Я долго стоял на лестнице, хихикая с Леночкиными подружками. Таня и Марина – так, кажется, их звали. Я рассказывал им какие-то смешные истории, они тоже что-то рассказывали. Насколько я помню, мы все время смеялись. Они работали медсестрами в той же больнице. Мне было, в общем-то, все равно, с кем говорить, главное о чем-то отвлеченном – я хотел отвлечься от всего. Но в какой-то момент вдруг понял, что ухлестываю за ними, причем сразу за двумя – как-то это само получилось. Я подивился такой своей распущенности и переменчивости, впрочем тут же забыл об этом – еще один резкий поворот – подумаешь. Потом пришел Миша и стал звать всех к столу, говоря, что для чего-то очень важного. В конце концов "важное" оказалось просто очередным и даже не слишком оригинальным тостом. Но Миша тем самым собрал всех. Не знаю, зачем ему это было нужно, но теперь все опять сидели за столом.
Таня и Марина сидели правее напротив меня и в доме, при ярком освещении вместо тусклой лампочки на лестнице, выглядели как-то иначе. Пожалуй, там они были привлекательнее, а здесь мне казалось, что это вообще не они, тем более и они здесь даже не смотрели в мою сторону. Леночка о чем-то говорила с женой Сергея Степановича. Сергей Степанович скучал, несколько пьяно глядя по сторонам. Зато я теперь понял, почему так долго торчал на лестнице. Не из-за Тани с Мариной. Просто Она не курила. Она сидела здесь, и мне было легче не находиться с Ней в одной комнате.
Миша начал рассказывать какую-то историю про своих друзей, как они весело проводили время. Мне было совершенно не интересно, курить я уже не хотел, есть и пить тоже. Я смотрел на скучающего Сергея Степановича и тоже начал скучать.
– Значит, в среду понесете ваш труд профессору? – спросил я, чтобы как-то развеять нашу общую скуку.
– Нет, – сказал он, – в четверг.
– Угу, – я понимающе кивнул.
Он молчал. Миша все рассказывал свою историю, Таня и Марина хихикали на его слова. Я скучал.
– Может, выпьем? – спросил я Сергея Степановича.
– Нет, – он помотал головой, – я пока не буду.
– А курить?
– Потом, – сказал он, – не сейчас.
Я вздохнул. Одному пить и курить было скучно, остальные были заняты разговорами. Миша нес уже, по-моему, полную околесицу, окружающие смеялись. Ее я не видел из-за Миши, чему, признаться, был даже рад. Я не смотрел в Ее сторону – я боялся смотреть в Ее сторону.
Миша стал спрашивать что-то у Сергея Степановича, что-то вспоминал, тот отвечал ему. Потом они подняли тост. Миша позвал Леночку на их край стола, Леночка бросила жену Сергея Степановича и ушла к ним. Они там веселились, я чувствовал себя выпавшим из общего веселья, мне было скучно. Хотя, в принципе, я был не прочь присоединиться к ним, но они говорили про машины и шмотки. Я скучал. Скучал…
– Ладно, – сказал я Сергею Степановичу, – пожалуй, пришло время попутешествовать.
Он покачал головой.
– Нет, – сказал он, – не нужно.
– Почему? – удивился я.
– Ну, вы ведь все-таки в компании.
– Ничего, это ненадолго.
– Не надо, – сказал он, – вы же пили.
– Неважно, – я подмигнул ему. – Совсем немного.
Он снова покачал головой, на этот раз укоризненно.
– Не надо, – повторил он.
Я усмехнулся в ответ. Потом опустил голову и ушел во время.
* * *
В истерзанном ветром, покрытом серыми тучами пространстве – капли дождя. Легкая изморось, которой, кажется, стал сам воздух. Она не падает сверху, она не падает вниз, она просто есть и висит над землей. Мы идем под зонтом.
– А еще вчера надо было к подруге съездить, – говорит она. – У нее свадьба скоро, и она себе платье шьет – нужно было помочь.
– Ничего, – сказал я. – Хорошо, хоть сегодня ты освободилась.
Мы открываем дверь и заходим.
– Уф! – она поправляет прическу. – Ну и погода!
Очередь за билетами. Потом мы идем по небольшому коридору.
– Давно хотела сюда сходить, – говорит она. – Я бы все равно сегодня приехала, даже если бы какие-нибудь дела были – сегодня ведь последний день.
– Да?
Тишина. Фотографии на стенах. Мы ходим от одной к другой. Фотографии разные.
– Про эту выставку много писали, – тихо говорит она мне. – Тут самые известные фотографы.
Я киваю, глядя на изображение цветов под гусеницами танка.
Мы ходим среди фотографий. Долго.
– Вообще-то, так себе, – говорит она, когда мы вышли на улицу. – Я ожидала большего. Про нее столько писали, а оказалось…
Изморось все еще висит в воздухе, я раскрываю зонт.
– Мы сейчас куда?
– В кино? В кафе? – предлагаю я.
– Нет, – она морщит носик. – Что-то надоело уже по общественным местам ходить.
– Тогда поехали ко мне домой.
– Поехали.
В шумном метро толпа вокруг. Мы стоим совсем близко, и она рассказывает мне что-то о своей работе. Я киваю, улыбаюсь. Потом снова под изморосью от метро к дому.
Когда мы заходим ко мне домой, приятно снять с себя мокрые куртку и ботинки, приятно снять с себя все. Потом, лежа в постели, она шепчет, уткнувшись в мое плечо:
– Ты не думаешь обо мне плохо? Что я так… со всеми?
– Нет, – отвечаю я.
* * *
Когда я вернулся, все было так же: мы сидели за столом. Я лишь заметил Леночкин взгляд. Похоже, она видела и поняла то, что я делал. Она недовольно смотрела на меня. Я улыбнулся ей, она отвернулась.
– Хм, – пожал я плечами и наполнил рюмки Сергея Степановича и свою. – Давайте?
Я чокнулся с ним и выпил. Он недовольно вздохнул, но тоже выпил.
– Что вы вздыхаете? – спросил я.
– Зря вы, – сказал он. – Нехорошо.
– Почему?
И вопрос застрял у меня в горле. Боковым зрением я вдруг заметил необычное движение и сначала сделал предположение, а потом и убедился в этом, повернув голову: Она встала и вышла. Она встала и вышла! Она теперь была одна там, на лестнице, куда Она пошла. Я выждал положенное по этикету время, чтобы не вызывать подозрений, хотя, наверно, чуть меньше, потом сказал нарочито равнодушно:
– Ладно, пойду курить.
И, не дожидаясь ответа, боясь, как бы Сергей Степанович не увязался за мной, быстро встал и вышел.
Она стояла на лестнице, сигарета дымилась в Ее руке. Я сделал вид, что случайно встретил Ее, и, глупо улыбнувшись, спросил:
– Ты все-таки куришь?
– Нет, – сказала Она, – почти нет.
– Почти? – я опять глупо улыбнулся, чувствуя себя идиотом. Пожалуй, разговор с Таней и Мариной несколько оглупил меня. Нужно было что-то делать с этим. Я задумался и перестал знать, о чем говорить. Все казалось глупым и мелким, не стоящим слов, которые можно сказать ей, Ей.
Я закурил и вспомнил, что тогда, в будущем, слова так же казались глупыми для меня. "А может, взять и рассказать Ей все?" – подумал я. Но тут же ответил сам себе: "Там в комнате сидит Ее муж – что ты хочешь от Нее?" Я молчал, занятый дурацким диалогом внутри и не произнося ни слова вслух.
– Вы здесь живете? – спросила Она.
– Да, – ответил я, стараясь говорить спокойнее.
– Я тоже раньше жила здесь недалеко, – и Она начала рассказывать где.
Я знал, что у Нее ребенок, которому два года.
– На месте этого дома раньше был лес, – сказала Она.
– Да, я знаю, – ответил я. – Как-то мы были тут с друзьями.
Мне хотелось сказать, что если бы я тогда знал, что Она где-то рядом, я нашел бы, разыскал Ее, и… Но я, конечно, не сказал этого.
– Тогда я даже не думал, что буду здесь жить, – вместо этого произнес я. – Хотя, наверно, проходил и по этому месту, где сейчас мой дом.
Я улыбнулся, Она тоже. Я смотрел, как сигарета догорает в Ее руке.
– На одном месте в разное время, – проговорила Она. – Наверно, еще более странно было бы оказаться на той же высоте, на которой мы стоим сейчас.
– Да, – снова улыбнулся я. – Это было бы ужасно. Как у Уэллса в "Машине времени", когда он попал под землю. Хотя, – поправился я, – это, пожалуй, наоборот.
– Мне больше нравится другое, – начала говорить Она.
Но тут дверь открылась, и на лестницу вышли Миша и Леночка. Нет, они не вышли, они вывалились из квартиры. Это было именно так: оба широко улыбались, Миша обнимал Леночку за талию, Леночка была довольно сильно пьяна.
– Что это вы тут делаете? – пьяно посмотрев на нас, произнесла Леночка. – Целуетесь? Да?
Я не ответил. Миша улыбнулся еще шире.
– Да ладно тебе, – сказал он ей, достал сигареты, и они закурили.
Она молчала, стоя передо мной, потом выбросила догоревшую сигарету и ушла в дом. Леночка проводила Ее каким-то насмешливо презрительным взглядом и повернулась ко мне.
– Ну что, – с вызовом спросила она, – развлекаешься?
– Ты о чем? – я почему-то был трезвый, по крайней мере в сравнении с ними уж точно.
– Думаешь, я не видела, чем ты там занимался?
– Где?
– Где, – ехидно передразнила она. – У меня день рождения, а ты шляешься неизвестно где.
– А, ты об этом, – наконец понял я, что Леночка говорит о моем недавнем перемещении. – Я кому-нибудь помешал?
– Да, – злобно выдохнула она в пьяном угаре. – Мне.
Миша, до этого молча наблюдавший наш диалог, пришел в движение при этих словах.
– Да ладно, – весело произнес он, повернувшись к Леночке, – хватит вам, праздник ведь сегодня. Ты именинница, все тебя любят.
Леночка посмотрела на него и широко улыбнулась, снова став весело, а не зло пьяной.
– У меня там пирог еще, – немного заплетающимся языком произнесла она. Потом вдруг встрепенулась, оглянувшись на дверь. – А где Таня с Мариной? Чего они там с Сергеем Степановичем делают?
Она сорвалась с места, выбросив наполовину выкуренную сигарету, и направилась в дом.
– Ты куда? – улыбаясь, пытался остановить ее Миша.
– Подожди, – отмахнулась она. – Сейчас.
И ушла. Мы остались вдвоем с Мишей. Некоторое время стояли молча, курили. Потом он с какой-то странной улыбкой спросил:
– Слушай, мне тут Лена говорила… Ты чего, правда, что ли?
– Что?
– Ну, это…
Я вопросительно смотрел на него.
– Она говорит… Какая-то машина времени… У тебя… в голове, что ли? – проговорил он все с той же улыбочкой.
– Да? – не отвечая на вопрос, произнес я.
"Разболтала, надо же!" – подумал я. Хотя, конечно, это не военная тайна – почему бы и не рассказать кому-нибудь. Но с другой стороны… Черт! Нужно что-то отвечать. Я думал, как быть. Подтвердить ее слова или отрицать, превратить все в шутку?
– А ты сам-то как думаешь? – поинтересовался я.
– Да черт его знает! Не знаю. Сначала, конечно, не поверил, но она говорит, что точно. Серега сделал и тебе поставил. Я ведь сам тебя возил сначала к нему в больницу, а потом обратно.
– Да, – согласился я, – возил.
Он смотрел, ожидая моих следующих слов, но я сделал вид, что очень занят курением.
– Ну и чего? – не выдержал он. – Что, правда, что ли?
– Ну-у, – протянул я и, понимая, что отпираться или отрицать было бы бесполезно и глупо, просто ответил: – Да.
– Ух ты! – выдохнул Миша, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Вот это да!
– Ты только не говори никому, – сказал я, чувствуя, что теперь эта история пойдет гулять по всем Мишиным друзьям и знакомым, коих море. – Не надо пока.
Миша смотрел на меня хитрыми и одновременно удивленными глазами.
– Не, чего, правда, что ли? Ну, серьезно?
Я пожал плечами в смысле "я ведь уже сказал".
Миша покачал головой.
– Ну вы даете! – произнес он и затянулся сигаретой.
– И чего, прям машина времени? – выпустив дым, сказал он.
– Да, – просто ответил я.
– Прямо у тебя в голове?
Я сделал выражение "да, так получилось".
– А почему в голове-то? – увлекался наукой Миша.
– Ну-у, – протянул я, пытаясь придумать, как бы сказать попроще.
– И чего, прям во время? В будущее, там, в прошлое? – он явно тянулся к знаниям.
– Да, – кивнул я.
Он помотал головой.
– Не, чего, правда, что ли? – все никак не мог поверить Миша.
В принципе, я понимал его – я сам тогда никак не мог поверить. Впрочем, сейчас я не стремился к тому, чтобы он верил мне, но все равно кивнул. Он смотрел на меня с удивлением и еще с уважением – похоже, я сильно вырос в его глазах.
– Она, случайно, не за столом это рассказывала? – поинтересовался я.
– Нет, только мне.
"Когда это она успела?" – подумал я.
– Хорошо, – серьезно произнес Миша, – я никому не скажу. Но если вы пошутили…
– Да ладно, – улыбнулся я, – какая разница?
– Ну как же?..
Тут дверь открылась, и вышла Леночка, ведя за собой Таню и Марину. Они смеялись, достали сигареты и стали курить, продолжая начатый ранее разговор про свои больничные дела. Я молча стоял рядом с ними, докуривая. Миша все поглядывал на меня каким-то странным взглядом. Наверно, теперь я был для него этаким инопланетянином с машинкой в голове. Хотя его можно было понять. "Ну и черт с ним", – подумал я, потом выбросил сигарету, чувствуя себя слишком трезвым в общей компании, и ушел в дом.
Там было довольно тихо – самые шумные гости остались на лестнице. Стол был похож на поле боя после сражения – перерытое снарядами и развороченное гусеницами танков. Сергей Степанович о чем-то разговаривал с Ней, кажется на какие-то общие темы. Я взял бутылку и подсел к ним. Легкая дрожь внутри от присутствия Ее рядом, ощущение собственной отчужденности, словно я чужой здесь, не такой, как все. Я решил, что стоит выпить – может быть, алкоголь поможет мне? В общем, я взял бутылку и налил Ей и Сергею Степановичу.
– За знакомство, – сказал я, глядя на Нее, и выпил.
– За знакомство, говорите? – чуть усмехнулся Сергей Степанович, но тоже выпил.
Она лишь пригубила.
– Да, – сказал я. – Мы ведь только сегодня познакомились, – обратился я к Ней. Она пожала плечами.
Сергей Степанович снова усмехнулся, глядя на нас.
– Чего вы смеетесь? – весело спросил я. – Что я такого сказал?
– Нет, ничего, – ответил он. – А вообще, не могу себя представить на вашем месте, когда в первый раз видишь человека не в первый раз.
– Вы сами-то поняли, что сказали? – улыбался я. – Первый раз не в первый раз.
– Вы тоже поняли, – загадочно произнес он.
– Ну-у, – неопределенно протянул я.
– Вы о чем? – спросила Она.
– Мы? – я решил перенять загадочность у Сергея Степановича. – Мы тайные агенты потустороннего ведомства, несущие службу в рядах Ордена Тьмы.
– Да ладно вам, – улыбнулась Она.
Сергей Степанович укоризненно покачал головой.
– А вы вместе работаете? – спросила Она.
– Нет, – сказал Сергей Степанович, – я в больнице работаю.
– Я знаю, – кивнула Она ему. – Я ведь у вас была. Только вас, – обращаясь уже ко мне, – я там не видела.
– Конечно, – ответил я, – я там не работаю. Правда, последнее время стал часто заезжать. Только не из-за болезни, – я улыбнулся. – Просто мы пытаемся кое-что сделать. Ну… и делаем.
– Получается?
Мы с Сергеем Степановичем кивнули одновременно.
– В общем, да, – сказал я. – Вот за это давайте и выпьем.
Я снова наполнил рюмки.
– За знакомство, – сказал я.
Сергей Степанович недовольно посмотрел на меня. Я улыбнулся и выпил. Она тоже тихо улыбалась.
– Очень мрачный человек Сергей Степанович, – сказал я. – Но ему можно – он при этом очень умный.
– Чем же занимается этот ваш Орден? – спросила Она.
– О! – я сделал большие глаза. – Мы пронзаем время тысячами огненных стрел, нанизываем года на звездные нити и разрубаем столетия сверкающим мечом передовых технологий.
– Ну, насчет технологий это уж вы зря, – пробурчал Сергей Степанович, потом встал и ушел на лестницу.
– Бу-бу-бу, – сказал я ему вслед. – Он, вообще-то, хороший, только сегодня что-то не в духе.
Мы были с Ней одни. Жена Сергея Степановича еще раньше ушла на кухню, и теперь оттуда раздавался шум воды, льющейся из крана, и легкое позвякивание посуды. "Интересно, что она там делает?" – подумал я, но тут же забыл об этом.
– А ты где работаешь? – сказал я. Хотя не имело смысла спрашивать – я и так знал ответ, но просто ничего умнее стандартных вопросов не приходило в голову.
– Я не работаю, – вздохнув, ответила Она. – Дома с ребенком сижу.
– Наверно, хорошо, когда есть свободное время?
– Нет, – Она улыбнулась. – Совсем никакого свободного времени. Постоянно какие-то дела по дому. Даже книжку почитать некогда.
– Рыцарский роман? – улыбнулся я, вспомнив это из моей будущей памяти.
– Да, – с улыбкой произнесла Она. – У подруги случайно увидела и взяла почитать. С детства люблю рыцарские романы. А откуда ты знаешь?
– Я? М-м-м… – я в замешательстве опустил взгляд. – Так, показалось просто.
– Вообще, надоело дома сидеть, – проговорила Она, не заметив или не обратив внимание на мое замешательство, – хочу куда-нибудь работать пойти. Вот только ребенок подрастет немного.
– Если на работу пойти, то опять захочется дома сидеть.
– Вряд ли. Хотя… – Она улыбнулась, – может быть. Всегда хочешь то, чего нет.
– Тогда лучше оставлять все как есть и не делать, что хочешь.
– Ну, желание без исполнения…
– Что шлем без рыцаря? – подсказал я.
– Да. Что рыцарь без головы, – улыбнулась Она. – Кстати, о желании. Я все смотрю вон на те конфеты, – Она показала на открытую коробку конфет, стоящую на другом краю стола.
– Что на них смотреть? Их надо есть, – я встал и принес Ей коробку.
– Вот, – сказала Она. – По мне, так лучше салаты делать из конфет, а не из овощей. Я ужасная сластена.
Она взяла одну конфету. Я улыбался.
– Твой рыцарь обрел голову? – спросил я.
– Что?
– Ну, желание получило исполнение?
– А, да.
– В следующий раз, когда придешь, будет тебе салат из конфет.
– Я редко в гости хожу, – сказала Она серьезно и, как мне показалось, даже грустно, – к подруге только и… – Она замолчала.
– Да? А почему?
Она хотела ответить, но тут дверь открылась и в комнату вошла шумная компания.
– Опять они вдвоем, – сказала Леночка, увидев нас. – А где Светлана? – спросила она про жену Сергея Степановича.
– Она на кухне, – ответил я. – Ты бы сходила туда, похоже, она там посуду моет.
– А сам ты не можешь? – съехидничала Леночка. – Ладно. Сейчас чай пить будем, – громко сказала она всем.
– Давайте тогда со стола убирать, – сказала Таня.
– Я помогу, – сказала Марина.
Работа закипела. Я не стал смотреть на это, встал и ушел на лестницу.
Там было тихо и как-то пусто. Я стоял и курил. Странно, но алкоголь почти не действовал на меня, я был почти трезв. Что-то творилось в душе, но то, что заполняло ее, не получалось определить, оно лишь давало знать о себе желанием чего-то, но так же не определяя чего.
Потом на лестницу вышла Она. Она не стала курить. Мы молча стояли некоторое время. Потом я подошел и обнял Ее.
– Мой рыцарь без головы, – сказал я.
Она молчала, лишь глядя куда-то за моим плечом. Я притянул Ее к себе и поцеловал. Она стояла тихо, Она закрывала глаза в тусклом свете на лестнице.