Существо, когда-то считавшееся человеком. Подобно какому-то чудовищному белому червю, на земле извивалось нагое тело, тщетно пытаясь спастись от пинков и ударов. Ноги и руки у человека гротескно раскорячены - перебитые, сломанные, раздробленные. Вместо рта - кровавая каша: все зубы выдраны. Фрейден разглядел лицо несчастного, худое суровое лицо с сумасшедшими дикими глазами; увидел залысинами уходящие вверх темные волосы. Боже! Изувеченное существо - Киллер. Его с садистской жестокостью обработали так, чтобы сделать безвредным для насмехающейся, радостной толпы.
Как стая голодных крыс, сангриане поволокли Киллера к кострам, подталкивая кольями и косами. Тело солдата вмиг стало алым от крови. Ползя на животе, извиваясь, как обезглавленная змея, Киллер встретил свою смерть единственным способом, который он знал. Способ этот был заложен в его генах еще до рождения. Боевой клич, вырывавшийся из беззубых кровоточащих десен, превращенный обстоятельствами в нелепо-патетический: "Убей! Убей! Убей!"
Сангриане заулюлюкали. Потом беспомощного Киллера потащили к пустующему костру, привязали к шесту и водрузили над пламенем. Киллер закричал на пределе голосовых связок, больше от ненависти, нежели от страха.
Фрейден отвел глаза, когда языки пламени поглотили голое тело. Воинственное "Убей! Убей! Убей!" превратилось в тусклый крик боли.
Барт отчаянно бросился в толпе, ухватил первого попавшегося под руку сангрианина - изнуренную старуху, с обезумевшим от жажды крови взором, со слюной на тонких губах. Барт сильно сдавил старой грымзе руку, сунув прямо под нос дуло снипгана.
- Этот Киллер, - проревел он, с трудом выговаривая слова. - Кто вам позволил? Где? Как? Откуда вы взяли этого Киллера?
- Твоя Народная Армия! - испуганно взвизгнула старуха. - Только что быть здесь - фельдмаршал дать нам Киллера! Твой - друг, твой - пришелец!
Хватка Фрейдена ослабла, и старуха резко рванулась прочь.
Фрейден чувствовал, как лютая злоба стучит в висках. Злоба, отвращение, боль - все плескалось в океане адреналина, пока Барт несся к шлюпке. "Черт бы побрал Вильяма, черт бы его побрал! Я…"
Ужасный вопль, страшнее всех остальных, заставил Барта против воли обернуться.
Тощий рыжеволосый мужик держал факел у лица Киллера. Волосы, брови, ресницы мерзко затрещали и вспыхнули. Но не это кинулось в глаза Фрейдену, не это заставило пальцы сжаться в кулаки так сильно, что ногти до крови впились в кожу. Барту даже показалось, что он уже лишился рассудка и теперь бредит. Поскольку рыжий тип - глаза сверкают, рот по-лягушачьи распахнут - не кто иной, как поганый торчок, любимец Вандерлинга, полковник Ламар Гомец.
- Черт возьми, Барт, из-за чего весь сыр-бор? - спросил Вильям Вандерлинг, когда Олней ввел его в хижину Фрейдена. - Я болтался у черта на куличках, и тут один из твоих придур… э… агентов, выныривает и говорит, мол, ты желаешь меня видеть. И поскорее! Приятель, чтоб отыскать меня, ты должен был отправить дюжины…
Фрейден кивнул Олнею, полностью игнорируя Вандерлинга, вставшего прямо перед столом.
- Это все, полковник Олней. Проследите, чтобы маршала Вандерлинга и меня не беспокоили. Ни под каким предлогом. Я имею в виду ни под каким, понимаете?
Олней кивнул и смущенно удалился; казалось, он ощутил повисшую в комнате напряженность, на которую Вандерлинг все еще не обратил внимания.
- Теперь мы одни! - бросил Вандерлинг весело. - Что у тебя за жареные новости?
- Сядь! - проревел Фрейден; звук его голоса разнесся как разрыв снаряда. Взглядом он швырнул Вандерлинга на стул подле стола, а сам вскочил, как ужаленный.
Теперь морда Вандерлинга вытянулось и приняла вопросительное выражение. Отрывистый приказ, ярость, внезапная перемена позиций - это уж скорее допрос, чем встреча соратников для выработки стратегии.
Фрейден стал нервно мерить шагами маленькую комнатушку, не отводя гневного взгляда от Вандерлинга. Генерал же больше напоминал кобру, наблюдающую за боевой пляской мангусты. Фрейден лихорадочно подыскивал слова, что-нибудь язвительное, гадкое, хлесткое. Но на память приходили лишь сухие и невыразительные фразы. В конце концов Барт выпалил, словно посредине длинной тирады:
- Зверства я могу понять! Тупость я тоже могу понять! Извращения, садизм, жестокость, каннибализм, убийство, пытки - я слишком долго пробыл на Сангрии, чтобы удивляться чему-нибудь. Но… но… но ради Бога, старик! Как, черт побери, ты умудрился увязать это все в один миленький пучок? Ты сам накачиваешься в своей "малине" героином? Уже забыл, для чего мы здесь? Что с тобой творится?
- Эй… - мягко промурлыкал Вандерлинг. - Ты чего разбухаешь, Барт?
- Не говори мне Барт, Вильям! Я все знаю, игра сделана, закончена, пришла к финишу, капут! Я поездил по округе. Пытать Киллеров ради забавы, передавать их Животным, растравлять их жалкие душонки зрелищем пыток… Жрать Киллеров, мать твою! Я даже не тружусь спрашивать, что еще твоя волчья шайка проделывает у меня за спиной. Меня не интересует, почему ты стал усиленно набирать в весе, мне наплевать, чем ты в последний раз пообедал. Я знаю, Вильям, знаю! Все, о чем мне хочется услышать, - почему?
Озадаченное выражение на харе старого вояки сменилось усмешкой невинного цинизма.
- Так вот что встало тебе поперек глотки, - проквакал он. - Только потому, что ты сидишь на кроличьей кормежке, предполагается, что и я должен ее жрать? Какого дьявола ты ожидал? Думаешь, человечина так уж плоха на вкус? Немного солоновата, может быть, но привыкнуть гораздо легче, чем к отсутствию мяса вообще.
- Ты недоумок! Ты кретин! - загрохотал Фрейден. - Мне наплевать, что ты там лопаешь! Хоть дерьмо! Но как насчет пыток? Насчет садизма? И поощрения деревенских олухов вести себя словно… словно… словно проклятые Братья?
- Что с тобой, Барт? - спросил Вандерлинг с искренним недоумением. - Это же твоя идея, помнишь? Взбаламутить их, заставить делать набеги, связать руки Киллерам? Ну так мы ее и воплощаем, правда ведь? Вся эта - пошла бы она к чертовой матери - планета сходит с ума. Киллеры увязли, как в выгребной яме, там они и останутся… Не этого ли ты хотел в первую очередь? Я просто выполнял твои приказы.
- Спасибо, Адольф Эйхманн! - тявкнул Фрейден. - Просто выполнял приказы, а? Я приказывал тебе есть мясных Животных? Или уродовать Киллеров? Я приказывал поощрять каннибализм и пытки среди Животных? "Я должен держать все в руках, или это ослабит движение"! София права насчет тебя, она все время была права. Не пытайся больше втирать мне очки, Вильям; ты сделал это просто ради забавы. Ты подсел на пытках, ты подсел на поедании человечины. И не просто потому, что был голоден. Тебе нравится убивать больше чем побеждать. До твоих тухлых мозгов когда-нибудь доходило, что в один прекрасный день нам придется править этой планетой? Когда война закончится, нам придется иметь дело с этими Животными, мы должны будем вычистить вею грязь, которую развели. Восстановить уважение к порядку, поскольку мы станем парнями, которые здесь заправляют. Дай сангрианам около года пыток, каннибализма и всего прочего, и меры по подавлению терроризма заставят Революцию походить на церковное собрание. Ты не просто кровожадный садист, ты ограниченный, слепой, обезумевший от убийств мясник!
- Ну-ну-ну, - холодно, но вкрадчиво заметил Вандерлинг. - Проповедь, приличествующая святому Фрейдену. И конечно, Твои руки белы как лилии, не так ли? Масло не тает у тебя во рту, да? Это был кто-то другой, конечно, не ты, сторговавший омнидрин Братству, убивавший Мозги, чтоб Животные дохли с голоду, подавший Моро идею запытать всю планету до полного безумия и потом выцедить из Животных кровь до последней капли? Нет, это не Барт Фрейден! Барт Фрейден милый пушистый котик, не правда ли?
Барт вспыхнул. Вильям излагал бесспорную истину, но мерзкие уста вояки превращали правду в ложь. Дятел вещал так, словно все, что делал Фрейден, - бесцельная забава, как… как…
Вандерлинг хрипло рассмеялся.
- Кого ты пытаешься надуть? - Генерал приставил правый указательный палец к своему уху, левый - к зубу.
Фрейден похолодел.
- Да, - Вандерлинг покачал головой, - у тебя очень короткая память. "Принесите человеческое животное. Хлоп!" - Он рубанул ладонью, как лезвием воображаемого топора. - Каково это, убить… детеныша, раба, может быть… может быть, ребенка? - Генерал ухмыльнулся, когда лицо Фрейдена на последнем слове исказилось от боли. - Так вот что это было! Ребенок… Эй! Давай просто запомним, откуда растут ноги, Барт. Забудем про раздачу имен, хорошо? В эту игру могут играть двое. Да, Большой Стрелок, ты по-прежнему босс; ты знаешь о революционном рэкете больше меня, и мы разыграем эту игру по-твоему. Больше никаких набегов, я сосредотачиваюсь исключительно на уничтожении Киллеров. Спокойно. Не забивай голову нелепыми мыслями - просто потому, что самый корявый из героинщиков предан мне, а не тебе.
- Не пугай! - огрызнулся Фрейден, благодарный Вандерлингу за эту угрозу, с ней он мог бы совладать ответным выпадом; благодарный за открытые карты, за факты, которыми можно занять ум, отвлечься от…
- К сожалению, ты в тени, приятель, - вздохнул Барт. - Я герой, помнишь? У тебя есть пара сотен Тыкв, а у меня - вся планета. Сангриане едва ли знают тебя в лицо. Ты мне нужен, нравится мне это или нет, и с моей стороны двойной игры не будет. Одно мое слово Олнею на фабрику слухов - и ты покойник. Я могу превратить всю планету в пятнадцать миллионов палачей. Что ты тогда будешь делать? Переметнешься к Моро? Теплый приемчик там тебя ожидает, нечего сказать! Ты повязан со мной, Вильям. Я Номер Один, а ты - Номер Два. Никогда не забывай об этом. Вот откуда ноги растут.
Вандерлинг мрачно уставился на Фрейдена. Барт прямо-таки слышал, как скрипят ржавые колесики в лысой башке генерала.
- Мы понимаем друг друга, - проговорил Вандерлинг просто. - Мы действительно хорошо друг друга понимаем.
Пристально разглядывая физию старого вояки, Фрейден неожиданно ощутил зияющую пустоту, вакуум зависти, стену ненависти, вставшую между ними. Он почувствовал себя невероятно одиноким. Сейчас; только сейчас он осознал, уловив ледяную струю ветра вражды, что этот человек - его единственный товарищ на десятки световых лет вокруг. А теперь… теперь придется выдерживать постоянный взгляд в затылок.
Фрейден тяжело опустился на стул напротив Вандерлинга.
- Думаю, что да, Вильям, - сказал он с внезапной чудовищной усталостью. - Нам лучше заняться делом. Надо выиграть войну, понимаешь?
Глава 11
Барт рассеянным взглядом рассматривал хлопотливо бурлящий лагерь. Вот три стандартно укомплектованные роты. Они пополняют запасы снаряжения и живой силы из бездонного источника, вливающегося в Народную Армию со скоростью столь же поразительной, как и стремительно растущее количестве раненых и убитых. Вот лазутчики тихонько выходят из хижины Олнея. Вот новые казармы-бараки, а рядом - склады оружия. Лицезрея все это суетливое гудящее скопище, Барт ощутил некое извращенное удовольствие от сознания того, что весь внешний порядок держится на своего рода тщательно вычисленном балансе отчаяния. Отчаяние лежало спрятанным глубоко под землей. Дремлющее, но готовое забить фонтаном, когда придет час. Киллеры, вероятно еще не понимая того, в сущности сдались. Даже Моро, без сомнения, не врубался полностью во всю важность собственных приказов. Несмотря на то, что Барт Фрейден, вероятно, единственный человек на Сангрии, способный расшифровывать появляющиеся на стенах надписи, Братство войну проиграло. Народная Армия насчитывала добрых пятнадцать тысяч человек, и это количество всегда можно увеличить до двадцати тысяч. Уровень потерь предположительно огромный, но вся страна составляла теперь внушительный резервуар ресурсов, резервуар, по иронии частично созданный самими Киллерами.
За четыре месяца боевой дух черных солдат изрядно подорвали повсеместные грабежи, бандитизм, разбой. Малиной им явно не показались стремительные атаки регулярных партизанских частей на карательные отряды. А чего стоит невозможность сохранять свободной систему дорог, связывающих Сад с поместьями? Да, трудновато, ребята, вести две войны сразу: одну с Народной Армией, другую - с якобы мирным населением! Сложно даже предположить, сколько Киллеров сейчас разбросано по всей планете. Однако подсчет захваченного оружия и количество потерь у партизан делали совершенно ясным тот факт, что Киллеры потеряли где-то около десяти тысяч человек за последние четыре месяца.
Поскольку уходило примерно двадцать лет с момента зачатия на то, чтобы получить полноценного, готового сражаться Киллера, скорость пополнения получалась ничтожной. И двадцать тысяч волкодавов, остававшихся у Моро, скоро станут всего лишь беззубой сворой огрызающихся шавок.
Но Моро оказался не до такой степени тупым; у него достаточно ума вывести бойцов из мясорубки. Теперь Киллеры прятались в каком-нибудь одном поместье: несколько сот человек, окопавшихся с усердием и основательно. Они сгоняли уцелевших мясных Животных и запирали их в огромных загонах. Пытаться отбить эти стада было бы чистым самоубийством. Жители деревень оказались в отчаянном положении - легкая добыча ускользнула от бандитов. От оставшихся Жуков пользы не больше, чем от засохшего навоза. Сами же голодранцы понятия не имели, как выращивать хлеб.
Пошла смертельная игра на выживание. Киллеры, плотно засевшие на своих оборонительных позициях, располагали большими, но все же ограниченными запасами провизии. Деревенские олухи - на грани голодной смерти. Очевидно, стратегия Моро заключалась в том, чтобы просто дожидаться, пока доведенные до отчаяния Животные пошлют в задницу и Революцию, и Вождя. Это была игра загнанных в угол кошек против равным образом загнанных в угол мышей…
Но все-таки даже само отчаяние - инструмент, пригодный для борьбы. И Барт Фрейден знал, как им пользоваться. Все заключалось лишь в точном расчете…
"Э, что там такое творится?"
Олней и двое вооруженных бойцов толкали к хижине Барта какое-то существо - тонкую, невысокую фигурку в форме Киллера. Барт пригляделся и понял - это всего лишь крепко связанный "киллеренок", мальчишка лет пятнадцати.
- Привести нам детеныша Киллера, - сказал Олней, выпихивая мальчика вперед. Фрейден оглядел враженка. Тот отличался худощавым сложением взрослого Киллера, гладкие темные волосы, казалось, уже редели, образуя характерную залысину. Зубы казались острыми иглами. Свирепо пылающие глаза странно не вязались с гладким юным лицом.
- Где вы его раздобыли?
- Два грузовика семьдесят миль отсюда, - ответил Олней. - Наш отряд уничтожить их, но взять одного пленного. Интересно, что киллереныши делать так далеко от Сада?
- Может быть, наш друг расскажет об этом, - заметил Фрейден. Впрочем, ему нужно было скорее просто подтверждение собственных догадок. Все выглядело так, как он и ожидал. Барт добродушно глянул на мальчика.
- Ты сотрудничаешь с нами, и все будет в порядке, сынок. Мы не убиваем мальчиков. Расскажи нам, зачем вас сюда послали?
Мальчик бесстрашно ответил на взгляд Барта.
- Киллер не передает врагу информации, - заявил он.
- Что ж, можно сделать исключение, если хочешь увидеть завтрашнее утро, - спокойно проговорил Фрейден.
- Киллер не боится смерти. Умереть в руках врага все равно что погибнуть в бою. Погибнуть в бою почетно.
Фрейден попробовал зайти с другого конца.
- Все это хорошо для настоящего Киллера, - сказал он насмешливо. - Но ты всего лишь сопливый мальчишка! С каких это пор на тщедушных юнцов вроде тебя возлагается обязанность сражаться?
На скулах кадета заиграли желваки. Он вспыхнул.
- Киллер рожден Киллером, - буркнул он. - Киллеру доступна слава сражаться, если Пророк решил. Побереги свои легкие для крика, когда мы разгромим вас, Животное!
- Ты хочешь сказать, что вас, маленьких вонючек, не просто вывезли на прогулку посмотреть, как сражаются взрослые? Не заливай мне - Моро не послал бы таких салаг в бой!
Что-то сломалось в душе маленького Киллера. Его спокойствие улетучилось, испепеленное безрассудным гневом. Он бился в путах, до крови кусая губы.
- Кадеты уже сражаются по всей Сангрии! - визжал он. - Мы убиваем, как и взрослые Киллеры! Убивать - почетно! Мы убьем вас всех, Животное! Убей! Убей! Убей!
Он рванулся в сторону Барта, используя голову на манер тарана. Фрейден чуть отступил в бок, а один из партизан резко опустил приклад винтовки на затылок кадета. Тот съежился и стал оседать. Боец схватил пацана за одну руку, его напарник - за другую; вдвоем они удерживали вялое тело потерявшего сознание кадета в вертикальном положении.
- Отлично, Олней, - усмехнулся Фрейден. - Это то, чего мы ожидали. Моро уже дошел до кондиции и посылает в бой недоносков. Значит, у Пророка не осталось резервов, он приперт к стене. Настало время для Большой Атаки. Разошли агентов по всем районам. Я хочу, чтоб через неделю в лагере собралось как можно больше бандитских главарей. Скажи им, что есть важные новости! Плети все что угодно - но заставь их прийти. Теперь нам потребуется все пушечно… вся армия целиком. И к дьяволу дисциплину!
Олней кивнул.
- А что с этим киллеренышем? - спросил он. - Нам придется сторожить его день и ночь, а у нас мало еды…
Фрейден внимательно посмотрел на выжидающего Олнея, на угрюмые ухмылки двух конвоиров. Он горестно вздохнул. Контроль над раздолбаями весьма и весьма ограничен, нечего тут скрывать. Они слепо идут за Вождем только в желательном для них направлении. Проявление милосердия - непростительная слабость. Сангриане не ведали милосердия, они уважали только силу. Барт не мог себе позволить расслабиться.
- Пристрелите его, - бросил он. Олней одобрительно кивнул, дал знак страже, и те потащили мальчика прочь.
Но Фрейден преподал-таки урок милосердия.
- Но сделайте это быстро и чисто! - крикнул он вослед, чувствуя, как желудок уколола слабая боль.
Фрейден прекрасно слышал приглушенное бормотание, поднявшееся в толпе, когда Вандерлинг вышел из хижины. Барт помедлил минуту для пущего драматического эффекта, потом шагнул за дверь, под лучи горячего красного солнца.
Поднялся рев, быстро переросший в ритмичную песнь: "Барт! Барт! Барт!"
Фрейден какое-то время позволил им покричать. За спиной у него, над крышей хижины, развевался красно-зеленый флаг Свободной Республики; по обеим сторонам длинным полумесяцем вытянулась шеренга офицеров. Пестрая толпа в несколько сот человек толклась перед хижиной, выкрикивая имя Фрейдена.
Они оказались довольно унылым сборищем, эти бандитские главари. Тощие, изможденные - а они, Вероятно, питались гораздо лучше своих подчиненных, - вооруженные преимущественно трофейными винтовками и "звездами". Рядовым разбойникам приходилось довольствоваться главным образом косами, дубинками и копьями. Атаманы сейчас пребывали в незавидном положении. Мясных Животных надежно упрятали Киллеры, отбить провизию дохлякам-бандитам не под силу. Шайки отчаянно голодали, так что праведный гнев рано или поздно должен обрушиться на головы вожаков. Да, они уже дошли до того состояния, когда позволят сделать из себя и своих людей заправских камикадзе…
- Да здравствует Свободная Республика! - крикнул Фрейден. Атаманы отозвались на приветствие небрежно. Так, несколько слабых возгласов. Потом все стихло.