Она наблюдала за реакцией девушки.
Томас тоже наблюдал.
– Конечно, – согласно кивнула Хитодэ, – У меня нет детей, но я могу вас понять.
Томас тихо перевёл дыхание. Кажется, знакомство прошло удачно.
Чуть позже они сидели за столом, пили чай и обсуждали жизнь городка. Хитодэ осторожно расспрашивала маму Томаса о жизни, но явно опасалась вопросов с её стороны. Минди видела настрой девушки и старалась не отпугнуть Хитодэ своим любопытством. Парень знал, что мама в принципе не стала бы так поступать. С его знакомыми она всегда предупредительна. И ещё она неплохой психолог.
Руслан появился неожиданно.
– Коннитива, – сказал он.
Хитодэ ответила ему что-то. Они познакомились и обменялись несколькими фразами на японском языке.
– Ага, теперь я понял, где пропадает Томми последнее время. Ну что же, это всё-таки лучше, чем киснуть над учебниками день за днём, да? – со смехом сказал Руслан. Он сел за стол, мама налила ему чаю.
– Учитесь? – спросил он Хитодэ.
– Ну, вообще-то, нет, – протянула девушка.
– А стоило бы, – сказал Руслан, – Но это ничего, учиться никогда не поздно. Потом наверстаешь, если сейчас не досуг. Так ведь, угу? – он подмигнул Хитодэ. Томасу показалось, девушка сразу прониклась симпатией к Руслану. Может быть, этот человек не такой предупредительный и более прямолинейный, чем Минди, но в харизматичности ему не откажешь.
Они болтали ещё долго. Зашли Иван с Оксаной, познакомились с Хитодэ и отозвали Руслана обсудить какие-то дела. От Томаса не укрылось, как оба напряглись, едва увидели в гостях у соседей японскую девушку. Что бы там не происходил на побережье Тихого океана, и что они втроём пропустили, наверное, жителям Надежды было за что упрекнуть японцев. А может, и русских было за что упрекнуть.
Только кому теперь нужны взаимные упрёки? Та жизнь осталась в прошлом. И что бы там ни делали, ни говорили, Минди, Руслан, Томас и остальные, они-то тут, они живы, а жители Ниххона мертвы в радиоактивных руинах.
Это исторический факт. Но факт и справедливость часто идут порознь. История редко признает справедливость.
Томас не верил в пословицу – каждому по заслугам. Утро Смерти убедило людей, в том, что старые, непреложные истины уже не работают так, как раньше.
– Я поеду, отвезу Астру, – сказал Томас.
Они стояли на крыльце дома, и девушка прощалась с семьёй молодого человека.
Руслан вручил им мешок, в котором были нехитрые инструменты для изготовления плота. Туда же он положил моток проволоки.
Девушка смутилась и стала сбивчиво благодарить за такие сокровища.
– Да не за что, Астра, право слово. Места у нас тихие, спокойные, но всё-таки не забывайте про осторожность. И ещё, Томми, – добавил Руслан.
– А?
– Не забывай, тебе завтра в с утра в университет.
Парень сглотнул.
– Не волнуйтесь, я вернусь вовремя.
Мама Томаса вздохнула, Руслан пожал плечами.
– Ну, с Богом! – сказала Минди, едва молодые люди уселась на Твистера.
– Спасибо, мама! – отозвался Томас.
– Спасибо, – произнесла Хитодэ.
Назад они ехали медленно. На побережье стемнело, к тому же ни Томасу, ни девушке не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Молодой человек понимал, что придётся довезти её почти до самого острова, и домой он вернётся только под утро. И она это понимала.
И всё равно попросила свернуть поближе к морю, разрешить ей пройтись вдоль берега.
Томас понял это по-своему и сказал, что подождёт на пригорке.
– Нет, Томми, давай просто погуляем.
– Окей, – парень увидел, как она бегом устремилась к воде и с разбегу в неё прыгнула. В чём была – в платье, в мокасинах. Он уже почти привык к её причудам, и даже не удивился.
– Астра!
– М-м-м? – она приподнялась в воде, вышла на то место, где волны достигали ей колен, и там поправила платье.
Твистер также как и она с удовольствием топал по прибрежным волнам, а Томас ехал верхом.
– Астра, почему ты так много времени, – он осёкся, – Так любишь проводить в воде?
– Ты заметил?
– Ну, в общем, да.
– А тебе не нравится море?
– Нравится. И всё же.
– Знаешь, давай вот что.
– Что?
Хитодэ остановилась и посмотрела себе под ноги. Наклонилась ниже, опустила в море ладони.
– Иди за мной.
– Я и так иду.
– Скажу когда остановиться.
Они прошли метров триста. Хитодэ взяла Твистера за поводья и повела за собой. У Томаса обострилось странное ощущение – она вела его так, как будто всё поменялось местами. И не он, мужчина, задает теперь тон, а она. Но это, оборвал себя Томас, из области старых стереотипов. Верны ли они? Здесь, на берегу моря, где Хитодэ провела так много времени, она была хозяйкой. И парень был готов ей подчиниться.
– Здесь, – заявила девушка и остановилась.
– Что здесь?
– Слезай.
Томас покинул седло и шагнул в воду. Неожиданно это осязание оказалось приятным. Мягкая прохлада проникла сквозь обувь.
– И что дальше?
Хитодэ приложила к губам палец и взяла Томаса за руку.
– Иди за мной.
Они шли сквозь тихие, неспешные волны прочь от берега. Когда вода достала парню до пояса, Хитодэ снова остановилась.
– Знаешь что?
– Ну что, скажи мне наконец.
Её руки легли Томасу на плечи. Прежде, чем он успел что-то сказать, её губы соединились с его губами. Парень нерешительно пробурчал в том духе, что одежду может унести течением. Но девушка отмахнулась. Окружённые ночным небом и едва слышным плеском волн, они растворились друг в друге.
Трудно сказать, сколько прошло времени. Умница Твистер гулял поблизости, а они лежали на песке и прижимались друг к другу. Одежду выловили и даже ничего не потеряли. Хитодэ как будто чувствовала море.
– Астра.
– М-м-м?
– Тебе понравилось?
– Глупый что ли? Разве не заметил? – она провела пальцами по ему груди.
– Ты любишь заниматься этим в воде?
– Теперь да. Ты у меня первый такой.
– Хм.
– Извини.
– Да ничего, надеюсь, тебе не приходилось это делать ради, – он так и не смог договорить.
Хитодэ вздрогнула.
– А если приходилось, то что?
– Нет, ничего. Правда, прости. Теперь так никогда не будет. Я постараюсь, я обещаю.
– Томми, всё не так просто.
– Что не просто?
– Пойдём со мной.
– Нет, погоди.
– Что? Опять?
Да, опять, решил Томас. Или решили тела. Его и её. Они тянулись друг к другу как два магнита. Прохладный морской ветер ласкал тела, играл волосами. Двое делили друг с другом дыхание и сокровенное тепло, они будто забыли обо всём на свете.
В конце они оба оделись, Томас выловил Твистера, взял за поводья и повёл за собой. Хитодэ не отпускала его руку и продолжала идти по воде. Они прошли ещё немало. Девушка постоянно смотрела на воду, словно искала там знаки, заметные только ей.
– Что же ты хочешь мне показать? – в который раз удивился Томас.
Девушка опустила руки в море.
– Что видишь?
– У тебя очень бледная кожа.
– Ага, понятно. Слабое течение. Пошли дальше.
С третьей попытки ей удалось показать парню то, что она хотела.
– У тебя светятся руки в воде! Отчего это?
– Ни за что не догадаешься. Во мне Флора.
Несколько секунд Томас не мог вымолвить ни слова. Девушка терпеливо ждала его слов.
– Как? – прошептал изумлённый Томас.
– Флора везде.
– Нет, погоди. Химический барьер окружает Австралию, она тут не растёт.
– Да, не растёт. Но в воде её споры.
Девушка опустилась на песок и сняла мокасины. Светились не только её ладошки, от ног тоже исходило сияние.
– Мою маму обожгла Флора. В начале беременности. Она мне говорила, что потом долго болела. Врачи не знали, удастся ли её спасти. А потом родилась я.
– Что было дальше? – спросил Томас. Он присел рядом с Хитодэ и дотянулся до её руки. Потом потрогал её ноги. Это было странное ощущение – касаться света её кожи.
– Я ничего не знала, ни о чём не догадывалась, – Хитодэ опустила голову и продолжила, – Всё произошло случайно. Когда мы купались здесь, неподалёку. Я поймала волну. Или что-то в этом роде. Не знаю. Почувствовала, что моё тело отзывается на жизнь, которая течёт в морской воде. Это, знаешь, так странно, как будто.
– Что? – не понял Томас.
Девушка смутилась.
– Мне стыдно говорить, это как секс с самим собой.
– Вот как? – парень не нашёл ничего лучше, чем рассмеяться.
– Тебе смешно, а мне не очень. Я была совсем маленькая, года четыре, не больше. И тут на меня свалилось такое. Такие ощущения.
Томас задумался. Действительно ребёнок может испытывать новые ощущения, но при этом может не осознавать их природы. Чем страннее ощущения, тем лучше он пытается их скрыть. Или наоборот, докопаться до истины и поделиться с другими. Томас поделился соображением с Хитодэ.
– Да, именно так всё и было. Особенно в школе. Меня считали очень странной. Пугались, отталкивали. И не смотря на то, что я была сдержанной, как учили меня родители, мне страшно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной.
– И ты поделилась.
– Да.
– И что из этого вышло?
– Не надо, не хочу об этом, – она всхлипнула.
– Хорошо, не будем. Это был твой первый парень, да?
Девушка резко сбросила руку Томаса.
– Нет. Томми, не надо. На мне словно проклятие, я приношу людям горе. Я, – она тяжело вздохнула, – они меня прогнали. Все. И правильно сделали.
– Погоди, погоди, что произошло?
– Нет. Не скажу. Прости. Это ужасно. Я не могу об этом говорить.
Она попросила Томаса довезти до оконечности мыса.
– Когда мы снова увидимся?
– Томми, я боюсь, этого не произойдёт.
Было видно, что слова даются ей с трудом. Она не хотела говорить этих слов, но обязана была сказать.
– Ты не сможешь. И я не смогу. Те, кто знают тебя, кто знают меня. Они этого не примут. Всего того, что тогда произошло.
– Чего не примут? Да скажи же ты наконец!
Хитодэ вытерла слёзы, привела в порядок волосы и отвернулась.
– Нет. Тебе нельзя это знать. Прощай.
Она слабо пожала Томасу руку и пошла прочь.
Он стоял и смотрел ей вслед. Думал о том смятении, которое творится в голове. Думал о девушке с такой странной судьбой и раненой душой. Осталось несколько минут, и она уйдёт. Навсегда.
– Астра! – крикнул он вслед.
Она остановилась, но не обернулась.
– Я люблю тебя!
Она обернулась. Даже с такого расстояния он видел, как напряглось её лицо. Она была готова, хотела вернуться. Но, девушка справилась с собой. Решительно одёрнула платье, сбитое ночным ветром, и быстро пошла прочь.
Томас оседлал Твистера и пустился в обратный путь.
В окнах его дома свет давно был потушен. Все спали, и Томас решил, что проберется незамеченным к себе в комнату. Это ему почти удалось. Слабо скрипнула дверь. И он столкнулся лицом к лицу с Русланом.
– С тобой всё в порядке?
– Вроде того, – сказал Томас, и спрятал от Руслана растерянный взгляд.
– Мне надо с тобой очень серьёзно поговорить.
– Давай утром, а?
– Нет, давай сейчас. Это касается твоей Астры Марины.
– Астры Мариины?
– Да, её полное имя Астра Марина. По матери.
– Имя на европейский манер, я слышал когда-то после имен ставили имя матери. Ты что-то узнал о ней?
– Пойдём в твою комнату.
Они сели за столом, зажгли свечу, и Руслан рассказывать про то, что узнал.
За каждой фразой таилась боль и растерянность, которую он чувствовал, потому что тоже самое ощущал и Томас. Он не хотел говорить всего этого молодому человеку, но он должен был это сделать. Астра действительно была мутантом. Или, точнее, модификантом. Человеком, чей организм претерпел изменения. Об этом были свидетельства врачей. В школе ей приходилось не сладко. Её били, обижали и завидовали. Она отстранялась от мира, замыкалась в себе, а потом, когда ей было десять лет, убила отца. Как это произошло, не известно. Были только однозначные симптомы.
– Флора? – в ужасе предположил Томас.
– Да! Откуда ты знаешь?
Парень застонал и обхватил голову руками.
– Ты что, Томми? Ты спал с ней?
Парень согласно покачал головой.
– Проклятье, Томас! Это смертельно опасно. Как ты себя чувствуешь?
Томас прислушался к своим ощущениям. Его била дрожь. Собственные руки казались холоднее льда.
– Странно. Я очень странно себя чувствую. Руслан, – прошептал Томас.
– Что?
– Я боюсь. А ещё я люблю её. Понимаешь?
Руслан вздохнул и сжал кулаки.
– Ты брось эту глупость! Ты не можешь поступить так с нами, понимаешь? Мы, – он подумал и поправился, – Я не могу тебе позволить привести её сюда.
– Почему?
– Она опасна.
– Она сама не хочет.
– Да неужели? Она боится. Я ещё не сказал, что произошло с её матерью.
– Неужели?
– Да, Томми, те же симптомы.
Томас едва не задохнулся от ужаса и гнева, выкрикнул:
– Я тебе не верю, слышишь!
– Томми, это правда.
– Оставь меня.
– Томас, ты завтра же пойдёшь к Лестеру и он сделает анализы.
– Никуда я не пойду, оставь меня, ты мне никто.
– Томас!
– Прости, Руслан, я не прав, – "Господи, да что я делаю? – опомнился Томас, – Как я могу так говорить?".
– Ты сделаешь это ради своей матери, – сказал Руслан, и поднялся из-за стола.
– Да.
Он ушёл и не сказал больше ни слова, оставил Томаса наедине с мыслями, отчаяньем и бессилием. Молодой человек так и не успел предупредить его, чтобы прекратил расследование. Теперь не важно, чего он хотел, чего нет. Он сразу чувствовал – тут дело не чисто. И теперь он не знал, как ему быть.
Он почти не запомнил день, проведенный в университете. Все сочли его нездоровым, и с лишними вопросами не приставали. Сам Томас ощущал себя неоднозначно. Он будто во сне вернулся домой и постучался в дверь к Руслану. Да, похоже эта ночка и ему далась не легко. Он старался не смотреть в глаза молодому человеку и просто сказал:
– Пошли.
Медиум ждал в Храме. На столике лежали какие-то шприцы и медикаменты в глиняных сосудах.
Лестер в молчании закатал Томасу рукав и сделал укол. Потом стоял спиной к ним и смешивал реактивы. Что-то нашёптывал себе под нос. Руслан не проронил ни слова.
– Ну всё, – сказал служитель Храма, – Готово.
Томас не знал, что Лестер прочёл у него в глазах. Медиум переглянулся с Русланом.
– Что? – испугался Томас.
– Всё в порядке, – отозвался Руслан, а Медиум кивнул, – Томми, прости меня за вчерашнее. Я не должен был так поступать. Он, – Руслан показал взглядом на Лестера, – Он вразумил меня.
– Погодите, я ничего не понимаю.
Медиум подошёл к Томасу и обнял рукой за плечо.
– Сынок, поступай, как знаешь, это твоё право.
– В каком смысле? – не понял Томас.
– Мы – люди, мы так долго гнались за призраком этики, которая была нашим общим законом. Всегда. До Утра Смерти, да и по сей день. Но мир изменился. Раньше такие вещи, как например, донорство Руслана, были сопряжены с условностями общества, с запретами и ханжеским неприятием. Но это было давно. Теперь, смотри, Руслан с твоей мамой живут под одной крышей с Иваном и Оксаной. Раньше такое было бы вряд ли возможно. То же самое с твоей Хитодэ.
– Не понимаю.
– Томас, мы точно не знаем, что произошло в семье этой девушки. И вряд ли узнаем, если она сама не согласится рассказать. Но одно я знаю достоверно, после смерти отца они с мамой были очень близки. Она не винила дочь. Есть свидетели. И прошло несколько лет перед тем, как мама Астры покинула нас.
– Астра её не убивала?
– Нет. Это всё, что известно. Мне также известно, что потом девушка сама ушла в добровольное изгнание, не выдержала позора, который следовал за ней по пятам.
В разговор вмешался Руслан.
– Если ты хочешь, я не стану противиться. Можешь привести её в наш дом. Вот тебе моё чёстное слово.
Томас почувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы. Слишком много всего за один раз. Слишком тяжело.
– Но почему, Руслан? Ты же вчера думал иначе.
– Нет, пусть лучше Лестер скажет. Я так не смогу.
Темнокожий медиму присел на невысокий диван рядом со столиком и на несколько минут замолчал. Он сидел, смотрел перед собой, перебирал в уме слова и говорил самые нужные.
– Каждый из нас в этой жизни должен научиться верить другим людям. Важно хотеть, чтобы люди стали лучше. Если человек оступился, наш долг, нет, не долг даже, а глубокая внутренняя потребность, поверить в человека, не ставить точку в его судьбе. И тогда мы можем творить чудеса. Мы пока ещё не до конца научились. Но я знаю. Это придёт. И если ты любишь Астру, ты сможешь ей всё это дать. И твой поступок послужит величайшим примером. Лучшим из уроков, которым можно научить других людей. Возвращайся к ней и попробуй сделать так, чтобы её душа излечилась.
В нерешительности Томас переводил взгляд с Руслана на Лестера, пытался справиться с чувствами. Наконец он сумел заговорить. Слова давались ему нелегко.
– Да, я так и сделаю. Но я не знаю, сумею ли уговорить её. И может, уйду с ней, не вернусь обратно.
– Я знал, что ты это скажешь, – хмуро кивнул Руслан, – Но я повторяю – это твоё право.
– Слушай сердце своё, сынок. Оно не обманет, – прошептал ему Лестер.
Молодой человек покинул Храм и пошёл домой. За спиной остались вопросы и сомнения.
– Мама, ты понимаешь, что я не могу иначе, – закончил Томас свой рассказ.
– Да, Томми, понимаю. Даже если ты не вернёшься, даже если ты решишь остаться с этой девушкой, я пойму.
– Мама, прости.
– Не говори больше ничего. Мне тяжелее, чем тебе, поверь. Но я знаю, что бесполезно удерживать тебя на пути, в который зовёт любовь.
– Спасибо тебе, – сказал Томас. Он обнял маму и постарался сохранить остатки самообладания.
– Не за что, мой перелётный ангел. Лети к своей Астре.
Томас подарил маме поцелуй, в который вложил всю свою любовь, всю благодарность. Затем оседлал Твистера и покинул Канберру.
По дороге Томас был вынужден завернуть в рыбацкий посёлок и там попросить лодку. Несколько хилых домов жались к чахлой эвкалиптовой роще. Томас поговорил со старостой посёлка и узнал, где достать то, что мне нужно. Молодая чета индусов удивилась, что гость оставляет в залог коня, и направляется на остров, где живёт Странная девушка. Они не раз встречались с ней и считали её не от мира сего. Ещё бы, подумал Томас. И сколько впереди будет странностей, он не знал.
Может случиться так, что он никогда не вернет им лодку. Разлука с Твистером отозвалась в душе Томаса тягучей тоской – он расставался с другом. Но конь отнёсся ко всему спокойно, позволил проводить себя в новую конюшню. Он будто понимал, что у Томаса нет выбора, а может быть, понимал что-то ещё.