* * *
– Давайте попробуем такую вещь, – сказал Сергей Степанович, когда я в очередной раз был в больнице в его кабинете. – Вот смотрите, – он раскрыл свой портфель и достал оттуда небольшую детскую игрушку – разноцветный заяц, улыбающийся и с морковкой в руках, – поставим его сюда, – Сергей Степанович поставил зайца на левый край стола. – Теперь попробуйте переместиться на час вперед и переставьте его на правый край.
– Может не выйти, – с сомнением проговорил я.
В принципе, при перемещении в будущее на небольшие расстояния – не больше чем на несколько часов – иногда получалось сохранить свою ветвь времени. Но это получалось не всегда, да и как-то я не видел в этом смысла – что это за будущее, меньше чем на полдня вперед?
– Вы уж постарайтесь, – Сергей Степанович был сосредоточенно убедительным.
– Попробую. А зачем это?
– Честно говоря, толком не знаю. Но если вы сделаете что-то в будущем, а потом не станете этого делать в настоящем, когда это время из будущего станет настоящим, то мне хотелось бы посмотреть, что произойдет в этом случае. То есть, с одной стороны, действие происходит, а с другой – нет. Интересно, как будет на самом деле. Возможно, это прояснит некоторые моменты и непонятные для нас вещи.
– В общем, вы хотите, чтобы я переставил этого зайца в будущем, а потом мы подождем час, и я не стану этого делать в это же время в настоящем – так?
– Да-да, – закивал он.
– Хм, – я улыбнулся. – Хитрая уловка. А вы не боитесь этим прогневать Бога Времени?
– Нет, – серьезно ответил он, глядя на часы. – Давайте начинать, пока Леночки нет. Она придет как раз через час. Вот, – он снял часы с руки и положил передо мной, – когда будете в будущем, запомните, пожалуйста, время до минуты, а лучше и до секунды.
– У меня свои есть, – показал я запястье с часами.
– Нет, лучше по одним часам, – сказал он, – так надежнее.
– Ладно, – не стал я спорить. – А если…
– Давайте начнем, – прервал он меня. – У нас будет еще целый час ожидания на разговоры.
– Что ж, давайте.
Я расслабился, забыв про все, и переместился на час вперед. Это вышло на удивление легко, я попал как раз в себя и почти ровно через час, судя по часам Сергея Степановича, которые так и лежали передо мной. Мы так же сидели в его кабинете друг перед другом. Я как раз затягивался сигаретой и чуть поперхнулся дымом, оказавшись в середине затяжки. Веселый заяц по-прежнему стоял на левом крае стола. Я положил сигарету в пепельницу и, чуть улыбнувшись, сказал Сергею Степановичу:
– Смотрите внимательно, я делаю это.
Потом взял зайца, медленно перенес его перед глазами Сергея Степановича и поставил на правый край стола.
– Видели? – спросил я.
– Да.
– Все правильно?
– Да, – кивнул Сергей Степанович. – Можете отправляться обратно.
– А может, не стоит? Мы ведь ни разу не разговаривали во времени. Ведь сейчас вы впервые видите меня, когда я не в настоящем. Хотя, может, и не впервые, но первый раз, когда знаете об этом – неужели неинтересно?
– Интересно, – согласился он.
– Наблюдаете какие-нибудь изменения?
– Нет. По-моему, все как обычно.
– Кстати, – сказал я, – по времени сейчас это действие должно совершиться.
– Оно и совершилось, – Сергей Степанович показал на переставленного зайца.
– И что же?
– Ничего. Отправляйтесь назад, и мы посмотрим, что будет.
– Но вы ведь уже видели, как я делаю это.
– Нет, – сказал он, – еще нет. Это ведь будущее.
– Но ведь только что вы видели, как это уже случилось.
– Это еще только должно случиться… или не должно. И сейчас я сижу и жду этого.
– Как это? – удивился я. – Вы сидите передо мной и разговариваете.
– Правильно. Я сижу перед вами и жду, когда вы вернетесь из времени.
– С кем же вы тогда говорите?
– Это не сейчас, – сказал он, – это будущее.
– Но вы-то есть.
– Конечно. Я жду вашего возвращения в настоящем.
– То есть… – я отшатнулся. – Кто вы?
– Я? – улыбнулся он. – Неважно. Задайте мне этот вопрос, когда вернетесь.
– Вам? – подозрительно спросил я.
– Ну да, мне, который в настоящем.
– А здесь какой?
Он вздохнул обреченно.
– Отправляйтесь назад. Кстати, вы время запомнили?
– Да, – машинально ответил я.
– Вот и хорошо. Возвращайтесь, я жду вас.
Мне показалось, что сейчас он щелкнет пальцами и исчезнет, растворится в воздухе, возможно, вместе со столом и со всем кабинетом, а может и вместе с больницей, городом и вообще со всем. А я окажусь один на голом песке в пустыне. Но этого, конечно, не произошло. Сергей Степанович продолжал сидеть, выжидающе глядя на меня. Тогда исчез я.
Он так и смотрел на меня, когда я вернулся в настоящее, хотя выражение лица было, пожалуй, несколько другим.
– Все, – сказал я, – сделано.
– Хорошо, – кивнул он. – Сколько было времени?
Я подозрительно посмотрел на него – не призрак ли это опять, который издевается надо мной? Сложно было уложить в голове двух Сергеев Степановичей. Я не знал, как поверить в то, что человек, говоривший с тобой всего секунду назад, ничего не знает о разговоре. Но тем не менее это было так.
Я сказал ему время, он записал на бумажке. Заяц стоял на левом крае стола.
– Ваши отстают на две минуты, – заметил я.
– Неважно, – сказал он той же интонацией, что и его призрак из будущего. – Вы ведь смотрели время по моим?
– Да, – кивнул я, не в силах отделаться от чувства, что разговариваю с привидением… или разговаривал с привидением. Как входить в теплую, заросшую водорослями болотную воду – вроде ничего опасного, но… кто его знает?
– Вы хотели, чтобы я спросил вас… – осторожно проговорил я.
– О чем?
– А вы не помните? – закинул я сеть, чтобы поймать призрака.
– Нет. Что я должен помнить?
Мы смотрели друг на друга, он удивленно, я – подозрительно.
– Вы о чем? – искренне удивился он.
– Ладно, – сдался я. – В конце концов, мы живем в век атома, и привидений не бывает.
И я рассказал Сергею Степановичу о нашем диалоге в будущем.
– Понятно, – проговорил он, дослушав до конца. – Что тут сказать? Думаю, время еще подкинет вам массу сюрпризов и неожиданностей. А вообще, конечно, я там должен был быть – чего вы еще ожидали?
– Могли бы предупредить.
– Как-то не сообразил, извините.
– Ладно уж, – сказал я, беря сигарету, – ничего. Как ваши труды?
– Продвигаются, – сообщил он. – Уже к концу подхожу. Думаю, скоро закончу и представлю на суд общественности.
– Страшно?
Он кивнул улыбнувшись.
– Но хоть неплохо получилось? – спросил я. – Может, дадите посмотреть?
– Дам, когда закончу.
– А куда вы собираетесь обратиться в первую очередь?
– Ну, сначала нужно рецензию получить, – ответил Сергей Степанович. – Есть у меня знакомый профессор, я у него учился когда-то и диплом потом делал. Хороший человек. Мы с ним до сих пор отношения поддерживаем. К нему-то я и думаю прийти сначала.
– А вы ему еще ничего не рассказывали о своих экспериментах?
– Пока нет. Как-то хотел, но, слава Богу, не сказал.
– Почему слава Богу? – удивился я.
– Судя по реакции других, он тоже не воспринял бы это всерьез – не хотелось бы, чтобы он так думал обо мне.
– А сейчас?
– Ну, сейчас совсем другое дело. Теперь у меня есть вы, – он осекся, смутившись. – Извините.
– Ничего, все правильно. Но ведь прямых доказательств так и нет.
– Не только прямых, – подтвердил он, – но и с косвенными тоже не очень. Все равно. Деваться уже просто некуда, больше я не могу молчать об этом.
– Вот и правильно, – сказал я, желая приободрить его. – В случае чего, вызывайте меня, я сам поговорю с этим вашим профессором.
– Звучит устрашающе, – улыбнулся он. – А вообще, конечно, думаю, без вас не обойдется. К тому же, мне кажется, то, что я напишу, не будет окончательным вариантом. Скорее всего, после Олега Борисовича, так его зовут, мне придется все переделывать.
– Я вижу, вас это не смущает.
– Нет, – сказал он. – Это уже неважно. Сама по себе работа фактически сделана, а написание, оформление – это так, неглавное. Рано или поздно бумаги обретут нужную форму. Главное ведь – это сама работа, а ее я сделал. Теперь у меня масса времени до конца жизни. Это дело я, пожалуй, доведу, а новое… Вряд ли я возьмусь за что-то новое.
– Ну-ну. Зачем же так ставить на себе крест?
– Я не ставлю крест, это правда. Во-первых, само собой предстоит долгая бумажная война, потом нужно еще доработать массу непонятных моментов, которые мы обнаружили в связи с перемещениями. Так что хорошо, если у меня хватит сил и времени на это. И, наверно, я не должен жаловаться. Трезво оценивая ситуацию, можно сказать, мне уже хватит. Я и так отхватил довольно большой кусок пирога. Многие ли ученые могут похвастаться такой работой?
– Нет, – сказал я, – немногие. Тем более современные. Так, – я бросил взгляд на часы, – смотрите-ка, осталось уже чуть-чуть.
– Действительно, – он посмотрел на свои часы, лежащие передо мной, для него они были вверх ногами, – всего семь минут.
Веселый заяц стоял на левом крае стола.
– А почему заяц? – спросил я.
– Не знаю, – улыбнулся он. – Взял из дома. Эта вещь не похожа ни на что здесь – ни с чем не спутаешь.
Я кивнул, вспомнив, как переносил зайца на правый край перед глазами Сергея Степановича. Но сейчас игрушка все еще была слева. До того, как я перенес ее, оставалось ше… нет, уже пять минут.
– Все не могу отделаться от мысли, – сказал я.
– Какой?
– Я уже видел вас и переставлял зайца перед вами, и вы видели, как я делал это. Через пять минут мы будем видеть друг друга дважды.
– Хм, – улыбнулся он. – Как вы себе это представляете – видеть дважды?
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Ладно, – сказал он, – осталось три минуты. Сидите, пожалуйста, неподвижно на всякий случай.
– Хорошо.
Я замер, Сергей Степанович тоже. Мы напряженно уставились на часы, где секундная стрелка совершала свой нервный бег по кругу. Мы молчали.
Вдруг я услышал, как за моей спиной открылась дверь и кто-то вошел в кабинет.
– Я пришла, Сергей Степанович, – услышал я Леночкин голос, и потом она подошла к нам.
Сергей Степанович не ответил и даже не обратил внимание на ее слова. Он смотрел на часы, затаив дыхание. Оставалось меньше минуты.
– Что это вы застыли? – сказала нам Леночка. – Молчите… Чего у вас тут? Ой! Какая прелесть!
Она приблизилась к столу и, не успели мы даже понять, что происходит, быстро протянула руку и взяла зайца со стола.
– Какой смешной, – сказала Леночка. – Откуда это?
Сергей Степанович на несколько секунд лишился дара речи. Он открыл рот и, похоже, дико кричал где-то внутри, но на самом деле не издавал ни звука. Глядя на это, я все ждал, что у него прорежется голос, и потому тоже молчал. Но через несколько длиннейших мгновений я понял, что ждать уже больше нельзя.
– Положи!
– Оставь!
– Не трогай!
Закричали мы с Сергеем Степановичем почти одновременно. Леночка даже дернулась от неожиданности. Но потом быстро взяла себя в руки.
– Хм, – самым капризным тоном произнесла она, – подумаешь, посмотреть нельзя. Вот, возьмите вашу игрушку, – она была само ехидство, – ничего с ней не случилось.
Леночка капризно скривила губки и поставила зайца… на правый край стола.
– Подумаешь, великие ученые, – фыркнула Леночка, потом повернулась и направилась к черной занавеске. И скрылась за ней.
Мы с Сергеем Степановичем в диком отупении уставились на переставленного зайца. Потом молча подняли взгляды и непонимающе, то ли с мольбой, то ли с укором смотрели друг на друга. Впрочем, в глазах Сергея Степановича скорее стоял беззвучный вопль и вопрос, обращенный к небесам, к аду, ко всему, и ко мне в том числе: "Почему?! За что?!"
– Как раз на то же место, – осторожно проговорил я.
Мы снова посмотрели на зайца. Он улыбался нам с правого края стола, держа морковку в руках.
– И что это значит? – спросил я Сергея Степановича.
– Что тут может значить?
– Он должен был оказаться на этом месте?
Сергей Степанович пожал плечами в ответ.
– Он и оказался, – проговорил я. – Сейчас я этого не делал, так что все, по-моему, правильно. И что же это значит?
– А… – Сергей Степанович махнул рукой и стал доставать сигарету из пачки.
– Будем повторять? – спросил я его.
Он опустил голову, пряча взгляд, и не ответил, прикрывшись сосредоточенностью на прикуривании.
* * *
Несколько дней после этого Сергей Степанович не звонил мне. Леночка говорила, что он какой-то странный: то злой, то невозможно рассеянный и, похоже, почти не замечающий окружающего. Я кивал, никак не комментируя это, но, впрочем, догадывался, от чего так, хотя… В конце концов, я сам позвонил ему.
– А, здравствуйте, – сказал он в телефоне, узнав мой голос. – Хорошо, что это вы – я как раз собирался вам звонить.
Он сделал паузу.
– Знаете, – сказал он, – а я тут все доделал.
– Что?
– Ну, дописал до конца. Последние дни только этим и занимался. Почти не спал… Устал страшно. Но теперь все. Я даже копию на ксероксе сделал, могу дать вам один экземпляр. Хотите?
– Конечно, – сказал я. – Когда?
– Давайте завтра.
Я думал.
– Нет, – сказал я, – завтра у меня дела – лучше послезавтра.
– Послезавтра у меня будет довольно серьезный день, много работы, и вообще… Н-да. А потом выходные. Получается, что не раньше понедельника.
– Кстати, о выходных – вам Леночка не говорила? Тут… – хотел сказать я, но он перебил меня.
– Нет, это очень долго. Понимаете, я хотел, чтобы сначала прочитали вы, а потом я отдам это Олегу Борисовичу. Я уже звонил ему, и мы договорились встретиться в начале недели. Так что времени нет, нужно, чтобы вы забрали завтра.
– Не знаю, – протянул я. – А зачем обязательно сначала мне? Дадите своему профессору, он, наверно, больше понимает.
– Нет, – сказал Сергей Степанович. – Возможно, если вам что-то не понравится, я до него успею переделать. Он человек серьезный – не хотелось бы показывать ему совсем сырую вещь.
– А вы-то сами как оцениваете то, что написали? Может, и нечего бояться?
– Как бы я ни оценивал, а со стороны все равно виднее. Давайте завтра? А то вы еще пока читать будете – я могу не успеть.
– Ох, – я вздохнул. – Тогда, знаете что, просто отдайте Леночке, она мне вечером и привезет.
– М-м-м… – он замялся. – Не хотелось бы так делать. Она может потерять или еще что-нибудь. Давайте лучше встретимся. У меня, правда, вечером тоже времени немного, но я мог бы уйти чуть пораньше и подъехать, куда вам будет удобнее. Но желательно не очень далеко, к вам домой, пожалуй, будет далековато. Где вы сможете? Это ведь ненадолго – передать, и все.
– Так, – я думал. – Во сколько вы заканчиваете?.. Так…
Я назначил ему встречу в метро. Немного раньше, чем он смог бы добраться, если б вышел после конца рабочего дня, но он сказал, что ничего, приедет.
– Насчет выходных, – добавил я. – Вам Леночка не говорила? У нее день рождения – мы решили собрать гостей. Так что приходите с женой… или без.
– Хорошо, – согласился он. – Надеюсь, к этому времени вы успеете прочитать.
– Возможно, – сказал я. – Тогда до завтра?
– До завтра, – ответил он. И мы положили трубки.
На следующий день я ждал его в метро. Он немного опаздывал.
– Извините, – проговорил он, наконец появившись передо мной, – раньше никак не мог.
Он открыл свой портфель и достал довольно толстую папку.
– Вот, – сказал он, протягивая ее мне, – это второй экземпляр, первый у меня. Читайте. Если что, сразу звоните.
– Хорошо, – я взял папку. – Довольно тяжелая, – оценил я вес его труда.
– Там много рисунков, и напечатано только на одной стороне листа. В общем, к выходным вполне можно прочитать.
– Постараюсь, – сказал я, пряча папку в сумку. Сергей Степанович как-то опасливо проследил за тем, как она скрылась в недрах моей сумки. Я заметил его взгляд. – Большая работа.
– Да, – признался он. – Много на это ушло сил и времени, жизни.
– Я понимаю. Хорошо, постараюсь прочитать быстрее.
Он кивнул, потом мы попрощались и разошлись.
Вечером дома я стал смотреть его записи. Удобно устроившись в мягком кресле после ужина, я взял папку. Леночка была на кухне, гремела посудой, я слышал шум льющейся воды, и еще телевизор что-то говорил там. Я сидел в комнате, не стал закрывать дверь – почему-то не хотелось оставаться совсем одному наедине с этой толстой папкой.
Я открыл ее. Названия не было, сразу шел текст, введение. Там описывалась сама проблема, перемещение во времени. Довольно осторожно и, как мне показалось, с некоторым стеснением. Говорилось, что нет аналогов, автор просил извинение, что некоторые вопросы еще не решены и поэтому будут лишь упомянуты, но не раскрыты полностью. Впрочем, как там говорилось, цель этой работы – осветить принцип и показать саму возможность перемещения во времени, и все, что касается именно этого, будет изложено более подробно.
Я заглянул в конец. Там было оглавление, список литературы (улыбнувшись, поискал в нем "Машину времени" Герберта Уэллса, но, конечно, не нашел), примечания и приложения. Судя по оглавлению, работа состояла из пяти глав: три теоретические и две практические, описывающие экспериментальную сторону.
Я начал с первой главы. Она относилась к вопросам физики. Вторая – медицинская, и третья связывала первые две. В физической главе было много формул, рассуждений о теории времени. Я читал, стараясь понимать, но получалось с трудом. Нужно было вникать и размышлять чуть ли не над каждым предложением. Не очень хотелось делать это – пожалуй, я уже отвык читать научную литературу. Бог знает сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз держал в руках научную книжку. В общем, я мало что понял. Лишь то, что разобраться можно, но на это уйдет много времени, которого, как сказал Сергей Степанович, нет. Поэтому уже на десятой или пятнадцатой странице я отбросил всякие попытки подробного разбирательства и стал смотреть лишь в общем.
Кончилось это простым перелистыванием страниц, что скоро перевело меня из физической в медицинскую главу, где я уже совсем ничего не понимал. Обратившись к оглавлению, я решил посмотреть экспериментальную часть, вернее, части, главы. В первой шло описание устройства, его работы, параметры. Оказалось, что устройство весит всего двадцать грамм, а некоторые его элементы (впрочем, довольно немногие и маленькие) сделаны из золота и серебра. Оболочка представляла собой какой-то полимер, а усики-контакты уж и не помню из чего, но что-то очень редкое. Я прикинул, каких трудов стоило собрать такое устройство. Да, Леночка была права, намереваясь раздавить его, – второй раз сделать такое крайне проблематично. Было непонятно, как он вообще смог сделать его, но, пожалуй, это тайна, которая умрет вместе с ним.