- Итак, вы иметь много бед, - не моргнув глазом продолжил Фрейден. - Вы жить набегами, и вот вдруг больше нет легкой поживы. Ваши парни весьма опечалиться. Может быть, они начать думать, что вы больше не такие крутые паханы, а?
Главари тревожно зашушукались. Барт произнес то, в чем они все боялись признаться самим себе. Кому ж придется по вкусу услышать о своих невысказанных страхах из чужих уст? Психология, ребята…
- Почему же вы не нападать загоны? Там полно мясных Животных…
Несмотря на присутствие вооруженных снипганами Тыкв, бандиты засвистели, заулюлюкали и заворчали.
- Лучше просто перерезать себе горло, не решение проблемы! - гаркнул один из них.
- Будем мертвые, прежде чем начнем против пара сотен Киллеры! - тявкнул другой.
- Верно, мертвые. - Фрейден выдержал паузу, ухмыльнулся. - В одиночку то есть. Конечно, если бы в тех набегах с вами были хорошо вооруженные регулярные войска… Если б вы были частью Народной Армии…
Бандиты притихли. Они особо не рвались сражаться за Народную Республику, их влекла только награбленная добыча. Но Фрейден загнал уркаганов в угол. Сражайтесь за Народную Республику - или бедствуйте и вам выпустят кишки собственные люди.
- По рукам! - крикнул Фрейден, не давая паханам времени опомниться и увидеть занесенную над их головами дубину. - Вы со своими переходите под командование Народной Армии. Вами будут руководить опытные офицеры, при поддержке хорошо вооруженных бойцов. Вместе - никакие Киллеры нас не остановят. Наш план прост. Если ваши люди будут сражаться на нашей стороне, мы сможем нападать на поместья - на десять, двадцать, пятьдесят поместий одновременно по всей планете. Каждый раз мы сможем кидать тысячу человек на пару сотен Киллеров. У Киллеров нет резерва - они уже используют кадетов, так оно и есть. Пять или шесть к одному - хорошее преимущество. Но вам придется подчиняться приказам беспрекословно. Что скажете?
- Что мы поиметь с того? - крикнул кто-то. Поднялся согласный гул одобрения, но бандиты явно прониклись уже покорностью неизбежному.
- Все что захотите, - отечески предложил Фрейден. - Не будем кривить душой. Народная Армия намеревается уничтожать Киллеров, а вы намереваетесь разбойничать и грабить. Отлично, вы помогаете нам, мы помогаем вам. Все, что мы возьмем в поместьях, за исключением оружия и боеприпасов, - мясные Животные, запасы зерна, женщины, все ваше! Все можно взять! Что скажете теперь?
Повисло долгое молчание. Он показал им кнут, кнут голода и неизбежного мятежа, а теперь швырнул пряник. Для них не существовало выбора, они могли только склониться перед неизбежным.
- Да здравствует Свободная Республика! - завопил вдруг кто-то истошно. Клич подхватили, хотя поначалу и с неохотой.
Потом вопль набрал силу. Бедолаг затянуло, прежде чем стало слишком поздно. Без сомнения, они уже уверяли себя, что именно им придется делать за Народную Армию всю грязную работу, и никоим образом не наоборот. И для тех, кто уцелеет, это действительно окажется нелегким делом.
Для тех, кто уцелеет… Их наверняка не так уж и много. Когда революция победит, с бандитами в любом случае будет покончено. В Свободной Республике нет места грабежам и мародерству. Сельское хозяйство будет восстановлено на новых основаниях, позднее - индустрия. Сейчас же время разрушать. Когда наступает время созидания - любое преуспевающее правительство вряд ли потерпит орду бандитов, расхищающих его собственность. Значит, нужно убить двух птиц одним камнем - бандиты и Киллеры сами истребят друг друга!
- Фельдмаршал Вандерлинг распределит вас по отделениям, - проговорил Фрейден. - Вы получите указания и не позднее чем через десять дней начнете действовать. Удачной охоты!
Барт удалился в свою хижину, оставив бандитских, главарей на попечение Дятла. "Я больше не могу поворачиваться спиной к Вильяму, - думал Барт, - но по крайней мере одну вещь все еще способен доверить ему - использовать пушечное мясо наивыгоднейшим образом!"
Фрейден теснее прижался к Софии, беспечно сопящей рядом. Больше трех недель прошло с тех пор, как он хитростью пополнил Народную Армию бандитами. И вот уже десятки укрепленных поместий разорены! Все идет отлично! Победа больше не мутный призрак - она стала конечной станцией поезда событий, который Барт привел в движение. Теперь она уже просто последовательность, и он мог проследить ее умственным взором от начала до конца. Сангрия падет к его ногам в легко обозримом будущем. Это точно!
И все-таки Барт дивился: почему ему так тревожно и неуютно на душе? Что он сделал неправильно? Неужели он сомневается в счастливом финале? Нет! Так же как женщина, спящая рядом, принадлежала ему, будет принадлежать ему и Сангрия. Его женщина, его планета… В чем же еще он может быть неуверенным? В чем?
Барт поймал себя на том, что непроизвольно ласкает спину Софии, нежно поглаживая ее, как если б она была неким талисманом, который мог бы удержать… удержать что, черт побери?
София завозилась, чуть отодвинулась, моргнув, приоткрыла глаза и сонно посмотрела на Фрейдена из-под локтя.
- Что случилось? - пробормотала она.
- Уф! - фыркнул он, внезапно осознав, что разбудил подругу. - Извини… Я просто думал…
- Руками?
- Я не хотел…
Барт заглянул ей в лицо, смутно различил, что София хмурится. И неожиданно все встало на свои места. София была всем, что у него осталось! На целой планете нет ни одного существа, которое Барт мог бы назвать своим другом. Хуже того, он никого и не желал так называть. За исключением Софии! Барт остро ощутил свое одиночество. Сейчас он нуждался еще в ком-то, в родственной душе, в близком и ласковом спутнике. Барта пробил озноб. Ощущения были столь незнакомы и нелепы, что заронили в сердце ледяную иглу страха. Нет, ему это совсем не нравится!
- Соф… - пробормотал он. - Соф… Я…
Она протянула руку, коснулась его щеки.
- Я знаю, - проговорила подруга. - Ты одинок, и тебя это пугает. Ты увидел, каков старина Дятел, и подумал, что остался на планете дикарей в полном одиночестве. Только ты и я. И никого больше на сотни световых лет.
- Как ты могла узнать…
- Это сильно напоминает мое собственное бултыхание по жизни. Кто я такая? Подстилка Барта Фрейдена, а прежде - еще чья-то. Кем бы я была без мужиков? К примеру, без тебя? На планете вроде этой… Без крепкого мужика женщина вроде меня - рабыня, вещь, ничто. Я нуждаюсь в тебе… Мне необходимо, чтоб ты удерживал меня. А в таком месте, как Сангрия, ты вдруг обнаружил, что сам нуждаешься во мне. Чтобы не свихнуться, не выродиться в тупую скотину. Вот в чем дело, Барт. Нравится нам это или нет - ты и я на краю пропасти. Мы связаны друг с другом, спаяны вместе чем-то более сильным, чем просто постель. Ты и я - внутри. А снаружи воют волки.
- Соф… ты что, пытаешься объясниться в любви?
Она засмеялась, возможно, отчасти с излишним цинизмом.
- Если хочешь, назови обоюдный паразитизм любовью. Полагаю, так оно звучит чище.
- Почему… Почему никогда прежде ты не говорила мне ничего подобного?
Она обхватила его за шею.
- Потому что до этого момента ты ни слова бы не понял из сказанного мной, Бесподобный Вождь. Поскольку не нуждался в этом.
- Соф, я…
- Замолчи. Ты не это имеешь в виду. Ты не любишь меня, ты просто нуждаешься во мне. Так же, как я в тебе. По рукам?
- По рукам, - выдохнул Барт, привлекая подругу к себе. - Не беспокойся - где еще на этой разнесчастной планетке найду я такое невинное юное существо, как ты?
Барт почувствовал, как она смеется, уткнувшись ему в грудь, - судорожный, вымученный смех. И неизъяснимые правила какой-то безымянной игры вынудили Барта рассмеяться в ответ. Тем не менее любовники оставались в объятьях друг друга еще долго-долго.
- Первая цепь - берегись! - бодро крикнул Вандерлинг, резко опуская снипган на уровень пояса. В течение какого-то мгновения ничего не происходило, и Вандерлинг раздраженно оглянулся назад. Чуть ниже того места, где стоял генерал, раскинулась широкая долина, с усадьбой примерно в двухстах ярдах к западу.
В низине спрятались три дугообразные шеренги, примерно по триста бойцов в каждой. Впереди маячил тесно скучившийся клин бандитов. Первая цепь, вооруженная копьями, дубинками, ножами и косами внезапно замялась, вместо того чтобы ринуться в атаку.
- Пошевелите их! - рявкнул Вандерлинг, и трое героиновых Тыкв угрожающе маханули лучеметами на собственные войска. Задние ряды первого клина моментально ломанулись вперед, напирая на своих товарищей, и вся ватага оборванцев ринулась вверх из оврага по гладкой равнине к крепости.
Вандерлинг, как заправский хамелеон, одним глазом наблюдал за бандитами, бегущими к усадьбе под прицелом героинщиков, а другим - за остальными партизанами: еще три сотни плохо вооруженных, разнузданных бандюг, еще несколько Тыкв, надзирающих за тем, чтобы приказы Вандерлинга исполнялись. А позади - триста человек из регулярных частей Народной Армии.
Первая цепь теперь бойко трусила к обнесенной стеной усадьбе. Крепость защищала огромные загоны с мясными Животными. Что ж, это неплохо! Ведь разношерстное сборище раздолбаев не намного лучше мясного стада. Героиновые Тыквы гнали разбойничков вперед, как пастухи - овец.
И речи быть не может, чтоб эта гопота добралась до мясных Животных первой. Бандиты были самым тупым, самым ненадежным войском из всех, какими Вандерлинг когда-либо командовал.
Однако за последние два месяца сражений генерал выработал простую, нехитрую тактику. Разбойник - это всего лишь пара ног, топающих в более-менее верном направлении. Вполне достаточно! Вандерлинг уже успешно разрушил поместий двадцать самолично и свел метод к такой простой формуле, что даже тупорылые офицеры-Тыквы в состоянии пользоваться ею самостоятельно. "В конце концов, - думал Вандерлинг, - если у тебя преимущество десять к одному, кого интересуют тонкости?"
Сейчас Вандерлинг видел, что толпе бандитов остается не больше ста ярдов до усадьбы. Попытаются ли Киллеры выдержать осаду?.. Нет, все-таки вышли! Ворота в частоколе распахнулись, и затянутые в черное воины посыпались наружу - сорок, пятьдесят, сто… Наверное, появится весь гарнизон! С беспристрастным одобрением профессионала Вандерлинг отметил, что Киллеры, по-видимому, чему-то наконец научились. Вместо того чтобы вслепую, очертя голову, кидаться на атакующих, они быстро выстроились в тесную, растянутую полукругом стрелковую цепь, образуя чашу, в которой бы захлебнулся натиск повстанцев, закрепились на позиции и открыли огонь. Интересная, пусть и тщетная, вариация…
В семидесяти ярдах от Киллеров бандиты влипли в сплошную стену свинца. Первый ряд повалился, как кегли. Немедленно основная масса бандитов отпрянула и повернула назад - попав точно под лезвие циркулярной пилы, когда Тыквы не замедлили пустить в ход снипганы. Случилась короткая паника. Но паника контролируемая, поскольку Тыквы безжалостно гнали оборванцев вперед, прямо под массированный огонь врага. Пятьдесят, сорок, тридцать ярдов до ограды… Уже пора, вот сейчас… Сейчас!
- Вторая цепь - берегись! - крикнул Вандерлинг, отступая в сторону, пока торчки гнали вторую порцию смертников к усадьбе. Пока они неслись через равнину, Вандерлинг увидел, что остатки первой цепи - не больше ста пятидесяти человек - добрались наконец до черных гиен.
Ничего, кроме мрачной резни, ожидать не приходилось. Полукруг Киллеров сомкнулся за спинами ошалевших доходяг. Их принялись кромсать "звездами", лупить сапогами и прикладами, рвать зубами. Все, что Вандерлинг мог разглядеть, - это плотный ком тел, извивающихся в смертельной агонии. "Вы гляньте только, как острозубые принимаются за работу! - восхитился генерал. - Еще пара минут, и здесь не останется ничего, кроме порубленного на собачьи консервы мяса!"
Но общий план работал гладко. Вторая цепь камикадзе преодолела уже половину пути. О да, они повиновались приказам! Трое Тыкв, гнавшие стадо идиотов вперед, залегли в сорока ярдах позади и врубились в схватку лучами снипганов, сметая и своих, и чужих без разбору. Красота всего действа заключалась в его полной бессмысленности. Обе цепи, все шестьсот доходяг - изначально покойники. В конце концов, джунгли полны пушечного мяса. Шестьсот никчемных уродцев - отнюдь не высокая цена за сотню-другую черных псов Братства.
Теперь вторая цепь на полном ходу впилилась в уже затихающий бой. На мгновение сплошной поток тел, дубинок и копий отбросил Киллеров назад, смяв их ряды. Но волкодавы быстро оправились от минутного замешательства, и так же резко волна битвы поднялась опять. Бешеной яростью Киллеры встретили и новую цепь противника, раскалывая черепа, отрывая конечности, со "звездами" против дубинок и копий, - бесстрашные, кровожадные люди-машины против запуганных до потери пульса оборванцев. Теперь, перекрывая крики раненых, до Вандерлинга донесся пронзительный боевой клич: "Убей! Убей! Убей!"
По этому вою можно точно определить, что время пришло. Когда вы слышите, как они поют вот так, громко и отчетливо, громче воплей несчастных жертв, значит, уже пора…
Вандерлинг подал знак Тыквам, что командовали тремя сотнями регулярных бойцов. Те вывели партизан на исходную. Вандерлинг кинул последний взгляд в сторону сумасшедшей бойни. На бандитах можно поставить крест! Киллеры продирались в грудах тел, как кошки в куче гнилых отбросов. В сущности, они уже рыскали вокруг просто так, чтобы добить раненых. Трудно подсчитать потери, но, кажется, Киллеры заплатили за свои забавы в соответствии с планом - десятки одетых в черное трупов валялись посреди поля. Многие из них располосованы на части, поскольку Тыквы, выглядывая из высокой травы, продолжали, держась на расстоянии, наугад постреливать туда и сюда.
Настало время для решительных действий.
Вандерлинг пробрался в тыл длинной стрелковой цепи, растянувшейся по краю оврага.
- Вперед - берегись! - закричал генерал.
Шеренга партизан быстро потрусила к месту вновь затихающего сражения. Вандерлинг рысцой направился за ними. "Рыба в железной бочке, - мелькнуло у вояки в голове. - В точности как рыба в бочке…"
Неровным полумесяцем шеренга партизан подкатила достаточно близко к месту кровавой свалки - как раз туда, где скорчились в траве шестеро Тыкв. Повстанцы продвинулись еще немного вперед, и Тыквы не замедлили дать деру, вынырнув из бурьяна уже на стороне Вандерлинга.
- На землю, и стреляйте! - проревел Вандерлинг.
Партизаны в шеренге, все как один, опустились на колено и дали мощный залп. Вандерлинг и десять Тыкв крадучись пробирались позади палящих повстанцев к центру шеренги.
Первый залп захватил пьяных от крови Киллеров практически врасплох. По их рядам словно прошлась чудовищная коса - десятки мертвых тел полегли на землю. Зато те, кто выжили, оправились от шока и ринулись прямиком под пули партизан. Черным шакалам нестерпимо хотелось добраться до врага и вступить в рукопашную. Наплевать на численное превосходство! Главное - добежать, вцепиться кому-нибудь в глотку и с честью умереть в бою.
Но Киллеры, в порыве безумия, угодили точно в центр мощного перекрестного огня. Вандерлинг, высовываясь из-за спин своих бойцов, видел, как визжащие дьяволы, с кровавой пеной на губах, падают, словно мухи под гигантской мухобойкой. Их осталось не больше пятидесяти, они почти уже добрались до шеренги партизан. Вот они отбрасывают винтовки и на ходу вытаскивают "моргенштерны", завывая, как все духи ада.
- Давай! - крикнул старый вояка, поднялся на одно колено и нажал на гашетку, взмахнув лучеметом по узкой дуге.
Пятеро торчков, сверкая глазами, тоже поднялись и, заняв огневую позицию, ударили невидимыми лучами в самую гущу пронзительно воющих Киллеров.
Все закончилось меньше чем за минуту. Пятьдесят черных фигур рванулись вперед, потрясая "звездами". В следующую секунду они превратились в пятьдесят безголовых туловищ, споткнулись, сделали пару слепых шагов и рухнули вслед за отсеченными головами, будто стая сумасшедших индюков, пронесшихся прямо под лезвием огромного ножа.
Что-то нечленораздельно выкрикивая, Вандерлинг продолжал стрелять, кромсая дергающиеся тела, разрезая их на куски, пока они не превратились в бесформенную массу безликой окровавленной плоти.
Переведя дух, генерал наконец остановился. Теплая волна, словно он только что слез с бабы, наполнила его приятной истомой. Перед ним высилась гротескная груда отрубленных рук, ног, голов, плавающих в роскошной луже сияющей крови. Две сотни бойцов Народной Армии изумленно стояли вокруг, потом ликующе закричали.
Чуть дальше на поле темнела сумасшедшая свалка тел, превращенных в кровавую кашу, Киллеры и бандиты без разбору, соединенные напоследок океаном сворачивающейся крови. Там и тут чье-то тело - Киллера или бандита - дергалось, взвизгивало или стонало, быстро успокаиваясь под выстрелами зорко наблюдавших партизан.
Вандерлинг улыбнулся широкой удовлетворенной улыбкой, оглядывая дело своих рук. Еще один элементарный отстрел индюков! Киллеров в очередной раз "вдули", они теряли подобным образом тысячи человек по всей планете. Скоро, очень скоро им придется отступать, поджавши хвосты, стягиваться назад к Саду. Плешивый генерал захохотал. Скоро придет время настоящей охоты!
- Война - спорт для зрителей, - заметила София, с сомнением глядя на монитор. - Что бы такое предложить им? Жареный арахис, например? Или программу? Без программы хороших парней нельзя отличить от бяк…
На экране темной лентой ползла плотная колонна грузовиков, двигаясь через широкую равнину к линии горизонта. Грузовики, как банки шпротами, набиты Киллерами. Множество черных бойцов тащилось пешком, погоняя мясных Животных и пленных, - гигантский конвой, держащий путь на восток, к Саду. Фрейден кругами вел шлюпку над этим огромным скопищем людей и машин, держась на безопасном расстоянии от ружейного огня.
- Ты вовсе не обязана была лететь, - проворчал Барт, прекрасно понимая, что плетет чушь. София вряд ли вынесла бы долгое одиночество в партизанском биваке, - да, впрочем, и где угодно! - если Барта не было рядом с ней. Фрейден и сам в тайне желал, чтобы подруга всегда находилась где-нибудь поблизости. Особенно в момент столь долгожданного триумфа!
- Не пропущу шикарное зрелище ни за что на свете, - проговорила София сухо. - Пусть даже буду теперь напоминать стервозину, которая сует нос в дела мужа. Как граф Дракула, толкующий о бессмертии своему строптивому потомству. "Семья, которая вместе молится, держится вместе".
Фрейден издал придушенный возглас, нечто среднее между смехом и стоном.
- У меня подозрение, что в словах твоих есть доля истины.
- С тобой тоже не все чисто! - огрызнулась София. - Эта планета, похоже, в каждом выявляет трансваальскую кровь. Дятел… Тьфу! Не хочу даже вспоминать о нем, мы только что поели… Значит, ты решил обменять жизни своих партизан на трупы. Киллеров? Как если бы они были стеклянными шариками - шесть зеленых за черный. Что ж, понаблюдаем за… как ты это назвал, Долгое Отступление? В последнее время у тебя появилась отвратительная склонность подчеркивать прописные буквы.