И какая разница, что жива оболочка, зрячи глаза и проворны мысли. Нет Ареттара. И это - правда. Давно сгорела душа поэта, оставив ему воспоминания. А он… нет. Он не Аретт.
Но ему светит все та же окаянная звезда. И тверд шаг. Нельзя дрожать, ступая по лезвию меча. Развеваются ирнуанальские шелка, подобно взмахам крыльев бабочки.
И какая, в сущности, разница? Разве имя что-то меняет? Раз продолжается игра….
А над головою - черное небо. Не небо - бездонный провал. Дыра! И корпус "Кариафы" блестит надраенным щитом в свете прожекторов. Не определить с первого взгляда - крейсер или просто торговая баржа. Внушительны габариты, и ощерился корпус десятками пушек. Что ж, настоящий пиратский корабль, не хватает лишь флага с черепом и костями, под которыми издавна нападали на торговые суда головорезы под множеством небес - синих, черных, нежно - голубых, загадочных зеленых.
- Я хочу видеть капитана.
И только хохот в ответ. И как обычно звонкий смех стирает словно ластиком купюра, зажатая меж пальцев. Главное - не ошибиться с достоинством. Она выхватывается в момент и звучит на весь корабль звонкое, мальчишеское:
- Кэп! К вам тут какой-то чудак…. Нет, дело серьезное!!! Крупное! Да, веду, да!
Он ступает по серому покрытию дорожек, спеша на неназначенную встречу. Мрачны глаза, поджаты губы. Сколько может стоит полет на Эрмэ? Да, сколько б ни стоил, все равно эта цена будет ему по карману, пусть даже придется придушить капитана.
А капитан молод. У капитана нездоровая худоба, хищный нос, глубоко посаженые глаза под редкими бровями. Молод, ничего не скажешь, молод Иялла. Но и в юности его чудится нечто свойственное голошеим стервятникам.
- Чем обязан? - преувеличенно вежливые слова. Пока корабль не покинул порта, даже Иллнуанари блюдет законы. Насколько может. Впрочем, все переменится - дай только волю.
- Вы уходите на Эрмэ. Возьмете пассажира?
- На Эрмэ? - этот даже не пытается скрыть насмешки. - Покажи мне того сумасшедшего, который собрался к Шайтану на рога!!!
- Сколько возьмете с меня?
И вновь звучит издевательский смех.
- С тебя? Возьму даром! Сойдешь за редкую игрушку, каналья!
- Я не игрушка….
- Ты в зеркало когда смотрелся? И, - смех стихает, превращаясь в негромкий шепот, слышимый лишь им двоим, - если думаешь, что на Эрмэ что-то решаю я, то ошибаешься. Подручным Дьявола закон не писан. Могут не тронуть, могут перерезать половину команды. Там не волен над собой никто.
- И ты?
- И я. И Катаки, и Анамгимар - лишь собаки хозяина. Что, не раздумал? Тогда ступай в трюм.
- Мне нужна каюта.
- Каюта?
Смотрят исподлобья глубоко посаженые глаза, внимательно и ничего не упуская. И не может не дивиться черная, сарычья душа. То ли разыгрывают его, то ли нашелся кто-то сумасшедший, больной или отчаянный, добровольно готовый ступить на тропу скорбей.
- Хив! - хрипло кричит Иялла в переговорник. - Отведи чудаку каюту. Он с нами. А? Это - его забота!!! Не моя!
Каюта - не верх совершенства, но "Кариафа" - не отель. Не самая узкая кровать с чистым матрацем, полка с книгами, стол, табурет. Тут же, рядом, дверь, какие - никакие удобства. А еще одна дверь шкафа, утопленного в стене. Небогатая обстановка, но на корабле и она кажется роскошью.
- Вот, - говорит юнга, прежде чем развернуться и уйти. - Можете здесь провести полет. - Если нужны будут книги - я принесу. Еду тоже. По кораблю лучше не шляться. Ребята в команде нервные. Не куда-нибудь летим. В город Страха.
Голос мальчишки срывается. Видно, его, как и всех, пугает рейс на изнанку мира. В город боли. В столицу ужаса.
И трудно, ох как трудно не поддаться общему настроению. Не скулить от животного страха, но держаться с достоинством. Спокойно. Легко. Будто и не ведая.
Он благодарит взглядом, присаживаясь на кровать.
Стрелки часов обегают круг за кругом, словно вращая мельницу времен. Минута за минутой. Час, к уже прошедшему часу, складывая дни в месяцы, месяца подшивая к годам. И до старта осталось немного. А после старта - ничего не вернуть и не переиграть.
Дергается щека. А по плечу ли игра? Хватит ли сил? Помнишь ли с чего начиналось?
Он закусил губу, встав, прошел по каюте. Три шага в одну сторону, в другую пять. Взял с полки книгу, открыв наугад.
И врезались золотой финифтью в память строчки "Аюми Файэ", Саги о Странниках, воскрешая в душе целую бурю огня. Когда-то веруя, надеясь, любя, он сам складывал строки в куплеты поэмы. И как же невмочь их видеть, слыша внутренним слухом сейчас.
" И все вернется на круги своя"….
Все вернется…. Да разве возвращается то, что уже было вчера? Разве прирастают к стволу опавшие листья?
Аюми!
Сила света, сказка жизни, да были ли вы когда? Всемогущие, словно боги, ясноокие, несущие в мир знание света и сияние разума. А если были, то сгинули - куда? Верны ли старые легенды множества миров, что однажды, вы закрыли своими телами сияющее ожерелье Лиги от жадных рук Империи, от дыхания скверны, от зла? От холодного ветра смертей. Правда ли, что поменяли вы предназначенное людям на собственную смерть. Совершенные, словно сияние звезд, не ведающие зла! Убивая, вы погибали сами. Угасали навсегда.
И то ли верно, а толь суеверие - восемь сине - звездных камней на ладонях каменной девы, как восемь выкатившихся капель слез. Неуспокоившиеся души, что вместо смерти обрели вечное сияние камня. Хранители?
Или это все - только долгое эхо, мечта и выдумка? Старая-старая сказка, подменившая правду там, где не желает смириться с истиной человеческая душа. Камни Аюми - восемь сияющих душ. Восемь капель надежды.
И будет скована Империя, пока держит их яркий замерший свет в хрустальных ладонях каменная дева. Покуда не покинула Софро ее душа. Стержень великой силы….
Старая, почти было позабытая легенда.
Когда-то он верил. Истово. Невзирая на насмешки друзей. Аюми! Было в старых сказаниях нечто созвучное его душе.
Легенда….
А перед глазами - жаркие, взволнованные глаза Ордо, лицо со следами слез и волнений.
"Я видел их флот! Я видел эти чудеса!!! Мертвые корабли на краю бездны…". И чудился в словах мятежного капитана отголосок истины. Не лгал голос, не лгали глаза. Но вынесен приговор и метка сумасшедшего тенью легла на капитана. Если судьба невзлюбила - это навсегда.
Веришь ли ты сам сейчас в то, что видели твои глаза? - вопрос, который комом подступает к горлу. И я видел…. Только верю ли я?
Занесено песками времени, укрыто где-то глубоко. Вечер и встреча. Небо Софро. Она! Нереальная. Невозможная. Туманная, как свет полнолуния, отражающийся от воды, плывущий покровами тумана.
Леди Лиит! Хрустальная Дева!
Неправильные черты, которые задевали сердце сильней правильных лиц красавиц. Огромные глаза лани. Легкие шаги, не пригибавшие трав к земле.
То ли реальность, то ли обман зрения. И щемящее жало непонятной тоски, впрыснувшей в сердце яд.
Трудно поверить в реальность того, что мороком пришло и утекло туманом. В сказку. В грезу.
Так устроен человек - закрывается от всего слишком хорошего, и от слишком плохого. Прячется за стенами крепости внутреннего мира, цепляется за устои, за правила, усвоенные с детства, не всегда в силах посмотреть правде в глаза.
Да-Деган усмехнулся, поставив книгу на место, покачал головой.
"Беги - нашептывала память, - покуда не поздно, пока есть еще время до старта. Ну, куда ж несет тебя, дурья голова?"
И верно, куда?
Посмотреть бы в лицо Судьбе, поговорить с милой девочкой, спросить бы у нее, почему к нему из всех, она так строга? Почему, любя, сжигает ему сердце дотла?
Усмешка прорезает губы. Ответ? Он его знает и так. Не любит судьба слабых. Не любит безвольных. Не любит всех тех, кто не в силах постоять за себя.
Женщина, истинная женщина, эта милая крошка с характером стервы. Любому истреплет нервы! И нужно иметь силу, что б взяв ее в руки, встряхнуть за хрупкие плечики, и заставить улыбаться. Нужно иметь дерзость….
Эта девочка любит лишь достойных себя. Но от знания не становится легче. Потому, как не известно, куда еще она, эта крошка, забросит, испытывая тебя. И неизвестно, что будет за поворотом - огонь, что спалит сердце, ледяная вода, что загасит в душе последние искры тепла, или нечто, чему он не может дать определения?
Хоть, казалось бы, чего он в этой жизни еще не видел? Чего не познала душа?
Закусить губу. Не вспоминать. Но разве можно забыть, отрешившись, вступая на путь в город, где однажды потерял себя?
…Купол, укрывший небеса. Беззвездие. День, в котором не видно дня. То тьма, то серая мгла. Там - за куполом атмосфера, в которой человеческим легким не сделать и вздоха. Метан, кислоты, азот. Ни капли кислорода.
Под куполом город. Дворец Императора. Не зная, не поверишь, что на убогой планете притаилась, как хищный зверь в норе, могущественная цивилизация, держащая в страхе множество колоний. Наводящая ужас на вольную контрабандистскую республику Раст-Танхам.
Сила незримая.
Странно, что никогда, до тех пор, пока не попал в этот мир, полный боли, он даже не подозревал о ее существовании. Никогда на звездных трассах не пересекались корабли Эрмэ и Лиги. Никогда, никто не слышал от торговцев даже намека на существование Империи.
Могучий флот. Воины, которым не было равных. Уменье Властителей, кажущееся непосвященным в тайны черной магией, темным колдовством. Смиренное молчанье рабов.
Сколько тысячелетий в одной Галактике, под одними небесами? Рядом, не пересекаясь тысячелетиями. И только легенды множества народов хранят память. Как напоминание о незримой опасности, как предупреждение. Впрочем, что в старых сказаниях толку?
А на границе столкновения интересов - Иллнуанари. Псы Императора. Поджарые, голодные волки, сбившиеся в бешеные стаи. Рыщут, гонят, лишь бы напиться горячей крови! Эти знают силу Империи. Потому служат верою.
И окаянная мысль прошивает молнией - не приведи судьба столкнуться Лиге и Эрмэ - сколько миров обратится в пыль, сколько ж выплеснется из тайной кладовой страха, боли и ненависти? Это ж не скоро поднимется Лига. Если и устоит.
Зажмурится, закрыть глаза…..
Отчего так явственно стоят перед глазами картины вселенского пожара? Отчего мысль, зацепив когтем кусочек сердца, не спешит отпустить. А в душе - в душе паника и тревога. И леденеет, замерзает душа. Холод! Лютый мороз космической пустыни! И холодным ветром воспоминаний выдувает из сердца остатки тепла.
"Я сотру в порошок весь твой мир, Аретт! Весь мир, что не покорится мне! Рано или поздно, но все они будут у меня в кулаке! И Ра-Мирран, и Гвенар, Ирдал и Солло! Я пеплом по ветру развею всю вашу полудохлую Лигу, забывшую свое место. Рабы! Вот вы кто, рабы и беглецы, отродье трусов! Придет время, вы вновь станете рабами! Я выбью спесь из ваших голов! Навсегда!"
Навсегда…..
Забыть бы! Отмахнуться. Но кто знает норов Императора, знает и цену этому "навсегда". Напрасных слов Хозяин ветру не бросает.
Резкий визг корабельных сирен ударил по барабанным перепонкам. И поздно бежать. Раз заговорили сирены, значит, через несколько секунд старт. И поздно отступать.
Вздрогнув, Да-Деган опустился на ложе, прикрыл глаза.
Что ж, он все решил сам. Он сам встал на этот путь, так не ему роптать. Так почему же из глаз, соленые, катятся капли боли?
11
- Хэй! Так и будешь валяться?
Да-Деган открыл глаза, посмотрел на нежданного визитера. Вчерашний юнга, кажется, Хив.
- Что, - ответил с иронией, - запрещено корабельным уставом?
Юнга недовольно примостил на столик поднос с едой.
- Смотрю, ты - неженка…. Что будет, когда Иялла отправит тебя в трюм?
- Он не отправит.
Насмешка на лице юнги читается и без лупы. Что ж, все как всегда. Нежданные сюрпризы в обычаях у Иллнуанари. Да-Деган, поднявшись, легонько пожал плечами.
- Знаешь, Хив, в интересах вашего капитана доставить меня на Эрмэ живым. И пусть относительно, целым. А в трюме я прыжка не переживу. Будет на один труп больше. Вывод?
- Ты думаешь, Иялла знает о твоих недомоганиях?
- А ты ему передашь. Неужели смолчишь?
- Все верно, - отозвался юнец. - Только это - каюта Катаки. И хочет Иялла или нет, но освобождать ее придется.
Да-Деган тихонечко присвистнул.
- Катаки, - протянул почти нежно. - Ну, думаю, он будет рад нашей встрече. И придется капитану пожертвовать своей каютой. Видишь ли, мальчик, Анамгимару очень хотелось, что б я летел на этом корабле. Аж до зубовного скрежета. Не будете же вы злить главу собственной Гильдии. Поснимает головы. Так ведь?
Мальчишка только фыркнул в ответ. Присмотрелся к нему внимательней. Пожал плечами.
- Когда прибудет Катаки?
- Нагонит еще до прыжка. Часов через пятнадцать.
- Знаешь что, - проговорил Да-Деган неожиданно. - А ты покуда не говори ничего капитану. Тут такие дела. Если сумеешь смолчать - не пожалеешь. Озолочу!
- Деньги вперед, - усмехнулся юнга. - Еще до прилета на Эрмэ.
- Все равно потратить не успеешь, - отозвался Да-Деган. - В городе страха они тебе ни к чему. А если уцелеем - получишь обещанное на Раст-Танхам.
- Дуришь! Ты назад не вернешься….
- Спорим?
Мальчишка пожал плечами.
- Ты хавай давай, - отозвался почти миролюбиво. - Классный жрач. У нас повар на корабле завелся в кои-то веки путный. А спорь иди с капитаном. Иялла пари любит. Разные.
Да-Деган легонько пожал плечами. Посмотрел на тарелку. Есть не хотелось, ну хоть убей! Но из вежливости взял кружку с горячим ароматным напитком в руки, сделал пару глотков.
- Ты назад не вернешься, - проговорил Хив отчаянно. - Никто не вернется. Анамгимар сдаст и корабль, и команду. Со всеми потрохами.
Да-Деган равнодушно пожал плечами, не выпуская кружки из рук. Питье было ароматным, кисло-сладким, изгоняющим из мыслей туман и будоражащим кровь. Как раз то, что нужно.
- Он в долгах перед Хозяином, - пробормотал мальчишка сокрушенно. - И нас убьют, для его острастки. А ты - "озолочу". Дай деньги - я сбегу сейчас - в капсулу и - поминай, как звали!
- А без денег слабо?
- А кому я нужен без денег?
- А коего дьявола тогда вы служите Анамгимару? - поинтересовался Да-Деган ехидно.
- Он - демон. Из-под земли достанет, и…!
Да-Деган покачал головой. Мальчишку было жаль, как жаль всех юных, глупых, по дури попавших в капкан, зверят. Был бы умнее - обошел бы, носом бы в капкан не сунулся. А сейчас - ну что сейчас сделаешь? А ничего!
- Нос не вешай! - проговорил Да-Деган, улыбнувшись мальчишке. - Будущее еще не написано.
- Но характер Императора знают все, - усмехнулся пацан. - Похоже, все, кроме тебя. Чего в Империю поперся?
- Ну, - усмехнулся Да-Деган, - я - человек деловой. Есть у меня что предложить Хозяину. Думаю, из этого толк будет.
- Если раньше не вздернут, - отозвался юнец. - На Эрмэ это запросто. Не так поглядел, не так сказал, не то подумал…. Ты б сам лучше в капсулу и…. Смотрю, ты при деньгах. Кому служишь?
- Себе, - отозвался рэанин, усмехаясь. - Всегда и везде - блюду лишь свои интересы.
- Обломают тебя на Эрмэ. Или убьют. Впрочем, на Эрмэ смерть порой лучше жизни. Ну, ладно, пошел я.
Да-Деган пожал плечами, глядя вослед. Мягкая улыбка играла на губах.
"Донесешь, - подумал он спокойно. - Давай, иди, доноси. Поиграем",
Не прошло и десятка минут, явился Иялла. В глазах - равнодушие, но не просто же так явился сыч! Чует, чует наживу, а волка, как известно ноги кормят.
Да-Деган, усмехнувшись, поприветствовал его кивком, но с кровати не встал. Не счел необходимым.
- Что нужно? - поинтересовался у капитана холодно. - Катаки явился? Собирать вещички, идти в трюм?
Иялла дернул кадыком. В глазах промелькнула тень недовольства.
- Зачем ты на Эрмэ собрался? - спросил глухо.
- Об этом надо было спрашивать раньше, - усмехнувшись, заметил Да-Деган. - Когда я просил.
- За борт не желаешь?
Да-Деган рассмеялся. Искренне. До слез.
- Что смешного? - зло бросил Иялла.
- Не повесит Император, так Анамгимар голову отвернет, узнав о самоуправстве. Беги, докладывай. Только ведь не доложишь. Боишься. Узнает Анамгимар, что без его ведома на Эрмэ посторонних возите - башку отвернет.
- Наглец ты, рэанин!
- Таким мама родила, - отозвался Дагги беззлобно. - Хочешь голову из петли вытащить? Помогу, если будешь, как маму родную в детстве, слушать.
- Обещать ты горазд.
- Вольному - воля, - заметил Да-Деган, глядя на потолок. - Только ведь ни Хозяин, ни Анамгимар вас не помилуют. А я выкрутится помогу. Уговори Катаки представить меня Императору.
- Что? Да ты с ума сошел, рэанин!
- Нет? Ну, нет, так нет….
- Зачем тебе это нужно?
Да-Деган улыбнулся снова. Губы сами сложились в мягкую улыбку, засияли глаза. Казалось, души коснулось вдохновение. Закинув за голову руку, он смотрел на потолок и молчал. Выдерживал паузу, распаляя ожиданием воображение капитана.
- Иялла, - проговорил он негромко и мечтательно. - Слышал ли ты, что однажды нашел некий Аторис Ордо?
- Флот Аюми, - отозвался Иялла, понизив голос.
Молчание повисло в воздухе. Взгляды встретились. Алчность горела заревом в глазах капитана, в глазах Да-Дегана плескался масляным сиянием азарт.
- А ты знаешь цену тем кораблям, рэанин? - проговорил капитан, облизывая пересохшие от волнения губы.
- А кто может достойно заплатить? - усмехнулся Дагги, забрасывая наживку.
- Кто? Лишь Хозяин!
- Или Стратеги. Но Стратеги переживают не лучшие времена. Так что остается Император….
- Ордо не продал этих координат, - заметил Иялла с усмешкой, - Анамгимар бесился. Корхида рвал и метал! Они так и не сумели вытянуть из Аториса этой тайны.
- Они не знают Аториса, - ответил Да-Деган, прищелкивая пальцами, унизанными драгоценными перстнями. - Но я его знаю. Воспитывал его девчонку и сына, покуда тот был жив. Я-то знаю, за какие ниточки потянуть, что б Аторис открыл свои тайны.
- А не проще Лии скрутить головенку?
- Фи! - презрительно молвил рэанин. - Что б так говорить, нужно не знать Ордо!
Да-Деган замолчал. Разглядывая капитана из-под опущенных век, отмечал тень задумчивости на лице. Словно тот, размышляя, не знал, что выбрать. И что является большим из зол. Что ж, ему удалось посеять сомнение. Но не стоит сейчас давить. Большую рыбу ловят умением, а не силой.
12
Голова раскалывалась. Набатом стучало в висках. Сознание возвращалось медленно. Плыли перед глазами светящиеся шары молочно - белых светильников. Мучила дурнота и тяжесть во всем теле.
Чьи-то теплые руки мягко гладили виски, перебирая пряди волос, унимали боль, успокаивали. Лишь через десяток минут он сумел сфокусировать взгляд, что б разглядеть лицо той, на чьих коленях лежала его голова.
Девчонка, лет двенадцати. Налившаяся грудь и наивные глаза! И копна рыжих локонов, падающих на плечи. Смуглая кожа. То ль ирдалийка, то ли дочь равнин гордого Гвенара.