Он был одинок. Совсем одинок, и то, что он прочел в мозгу Бартона, неудержимо влекло его к себе. Он будет жить в мире, который будет и его миром, где никто не будет обзывать его яйцеголовым, где он не будет чувствовать себя низшим существом по сравнению со всеми этими бородачами. И он будет носить парик.
- Я пойду с вами, - сказал он. - Я готов. Хорошо?
Но Бартон, прочитавший его мысли, ответил не сразу.
- Хорошо, - произнес он наконец. - Пошли.
Прошло три недели. Бартон сидел в солярии у Мак-Нея, прикрыв рукой глаза от солнца.
- Линк женат на Кочевнице, - сказал он. - Но он не знает, что нам это известно.
- Вы думаете, это имеет какое-нибудь значение?
Мак-Ней выглядел устало, вид у него был озабоченный.
- Возможно и нет, но я решил, что будет лучше, если вы об этом узнаете. Ведь есть Алекса.
- Она знает, чего она хочет, и должна быть в курсе всего. Ведь в течение этих трех недель она следит за его мыслями.
- Я знаю. Один раз, когда я приехал, она давала ему урок.
- А! - Мак-Ней вытер рукой пот со лба. - Поэтому мы и общаемся устно. Телепатические разговоры стесняют его, к тому же он еще не умеет отбирать нужную информацию.
- А как он вам показался?
- Ничего, но… не совсем то, что я ожидал.
- Не забывайте, что он воспитывался у бродяг.
- Но он ведь из наших, - категорично заявил Мак-Ней.
- Есть признаки паранойи?
- Никаких. Алекса может подтвердить.
- Ну что ж, я рад, - сказал Бартон. - Это единственное, чего я боялся. Ну а его жена… она не из наших, и мы не можем позволить себе ослабить расу такими смешанными браками. По-моему, если Линк женится на Алексе или на любой другой девушке из наших, то это будет лучший выход из положения, и какое нам дело до его прошлого.
- Все решает Алекса, - сказал Мак-Ней. - Ну как, больше нет набегов?
- Нет, да я этим и не особенно интересуюсь. Сергей Каллаген исчез из поля зрения, и мне нужно его найти.
- Чтобы его убить?
- Не только. Ему, конечно, известны другие руководители движения параноиков. Он не сможет постоянно скрывать свои мысли, и как только я с ним покончу, исчезнут и все его тайны.
- Но мы заранее обречены.
- Вы думаете?
- Я не могу об этом говорить, - сказал спокойно Мак-Ней, еле сдерживая негодование. - Я… я даже не могу позволить себе думать об этом. Я… вот в чем дело: вся суть заключается в уравнении, которое следует решить. Но не сейчас, потому что, как только я решу эту задачу, результат можно будет прочесть в моем мозгу. Мне нужно все привести в порядок. Потом…
- Что потом?
Мак-Ней горько улыбнулся.
- Не знаю. Но я найду решение.
- Да! - сказал Бартон. - Если бы только нам удалось расшифровать код параноиков, уничтожить основу их власти…
- Или создать свой собственный код…
- Который нельзя было бы разгадать.
- Это нужно для того, чтобы мы могли узнать их код, а они не могли бы прочитать наши мысли, узнать, что нам этот код известен. А пока я стараюсь об этом не вспоминать, Дейв. Я обдумываю детали, но не основу. И пока я не буду готов, не возьмусь за решение задачи.
- Параноики лезут из кожи вон, - сказал Бартон. - Их пропаганда становится все эффективнее. Они делают упор на секретное оружие в Галилее.
- А жители Галилея не дали опровержения?
- Все это не так просто, Даррил. Можно справиться с человеком или вещью, но не с шепотом ветра.
- А атомная опасность! После всего…
- Да, конечно. Но когда-нибудь кто-то поддастся панике и закричит: "В Галилее есть секретное оружие. Мы в опасности! Нужно их опередить!" А ведь это будет только начало.
- И мы попадем между молотом и наковальней. Дейв, рано или поздно начнутся погромы.
- Мы переживем их.
- Вы так думаете? Пощады не будет. Все нетелепаты будут готовы истребить Лысоголовых, мужчин, женщин, детей. Мы должны жить в другом мире, новом мире…
- Но у нас нет еще межзвездных кораблей.
- А пока наши дни сочтены. Лучше будет, если мы полностью ассимилируемся с людьми.
- Но это же будет шаг назад.
- Ну и что? Мы сейчас как единороги среди лошадей. Мы не можем пользоваться рогами для защиты, мы должны делать вид, что мы лошади.
- Лев и единорог, - сказал Бартон, - оспаривали первенство. Ладно. Мы - единороги. Каллаген и другие параноики - львы. Но что мы оспариваем?
- Власть, - сказал Мак-Ней. - Это неизбежно. Два господствующих вида не могут сосуществовать, они не в состоянии поделить власть между собой. Сейчас мы терпим поражение, но когда-нибудь мы придем к цели, к которой стремится Каллаген. Но мы выберем другой путь. Мы не будем уничтожать людей, превращать их в рабов. Нашим оружием станет естественный отбор. Биология нам поможет. Если бы мы только могли прожить в мире с людьми до того, как…
- … они сами покинут этот город, - сказал Бартон.
- Люди не должны догадываться, что лев и единорог вступили в борьбу, а также они не должны знать, почему ведется эта борьба. Иначе начнутся погромы, и мы не выживем. Укрыться негде. Общество раздавит нас.
- Следует опасаться Каллагена, - внезапно сказал Бартон. - Я не знаю, что он замышляет, но боюсь, когда я это узнаю, будет уже поздно.
- Я не прекращаю работы, - заверил его Мак-Ней. - Надеюсь, скоро я вам кое-что сообщу.
- Будем надеяться. Под предлогом посещения зоопарка сегодня вечером я поеду в Сен-Ник. Думаю, что найду там следы Каллагена.
- Я провожу вас до города.
На улице было по-весеннему тепло. Через прозрачную перегородку они увидели Алексу и Линка, которые сидели у телевизора.
- Кажется, им до этого нет никакого дела.
- Она ведет рубрику в тележурнале. Дает советы по решению личных проблем. Надеюсь, когда-нибудь ей придется решать и свои проблемы.
- …если вы его любите, - говорила Алекса, - выходите за него замуж. А если он вас любит, то он, конечно, согласится пройти психометрический тест, чтобы узнать, насколько вы подходите друг другу. А потом вы соедините ваши судьбы, но прежде чем подписать контракт, его следует прочесть. И помните, что любовь - это самое главное на свете. Если вы это поймете, то для вас наступит вечная весна. Всего вам хорошего, тем, кто испытывает колебания. Она выключила телевизор.
- Вот так, Линк. На сегодня достаточно. Вы бы не хотели отвечать на письма телезрителей?
- Нет, - ответил Линк. - Нет… я на это неспособен. На нем была шелковая голубая рубашка, темно-синие джинсы… на голове - парик - ежиком, который он постоянно поправлял.
- Это занятие не хуже, чем любое другое, - сказала Алекса.
- Я вас понимаю.
- Теперь о грамматических конструкциях. Ну что ж, продолжим наш урок?
- Нет, не сейчас. Я уже устал. Лучше поговорим о чем-нибудь, это будет более естественно.
- В конце концов вы поймете, что мы говорим много лишних слов. Спряжение глаголов: мы говорили, вы говорили, они говорили… В телепатии мы не пользуемся этими пережитками.
- Пережитками?
- Ну, конечно. Древние римляне не использовали местоимений, окончания указывали на лицо.
- Мне трудно это понять, - сказал Линк. - В общих чертах я, конечно, схватываю. То, чем мы занимались вчера, было…
Он замолчал, подыскивая нужные слова, но Алекса поняла его.
- Да, я знаю, это чувство взаимопонимания прекрасно. Я никогда не страдала оттого, что я приемная дочь. Я знала, каково мое место в жизни Марианны и Даррила, я знала, какие чувства они испытывают по отношению ко мне. Я знала, что я у них дома.
- Это должно быть замечательно. Мне кажется, что я это тоже иногда испытываю.
- Ну, конечно. Вы же ведь из наших. Когда вы научитесь управлять телепатической способностью, вам и в голову не придет сомневаться.
Линк смотрел, как переливались волосы Алексы.
- Да, я думаю, что мое место с вами.
- Вы не жалеете, что пришли сюда с Дейвом?
Он посмотрел на свои руки.
- Я не могу сказать, Алекса, я не могу выразить, как это замечательно. До сих пор я жил словно во тьме, считал, что я чудовище, никогда не был уверен в себе. А теперь все это… - он обвел рукой вокруг, - это же чудо, волшебство. Не считая всего остального.
Алекса уловила его опьянение всем, что его окружало; это походило на восторг изгнанника, вернувшегося к себе домой. Даже телевизор, привычный символ ее работы, стал выглядеть иначе, хотя это была стандартная модель с двумя экранами, один - для текущих передач, другой - для демонстрации видеозаписей. С помощью кнопок можно было отыскать интересующий вас сюжет и даже увеличить изображение, если требовалось рассмотреть детали. Конечно, для просмотра спектаклей, концертов, кинофильмов, мультфильмов можно было использовать экран на стене. Ну а если кто-то хотел рельефнее ощутить происходящее, то ему следовало идти в театр, так как существующие дополнительные приспособления были слишком дороги для людей со средним достатком.
- Вы на самом деле принадлежите к нашей расе, - сказала Алекса. - И вам следует все время помнить о том, что главное - это ее будущее. Если вы останетесь с нами, вы никогда не должны делать того, что могло бы идти нам во вред.
- Я помню, что вы мне говорили о п-параноиках… Я думаю, что с точки зрения Кочевников их можно сравнить с людоедами.
Он подошел к зеркалу и поправил парик.
- Марианна в саду, - сказала Алекса. - Мне надо ей кое-что сказать. Подождите меня, Линк. Я сейчас вернусь.
Оставшись один, Линк воспользовался уроками телепатии и мысленно увидел красивую женщину, еще довольно молодую, которая ходила по цветнику с опрыскивателем.
Он подошел к музыкальной машине и выбрал мелодию. Потом стал напевать:
Это было в мае,
Когда все расцветает,
А Джемми Гроув готовился умереть
От несчастной любви к прекрасной Барбаре Аллен.
Он вспомнил Касси. Она осталась там, во мраке, с Кочевниками, в той дикой жизни, которую он сам вел когда-то. Теперь он перевернул страницу. Касси, Касси, да. На днях он поедет за ней, и она будет жить с ним среди Лысоголовых. Но… она же не была такой, как они. Она не была такой, как, например, Алекса. Но Алекса вовсе не красивее Касси. Будущее расы тоже имело большое значение. А если он женится на Лысоголовой, у них будут дети телепаты…
Зачем об этом думать. Ведь он женат. Разумеется, в глазах городских жителей брак, заключенный в среде Кочевников, значил не много…
Что ж, каждую проблему надо решать в свое время. Сначала ему важно научиться управлять своей телепатической способностью. Дело продвигалось медленно, ведь его никто этому не учил с детства, как других телепатов. Следовало совершенствовать, оттачивать эту способность согласно методике, учитывающей возраст Линка.
Алекса вернулась вместе с Марианной. Марианна сняла свои рабочие перчатки и вытерла капельки пота на лбу.
- Привет, Линк. Как дела?
- Замечательно, Марианна. Я мог бы помочь вам в саду.
- Мне полезно поработать. Сегодня купила три фунта плодов хлебного дерева и поспорила с этим разбойником Гатсоном, бакалейщиком. Вы знаете, почем он их продает?
- А что это такое?
Марианна с помощью мысленных понятий воспроизвела внешний вид плода, шероховатость кожуры, вкус. Алекса добавила запах. Линк принял сигналы и через секунду уже знал, что это такое: теперь он мог отличить этот плод от любою другого. Марианна мысленно вновь задала ему вопрос. Линк ответил:
- В городе (Даррил Мак-Ней), через окно (десять минут).
- Немного запутанно, - сказала Марианна, - но я поняла. Он скоро придет. Мне бы хотелось искупаться. Может, вам приготовить сэндвичи?
- Замечательно! - воскликнула Алекса. - Пойду помогу тебе.
И вдруг добавила:
- Я никогда не видела, кто бы мог так ловко ловить форель, как Линк, но он даже не знает, что такое приманка.
- Самое главное для меня, это поймать рыбу. Чтобы съесть ее. Я даже ловил рыбу в проруби, чтобы не умереть с голоду.
Через некоторое время он уже подставлял лучам солнца свое мускулистое и загорелое тело, лежа на берегу естественного водоема, образованного ручьем, а Алекса, стройная и красивая в своих белых шортах, довольно неуклюже бросала плоские камешки по воде. Мак-Ней, не выпуская трубки изо рта, стоял неподалеку и следил за удочкой. Марианна спокойно жевала сэндвич и с неподдельным интересом следила за колонией муравьев. Эта семейная общность людей одной расы влекла Линка. "Да, - сказал он себе, - мое место на самом деле здесь." И Алекса поддержала его уверенно: "Ты ведь из наших."
Время шло быстро. Иногда их навещал Дейв Бартон. С каждым приездом он выглядел все более озабоченным. Леса и поля стали зелеными, лето сменило весну, а теперь осень готова была сменить лето. Линк все реже и реже думал о Кочевниках. Он не был уверен, но чувствовал, что Алекса знает о его прошлом, и не сомневался, что она никогда первой не заговорит о Касси. Ему казалось, что он нравится Алексе и что она нравится ему. В конце концов, Алекса была такой же, как он, а вот Касси такой никогда не была, да и не будет.
Но иногда, даже в этом гостеприимном доме, он ощущал одиночество и тогда вспоминал о Касси. В такие минуты ему хотелось быстрее пройти курс обучения телепатии, чтобы бороться с параноиками на стороне Бартона, которому не терпелось привлечь Линка в ряды своих сторонников. Однако Бартон знал, что надо подождать, так как Линк еще не готов к этой борьбе. Он вспомнил слова Бартона, обращенные к нему: "Параноики вовсе не дураки, Линк, и я лишь потому так долго живу, что я опытный охотник.
Моя реакция намного быстрее, чем у них, к тому же я всегда стараюсь поставить их в такое положение, что их телепатические способности им становятся ни к чему. Если, например, параноик находится в колодце, он свободно прочтет, что вы собираетесь сбросить ему кирпич на голову, но физически ничего не сможет сделать, чтобы вам помешать."
И вот очередной визит Бартона.
- Ничего нового о Каллагене? - спросил Мак-Ней.
- Вот уже несколько месяцев никаких известий. Я знаю, они что-то замышляют, но что именно? Пропагандистская шумиха? Убийства специалистов, занимающих ключевые посты? Я читал мысли многих, но нигде не нашел ответа. Но я уверен, что скоро что-то произойдет. И мы должны быть готовы. Нам нужно проникнуть в тайну их кода. Ну а у вас, Даррил, все то же?
- Да, все то же, - ответил Мак-Ней, глядя в безоблачное небо. - Я пока ничего не могу сказать, не могу даже думать об этом.
- Но ведь не все потеряно? Вы же помните, через несколько недель надо быть в Ниагаре.
- Кстати, о коде, - вмешался в разговор Линк, - у Кочевников есть код. Вот такой, - и он изобразил крики некоторых птиц и животных. - И только члены нашей группы знают смысл этих криков.
- Хорошо, но ведь Кочевники не телепаты. Иначе их код не мог бы долго оставаться в тайне.
- Вы правы, но тем не менее я тоже собираюсь разделаться с этими параноиками.
- У вас будет такая возможность, - пообещал Бартон, - но пока дело за Даррилом, который должен найти для нас новое оружие.
- Я знаю, - устало сказал Мак-Ней, - нет нужды лишний раз говорить об этом.
Бартон, раздраженный, поднялся.
- У меня дела на Юге. Когда вернусь, зайду к вам, Даррил. А пока будьте осторожны. Нельзя бесполезно подвергаться риску; Для всех нас вы представляете собой большую ценность, чем я.
Он кивнул на прощание Линку и вышел. Мак-Ней с отсутствующим видом смотрел в окно. Линк после некоторого колебания мысленно обратился к нему, но тот поставил защиту. Линк спустился вниз и стал искать Алексу.
Он нашел ее сидящей на камне около реки. Было жарко, и она расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки. К тому же она сняла парик, и вид ее безволосой, блестевшей на солнце головы совершенно не соответствовал накладным бровям и ресницам. Впервые Линк видел ее без парика.
- Наденьте парик, Алекса, - попросил Линк.
Она заставила его смотреть на нее.
- А сейчас какое это имеет значение?
- Это не… не…
Алекса пожала плечами и надела парик.
- Так странно. - Она нарочно говорила вслух, чтобы не было места телепатической близости, которая иногда бывает болезненной. - Я так привыкла к тому, что Лысоголовые… что они лысые, что никогда не задумывалась над тем, что их вид без парика может быть таким…
Она не закончила своей мысли. Через некоторое время начала снова:
- Вы, должно быть, были очень несчастны среди Кочевников, Линк. Вы даже сами этого не представляете. Вид лысины до такой степени вам неприятен.
- Да нет же, - пытался отвертеться Линк. - Я не… не верьте…
- Ничего, Линк. Вы никак не можете избавиться от этих условностей. Когда-нибудь критерии красоты изменятся, и лысина будет считаться прекрасной. А сейчас она вызывает лишь… по крайней мере у таких людей, как вы, отсталых в психологическом плане. Вам, наверно, постоянно давали понять, что вы ниже всех остальных…
Линк был смущен. Он не мог скрыть свои ужасные мысли, пришедшие ему в голову, и еще ему было стыдно оттого, что Алекса разгадала их. Это было похоже на то, как если бы он подал ей кривое зеркало и сказал: "Я вас вижу вот такой." Словно он заставлял ее стыдиться своего искаженного изображения.
- Ничего, - слабо улыбнулась Алекса. - Это вовсе не ваша вина, если лысина вызывает у вас от… Не думайте об этом. К тому же мы не муж и жена… вообще никто…
Молча они взглянули друг на друга. Их мысли осторожно сблизились, каждая из них напоминала льдинку, которая вот-вот растает. Мысли Линка распадались.
Я думал, что любил тебя… может быть, да… я тоже… но теперь это невозможно… нет, между нами никогда не будет доверия.:, мы всегда будем помнить об этом образе… нет, неизбежно… всегда между нами… слишком глубоко укоренилось… а потом, в случае…
Алекса поднялась.
- Поеду в город. Марианна у парикмахера. Я… я тоже сделаю себе укладку.
Он бессильно смотрел на нее, ему хотелось, чтобы она осталась, хотя он знал так же хорошо, как и она, все то, что они обсудили, взвесили и отбросили во время этого разговора без слов.
- До свиданья, Алекса, - произнес он.
- До свиданья. Линк.
Линк еще долго смотрел на тропинку, по которой она ушла. Ему надо было тоже уходить. Он чувствовал себя не на своем месте. Даже если бы он и смог переносить близость Алексы после того, что произошло, ему не следовало больше оставаться здесь. Они были… не как нормальные люди. Даже под париком он постоянно будет видеть лысину… лысину, смешную и достойную презрения, которую он так ненавидел у себя самого. Он никогда не отдавал себе отчета…
Однако он не мог уехать, не предупредив Даррила. Медленно, еле передвигая ноги, Линк направился к дому. Дойдя до лужайки перед крыльцом, он мысленно предупредил Мак-Нея о своем приходе.
Ответный сигнал поступил из подвала, где находилась лаборатория. Это была какая-то странная, беспокойная вибрация, на какой-то момент она оставила след в его мозгу, затем исчезла. Это был не Мак-Ней. Кто-то чужой?
Линк спустился по ступенькам в подвал. Он остановился у двери, пытаясь осознать неясные понятия, которые ловил его мозг. Дверь была открыта. Мак-Ней лежал на полу, его мозг не подавал никаких сигналов. Струйка крови стекала с правой стороны.
- Чужой?