Хейальтаэ внутренне стонет. Конечно, он не ожидал беседы наедине, он великолепно знает этикет Порта, истоки которого лежат в ритуальных играх самих лаэкно. Но он всё же надеялся, что Начальник предпочтёт манеру общения собственной расы. За спинкой кресла стоит заместитель, говорящий от лица владыки… и с этим заместителем Хейальтаэ совсем не хочет играть. Официально не более чем глава охраны, в действительности тот - второе лицо на Порту, несмотря на то, что с некоторых пор представителей его расы не подпускают с высоким должностям. Вообще - никуда - не пускают. И как бы ни был привязан Начальник к своей личной армии, даже он не может ТАК оскорбить собственных сородичей…
Чего хотят х’манки, то нужно отдать быстро и с поклоном.
- Мы ожидали вас, почтеннейший Атк-Этлаэк. - Первый заместитель щурит глаза, пылающие жёлтым огнём. Как бы он ни цедил слова, когда говорит, между губ всё равно мелькают длинные лунно-белые острия. На фоне окна его фигура кажется чёрной, но в гриве играет свет, а бриллианты серёг рассыпают непозволительно яркие блики. Рука заместителя лежит на спинке кресла, и агатовые когти слегка прихватывают обивку.
Хейальтаэ пытается не переводить взгляд ниже, туда, где недвижен в высоком кресле силуэт Начальника Порта.
- Мне был назначен приём, - говорит он.
- Мы ознакомились с заявлением и представленными документами. Увы, в них обнаружились некоторые юридические неувязки.
Хейальтаэ складывает руки на груди. Водяная, колодезная мгла его глаз подёргивается льдом. Искрится.
- Я требую объяснений.
Клыки ррит сверкают в усмешке.
- Согласно действующему Праву Порта, ответчиком в экономическом иске может быть только юридическое лицо. Грузовая шхуна "Дикое яблоко", равно как её капитан, таковым не является.
- Это не так, - уверенно и зло отвечает Хейальтаэ. - Судно принадлежит Айлэнд Инкорпорэйтэд, эта компания представлена на Порту концерном "Фанкаделик".
- Судно - собственность капитана, который является членом касты "кроликов". Он был нанят Айлэнд Инк, и четверо суток назад освобождён от контракта.
- Значит, я могу разделаться с ним сам?
- Можете. Если достанете его на Древней Земле. Этот счастливый х’манк отправился на родину, чтобы окончить там свои дни.
- Но это невозможно.
- Невозможно, - соглашается ррит, откидывая за спину длинные косы.
"Даже вы в своё время не смогли достать Землю, - злорадно думает Хейальтаэ, - не то что юридически, а и физически…" Его злость беспомощна.
- В настоящий момент вырабатывается другое законодательство, соответствующее межцивилизационным конвенциям, - как бы между прочим сообщает ррит. - Если оно вступит в силу, мы удовлетворим ваш иск.
- Вне зависимости от действующих или не действующих конвенций, вы обязаны разрешать конфликты между представителями разных рас, - наотмашь бьёт Хейальтаэ. - Я нахожу, что такой конфликт возник и требую принятия мер!
Начальник Дикого Порта поднимает голову и смотрит на него. Узкие чёрные зрачки похожи на проколы в бледной синеве глаз. Немигающий взор. Хейальтаэ с ужасом осознает: это взор лаэкно, а не х’манка… Мелькает мысль, что сейчас ноги подломятся, и местная гравитация впечатает его в пол.
- Ваши претензии не имеют под собой оснований, - говорит Рихард Люнеманн. - Я вынужден отказать.
И умолкает.
"Проклятый х’манк!" - думает Хейальтаэ. От ярости его кожа сияет так, что им можно освещать улицу.
- Тем не менее, я, как представитель расы, испытываю неловкость из-за поведения своих сородичей, а как вышестоящее лицо - ответственность за ваше благополучие. Кроме того, любезнейший Хейальтаэ, мы с вами коллеги… и старые друзья, - Люнеманн улыбается, его взгляд снисходителен и лукав. - Поэтому я готов возместить вам ущерб из собственных средств. И закрыть глаза на кое-какие детали…
Он чуть подаётся вперёд.
- Вы мой должник, Хейальтаэ, - доверительно говорит Начальник.
Лаэкно клонит голову к плечу. Уголок безгубого рта чуть вздрагивает.
При разном восприятии времени, при разной мимике подопечных рас - Люнеманн слишком долго просидел в своём кресле, чтобы не выучиться бегло читать по лицам.
Атк-Этлаэк, Мастер игр, растерян.
- Я не принимаю ваше предложение, - наконец, говорит он.
- Возражения не рассматриваются, - глядя в сторону, произносит ррит за спиной Начальника Порта. Вытягивает мускулистую руку в тяжёлом браслете и резко выпускает коготь на указующем пальце. - Вы явились сюда за решением вопроса и возмещением ущерба, почтеннейший. Ущерб будет возмещён, решение принято. Вы неудовлетворены?
- Я неудовлетворён, - твёрдо произносит Хейальтаэ.
- Мы ни на шаг не отступили от Права Порта, - кивает ррит. - Мы искренне желаем присоединиться к межцивилизационному праву, но пока это невозможно.
Хейальтаэ опускает руки вдоль тела и откидывает голову. Сияние его кожи медленно гаснет. Люнеманн молчаливо улыбается. Наконец, лаэкно изящно копирует эту х’манкскую гримаску.
- Вы рассчитываете, что Анкай вновь предоставит дворец менкетаинри для саммита?
- Более того, я уверен, - низкий голос х’манка мелодично вибрирует.
Ррит, склонившись над креслом, неотрывно смотрит на хозяина. Тот слегка щурится.
И Хейальтаэ понимает, что дал им согласие.
Начальник Порта провожает взглядом удаляющуюся фигуру. Струящиеся одежды, сетка люминесцентных нитей поверх; слишком крупный череп, слишком тонкие и длинные руки - на взгляд х’манка лаэкно выглядят жутковато, похожи на человеческих детей, страдающих дистрофией. Но привычка заглушает инстинктивное отвращение: Рихард умеет видеть красоту по канонам любой расы. Хейальтаэ - истинное произведение искусства.
Люнеманн кладёт ладони на край стола. У него крупные белые кисти с длинными пальцами и аккуратными ногтями; кончики пальцев чутки, как у слепого, хотя Рихард никогда не жаловался на зрение. Он кинестетик: чувство осязания развито у него сильнее, чем обычно случается у людей, и наслаждение миром приходит через прикосновения.
Он любит красивые вещи, но предпочитает подбирать их не по цветовой гамме, а по фактуре поверхности. Цвет не должен бросаться в глаза, и только; гладкость эмали, холод металла, разные сорта бархата и сукна, жемчуг, дерево, друзы кристаллов, чернь и скань, скульптура - этим Люнеманн балует себя, собирая фантастические интерьеры в покоях своих дворцов. Обстановка конференц-зала скромна, если не сказать - скудна, но и здесь, на огромном столе, пара-тройка безделушек радует его пальцы.
Раковина каури подставляет черепашью пятнистую спинку; холодная и твёрдая, она всё ещё хранит эхо сгинувшей жизни.
Глава охраны наклоняется к плечу Люнеманна, и одна из его кос соскальзывает Рихарду на грудь. Волосы и кожа ррит излучают запах очень дорогих человеческих духов. Это неудивительно, если знать, что такое кемайл.
- Рихард, - спрашивает заместитель, - всё в порядке?
И только тогда Люнеманн начинает смеяться. Безмятежно раскинувшись в грозном вольтеровском кресле, он хохочет со вкусом, с удовольствием, со знанием дела, как человек, всерьёз намеренный заменять минутами смеха не дозволенные ему выходные и отпуска.
- Рихард? - от изумления в речи заместителя обостряется акцент, и имя звучит подобно рритскому - "Р’йиххард".
- Ты знаешь, что случилось на самом деле?
- На самом деле? - ррит встревожен. - Хейальтаэ представил ложные сведения?
- Он был вынужден. Он знал, что я прощу, - всё ещё со смехом произносит Рихард, сжимая пальцами переносицу.
- Я допустил просчёт, - сокрушённо говорит заместитель.
Люнеманн ловит его за косу, не позволяя выпрямиться.
- Я же сказал, что прощу, - Начальник Порта в превосходном настроении, он давно не был в настолько добром расположении духа. - Он Атк-Этлаэк! Гроссмейстер! Он не может проигрывать недостойно! Представь Хейальтаэ ситуацию такой, какой она была на самом деле, его бы оплевали свои. И лишили титула.
- Понимаю. Но я должен был знать.
- Серокожий мог доверить такие интимные детали только мне, - кривит губы Рихард. - Хорошо. Ты знаешь, что ещё в начале тысячелетия лаэкно напропалую нарушали конвенцию о невмешательстве.
- Они играли, - кивает ррит.
- О да. Они нас дразнили, - Люнеманн щурится почти мечтательно. - И потом выплатили изрядную сумму за сокрытие неприятных сведений. Капитан "Дикого яблока" как раз перед отлётом на Землю случайно на эти сведения наткнулся. А поскольку он уже начал праздновать выход на пенсию, и к тому же был истинный "кролик Роджер", то решения принимал быстрые и жёсткие. "Дикое яблоко" - "левиафан-7703L", тяжёленькое корытце. Капитан приметил на поле две рядом стоящие "тарелки", сел на них сверху и раздавил.
- Это была не случайность?
Рихард хмыкает.
- Никоим образом. Для Хейальтаэ и случайность унизительна, но неслучайность значит, что он проиграл игру, притом не личную и не родовую, а игру рас.
- Ты отпустил капитана.
- Он милейший человек. - Люнеманн осторожно, без стука, перекладывает раковину на стопку электронных листков. - Во сколько назначено Чиграковой?
- Ещё четыре минуты.
- Но она уже ждёт?
- Восемь минут.
Начальник Порта касается сенсорной панели и просит секретаршу пригласить.
Их трое, сестёр-близнецов Чиграковых. Об этом знают немногие, и Начальник Порта - в их числе. Таисия, Ксения и Анастасия. Однажды Люнеманну довелось видеть всех вместе. Зрелище сродни джунглям Терры-3, гоночным трассам Маргариты или сафари на Фронтире с боевыми нуктами, но менее безопасно для наблюдателя. Втроём сёстры представляют собой команду ксенологов-дипломатов, специализирующихся по экстремальным ситуациям и пограничным состояниям.
А ещё они, дипломаты, представляют смутную и величавую громаду Седьмой Терры, окутанную туманом жесточайшей закрытости. Тайны влекут; Рихард предпочитает отметать все домыслы разом, чтобы не погрязнуть в них, ища истины. Но нельзя не признать, что три привлекательные, русоволосые и черноглазые женщины, находясь рядом, кажутся выведенными искусственно. И вовсе не из-за подчёркнутой похожести друг на друга…
Она сейчас одна. И просто хороша собой.
Ррит застывает чёрным силуэтом на фоне окна. Люнеманн кожей чувствует его беспокойство: ему не нравится Чигракова, он чует в ней странное, непривычное, то, чего нет в прочих известных ему х’манках.
Рихард не видит причин для тревоги. Это семитерранка, и семитерранка из особых структур. В чём и заключается весь секрет.
- Местра? - любезно начинает он.
- Чигракова, - удивляется та. - Разве вы…
- Простите меня, местра, - сейчас Начальник как никогда похож на добродушного старика, - я всё же хотел бы знать, с которой из вас разговариваю.
Она встряхивает кудряшками - милым детским жестом, демонстрируя, что тоже искушена в мастерстве масок.
- Анастасия.
…и всё же они отличаются от жителей прочих колоний. Никто не распознает сразу колониста со Второй или Восьмой Терры, но Седьмая, она же - Урал, накладывает на человека печать. Замкнутые, самоуверенные, остро чувствующие грань между своим и чужим, уральцы доброжелательно-холодны, но что-то в них до странности влечёт к себе. То ли уверенность эта, непререкаемый дух победы, то ли проблеск тайны, загадочной семитерранской души, к которой никогда не будет допущен сторонний…
- Рад приветствовать, - Люнеманн поднимается, собственноручно отодвигает пару рядом стоящих стульев у левой стороны П-образного стола. Анастис не более чем связной, но и связной Урала многого стоит. Конференц-зал спланирован так, чтобы внушать посетителю должный трепет перед Начальником. Попытка внушить трепет Анастасии была бы глупа до несмешного.
Чигракова проходит непринуждённо, смотрит по сторонам. Оформление зала сдержанно, но изящно и оригинально - излюбленные лаэкно люминесцентные нити, характерный для анкайи орнамент, зауженные формы цаосц, неожиданно смыкающиеся с земной готикой.
На стене слева, в затенённой нише висит старинное трёхмерное фото: юная, очень миловидная азиатка широко улыбается в камеру, растопырив пальцы у щёк в двойном V-sign. На голове у неё красуется что-то невообразимое, настоящая фантасмагория, взрыв из бескомпромиссно торчащих прядей, выкрашенных во все цвета радуги и некоторые дополнительные.
- Вы заинтересованы? - бросает Люнеманн.
- В некоторой мере, - с обаятельным смущением улыбается Анастасия. - Такой забавный портрет в конференц-зале. Кто эта девушка?
Люнеманн выгибает бровь.
- Это не девушка, местра Чигракова. Это мой уважаемый предшественник на посту Начальника Порта, местер Терадзава Сигэру. В возрасте семнадцати лет.
Анастасия останавливается.
…демонический старец, единым словом обрекавший на жизнь и смерть, железной рукой правивший преступным миром Галактики. Тот, чьё вступление во Вторую космическую войну предопределило её исход…
- Чувствуете экзистенцию? - подняв палец, спрашивает Люнеманн, и улыбка мудреца нисходит на его губы.
- В вас можно влюбиться, - покачивая головой, смеётся семитерранка.
- Как вы прямолинейны.
Она садится рядом.
Биопластиковый костюм на Начальнике Порта напрягается, схватывает тело упругим доспехом. Квазижизнь костюма не обладает даже подобием разума, а значит, приближение особистки насторожило Люнеманна больше, чем кажется ему самому. Чигракова женственна, привлекательна, молода, это может обмануть рациональное восприятие, но подсознательно…
Улыбаясь Анастасии, отвечая дежурными комплиментами, Рихард прислушивается к себе. Он корсар и остался корсаром, на его счету сотня абордажных рейсов, тысяча тяжёлых переговоров, и покушения на свою жизнь Люнеманн считает десятками. Его интуиция остра, как скальпель нейрохирурга.
О, Анастис хороша, дивно хороша и очень опасна.
Но не более.
Пластик теряет упругость.
- Перейдём к делу, - без лишней жёсткости предлагает Рихард.
- Насколько я знаю, переговоры закончились ничем? - с нотой участия спрашивает Чигракова.
- Это только начало, - пожимает плечами Люнеманн. - Я не надеялся на быстрый успех. И намерен продолжать работу в этом направлении.
- Я знакома с материалами саммита, - Анастасия на секунду умолкает, чтобы добавить, - как по-вашему, что в действительности стало причиной… неуспеха?
- Есть много причин.
- Я хотела бы услышать вашу версию событий.
Начальник Порта сплетает пальцы. Некоторое время разглядывает свои перстни. Он хорошо понимает: несмотря на "я" в устах Чиграковой, сейчас разговор идёт с человеком по имени Иван Кхин, бессменным премьер-министром Урала.
- Эту планету колонизировали несколько тысяч лет назад, - говорит Люнеманн. Анастис изумлённо вскидывает глаза: она не ожидала, что разговор начнётся настолько издалека. Но особистка не прерывает Рихарда, и выслушивает с неослабным вниманием. - Чийенкее и лаэкно, по преимуществу. Вначале только как место, где можно передохнуть и отремонтироваться. Потом, естественно, пришла торговля… Никакая раса никогда не претендовала на присоединение Порта к своему Ареалу. Дикий Порт - отдушина. Место, куда можно сбежать. Место свободы. Такое место всегда должно быть.
Анастис кивает. Вид у неё сосредоточенный и спокойный.
- Государственность Порта создал лаэкно. Около трёхсот лет назад. Это был Яльнемаэ Атк-Этлаэк Синна. До него начальники Порта всего лишь заведовали хозяйством, а правили на планете расовые концерны. Впрочем, тогда Порт был куда тише и малочисленней, чем сейчас… Местер Терадзава очень много сделал для укрепления власти. Но он совершил одну исключительно благородную ошибку, последствия которой я вынужден расхлёбывать.
- Он вступил в войну, - заканчивает Чигракова.
- Он втянул в войну Порт, - жёстко поправляет Люнеманн. - И Порт перестал быть беспристрастным ко всем. Прежде здесь забывали не только имя, но и расу. Авторитет на Порту зарабатывался заново каждым. Но люди выиграли Вторую космическую, и последствия…
- Вы - второй подряд человек во главе Порта, - едва слышно напоминает Чигракова.
- И это тоже, - признает Люнеманн. - И всё же я думаю о своём государстве, а не о чужом. Поймите верно, я человек, и человечество - моя раса. Но Древняя Земля для меня - чужое государство. Агрессивное, могущественное, и не слишком доброжелательное.
Это наживка. Жирная, сладкая до оскомины. Но это не первая наживка, которую он бросает семитерранам.
Они уже приважены.
Возьмут.
Анастис сдержанно кивает.
- Но обстоятельства не могли сложиться иначе, - говорит она, - ведь именно Порт сыграл ключевую роль в подготовке Второй войны. Хотя основные силы копились в Ареале чийенкее, главный штаб и учебные лагеря находились здесь.
В голосе Чиграковой парадоксальным образом нет осуждения.
- Поэтому после войны здесь началась травля ррит. Тех, кто уцелел. Я хорошо помню то время. Это было страшно даже по меркам Порта. - Люнеманн отрешён и строг. - А у местных жителей весьма крепкие нервы.
Анастис, не удержавшись, бросает короткий взгляд на люнеманнова заместителя. Тот стоит изваянием, скрестив руки на груди. На левой серьге дрожит ослепительный солнечный блик.
Чигракова мысленно отмечает, что про травлю чийенкее Начальник упомянуть забыл.
- Если доминирование Земли будет усиливаться, Порт просто исчезнет, - продолжает Рихард. - Он превратится в колонию и тихо угаснет, чтобы где-то возник ещё один Порт. Колония в этом секторе никому не нужна. Но Дикий Порт нужен всем. Как идея и как её воплощение.
- И вы намерены?
- Я намерен сохранить Порт, выведя его на новую ступень эволюции. До сих пор в межцивилизационном праве космическое государство было синонимом расы. Порт представляет собой всерасовое государство фактически. Я хочу официального признания.
Семитерранка чуть нетерпеливо кивает.
- Я-то хочу услышать, что вам мешает.
- Мне - ничего, - Люнеманн вновь улыбается. - Вот, скажем, Айлэнду мешает "Фанкаделик".
- Но это филиал самой корпорации Айлэнда.
- Именно. Обладающий всеми свободами пиратского концерна. А индустрии Мэдизы Мэйсон мешают ррит.
Чигракова смотрит вопросительно.
- В случае внесения в межцивилизационное право соответствующих дополнений, - менторски повторяет Люнеманн прописные истины, - граждане Порта получат индикарты, зоной действия которых будет вся Галактика.
Семитерранка поднимает золотистые брови.
- В чём же проблема?
Люнеманн встаёт.
- Как вам известно, - тяжело роняет он, - в настоящее время расы ррит официально не существует.
Анастис на миг забывает о всякой этике и в упор смотрит на заместителя Начальника.
Ррит бесстрастнее статуи.