L
- А знаешь, как устроены такие розовые светильники - словно горящие камни? Ну, где вход в храм! - Инери, сидящий на перилах беседки, болтал ногами. - Эти камни выдолблены внутри! И туда заливается масло, а в нем огонь плавает. А кажется, будто весь камень горит, да? Мне показывали, как их заправляют. А школу я сегодня прогулял - плевать. Я же в нее больше не буду ходить.
- Если ты и дальше будешь болтать ерунду, - Неферт сделала вид, что хочет подняться с оттоманки, - то я сейчас уйду!
- Ладно, чего ты? Я как раз хотел про Себекхотепа, а ты перебила. У него кабинет такой, прямо за алтарной частью…
"Знаю", - подумала Неферт.
- И там кучи книг, просто до потолка, и какие-то приборы бронзовые вроде труб и пауков, полки с запечатанными банками и камни - негде повернуться… Мы про мантрам говорили, ну, который я сочинил. Только он сперва спросил: "Ты хочешь быть жрецом?" А я сказал: "А чем избранные жрецы отличаются от обыкновенных? Просто тем, что лучше?" Он даже рассвирепел: "Ты мне это брось! Ничем не лучше. Есть два пути служения богам для жреца", - Инери сделался серьезен. - Исполнение и творение. Понимаешь, когда-то, страшно давно, не было ни царей, ни жрецов, ни поэтов. А людьми правил по божественному праву один человек, который всегда был и первым, и вторым, и третьим. Это потом власть над людьми разделили натрое. А божественное право давало Слово. Сила слова есть в заклинании. Вот и различие. Жрец, который произносит мантрам, силен не своей силой, а силой того, кто его сложил. А тот, кто слагает, силен своей. Тьфу ты, нет! Я неправильно объяснил! В том-то и дело, что не своей! Понимаешь, это как пловец играет с течением. Слово - это как течение. Но когда человек произносит готовое - значит, за него с этим уже играл другой. А когда складывает - он на себя это вызывает. Вот! Он сказал: "Слово может раздавить"… Это очень опасно, как битва!
- А дальше?
- А дальше хуже. Нельзя поэтому ввязываться в те битвы, к которым "не готов"… Не нельзя даже, а невозможно. А я спросил - а если жрец случайно услышит то, что ему еще рано знать? "Подслушает, ты хочешь сказать?" А я вообще этого не имел ввиду, ты-то знаешь! А он сказал - тайны жрецов невозможно подслушать. Я спросил - почему, о них в таких помещениях говорят? Он сказал - нет, хоть на базарной площади. Просто тот, кто услышит, ничего не поймет. Для того, чтобы понимать, надо годами учиться. Тоска, да?
- А про твой мантрам?
- Он спросил - знал ли я раньше, что разлив Нила зависит от луны? Ничего я этого не знал! Он сказал: "Ты связал нити в узел". И еще: "Жрец должен уметь приказать земле родить". Больше я не помню, честно! А там какие-то большие парни ждали, экзамен, что ли? Знаешь, они так обалдели, что со мной так долго верховный жрец разговаривал! Нет, там ужасно здорово! Мне ведь сразу туда захотелось, помнишь?
Неферт сдержала смех, вспомнив, какое количество предлогов отчаянно придумывал вечером Инери, чтобы не идти наутро в Дом Тота: "Ну чего я туда пойду, Неферт? Чего я там не видел! Подумаешь, осчастливил - так я и побежал сломя голову! Может, я и не хочу в этот дурацкий класс! Вдруг я там что-нибудь не то скажу, тогда как? И знаешь, у меня лихорадка начинается, я утром перекупался в Ниле, вот - потрогай лоб! Я скажу матери, чтобы она мне дала меда на горьких травах, а после него надо все утро спать, как же я смогу пойти?"
Эту бурю Неферт выдержала довольно хладнокровно, прекрасно понимая, что госпожа Таурт, вне всякого сомнения, отправит Инери в Дом Тота живым или мертвым, а уж потом все будет в порядке.
А теперь Инери готов клясться, что едва дождался утра, чтобы бежать в храм. И ведь при этом не врет!
В следующее мгновение произошло что-то странное. Инери, сидевший напротив на перилах, словно далеко-далеко отодвинулся. Неферт почувствовала сильную головную боль, и все затуманилось перед ее глазами… "Из одного куска камня", - сказал кто-то голосом, похожим на голос Инери. Неферт вдруг поняла, что камень красной яшмы бьется в ее груди вместо сердца. Ей стало непереносимо больно - это кривая трещина поползла по бьющемуся в груди камню.
Инери сидел напротив нее, накручивая на пальцы свой длинный пепельный локон. Нет, об этом не надо ему сейчас рассказывать. Рассказывать? О чем? Ей отчего-то стало вдруг больно. Что-то связано с красной яшмой. При чем тут яшма?
- А ведь правда, у меня очень красивые волосы, Неферт?
- Сколько раз ведь я тебе говорила, что мужчине стыдно такое говорить!
- Ты не понимаешь, - Инери глубоко вздохнул. - Мне ведь их больше никогда не носить.
- Да, ведь это же жертва! Я и забыла…
- В том-то и дело. Их придется срезать - все до единого, и потом всю жизнь брить голову.
"Поменьше будешь на себя любоваться", - подумала Неферт не без вредности.
- У всех черные или каштановые, а у меня вон какие…
- Дело того стоит.
- Да, - лицо Инери просияло какой-то решительной красотой. Он спрыгнул в беседку. - А знаешь, Неферт… Я что-то соскучился по Нахту.
- Что?
- Как ты думаешь, он бы поучил меня править колесницей? Так, как он, никто не умеет, я сколько раз смотрел. Куда там Амени…
- Конечно, поучит! - Неферт торжествующе улыбнулась.
- Ведь он приедет, да? Года через два непременно.
- Мне будет почти четырнадцать. Мы тогда сможем быть друзьями на равных, правда?
- Конечно, - Неферт бросила взгляд на солнечные часы, стоящие на окруженной магнолиями площадке, куда спускались ступеньки. - Ох, сейчас уже начнут кричать к обеду…
- Это у тебя-то кричат? Уж когда меня потеряют, так мать всех служанок на ноги поднимает, чтоб носились по саду как оглашенные, - Инери коснулся ладонью косичек Неферт. - До завтра, да?
- До завтра, - ответила Неферт, но почти тут же с непонятной для себя уверенностью произнесла про себя:
"Нет, не до завтра. Сегодня ночью что-то произойдет".
LI
Когда Неферт проснулась, вся спальня была залита потоком лунного света, льющегося через узкое окно под самым потолком.
Там, где ложились лунные полосы, все было различимо, как днем. Хотя голубые на самом деле лепестки лотосов на покрывавшей пол циновке казались пепельно-серыми, а лиловый контур узора - черным, можно было разглядеть каждый завиток.
Ни единого звука, ничьих шагов не было слышно во всем доме.
Неферт поняла, что проснулась вовремя.
Бесшумно спрыгнув с ложа, она еще раз внимательно прислушалась и прокралась к креслам, на которых с вечера была разложена ее одежда.
Здесь начались затруднения. Для того, чтобы когда-то - в очень далекие времена! - выбраться в сад подслушивать разговоры Нахта, достаточно было закутаться поверх рубашки шерстяной накидкой. Теперь же надо было одеваться. Поначалу Неферт пришла в отчаянье. Ни одна тесемка не находила своей пары, застежки немилосердно кололи руки, пальцы путались в ремешках… Наконец Неферт - уже сама не понимая, каким образом, - все же оказалась одетой.
Но волосы… Нечего было и думать о том, чтобы их заплести!
Кроме того - поблизости не нашлось ни одного плаща или накидки. Рисковать долгими поисками не стоило…
Бесшумно ступая, Неферт раздвинула занавеси входа. Через следующую комнату, смежную с каморками двух служанок, надо было идти еще тише. Неферт вышла в коридор. В нем было очень темно, только в самом дальнем конце шевелился в сердоликовой красной лампадке жертвенный огонек.
Еще десяток шагов - и Неферт выскользнула в ночь.
Снаружи казалось много светлее, чем в спальне. Здесь лунный свет заливал все - и в его серебристом сиянии одни травы казались белыми, а другие - черными, сплетаясь из-за этого в странные, не существующие днем узоры.
Спускаясь к нижним воротам, Неферт миновала сикоморовую рощицу, пруд и, улыбнувшись тогдашней своей храбрости, беседку в черных зарослях магнолий. Вообще вся древесная листва казалась в эту ночь особенно черной, а тени решеток и пальм неподвижно лежали, словно нарисованные краской.
Впрочем, одна тень - вытянувшаяся на особенно светлом открытом пространстве близ старого колодца - отнюдь не была неподвижна.
Неферт побежала навстречу этой тени.
- Какая ты без косичек… - произнес Инери вместо приветствия. - Никогда тебя такой не видел.
LII
- Ты легко выбрался?
- Х-мм… да, - тон Инери не оставлял сомнения в том, что ему пришлось столкнуться со сложностями, даже непредставимыми для Неферт. Они спускались пологим, с вытоптанной травой склоном к Нилу: тени их время от времени набегали друг на друга.
- Тебе не холодно? - Инери дернул фибулу своего короткого плаща.
- Пока нет… - внимательно вглядываясь в прибрежные заросли, Неферт не сразу догадалась, что ищет колышек, к которому когда-то была привязана чужая лодка. - Вот она!
- Кто?
Не ответив, Неферт бросилась вперед, раздвигая светлые колючие стебли тростников. Ноги ее даже не успели намокнуть, почти сразу нащупав плетеную дорожку мостков.
- Эх ты, ну и лодчонка, - усмехнулся Инери, наматывая на руку снятую с колышка веревку. - Я бы мог дома стянуть ключ от хорошей лодки.
- Неважно, - Неферт первая шагнула в соломенную лодку и прошла на нос. - Весло на дне.
- Вижу. Сейчас держись! - Инери прыгнул на корму и сильным ударом оттолкнулся от берега.
Лодка качнулась, заскользила среди стеблей и через несколько минут, подчиняясь сильным взмахам его весла, вышла в открытую воду.
- Ох!
Неферт никогда не приходилось видеть такого Нила. Усыпанная звездами сияющая чернота, насколько мог охватить глаз, сливалась с такой же сверкающей и такой же бесконечной чернотой неба.
Взгляд был бессилен отделить край неба от края вод…
Лицо Инери, выпрямившегося в полный рост, мерно опускающего весло в звонко-хрустальную упругую воду, было в лунном свете белым и почти чужим.
Неферт легла на носу, запрокинув лицо в черное небо. Пряди ее волос, перевесившись через низкий борт, заструились по воде. Небо было сверху и снизу. Или сверху и снизу была вода?
- Все яркое, как агат, правда?
Агат… Кто говорил ей про ларец черного агата, скрывающего тайну и смерть? Вот он - смысл этой ослепительной черноты…
- Неферт… - голос Инери неуловимо изменился. - Ведь мы плывем на Западный берег? Да?
- Послушай, - уверенно, но тоже перебарывая что-то неожиданно пробудившееся, заговорила Неферт, продолжая смотреть в плывущее небо. - Разве ты не понимаешь, что сначала нам кто-то очень помог?
- Кажется… понимаю.
- А сейчас помогает уже меньше. Я чувствую. А потом и совсем не станет помогать. Главное - не бояться, даже когда станет очень страшно. И тогда мы дойдем - хотя я ведь тоже не знаю, куда нам надо сегодня дойти.
- Какая ты сейчас красивая. И черный агат вокруг тебя. - Инери опустил в воду весло. - Не шевелись, ладно?
Волосы Неферт струились по воде, и черные воды Нила протекали над ее лицом.
Неферт казалось, что они плывут так долго - уже много, много столетий…
Неожиданно что-то похожее на свод ветхого шалаша загородило небо над ее лицом.
- Эй, входим в камыши!
Неферт села и, съежившись от того, что показалось ей прохладой, накрест обняла ладонями плечи. Черное, холодное скольжение длинной листвы по лицу и рукам было влажным и угрожающим. Где-то кричали камышовые коты.
Нос лодки ткнулся в берег.
- Погоди! - Инери положил весло, и обойдя Неферт, выскочил из лодки. Неферт кинула веревку.
- Тьфу ты, все-таки вляпался в грязь, - проворчал Инери, вытягивая лодку. - Теперь вылезай!
Неферт соскочила на берег.
- Ну… вот.
Западный берег лежал перед детьми: от белеющего в темноте щебня пологого подъема - до неровных очертаний гор вдали.
Выше прибрежных зарослей ничего не росло на этом берегу.
- Здесь луна как будто ярче, да?
- И больше. Совсем огромная. Идем?
- А куда?
- Не знаю.
- Значит - просто идем, и все.
Мелкие камешки захрустели под ногами. Казалось, это был единственный звук в ночи - так далеко он разносился.
- Даже котов не слышно.
- А тебе что, хочется их слушать? Просто они же низко - их вопли относит по воде.
Белый подъем стал круче, обтекая кое-где первые выступы скал.
- Здесь как-то все иначе, чем днем. Знаешь, Неферт, что-то я совсем не понимаю, где мы… Нас ведь здорово снесло по течению - и я как раз смотрел, где были храмовые огни. Значит, где-то здесь должна быть такая широкая тропа, помнишь? Где поднимаются шествия с плакальщиками. Но я ее не вижу.
- Я тоже.
Скалы надвигались, расщепляя дорогу.
- Интересно, - Инери присвистнул было, но свист тут же замер на его дрогнувших губах. - По какой же это тропинке нам идти?
- Давай по этой, справа!
Тропа, на которую они ступили, сразу пошла круто и запетляла между выступами камней. Да, не оставалось сомнения в том, что никакого погребального ложа здесь нельзя было пронести.
Щебень кончился, и твердые выбоины тропы сделались почти невидимы под ногами.
Сначала Неферт и Инери шли рядом, потом, когда тропа сузилась до ширины ступни, а по правую сторону неожиданно распахнулась пропасть, идти пришлось врозь, прижимаясь спиной к шершавой скале и раскинув в стороны руки. Камни иногда срывались из-под ног и, где-то стукаясь, очень долго падали вниз.
- Ну ты и выбрала… Здесь лет сто никто не ходил… Заметила? Она раньше была шире… Камни… - Инери неожиданно замолчал.
- Эй!
Инери впереди не ответил и остановился.
- Что с тобой?
- Н-ничего. Не знаю. Почему-то тошнит.
- Не смотри вниз, - самой Неферт было скорее приятно смотреть на ходу в бездонную черноту, начинающуюся прямо под ногами. Но по сдавленно отстраненному голосу Инери она сразу поняла, что все сказанное им очень серьезно.
- А впереди тоже глубоко, - ответил Инери все тем же чужим голосом.
- Закрой глаза совсем, - сказала Неферт очень спокойно. - Закрой и стой просто так. Ну вот, сейчас все пройдет. Тебе лучше?
- Лучше, - ответил Инери уже почти нормально.
- Тогда иди, но не открывай глаза. Щупай дорогу.
- А я сорвусь.
- Иначе ты еще вернее сорвешься.
- Пожалуй, - Инери двинулся дальше: вдвое медленнее, чем прежде.
Через десяток шагов Неферт с облегчением заметила, что по другую сторону расширившейся тропы начал подниматься каменный барьер.
- Все, открывай! - тропа была уже достаточно широка для двоих.
Инери прислонился к скале.
- Знаешь, мне ужасно жалко, что тебе придется срезать волосы. Таких, как у тебя, ни у кого ведь нет.
- Правда? - Инери улыбнулся и тряхнул головой, как вылезший из воды щенок. - Ладно, пошли!
- Скорее - полезли.
Тропа пошла почти вертикально - теперь, чтобы взбираться по ней, надо было цепляться руками за камни.
Неферт помедлила перед крутизной, превозмогая неожиданную слабость. Далекий протяжный звук, щемящий и холодный - не вой зверя и не
рыдание музыкального инструмента, - заставил ее вскрикнуть.
- Неферт!! - Инери, успевший вскарабкаться довольно высоко, кубарем скатился вниз вместе с доброй дюжиной камней.
- Ты… слышал?
- Это же гиена… Всего-навсего гиена… - тяжело дышавший Инери больно сжал в руках руки Неферт. - Смотри, вот у меня и нож есть, и чем огонь разводить… Пусть только сунутся, ты что! О, Монту, я подумал… мне показалось, ты оступилась куда-нибудь… Я бы тогда за тобой прыгнул. Ох, как я испугался.
- Я не думала, что она так жутко воет… Полезли?
- Ага!
Подъем оказался так крут, что они вконец выбились из сил, когда тропа неожиданно оборвалась, выведя их на округлую - не шире нескольких шагов - вершину скалы.
Сияющий лунный диск был совсем близок.
- У-фф… - Инери смахнул волосы со лба и бросил на камни плащ. - Садись.
Несколько минут они молча сидели рядом, переводя дыхание и слушая, как постепенно затихает стук в груди. Повернутое в профиль к Неферт лицо Инери, внимательно склонившееся над черной ссадиной на коленке, казалось отлитым из светлого серебра. Они сидели словно внутри яркого лунного облака, как шапка одетого на каменную вершину. Из-за этого казалась еще более черной окутывающая скалу тьма.
- Я так ничего не вижу внизу, - Инери дотянулся и лизнул ранку. - Попробуй посмотреть, ты же как кошка.
- Сейчас, - Неферт приподнялась на коленях. - Спереди и сзади просто скалы. А с этой стороны, знаешь… такая долина, вроде чаши. Там широкие тропы и входы. Как дома.
- Гробницы, - Инери хмыкнул. - Так это Долина Царей! Никогда в ней не был.
- И не будешь. Спуск-то в другую сторону.
- А там что?
- Тоже кровли и входы. Только ступенями. Ну что, лезем вниз?
- Ты отдохнула?
- Да! - Неферт легко вскочила и, застыв на мгновение, подставила лунному струению лицо и раскрытые ладони.
LIII
Спуск оказался короче подъема. Кое-где начали выступать выбитые в камне старые ступени, а еще на полсотни шагов ниже они миновали высеченную в скальной нише полустертую временем небольшую статую богини Таит.
Соединенные лестницами огромные террасы горного склона, неожиданно открывшегося их глазам, чернели повернутыми в полуночную сторону проемами дверей четырехугольных, лишенных окон домов с плоскими кровлями.
- Ох, сколько их тут настроено, Неферт… - Инери невольно убавил шаг, и Неферт последовала его примеру.
- О чем ты сейчас думаешь?
- О том же, что и ты.
- А все-таки?
- Как им нравится, что мы… здесь. Мы ведь одни здесь… такие. На всем берегу.
- Да нет, на берегу-то еще кто-нибудь есть. Даже живут некоторые.
- Живут… где им положено. А как ты думаешь, эти нас чуют?
- Еще бы… По-моему, я их тоже.
- Слушай, давай лучше молчать.
- Да разве они по голосу…
- Ну все-таки.
- Ладно.
Они взялись за руки и пошли дальше, и легкое движение ночного воздуха казалось им - или было на самом деле? - ощупывающим прикосновением незримых пальцев.
Они прошли более двух кварталов немощеной улицы мертвого города, на которую их вывела тропа.
- …Инери! Ты видишь там… слева?
В одной из гробниц был свет.
LIV
Свет был неярок. Его рыжеватые отблески падали сквозь дверной проем на ведущие вниз ступени.
- Это просто рабочие забыли огонь или припозднился художник, - шепнул Инери.
Неферт ничего не ответила, крепче сжав его руку. Живой огонь в яме пугал ее.
Очень медленно, мысленно отмечая каждую ступень, они спустились и вошли в гробницу.
…В простом глиняном светильнике, стоявшем прямо на полу, еще оставалось достаточно масла для того, чтобы разглядеть три голые стены и изображение двух девушек на четвертой. Одна девушка играла на лютне, другая забавлялась, лаская ручную газель. По другую сторону от двери в этой стене было нарисовано еще несколько газелей. Кусок стены выше двери оставался еще совсем не закрашен - только размечен клеткой. Таблички с образцами и связки кистей в беспорядке валялись около светильника.
- Точно, художник, вон даже передник на стремянке! Здесь никто не живет, Неферт! Это совсем новая гробница!
- Посмотрим другие комнаты, - неуверенно предложила Неферт, поднимая светильник.