПУ, был безлюден. Сначала Чжан специальной фрезой разрезал все три метеорита на цилиндры одинакового диаметра, каждый толщиной примерно с карандаш, которые затем распилил на кусочки одинаковой длины. Он работал аккуратно, стараясь не тратить материал попусту. Таким образом он изготовил тридцать шесть стержней из метеоритного железа. Закончив, он тщательно собрал все опилки, вынул фрезу из станка и вышел из цеха.
Дальнейшую работу он проделал в подвале, в тайной мастерской. Он расставил перед собой тридцать шесть пистолетных патронов калибра 7,62 мм и вытащил из них пули. Если бы это были старые патроны с латунными гильзами, такая работа потребовала бы изрядных усилий. Но два года назад Вооруженные силы перешли на безгильзовые патроны. В них пуля крепилась к пороховому заряду, и ее было несложно отделить. Затем с помощью специального клея он приклеил к каждому заряду стержень, выточенный из метеорита. Клей предназначался для ремонта корпуса космического корабля в вакууме и гарантировал прочность шва при любых экстремальных космических температурах. У Чжан Бэйхая получилось тридцать шесть патронов с пулями из метеорита.
Он зарядил четыре патрона в магазин, вставил его в пистолет и выстрелил в мешок, лежащий в углу мастерской. В небольшом закрытом помещении выстрелы прозвучали оглушительно, и в воздухе появился сильный запах сгоревшего пороха.
Чжан Бэйхай тщательно осмотрел четыре отверстия в мешке, отметив, что они были невелики. Это означало, что метеорит не раскололся при выстреле. Он открыл мешок и вынул большой кусок свежей говядины. При помощи ножа извлек засевшие в нем метеориты. Все четыре "пули" полностью растрескались, оставив после себя лишь маленькую кучку осколков, которую он высыпал себе на ладонь. На осколках не было видно никаких следов обработки. Как раз то, что надо.
Мешок, в котором лежало мясо, был изготовлен из тех же материалов, из которых шили космические скафандры. Чтобы испытание было более реалистичным, Чжан Бэйхай сделал мешок многослойным; в нем была теплоизоляция, пластмассовые трубки и многое другое.
Он аккуратно упаковал оставшиеся тридцать два метеоритных патрона и покинул мастерскую. Ему нужно было подготовиться к полету в космос.
* * *
Чжан Бэйхай висел в космическом пространстве, в пяти километрах от станции "Желтая Река". Она имела форму кольца и, находясь в трехстах километрах над причалом космического лифта, выполняла роль противовеса. Станция была самым крупным объектом, построенным людьми в космосе. На ней могла постоянно жить и работать тысяча человек.
В радиусе пятисот километров от лифта находились и другие станции, но все они были намного меньше "Желтой Реки". На этих станциях, разбросанных в пространстве, как в давние времена вигвамы индейцев по прерии, человечество готовилось к крупномасштабному покорению космоса. Самыми большими объектами были верфи. Их только что начали строить. Со временем они станут в десять раз больше "Желтой Реки", но пока что был собран только каркас, походивший на скелет неведомого исполинского животного.
Чжан Бэйхай прилетел с "Базы № 1" - одной из малых орбитальных станций. Она плавала в космосе на удалении в восемьдесят километров и была в пять раз меньше "Желтой Реки". Он, как и другие члены Специального контингента поддержки будущего, жил на этой станции уже три месяца и за это время возвращался на Землю лишь однажды.
Все эти месяцы Чжан поджидал удобного момента, и сегодня он настал. Аэрокосмические промышленники созвали рабочую встречу на высоком уровне и назначили ее на "Желтой Реке". Там будут присутствовать все три человека, которых ему нужно устранить. Как только станцию ввели в эксплуатацию, аэрокосмические магнаты стали с завидной регулярностью созывать на ней совещания, как бы компенсируя тот огорчительный факт, что большинству работников их сектора так и не довелось слетать в космос.
Перед выходом с "Базы № 1" Чжан Бэйхай отсоединил от скафандра модуль навигатора и оставил его в своей каюте. Теперь система наблюдения не узнает, что он покидал базу, и его действия не будут отслеживаться. При помощи реактивных двигателей в ранце скафандра он пролетел восемьдесят километров сквозь космос, прибыл в заранее выбранную им точку и принялся ждать.
Совещание уже закончилось; скоро собравшиеся выйдут наружу, чтобы сфотографироваться.
По установившейся традиции после совещания его участники надевают скафандры, выходят в космос и делают групповой фотоснимок. Для того чтобы станцию позади них было хорошо видно, люди вынуждены занять позицию между Солнцем и станцией и повернуться к Солнцу. Более того, им нужно поднять светофильтры шлемов, иначе на фотографии не будет видно лиц. Солнечный свет будет настолько ярким, что им придется зажмуриться, но даже тогда шлем сильно нагреется изнутри. Поэтому самый подходящий момент для фотографирования наступает тогда, когда Солнце восходит над горизонтом или заходит за горизонт Земли. На геостационарной орбите Солнце всходит и заходит один раз в сутки, но ночь бывает очень короткой. Чжан Бэйхай дожидался захода.
Он знал, что система наблюдения "Желтой Реки" уже обнаружила его присутствие, но был уверен - никто не обратит на это внимания. В прилегающем к станции участке космоса свободно плавали самые различные строительные материалы, как старые и ненужные, так и новые. Мусора дрейфовало еще больше. Значительная часть всех этих объектов была размером с человека. Кроме того, космический лифт и окружающие его станции поменьше напоминали крупный город с жилыми пригородами. Между ними непрерывно курсировали товары и люди. Привыкнув к космосу, рабочие стали путешествовать между станциями в одиночку. Скафандр уподобился космическому велосипеду; реактивный двигатель мог разогнать его до пятисот километров в час. Он стал самым удобным транспортным средством для перемещения в радиусе нескольких сотен километров от лифта.
Но в этот самый момент, знал Чжан Бэйхай, космос вокруг него пуст. С высоты геостационарной орбиты он обозревал весь земной шар. Он видел и Солнце, уже потянувшееся своим краем к горизонту планеты. Все остальное пространство, во всех направлениях, зияло сплошной чернотой. Россыпь звезд была лишь мелкой светящейся пылью, неспособной заполнить пустоту Вселенной. Чжан помнил, что система жизнеобеспечения его скафандра рассчитана на двенадцать часов. Прежде чем ее ресурс исчерпается, ему понадобится преодолеть восемьдесят километров до "Базы № 1", а она сейчас виднелась лишь маленькой точкой далеко позади. Впрочем, сама база тоже долго не протянет, если ее оторвать от пуповины космического лифта. Но сейчас, недвижимо вися в пустоте пространства, Чжан Бэйхай почувствовал как рвется его связь с голубой планетой далеко внизу. Он остался один на один со Вселенной, свободный от любого из миров; его окружал лишь вакуум, и у его пути по Вселенной не было ни начала, ни конца - как и у Земли, и у Солнца, и у Млечного Пути. Он просто был, и ему это нравилось.
Ему даже представилось, что душа его отца разделяет эти чувства.
Солнце коснулось горизонта Земли.
Чжан Бэйхай поднял руку. В перчатке был зажат оптический прицел. Через него, с расстояния в десять километров, он принялся наблюдать за одним из шлюзов "Желтой Реки". Дверь шлюза, хорошо видимая на выпуклой стене станции, была закрыта.
Он посмотрел на Солнце. Светило уже наполовину зашло - казалось, будто край Земли оседлал сияющий полумесяц.
Чжан Бэйхай вновь прильнул к прицелу. На этот раз он увидел, что сигнальный огонь возле шлюза сменил цвет с красного на зеленый. Это означало, что из шлюза откачали воздух. Открылась дверь, наружу высыпали три десятка человек в белых скафандрах и тут же устремились прочь от станции. Их тени на внешней стенке "Желтой Реки" стали менее отчетливыми.
Им нужно было удалиться от станции на изрядное расстояние, чтобы все сооружение попало в кадр. Но вскоре они затормозили и начали выстраиваться для фотоснимка. К этому времени Солнце зашло на две трети; оставшееся выглядело светящимся серпом, парящим над зеркалом океанов. Одна половина зеркала была синей, другая - красно-оранжевой, а верхушку венчали полыхающие закатным светом облака, похожие на розовый плюмаж.
Солнечный свет постепенно тускнел, и участники совещания начали поднимать светофильтры шлемов, открывая лица. Чжан Бэйхай покрутил кольцо увеличения на прицеле и быстро обнаружил нужных людей. Как он и ожидал, столь высокопоставленные персоны оказались в середине первого ряда.
Он отпустил прицел, оставив его висеть в космосе. Левой рукой повернул металлический замок правой перчатки и отсоединил ее от скафандра. Теперь на его правой руке не было ничего, кроме тонкой перчатки из ткани, и рука немедленно ощутила холод космоса. Чтобы не обморозиться, Чжан подставил ее под гаснущие лучи солнца, а потом полез в карман скафандра и достал пистолет и два магазина. Левой рукой он подхватил плавающий перед лицом оптический прицел и присоединил его к пистолету. Прицел был от винтовки, но Чжан Бэйхай переделал его, добавив магнитное крепление для пистолета.
Практически любое земное огнестрельное оружие может стрелять в космосе. Вакуум сам по себе не создает осложнений - в порохе содержится весь необходимый для выстрела кислород. Но перепад температур в космосе бывает значительным, намного превышающим обычный диапазон температур в атмосфере. Он повлияет и на оружие, и на заряды. Поэтому Чжан Бэйхай опасался надолго доставать пистолет и патроны. Все эти три месяца он неоднократно тренировался быстро извлекать пистолет, присоединять прицел и менять магазины.
Он поймал первую цель в перекрестье прицела.
В атмосфере Земли даже самая лучшая снайперская винтовка не поразит цель, удаленную на пять километров. Но в космосе на такое способен даже обычный пистолет. Пуля летит в безгравитационной среде, не подвергается влиянию внешних сил и идет по абсолютно стабильной траектории прямо к цели. За пределами атмосферы пуля сохранит начальную скорость вплоть до попадания. Гибель жертвы гарантирована.
Он нажал на спуск. Пистолет неслышно дернулся, и на конце ствола мигнуло оранжевое пламя. Чжан Бэйхай выстрелил десять раз по первой цели, быстро сменил магазин и произвел еще десять выстрелов по второй. Снова перезарядив оружие, он послал последние десять пуль в третью цель. Тридцать вспышек. Если бы кто-нибудь на станции "Желтая Река" смотрел в его направлении, то увидел бы маленькую искорку на фоне необъятного черного неба.
Тридцать метеоритов понеслись навстречу своим жертвам. Его пистолет придавал пуле начальную скорость в 500 метров в секунду. Чтобы достичь цели, пуле понадобится примерно десять секунд. Чжан Бэйхай мог только надеяться, что за это время люди не сдвинутся с места. На то были основания - два задних ряда еще не выстроились для съемки. И даже когда все заняли свои места, фотографу потребовалось подождать, пока не рассеется дымка от двигателей скафандров. Поэтому руководству в первом ряду тоже пришлось дожидаться. Но, с другой стороны, они все дрейфовали в невесомости, так что легко могли отплыть в сторону. Тогда пули не просто прошли бы мимо - они могли попасть в невиновных.
Невиновных?.. Три приговоренных Чжан Бэйхаем к смерти человека тоже были не были ни в чем виновны. Задолго до трисолярианского кризиса они вложили небольшие, по сегодняшним меркам, суммы в аэрокосмические предприятия, на которых медленно и осторожно создавали космические аппараты вплоть до самого начала космической эры. Устаревшее мышление этих людей закостенело. Их было необходимо устранить, чтобы пришли новые и построили космические корабли для межзвездных путешествий. Смерть этих ретроградов станет их последним вкладом в дело освоения космоса.
Собственно говоря, Чжан Бэйхай нарочно послал пару пуль в сторону от намеченных жертв - чтобы поразить других людей. Хорошо бы, конечно, только ранить их, но ничего страшного, если он и убьет одного-двоих посторонних. Это ослабит возможные подозрения.
Он поднял разряженный пистолет и стал рассматривать фотографирующихся через оптический прицел. Он был готов к неудаче. Тогда он принялся бы хладнокровно подыскивать другую возможность.
Бежали секунды, и наконец появились признаки попадания. Чжан Бэйхай не видел пробоин в скафандре, но он увидел облако белого газа. И сразу же еще большее облако белого пара вырвалось из промежутка между первым и вторым рядами. Вероятно, пуля пронзила жертву насквозь и попала в двигатель скафандра. Расчеты Чжан Бэйхая оказались верны - метеориты ничуть не потеряли в скорости, и их удар ничем не отличался от выстрела в упор. Внезапно на шлеме одной из жертв появились трещины, и стекло покрылось туманом. Но даже сквозь запотевший лицевой щиток было видно, как шлем изнутри залило кровью. Кровь и воздух били фонтаном из пробитого метеоритом отверстия и сразу же превращались в диковинные снежинки.
Наблюдения вскоре подтвердили, что стрелок поразил пять человек, включая все три намеченные жертвы. В каждую из последних попало не меньше пяти пуль.
Сквозь стекла шлемов он видел, что все участники фотосъемки вопят от ужаса. По губам он прочел ожидаемое:
- Метеорный поток!
Все в группе включили двигатели на полную тягу и полетели к станции. За ними тянулся шлейф белого тумана. Вскоре подвергшиеся атаке скрылись внутри. Чжан Бэйхай отметил, что они унесли с собой тела тех пятерых, которых он застрелил.
Он включил двигатель и начал разгон в направлении "Базы № 1". Его сердце было таким же холодным и спокойным, как и окружавший его космос. Конечно, смерть трех магнатов аэрокосмического комплекса еще не гарантия, что проект электромагнитного двигателя станет основным. Но он сделал все, что мог. Остается только смотреть, как теперь развернутся события. И пусть за ним из Великого Запределья неотрывно наблюдают глаза его отца - он мог теперь позволить себе передышку.
* * *
В то же самое время, когда Чжан Бэйхай возвращался на "Базу № 1", в глубине земного Интернета, посреди пустынной равнины виртуального мира "Трех тел" спешно собралась группа людей, чтобы обсудить случившееся.
- На этот раз мы получили подробный отчет от софонов, иначе не поверили бы, что он решился на такое, - сказал Цинь Шихуанди, беспокойно поигрывая мечом. - Посмотрите только, что он натворил, и сравните с нашими тремя покушениями на Ло Цзи. - Он вздохнул. - Порой мы чересчур церемонимся. Нам бы такого - циничного и хладнокровного.
- Мы что, так и позволим ему гулять безнаказанным? - спросил Эйнштейн.
- Согласно пожеланию Господа, ничего иного нам не остается. Этот человек - непоколебимый упрямец и триумфалист. Господь не желает, чтобы мы без нужды вмешивались в дела таких людей. Нам следует сосредоточиться на эскапизме. Господь считает, что пораженчество опаснее, чем триумфализм, - пояснил Ньютон.
- Мы не можем полностью полагаться на стратегию Господа, если собираемся ревностно служить ему. В конце концов, мнение Господа в этих вопросах не мудрее, чем мнение ребенка, - возразил Мо-цзы.
Цинь Шихуанди звякнул мечом о землю.
- Тем не менее, в данном случае верным решением будет именно невмешательство. Пускай они сосредоточатся на разработке электромагнитного двигателя. Физика по-прежнему под замком софонов, а без нее такой двигатель никогда не построить. Этот проект окажется бездонной дырой; человечество истратит на него все время и все деньги, но так ничего и не добьется.
- С этим мы все согласны. Но я считаю, что этот человек - ключевая фигура. Он опасен, - изложил свое мнение фон Нейман.
- Именно! - закивал Аристотель. - Мы думали, он всего лишь солдат. Но разве он ведет себя как солдат, послушно исполняющий приказы?
- Он и в самом деле опасен. Его вера непоколебима, он смотрит далеко вперед, он спокоен и жесток, и он действует с холодной решительностью. В обычной обстановке он точен и серьезен, а при необходимости выходит за рамки правил и действует на свой страх и риск, - произнес Конфуций и вздохнул. - Как уже сказал Первый Император - нам бы такого человека!
- С ним можно легко покончить. Достаточно обнародовать его преступление, - предложил Ньютон.
- Не так все просто! - махнул на него рукавом Цинь Шихуанди. - И это ваша вина! Вы уже несколько лет пытаетесь сеять раздор в космических силах и в ООН при помощи информации, собираемой софонами, и что из всего этого вышло? Те, кого вы разоблачили, стали героями, а сам факт появления компромата воспринимается как знак верности Земле!
- И кроме того, у нас нет надежных доказательств, - подтвердил Мо-цзы. - Он продумал весь свой план самым тщательным образом. Пули рассыпались в песок при ударе; при вскрытии из тел извлекут лишь подлинные метеориты. Все подумают, что люди попали в метеорный поток. Правда настолько необычна, что в нее никто не поверит.
- Хорошо, что он отправляется в будущее. Хоть какое-то время не будет нам мешать.
Эйнштейн тяжело вздохнул:
- Вот и он уходит в будущее. Все уже на пути туда. Кому-то из нас тоже стоит лечь в анабиоз.