- Ах вот в чём дело! - Люси стукнула себя по лбу. Она поняла, где и когда слышала этот голос.
- Он на самом деле не злой, - быстро сказал ангел. - Но вот тот, второй, который живёт внутри него, очень опасен, особенно для тебя. Видишь ли, он обладает даром предвидения. В частности, он знает, что именно ты, Люси, можешь остановить его - и поэтому ищет способ тебя убить. Ему это почти удалось. Уничтожь его любой ценой.
- Почему бы тебе не сделать это самому? - не удержалась Люси. - Опять скажешь, что тебе это запрещает инструкция?
Ангел оторвал крылья от клавиш. Музыка умолкла.
- Я почёл бы за честь истребить такого врага, - неожиданно серьёзно сказал он. Но это воистину исчадие ада, Люси, и даже я боюсь его.
- Чего, собственно, хотят все эти маньяки и исчадия? - нахмурилась Уисли.
- Взорвать атомную бомбу в сердце Нью-Йорка. Бомба находится здесь, в Центре современного искусства. Они вмонтировали в неё ядерный заряд, но не включили таймер. Они оба думают, что спасутся. На самом деле бомбу взорвёт тот третий. Он умеет контролировать электронику на расстоянии. Погибнут миллионы людей. А тот, который сейчас заперт в чужом теле, освободится и обретёт неслыханное могущество. Ты избрана, чтобы остановить его.
Уисли тяжело вздохнула. Она смотрела самые знаменитые голливудские фильмы и сериалы и знала, что уж если ты избран, то лучше по-быстрому исполнить своё предназначение, чем пытаться от него сбежать. Последнее было чревато такими карами судьбы, по сравнению с которыми даже самый острый кризис идентичности казался плюшкой или марципанчиком.
- О'кей, я влипла. Ладно. Что я должна делать? - только и спросила она.
- Сначала найти бомбу. Потом убей того, кто её охраняет. Потом - того, кто тебе звонил.
- Ты хорошо подумал? - не поняла Люси. - Я вообще-то безоружна, меня преследует полиция, к тому же любой мужик может без особого напряжения навешать мне по ушам.
- Я вдохну в тебя Силу, - пообещал ангел. - Просто иди вперёд, доверяй мне и будь ответственной.
Ангел попытался сказать что-то ещё, но вдруг изображение поплыло, поблёкло, и вместо прекрасного сада Уисли увидела грязный пол туалетной кабины. Голова раскалывалась от боли.
Пытаясь подняться, она мысленно взмолились, чтобы обошлось без сотрясения. И увидела краем глаза радужное сияние, коснувшееся её разбитого, окровавленного затылка.
Оно тут же и померкло. Зато вместе с ним ушла боль, страх и отчаяние. Люси встала, уже зная, что ей предстоит - и на что она способна.
ГЛАВА 33
Доктор Гейдар Джихад сидел перед огромной тарелкой с объедками и сыто похрапывал.
Официант не беспокоил выгодного клиента, в надежде, что он проснётся и попросит ещё чего-нибудь.
Всё было просто удивительно. Он съел заказанную сосиску. Наказания не последовало. Позабытый вкус горчицы взорвал его язык, а горячий мясной сок открыл целую вселенную ощущений. Осмелев, он заказал вторую - и голос в животе промолчал. Промолчал он и когда Джихад посягнул на говядину, и на пиво, и даже на двойной виски со льдом.
Отвыкшего от обильной еды и алкоголя человека быстро развезло и он отключился.
Блаженная улыбка плавала на лице доктора, подобно кинозвезде в бассейне дорогого отеля. Впервые за все эти годы он наслаждался одиночеством.
Гейдар Джихад был необычным психопатом. Честно говоря, он вообще не был психопатом, как большинство нормальных американцев. То, что терзало его мозг, было бесконечно ужаснее, чем обычные комплексы, фобии и психические заболевания.
Он был сыном араба и американки. Когда-то его мать - семнадцатилетняя блондинка из Кентукки - цинично спровоцировала своей мини-юбкой и накрашенными губами группу высоконравственной исламской молодёжи, которая, возмутившись непристойным видом развращённой белой женщины, осуществила над ней акт морального негодования. Врачи, тем не менее, сумели спасти ей жизнь, и даже, благодаря чудесам современной медицины. сохранили зачатого ребёнка.
Увы, в отличие от исполненной доверия к жизни Серафимы Найберн, безответственная и неблагодарная буржуазка не хотела рожать ребёнка от людей, преподавших ей полезный урок скромности и хороших манер. Она даже пыталась поставить вопрос об аборте, но её дитя спасли законы штата, которые запрещали узаконенное детоубийство. В положенное время она родила сына.
Когда мальчик, росший в белой протестантской семье, узнал свою историю, он, как нормальный американец, возненавидел мать и всем сердцем полюбил своего неизвестного отца. В знак солидарности с ним он сменил имя - глупая мамаша назвала его Джоном Смитом - на гордое арабское Гейдар Джихад, и примкнул к бунтарям и ниспровергателям авторитетов. Одно время он даже входил в секретную коммунистическую организацию, возглавляемую матерью Лермонтова. Потом, однако, он отверг коммунизм как недостаточно радикальное учение, перешёл от красных к зелёным и стал членом элитной террористической группы экологов-неоисламистов, шахидов Биосферы, ставивших своей задачей проявление любви и ответственности по отношению к лабораторным животным.
Группа имела агентов и сочувствующих везде, в том числе и в высших эшелонах власти. Поговаривали, что некоторые политики решают с её помощью административные и карьерные проблемы, но это не волновало пламенных борцов за освобождение живых существ.
Одной из целей группы стала тайная лаборатория в Лос-Ужосе, где, по сведениям, полученным от одного конгрессмена, велись бесчеловечные опыты над кроликами, крысами, тараканами и даже клопами.
В ходе теракта, однако, выяснилось, что опыты проводились исключительно над людьми. Группа отошла на исходные позиции, не совершив ничего противозаконного.
Единственной потерей стал молодой Джихад: его схватила охрана комплекса, когда он пытался освободить единственное страдающее животное - йоркширского терьера, принадлежавшего начальнику комплекса. Мерзавец кормил несчастного пёсика некачественной собачьей едой с повышенным содержанием белков и холестирина. Спасаемый, к сожалению, неверно интерпретировал намерения молодого эколога и громко залаял, когда тот попытался оттащить его от миски с вредными кормами - чем и привлёк внимание охранников.
Пылкий юноша заплатил за свою доброту страшную цену.
Пленённого Гейдара поместили в самый страшный блок Лос-Ужоса - десятый, он же блок X, точнее, HA-X. Там выращивали солдат для Horror-Army - ударных вооружённых сил ядерного Апокалипсиса. Мукой и генотерапией из несчастных лепили чудовищ, способных пережить ядерный удар, радиацию, страшный голод, лютый мороз ядерной зимы, ужасающую боль и кризис идентичности. Для этого солдат HA подвергали жестоким и необычным экспериментам, описания которых напоминали самые страшные страницы романов Ростроповича.
Вначале юношу использовали как бесплатную рабочую силу, в том числе - как ассистента при опытах. Он принимал участие в ужасающих эксперимента над людьми. Джихад видел, что делают в Ужос-HA-X и меньше всего на свете хотел оказаться на операционном столе в качестве подопытного материала. Поэтому он очень старался. За пару лет он приобрёл немалые познания и стал отличным хирургом. Он даже стал рассчитывать на карьеру… но то были тщетные надежды.
Пришёл и его черёд. Однажды его вызвали на очередную операцию, к пустому столу. На котором - после непродолжительной борьбы - ему пришлось занять место подопытного.
Операция была ужасна даже по меркам Лос-Ужоса. Сначала его облучили радионуклидными микроамперными волнами, а потом вскрыли без наркоза и пересадили в кишки слои размороженных нейронов.
То была сверхсекретная методика искусственного развития второго нервного центра, находящегося в брюшной полости. Когда-то её изобрел нацистский преступник, врач-садист Менгеле. Здесь, в Лос-Ужосе, её довели до совершенства.
В результате операции в тканях желудка и кишечника формировался полноценный чревный мозг. Он мог использовать органы чувств хозяина, видеть его глазами, слышать его ушами, и даже разговаривать, используя вибрации толстой кишки под воздействием газов. Но главное - чревомозг обладал особыми биологическими свойствами. Его клетки, подобно раковым, были устойчивы к радиации, и даже нуждались в ней. Это свойство брюшного ума хозяева Лос-Ужоса намеревались использовать в целях создания идеальных воинов Хаоса, которым предстояло пережить ядерный Апокалипсис, вступить в безумный мир неограниченного насилия и выжить в нём.
Гейдару Джихаду выпала особая, страшная честь. Как показали анализы, его ткани были совместимы с клетками, которые хранились в сосуде Дьюара ещё со времён второй мировой войны. Никто не знал, чьи это клетки. На эту тему избегали говорить даже самые преступные медики Ужос-HA-X-а, способные изрезать на кусочки самого дьявола. Но и у них тряслись руки, когда они пересаживали это в живое тело.
После пересадки чревомозга Джихад целый год находился в коме. Жизнь его едва теплилась. Все функции организма отказали. Он провёл год, подключённый к лучшей на то время аппаратуре жизнеобеспечения, и весь этот год его разум пребывал в аду. В частности, он полностью разочаровался во всех светлых идеалах юности и преисполнился мрачного, безответственного цинизма.
Он пришёл в себя он от звука в животе. Голоса чревомозга, прижившегося в теле.
То был низкий, тяжёлый бас, говоривший с неприятным акцентом. Но в нём была какая-то сила, противиться которой было невозможно. Гейдар и не пытался - тем более, что страшный насельник посулил ему самое дорогое: свободу.
И он исполнил своё обещание. Он нашёл способ уничтожить Лос-Ужос и освободить воинов Хаоса. Отвратительный способ, но он сработал.
Так начался путь, который привёл его сюда, к бомбе.
ГЛАВА 34
Детектив Уисли, окружённая радужным сидянием, шла сквозь стены.
Это оказалось нетрудно. Войти в стену можно, преисполнившись безграничного доверия к этому прекрасному миру, а выйти - приняв полную ответственность за свои действия. Аккуратно чередовать эти чувства у неё получалось не всегда, поэтому она иногда застревала между перекрытиями. Там было душно и пахло шлаком и пенопластовой пеной.
Удивительно, но её никто не замечал. Люди смотрели на неё, растерянно моргали и отводили взгляд - как будто видели что-то слишком хорошее, чтобы это было правдой. Только маленькая девочка на трогательных детских костыльках помахала ей ручкой с четырьмя пальчиками. Тень улыбки пробежала по напряжённому лицу Люси, и она послала девочке огромный воздушный поцелуй.
Бомба ждала её - огромная, чёрная, зловещая бомба, с чревом, беременным смертью. Рядом с ней находился человек, чья душа была чернее недр плутониевого ада. Но Люси его не боялась. Она вообще ничего не боялась: её переполняло спокойствие и уверенность.
Ангел находился где-то за спиной и одновременно внутри. Чтобы разговаривать с ним, слова были не нужны.
- Кто он? - спросила она, преодолевая стенку мужского туалета. Двое мужчин в кабинке проводили её недоумёнными взглядами, после чего продолжили свои занятия. Люси отметила про себя, что актив был без презерватива, и поморщилась - это было крайне безответственно.
- Доктор Гейдар Джихад, - прошелестело в её голове. - Вернее, то, что живёт в его животе. Оно хочет взорвать бомбу. Для него это единственный путь к свободе.
- Каким образом? - Уисли миновала бассейн с пиявками.
- Оно состоит, - ангел заторопился с объяснениями, - из мутировавших нейронов, чья генетическая структура изменена наподобие раковых клеток. Это бессмертный раковый мозг, способный к регенерации и неограниченному росту. Единственное, чего ему не хватает для…
Голос ангела вдруг задрожал и пропал.
Люси остановилась. Сияние вокруг неё ослабло, и она почувствовала, как ледяной холод коснулся кончиков пальцев.
- Он здесь, - прошептал ангел. - Он видит нас. Нам конец.
- Привет! - загрохотала тьма. - Мог бы быть повежливее, сынок.
- Не смей называть это… такими словами, - ответил ангел без уверенности в голосе.
- Почему же? В сущности, я был причиной твоего появления на свет, вернее, в свете, - голос креп, наливался тёмной силой. - Кто, как не я, надоумил твоих папочек перепихнуться?
- Ты убил их, - ангел возвысил голос.
- И тем самым породил тебя, Pickelschwanz, - заявил тот, из пустоты. - Ты - всего лишь щепотка генетического кода, растворённая в радиации. Кстати, взрыв был неплох. Я мог бы получить свободу уже тогда, но мне не хватило гамма-излучения. Потому что оно ушло на тебя, негодник ты этакий.
- Ты не взорвёшь бомбу, - голос ангела слабел, уплывал. Люси чувствовала его изнеможение: её незримый держался из последних сил. - Мы тебя остановим.
- Кто? Глупая девчонка и недоделанный ангел, сын двух мутантов-пидарасов?
Лежащий в бассейне с пиявками современный художник с удивлением поднял голову. Его единственный недовысосанный пиявицами глаз недоумённо вытращился. Уисли поняла, что она стала видимой - и что ангел почему-то не может защитить её.
Она поняла, что настал её час. Там, где не может выстоять чистый дух, должен сказать слово человек из плоти и крови.
- Кто бы ты ни был, - сказала она громко, во весь голос, - ты - призрак. Ты ничего не можешь сделать со мной.
И тут у Люси скрутило внутренности - да так, что на глазах выступили слёзы. Но ещё ужаснее было то, что выступило с другого конца её тела: словно кишки полезли наружу.
Чёрная бездна взорвалась хохотом. В этом смехе не было ничего человеческого: он отдавался в груди женщины ударами адского молота, и каждый удар высекал из трепещущего сердца Уисли искру безнадёжности.
- Это луч диареи, детка, - сказал страшный собеседник, отхохотавшись вволю. - Если я захочу, у тебя полезут кишки наружу, Miststueck!
- Нет, - прошептал ангел. - К чёрту инструкции. Ты её не получишь.
Измученное тело Уисли окутало радужное сияние, и она исчезла из мира живых.
ГЛАВА 35
Биси должна была лежать в палате, ожидая, когда разрезанный животик заживёт. Она и лежала, стараясь не двигаться, хотя ей было ужасно скучно. К тому же рана совсем не болела. Потом ей захотелось пописать, и ей пришлось встать.
В туалете она не удержалась и заглянула себе под бинты. Там ничего не было - только кривой красный шрам внизу живота.
Девочка не удивилась. Она знала, что ранки и ссадины на ней заживают почти мгновенно. А когда она однажды специально обварила себе руку кипятком, чтобы развить в себе непреодолимый ужас перед горячими чайниками и вообще горячим (это была очень престижная фобия, которую ввела в моду кинозвезда Ролли Стаун: кинозвезда настолько боялась чем-нибудь обжечься, что охлаждала в сухом льду даже любимый вибратор, пока не застудила придатки), обожжённая кожа слезла за полчаса, а боль прошла и того раньше - так что и на этот раз у маленькой Бисальбуминии ничего не получилось. Но она не думала, что после серьёзной операции всё пройдёт так быстро.
Умная девочка решила не тратить время зря и отправиться к маме. Скорее всего, Серафима волнуется: ведь её так долго не было дома. А вдруг ей принесли этот ужасный журнал, от которого можно умереть?
Биси постаралась раздуть едва затеплившееся пламя вины в комплекс, но у неё опять не вышло. Хуже того: в головёнке мелькнула мысль, что мама всё-таки зря так переживать из-за каких-то статей, и что это, в сущности, очень глупо. Мысль была плохая - из тех самых мыслей, которые лечатся психоанализом, лоботомией и электрошоком. Бисальмунемия, конечно, понимала, что это всё очень полезная процедуры, помогающие людям справиться со своими проблемами и стать объектом любви и заботы, но всё-таки не хотела с этим торопиться: в школе ей говорили, что лоботомию лучше делать после родов, а от электрошока портится цвет лица. Этого ей не хотелось.
Идя по узкому тротуару, она рассеянно разглядывала привычные нью-йорскские здания - госпитали, хосписы, сумасшедшие дома, полицейские участки и закусочные, из открытых дверей которых доносился аромат соуса "Тысяча островов".
Попадались вывески магазинов огнестрельного оружия и салонов технических принадлежностей, любимых маньяками. Биси заинтересовалась новенькой бензопилой Craftsman с развратно сверкающей цепью, натянутой системой EZ Adjust, со встроенным Turbo Air Cleaning, позволяющим избавляться от мусора и держать механизм пилы в чистоте, и системой облегчённого запуска Slim-Pull, возлежащую на витринной ступеньке, обтянутой красным пластиком. Она была так могуча, так лениво грелась в сиреневых лучах подсветки, что любого нормального американца тут же охватывало желание попробовать её на деле - отрезать ей кому-нибудь голову или хотя бы ногу.
Увы, у маленькой Биси было плоховато с фантазией. Вместо того, чтобы воображать себе крики и фонтаны крови, она просто смотрела на блестящую цепь большими чудными глазами и думала о своих проблемах.
Проблем было много. Слишком много.
Во-первых, неясны были намерения Зелёного Человека. С одной стороны, он был довольно любезен - например, сделал ей бесплатную операцию. Хотя ведь её особые какашки, наверное, чего-то стоили: ведь зачем-то они были нужны Зелёному Человеку. Всё-таки на настоящего маньяка он непохож, значит - притворяется. Но зачем? Может быть, он их кому-то продаёт? И сколько же они стоят на самом деле?
Во-вторых, неясно было, что говорить взрослым. Скорее всего, Серафима Найберн уже позвонила в полицию, и её теперь вовсю ищут. Если она вернётся домой сейчас, ей придётся давать показания. В полиции нужно обязательно говорить правду. Тогда ей придётся рассказать про Зелёного Человека. Он рассердится и напечатает ту статью в журнале, от которой мамочка может умереть. Мамочку было жалко, но не врать же полицейским?
В-третьих, ей ужасно хотелось есть.
Третья проблема, впрочем, оказалось решаемой. Девочка сама не заметила, как добрела до очередной закусочной, из которой пахло сосисками и соусом "Тысяча островов".
Она подумала. Деньги у неё были - на телефонном счету, номер и код доступа к которому она помнила наизусть. В крайнем случае, если здесь не принимают электронные деньги, она сделает минет. Что это такое, Биси точно не знала, но девочки в школе говорили, что это стоит двадцатку. Биси ела немного - так что вряд ли счёт будет больше, а если и будет, что ж, она сделает это два раза, заодно и научится.
Ободрённая этими мыслями, она переступила порог заведения - и в страхе отшатнулась. За столиком у двери сидел Зелёный Человек.
Увидев её, он не удивился.
- Здравствуй, - сказал он. - Быстро же ты оклемалась. Ну ладно, садись. Расскажу тебе кое-что. Только тихо, а то он услышит.
С этими словами он показал на свой живот.