Госпожа говорила со мной. Это уже началось. Тени выползают из пустыни на юг, к богатым городам Сембии.
"Будь храбр, человечек" - сказал человек-тень, и мальчик подумал, что его голос удивительно мягок. "Оставайся с матерью. Это скоро закончится."
Тени поглотили его, и он исчез.
На краю войны, что изменит лик Фаэруна, мир обнаружит, что не все тени служат Шейду.
Содержание:
Пролог 1
Глава первая 4
Глава вторая 8
Глава третья 13
Глава четвёртая 17
Глава пятая 19
Глава шестая 22
Глава седьмая 26
Глава восьмая 29
Глава девятая 33
Глава десятая 40
Глава одиннадцатая 44
Глава двенадцатая 48
Глава тринадцатая 54
Глава четырнадцатая 56
Глава пятнадцатая 59
Глава шестнадцатая 66
Глава семнадцатая 67
Примечания 69
Пол С. Кемп
Порождение Тени
Моим любимым Джен, Риордану и Роарку.
Спасибо моим друзьям Филу Этансу и Бобу Сальваторе.
Hey now,
all you sinners,
put your lights on[1]
Пролог
Арил не мог перестать улыбаться. В кармане лежали пять отличных плоских камешков, а на поясе висел мешочек с извивающимися древесными слизнями. А для ловли зеленожаброк не было лучшей наживки, чем древесные слизни, особенно толстые, вроде тех, что он только что наловил.
Когда встанет солнце, они с матерью отправятся к Стоячему озеру. Арил покидает камешки, так, чтоб отскакивали от воды, они наловят рыбы - всегда желанной добавки к обеденному столу. Это будут лучшие именины в его жизни! Вот бы только мать позволила Нему отправиться с ними.
Мать шла медленно, чтобы не обгонять ковыляющего Арила. Как всегда, она держала правую руку возле его спины.
- Я не упаду, мам, - сказал он. Мать всегда боялась, что Арил споткнется и упадёт, но он никогда не падал. Он казался неуклюжим на своих косолапых стопах, но не был неловким.
- Конечно нет, милый.
Рука опустилась и мать сделала три шага, прежде чем вернуть её на то же место.
Арила одолела зевота. Прошло уже немало времени с тех пор, как он в последний раз так долго бодрствовал после наступления ночи.
- Засыпаешь? - спросила мать.
Он действительно засыпал, но не хотел признаваться в этом матери. Не хотел, чтобы она посчитала его маленьким.
- Нет, мам, - соврал он, отвернувшись, когда очередной зевок чуть его не выдал.
- Ну, тогда скажи об этом своей зевоте, а то у тебя скоро будет полон рот москитов. Я-то знаю, что ты этого терпеть не можешь.
Арил моргнул - отчасти из-за того, что мать поймала его на лжи, отчасти от отвращения. Он точно знал, на что это похоже, когда у тебя полный рот насекомых. Один раз, на спор с Немом, он пробежал сквозь облако гнуса с открытым ртом. Долго же потом пришлось выкашливать и выплевывать куски этих тварей. Нем чуть живот не надорвал от смеха.
Это воспоминание заставило Аврила хихикнуть. Мать тоже улыбнулась. И тогда его осенило.
- Эй! А ты откуда об этом знаешь?
Она посмотрела на него и подмигнула.
- Мамы знают всё, Арил. Откуда, по-твоему, я знала, где искать древесных слизней посреди ночи?
Арил нахмурился, призадумавшись. Не могла же мама на самом деле знать вообще всё? А что, если она знает о пироге матушки Олем? Или о том случае, когда они с Немом спрятались в фургоне коробейника, проехав полдороги до Эшфорда?
Он решил, что с этого момента всегда должен говорить ей правду.
- Наверное, я немного сонный, - признался он. - Но только немного.
Мать улыбнулась и взъерошила ему волосы.
- Хороший мальчик. Может быть, поспишь завтра, перед тем, как мы пойдём к озеру.
- Правда, мам?
Завтра был последний день в десятидневке, и хотя в деревне он был предназначен для отдыха, мать никогда не позволяла Арилу поздно вставать. Обычно она брала его с собой, чтобы выслушать проповедь госпожи очага Миллам о Йондалле. А госпожа очага всякий раз говорила одно и то же: в следующем году урожай будет лучше, засуха и перемены погоды скоро пройдут, все драконы снова погрузились в сон. Голос Миллам всегда заставлял Арила клевать носом.
- Это же твои именины, - ответила мать. - Можешь проспать их, если хочешь.
Арил знал, что мать хотела услышать в ответ, так что это он и сказал, пускай и без особого энтузиазма.
- Нет, мама. Мы должны пойти в храм и послушать госпожу очага. А к озеру можем пойти после этого.
Мать улыбнулась и взяла его за руку. Арил не сопротивлялся. Ему по-прежнему нравилось держаться за руку матери, когда они гуляли. Если бы друзья это увидели, они бы посмеялись над ним и назвали сюсей. Но друзей здесь не было - только он, мать, Старый лес и ночь.
В небе висела полная Селуне, но её лучи с трудом пробивались сквозь лесной покров. Обычно Арил не боялся темноты, но ночь в дремучем Старом лесу была немного жуткой. Правда, он знал, что здесь безопасно. Хафлинги целыми поколениями охотились и рубили древесину в Старом лесу.
- Мам, смотри!
Он схватился за плащ матери и указал в просвет между кронами. По небу чертила сияющий путь падавшая звезда. Он смотрел на неё до тех пор, пока росчерк не угас до бледного шрама, а затем и вовсе исчез.
- Ты видела?
- Видела, Арил, - ответила мать и произнесла короткую молитву Йондалле.
Арил помнил, как прошлой осенью с неба пошел целый дождь пылающих звёзд. Он слышал от коробейника, что огненный дождь разрушил целые деревни, спалил леса, поднял разрушительные волны и стал причиной засухи, но не поверил в это. Дождь был слишком красивым. Арил очень хотел найти кусочек одной из тех упавших звёзд - он думал, что они оранжевые, а может, красные - и носить его в кармане вместе с плоскими камешками. Но ни одна из звёзд не упала возле его дома. Если бы такая нашлась, они вместе с Немом разыскали её и забрали себе, и могли бы смотреть на неё, когда захотят. Это было бы прекрасно! И Джес бы так завидовал!
Подумав о друзьях, Арил решил ещё один разочек спросить у матери, позволит ли она Нему пойти с ними утром к озеру. Какое-то время он молчал, дожидаясь подходящего момента.
Они молча пробирались сквозь деревья и кустарник. В лесу царила тишина. Спали даже насекомые. Арил слышал собственное дыхание. Они неслышно ступали через подлесок; легко и тихо - вот путь хафлинга, всегда говорила мать. Арил мог бы подкрасться к трём зайцам, которые грызли кору у основания сосны, и схватить их. Он не был ловким или грациозным на своих косых ступнях, зато был тихим.
Продолжая бороться с зевотой, Арил понял, что уже хочет в кровать.
- Сколько ещё до деревни, мам? - спросил он.
- Уже недолго. Край леса прямо впереди.
Арил обрадовался и решил, что настало самое время спросить про Нема. Он сжал руку матери чуть крепче и заговорил своим детским голосом, который обычно срабатывал:
- Мама?
Она посмотрела вниз на него.
- Может Нем…
Впереди из-за деревьев раздался шум, поглотивший остаток его фразы. Арил с матерью синхронно присели, скрывшись в подлеске, и затаились. Арил обрадовался, что они полагались только на свет луны.
- Что это было? - прошептал он.
Звук походил на рычание, но такого рычания Арил никогда раньше не слышал. Сердце бешено колотилось. Он полез в карман и сжал в руке камень. Мать крепче обхватила ладонь Арила и шикнула на него.
Звук донесся с края леса, со стороны деревни.
Мать пристально вглядывалась в деревья, её голова наклонилась к плечу, лоб нахмурился. Заметив взгляд Арила, она выдавила неискреннюю улыбку.
Он открыл рот, собираясь заговорить, но мать покачала головой и прижала палец к его губам. От этого он сильнее занервничал, но придержал язык и кивнул.
Они неподвижно замерли, будто два пня. Время тянулось медленно, но звук не повторился, и хватка матери на его руке ослабла. Она заметно расслабилась. Арил разжал потную ладонь, выпуская камешек, и выдохнул.
Он потянул мать за плащ, заставляя нагнуться к себе, и прошептал на ухо:
- Что это был за звук, мам?
Арил думал, что это мог быть медведь, или, может, волк. Двумя месяцами ранее медведь убил матушку Изель и её пса. Арил сам не видел тела, но от Нема наслушался достаточно и потом всю десятидневку спал вместе с матерью, касаясь с ней ступнями. Шериф Бол сказал, что медведь просто был голоден, как и все в деревне, и что он больше не вернётся.
- Я не знаю, милый, - ответила мать. - Давай задержимся ещё немного. Убедимся, что оно ушло.
Арил кивнул.
Осенний ветер прошуршал в листве. Закачались ветви. Арил в тысячный раз пожелал, чтобы отец был жив, чтобы в деревне никогда не было красной оспы. Отец пошел бы с ними в Старый лес. Отец бы защитил их от любого старого медведя.
Он прижался к матери. Её тепло и запах - запах свежего хлеба - успокаивали. Она опустилась на колени и обхватила руками сына.
Где-то позади них громко треснула ветка. Оба вздрогнули и оглянулись. Сердце Арило снова бешено застучало. В редком лунном свете он видел только деревья и кустарник. Арил слыхал, что дворфы умеют видеть в темноте. Сейчас он отчаянно желал, чтобы хафлинги тоже так могли.
Мать тяжело дышала, и Арилу это не нравилось. Он попытался сглотнуть, но во рту пересохло; тогда он вцепился в плащ матери и прикусил нижнюю губу.
Во тьме позади них треснула ещё одна ветка.
Мать прижала губы к уху Арила:
- Тихо. Нужно спрятаться.
Он кивнул.
Он по-прежнему ничего не видел, но знал, что оно где-то там. Мать боялась - Арил это чувствовал. Он задрожал, и мать крепче прижала его к себе. Арил, как и она, тяжело дышал.
- Всё будет хорошо, - прошептала мать, но Арил не был уверен, что она действительно обращалась к нему. Она высунулась из кустарника и оглядела лес, пытаясь найти укрытие получше.
Арил задумался, стоит ли им побежать к деревне. Или закричать, прося о помощи? Кто-то наверняка должен услышать. Может даже шериф Бол.
- Мамочка…
Он не называл её мамочкой с тех пор, как был маленьким, с тех пор, как умер отец.
- Мама, может нам…
Залаяла одна из собак в деревне. К ней присоединилась другая. Вскоре казалось, что лают вообще все псы.
Арил посмотрел на мать в поисках поддержки, но она глядела в другую сторону. Она смотрела сквозь лес в сторону деревни.
Раздался тревожный крик - мужской голос - потом ещё один, и ещё. Прежде чем Арил успел что-либо спросить, ночь разорвал женский вопль. Арил не узнал голосов, но понимал, что это - его соседи, его друзья.
Крикам вторило рычание. С нескольких сторон, громче, чем прежде. Оно было похоже на бурчание в животе, когда Арил съедал слишком много пирога из ревеня, только намного хуже. Голос мужчины призвал хвататься за оружие, и Арил подумал, что это может быть фермер Тилл. В его призыве звучал страх, и от этого кожа Арила покрылась мурашками.
Мать сжала его так сильно, что он едва мог дышать. Сердце стучало так бешено, будто готово было выскочить из груди. Под ложечкой засосало.
- Что происходит, мам?
- Что бы ни случилось, - прошептала она. - Мы останемся здесь.
Рычание стало громче, и мать побледнела. В ответ раздались новые крики. Бешено лаяли псы, хлопали двери, трещало дерево. Арил ничего не видел, но знал, что в деревне царит хаос.
- Что такое, мам? Что такое?
- Не знаю, Арил. Закрой уши. Не слушай.
Но Арил не мог не слышать, как крики все чаще и чаще превращаются в стон. Взвизгнул от боли пёс и затих. Потом второй пёс. Закричал мужчина, потом женщина. Показалось, что он слышит, как выкрикивает команды шериф Бол. И постоянно раздавалось рычание, ужасное рычание.
Он зарылся лицом в плащ матери.
Мать выпрямилась, подхватила его на руки и посмотрела вглубь леса.
Арила охватил страх. Возвращаться туда он не хотел.
- Куда мы идем? - чересчур громко спросил он.
Из-за деревьев позади них раздался новый рёв, казавшийся почти задумчивым. Зашуршали ветви. Звук приближался.
Мать замерла на месте, как вкопанная. Арил почуствовал, как её бьет дрожь.
Что-то двигалось к ним через кусты - что-то большое, задевающее деревья.
- Нет, - сказала мать очень тихо, так тихо, что наверное даже не подумала, что Арил услышит. - Прошу, Йондалла, только не мой мальчик, только не мой сын.
В груди Арила клубком свернулся ужас. Какие бы чудовища не напали на деревню, большая часть их была в лесу. Он обхватил мать ногами за талию и зарылся лицом в шею. Его глаза наполнились слезами.
- Что нам делать, мамочка? - прошептал он. - Я хочу к папе. Где папа?
В этих словах не было смысла, но они всё равно вырвались наружу.
- Нужно спрятаться, - ответила мать, её голос звучал как шипение. - Да, мы спрячемся.
Она обернулась кругом и остановила взгляд на нескольких соснах у края леса, в стороне от деревни. Рядом лежало сухое бревно - хорошее укрытие для них.
Мать перехватила его поудобнее и бросилась бегом. Раньше ей иногда было тяжело брать Арила на руки, но сейчас она несла его легко, как младенца.
Существо в лесу позади них заревело. Мать споткнулась, Арил пискнул от ужаса, но она держала его всё так же крепко. Она выпрямилась, пробилась через кусты и нижние ветви деревьев и упала на колени возле сосен, у бревна.
Они оба оглянулись, тяжело дыша. Арил увидел только тьму и деревья. Может быть, существо их не заметило?
С той стороны донёсся ещё один треск, такой громкий, что Арил решил - оно на расстоянии всего лишь броска камня. В деревне по-прежнему звучали крики. Арил закрыл уши и пискнул.
Мать отвела его ладони от ушей и зашептала на ухо:
- Думаю, оно нас не видело, Арил. Заползи под бревно и не шевелись. Представь, что ты играешь с Немом в прятки.
Голос матери успокоил его. Арил кивнул, хотя крики в деревне заставили вспомнить о друзьях. Он волновался за Нема.
С помощью матери Арил торопливо забрался под бревно. Было тесновато, но неровная земля давала ему чуть-чуть места. Ноздри наполнились земляным запахом. Сухие сосновые иголки кололи тело, от чего хотелось чесаться. Мать улеглась рядом, закрывая его - они были похожи на пару деревянных ложек, лежащих рядышком. Сверху мать высыпала на них по охапке листьев и хвороста. Арил слышал её дыхание у себя над ухом, чувствовал дрожь её тела. Он волновался, что мать спряталась не очень хорошо.
- Не шевелись, милый, - прошептала она. - Что бы не произошло, не шевелись. Что бы ни случилось. Кивни, если понял.
Он кивнул, и в результате всё лицо оказалось облеплено сосновыми иголками.
- Мама любит тебя, Арил. Больше всего на свете. Папа тоже любил.
Арил помотал головой, чтобы избавиться от иголки в ухе, и заметил, что между землёй и бревном была тонкая щель, через которую было видно окрестности деревни. Он прижался щекой к земле, чтобы лучше видеть…
…и тут же передумал.
Обзор был ограничен, но он мельком углядел высоких существ с длинными конечностями, носящихся по траве, разрывая на части любого хафлинга, который им попадался. В свете деревенских факелов он увидел, как сверкнули когти, увидел широкие, полные клыков пасти. Он знал, что это за существа, и от этого знания Арила затошнило.
Тролли. В деревне были тролли. А в лесу, рядом с ним и мамой, троллей было ещё больше.
Арил знал, что делают тролли. Он слышал рассказы. Знал, что нюх у них - не хуже, чем у гончих фермера Тилла. Его и маму найдут. Он знал, что их найдут.
И тогда их съедят живьём.
Снова потекли слёзы, но Арил плакал бесшумно. Он закрыл веки, надеясь отогнать жуткие образы, но доносящиеся из деревни звуки, крики и рычание не покидали его сознания. В своем воображении он видел то, чего не видел глазами: тролли убивают и жрут, с их клыков и когтей капает кровь его товарищей и соседей. Он представил, как кричит мать…
Арил услышал, как что-то движется позади них, медленные шаги кого-то огромного в подлеске неподалёку. Услышал чьё-то тяжелое дыхание. Оно их вынюхивало; тролль их вынюхивал.
Он ощутил, как напряглась мать.
Закружилась голова. Сердце билось так быстро и сильно, что вот-вот готово было выскочить из груди. Арил задыхался. Он не мог дышать. Не мог дышать! Он забился в панике и придавил одну из веток, которыми закрыла его мать.
Ветка треснула.
Тролль замер.
Мать сильно сжала его ладонь. Оба задержали дыхание.
Из деревни раздались новые крики и высокий, пронзительный визг боли.
Арил прижался лицом к земле, чтобы задушить любые звуки, но от этого стало только тяжелее дышать. Ему так хотелось, чтобы здесь был отец! Он хотел стать одним из древесных слизней и зарыться в землю под деревом, где ни один тролль его не найдёт. Он хотел спрятаться в земле и не вылезать наружу. Арил пообещал Йондалле, что если та превратит его с мамой в червей, они будут жить под землёй и больше никогда никого не побеспокоят.
Мать снова сдавила его ладонь. Он чувствовал на своем ухе её тёплые слёзы. Рядом с ними сломалась ветка. Арил услышал шмыганье, затем громкое, заинтересованное ворчание.
Тролль стал ворочать мусор под соснами, и Арил предельно ясно осознал, что умрёт.
- Оставайся здесь, - шепнула мать и вскочила на ноги.
Тролль заревел.
Арил тут же нарушил её приказ и выскользнул из-под бревна. С него посыпались иголки, листья, ветки. Не успев задуматься о том, что он делает, Арил уже оказался на ногах.
- Арил, нет! - крикнула мать, и он услышал отчаяние в её голосе.
Тролль стоял в пяти шагах. Горбатый, он всё равно казался ростом с дерево. Бородавчатая зелёная кожа с пучками чёрных волос охватывала тело, состоявшее как будто из одних лишь мускулов, когтей и зубов. Существо посмотрело на них и глубоко вдохнуло воздух, как будто пробуя их запах. Оно улыбнулось клыкастой пастью, и где-то глубоко в этой глотке раздалось низкое рычание. Лунный свет отражался в слюне, капавшей с губ чудовища.
Арил хотел закричать, но изо рта не раздалось ни звука. Губы просто открылись, ожидая, пока внутрь набьются москиты. Арил не мог пошевелиться.
Тролль глядел прямо на них. Его глаза были чёрными, как ночь.
Мать подняла руки, чтобы защитить сына.
- В лес, Арил! Беги в лес!
Но Арил не мог бежать. Он не мог сдвинуться с места.
Тролль наклонил голову к плечу. Он выпустил когти и шагнул к ним.