Дребен Хист, император. Война, смерть, Бог…
Враги действительно шли. Пешком.
– Или я чего-то не понимаю, или в пешей атаке конногвардейцев сокрыта неведомая мне военная хитрость! – задумчиво объявил эпсар Джайгет. – Крутизны никакой, вполне могли бы заехать. Как думаешь, император?
Хист недоуменно пожал плечами. Стандартное вооружение конного гвардейца – сабля, пика и малый пружинный стреломет. Последнее, кстати, не столько для боя, сколько для пьяных дуэлей. Самое то покуражиться и проявить молодецкую храбрость – при полном отсутствии опасности. Стрелялись-то на тридцати шагах, а стреломет уже с десяти давал гарантированный разброс в полкорпуса, а на двадцати терял эффективную убойную силу. Ну, это понятно: оружие для дуэлей и делалось, вовсе не для истребления эпсарского состава.
Вот только это и было понятно. Сабля и пика являлись, конечно, неплохим оружием – но только в сочетании с конем. А конногвардейцы брели на холм пешком… хе, зато выдерживали интервалы конного строя! Что значит парадная выучка!
– Коней жалеют, – тихо сказала стоящая рядом лучница. – У гвардейцев прекрасные кони. Очень дорогие. Они выездке обучены. Танцуют…
Глаза Здравы ир-Дарц мечтательно затуманились от приятных воспоминаний. Затем прояснились и построжели. Йоха прикинула расстояние, отстраненно и холодно, как все снайпера, прицелилась и пустила стрелу по дуге. В далекой шеренге упал и истошно завопил боец в разукрашенной форме эпсара.
– Кони у них прекрасные, – сообщила невозмутимо лучница. – А вот эпсары – пьянь наглая, приставучая! Перебить бы всех!
И еще одна стрела унеслась к далекой цели. И опять безошибочно. Шеренги дрогнули и прибавили ходу.
– Без коней – в этом может быть смысл! – признал гном, нервно стиснувший копье. – Ваши саперы нарыли канав на загляденье – мелких, зато как быстро! Конь если и пройдет, то медленно – и не везде! Но почему они без стрелков?
– Армия! – философски вздохнул эпсар Джайгет. – Это значит – путаница и неразбериха. Зато без приказа рукой не шевельнут. Вот кто бы объяснил, почему в структуре, где все регламентировано, вечный бардак? Конногвардейцам арбалеты по штату не положены, только и всего! Вот они и топают в атаку без прикрытия! Коней берегут, а людей, как всегда, не жалко… Ну а мы им сейчас вломим! А потом еще вломим! Тогда они начнут думать. Потом отправят гонца за помощью. А мы им в это время еще вломим!
Дребен Хист испытал робкую надежду. А вдруг и вправду получится вломить? Джайгет говорил очень уверенным тоном!
– А потом? – подбодрил он своего полководца.
– А потом к ним подойдет помощь, – вздохнул пограничник. – Со щитами, с арбалетами. Может, даже со спецсредствами.
– А мы?
– А что мы? Нас к тому времени уже не будет. При таком перевесе сил конногвардейцы нас за три атаки на ноль помножат, и даже без арбалетов. Хотя, может, я и ошибаюсь…
Хист с возродившейся надеждой глянул на него.
– Может, мы не три атаки выдержим, а четыре.
Ласточка неуловимо улыбнулась. И выпустила еще стрелу. Йоха была вполне довольна ситуацией. Стой да безнаказанно расстреливай лично ненавистных тебе эпсаров, не дававших проходу в столице – что может быть в жизни лучше для скромной девицы?
А потом, тяжело отдуваясь, набежали конногвардейцы – и началась тяжелая военная работа. Рубить, колоть, отбрасывать, носиться с резервом от стены к стене, запугивая врага видимостью численного превосходства – и рубить, рубить! И постоянно чувствовать рядом надежное спокойное внимание Здравы ир-Дарц. Ласточка безошибочно выбивала самых опасных бойцов, самых смелых. С особой любовью – эпсаров…
Так что они отбили атаку. Хист покрутил головой, нашел саперов и отправил парочку вояк собирать стрелы – боезапас растратили еще на подходе к яйле. Хоть какой-то с балласта прок. Остальные, не дожидаясь указаний, кинулись с бешеной энергией копать и досыпать вал. Во как их на жизнь потянуло!
Потом была еще одна атака, ничем не отличимая от первой. Разве что нападали с другой стороны? Джайгет тоже отметил эту особенность.
– Вот если б у нас четыре стены было, я б смело мог предположить количество атак до того, как гвардейцы побегут за помощью! – задумчиво отметил он. – Но мы стоим кругом. Так что даже и не знаю, куда вильнет военный гений конногвардейцев…
Что ж, видимо, неизвестный командир конногвардейцев сумел-таки проявить аналитическую мощь ума и представил круг в виде квадрата – потому что атак состоялось четыре. А потом день закончился, и наступила темнота, быстро, как это всегда происходит в горах.
Бойцы сидели без сил прямо там, где их застала ночь. Насмешница-судьба дала им возможность пожить до рассвета. Конногвардейцы – не спецназ, они по темноте не воюют. Кстати, спецназ… Хист собрался с силами и приподнялся с земли – только для того, чтоб услышать, как Джайгет отправляет уцелевших "Ночных котов" за кем-нибудь поразговорчивее из состава гвардейцев, желательно эпсара. Профессионала не стоило учить ремеслу, и Хист в очередной раз устыдился.
– Эпсара не обещаем: Здрава всех распугала, кого не выбила! – недовольно проворчал старшина разведчиков. – Говорили же дуракам, что хуже нет обидеть девственницу с луком! Ладно бы своего добились, а то по пьяни и не смогли ни по одному, ни вместе…
И ловкие тени растворились в сумерках за валом.
Крепкая ладонь прихватила Хиста за портупею и усадила обратно.
– Какой неугомонный у нас император! – мягко сказала лучница. – Сиди. Отдыхай. Гвардия ночью не воюет. Гвардия ночью в кости играет на пайковый алкоголь. Уж я-то знаю.
– Ты замечательная йоха, Здрава ир-Дарц, – пробормотал Хист. – И почему мы не познакомились с тобой раньше?
– Потому что некрасивая, – хмыкнула Ласточка.
И Хист мысленно согласился с ней. Да. Именно поэтому.
Пришел Джайгет и тяжело опустился рядом. Притопал гном и еще кто-то из руководства блицштурма. Хист до сих пор путался в их именах. Да и смысл запоминать? Все равно они все злобные оппозиционеры и тайные наймиты главного визиря. Курган бы сложить из их голов. Кстати об именах…
– Почтенный, ты бы представился, что ли! – пробормотал Хист. – Четыре атаки вместе отбили, ты половину своих ребят потерял, а мы так и не знаем, как к тебе обращаться. Не орать же "эй ты, гном!" через все укрепление?
– Да ори! – хмыкнул гном. – С именами у нас сложно. И захочешь, да не проорешь, больно неблагозвучные! Мы ж не эльфы! А по жизни больше кличками пользуемся – потому что все характерны и неповторимы, не то что эльфы те же самые! Вот меня Кирпичом зовут, потому что…
– Морда кирпича просит, – негромко пробормотал Джайгет.
– Потому что лицо формы прямоугольной и чуточку плоское! – рявкнул гном. – И еще красное оно от ветров да солнца, как кирпич, ибо на открытых местах тружусь! А тебе, степняк окультуренный, лучше б меня Мастером окликать, да поуважительней, вот как ребятки мои кличут!
– А ребяток твоих – Подмастерьями? – спросил Хист уважительно, чтоб замять недоразумение. – Кстати, прими соболезнования. Мы потеряли настоящих бойцов.
– Подмастерья? – покатал во рту непривычное слово гном. – Под… язвительно как-то… среди гномов такое непотребство не практикуется, если честно. Разве что у эльфов? Вот Мастерками – это да, это зову! Я Мастер, а они, получается, Мастерки. Меж собой они, понятно, как-то обзываются, но я не вникал. Молоды еще для собственных кличек! И… что-то я не понял, император – кого вы потеряли?
– Да Мастерков твоих! – удивился Хист. – Я сам видел, троих от вала унесли еще в первой атаке! И потом еще падали!
– Э, да они встали давно! Гнома пикой не упокоить, нам такие раны что царапинка, раззадоривают только!
– Понятно, – странным голосом сказал Джайгет. – Ох и гады вы, длиннобородые. Убить бы всех…
– Так! – решительно сказал Хист и встал. – Джайгет! Я чего-то не понял!
Длинная рука лучницы без затруднений усадила его обратно.
– Я тебе сказала же не подпрыгивать! – попрекнула йоха. – Или тебя обнять и не пускать? Сиди. Отдыхай. Они сами разберутся. Я вот, например, уже разобралась.
Хист подумал, оценил крепость держащей его руки и махнул рукой на дурдом. Привалился к надежному плечу лучницы и закрыл глаза. Пусть хоть передерутся. Все равно их всех завтра с утречка поубивают.
– А я давно не мог понять одной странности, – тусклым голосом сказал пограничник. – Все слышали про трехслойную гномью броню…
– Наша работа, и что? – настороженно ответил гном.
– …А кто-то и видел. Очень дорогая, очень редкая. "Кулаки императора" могут себе позволить, личная охрана главного визиря – и все, пожалуй. У них практически нет потерь в личном составе. У Ворты всего один погиб по глупости – сферу снял. А вот гномы свою разработку не используют! Я много ваших перевидал в Южном массиве. И перебил! Теперь понимаю, что не насмерть…
– Пограничник? – задумчиво спросил гном. – Тот самый Джайгет? Ну – уважаю. И что?
– Вы почему в простых кольчугах бьетесь? – с горечью сказал Джайгет. – Я уж не говорю про барахло, которое называется мягкой броней!
– Да наша мягкая броня арбалетный болт держит!..
– Для вас войны – просто игры от нечего делать, верно?
Гном смущенно кашлянул.
– Ну, не совсем, – неохотно признал он. – Тут видишь, какое дело… наши женщины, они не того… это… в общем, много у гнома остается ярости для жизни, слишком много, а больше вам знать про нас и не стоит! И ярости, и страсти, да! Вот и тешимся молодецкими забавами! Кровушку пустить – оно и для здоровья полезно! Для психического… да!
– Вам – конечно! А сколько я своих ребят в этих проклятых горах на костер положил, вы считали?!
– А зачем?
– Затем, что мы потом не встаем! Для нас с ударом копьем жизненный путь – закончен! Нет больше моих ребят, ты хоть это понимаешь?!
– Это я понимаю, – озадаченно признался гном. – И, это… ты не злись. Ты объясни. Действительно разобраться кой с чем пора. Мы тоже все в недоумении, чего это вы на нас так злобно кидаетесь!
– Вы нас навсегда убиваете! А сами потом встали и пошли!
– Угу, – кивнул терпеливо гном. – Это я понял. Но вы говорите, что в смерти уходите к Творцу. Все говорите! Или это шутка?
Джайгет поперхнулся и замолчал. И молчал очень долго.
– Не шутка, – наконец отозвался пограничник. – Но…
– Вот я бы с удовольствием к Творцу сходил! – признался гном. – У меня к нему много вопросов накопилось по части устройства мироздания! Вдруг Он разъяснил бы, потешил мое любопытство? Я б потом в новую реинкарнацию удовлетворенным пошел!
– Может, в эльфе воплотился бы…
– Не, я понимаю, ты оскорблен! – обиделся гном. – Но твое пожелание – это уж слишком! Чтоб тебе самому распутной девкой в дольний мир вернуться, язви тебя!
Лучница тихо засмеялась. Нашла в темноте губы Хиста. Император улыбался…
– Извини, – буркнул Джайгет. – Я понял, Мастер. Вы точно знаете, что вернетесь в этот мир. А встреча с Творцом – вопрос веры, не знания. Никто не вернулся из-за грани, чтоб подтвердить: Творец ждет погибших. Никто. Реинкарнация – это догадка, родившаяся среди людей. А как оно на самом деле? Мы не знаем. Может, после смерти ничего и нет.
– И с таким ужасом в сердце вы еще и воюете? – поразился гном.
– Меня смертью не запугать, – просто ответил пограничник. – И моих ребят – тоже.
Теперь надолго замолчал гном.
– Уважаю, – наконец высказался он. – Вот просто – уважаю! Ну, люди, вы и даете! О-хо-хо… это что же получается? Придется веселье отменять? Ой, ребятки обидятся! А как иначе? Это для нас – веселье! А для вас-то – жизнь на кону стоит! Не, так нечестно! Придется отменять…
– Что отменять? – не понял Джайгет.
– Да веселье! Я же ребяток на подмогу вызвал! Они к утречку должны подойти, чтоб подмогнуть холм разблокировать! Но я своих душегубов знаю! Ох и азартны! "Тигры Южного ущелья" – это ж кровавое клеймо! Они конногвардейцев без числа накрошат! Не, так нечестно! Придется отменять…
Хист прекратил целоваться и попробовал подскочить. Не получилось.
– Ох и неуемный же ты! – улыбнулась йоха. – На одном ложе с тобой спать, пожалуй, и не получится? Сиди! И меня целуй. Они сами разберутся.
– Здрава! Да отпусти… мы же, выходит, еще спастись можем!
– Я поняла! – вздохнула лучница. – Пойдем отсюда. Иначе ты до утра о работе думать будешь, не обо мне. Да пойдем же. Ты сможешь найти свободный фургончик, чтоб никакой гном глупостями не отвлекал? Понятно. Сама найду. А они и без нас договорятся.
Кормчак – и его женщины
– Делайте, что хотите! – повторил Санниэре джабеку клана Кара-баш. – Но чтоб на стенах до последнего не догадались, как вы будете забираться!
– Мы сделаем, – кивнул джабек. – Большой круг скачек, да. Крики, все куда-то скачут – никто ничего не поймет.
– Сигнал для штурмовых групп – когда вон с той скалы полетят такие разноцветные птицы… над озером видели? Вот такие.
Санниэре неуверенно потер переносицу и глянул на Асиа.
– Или упадут с той же скалы, – пробормотал он. – Но все равно будет видно издалека. Вот тогда и начинайте. Ни мгновением раньше.
– Нет, – сказала Асиа и вцепилась в луку седла так, что побелели пальцы. – Аркан…
– У нас нет выхода, – виновато сказал Санниэре. – Думаешь, ворота не укреплены? Твоей чахлой молнией их только изнутри можно выбить.
– Аркан, я летать не умею!
– Сверху вниз? Ничего сложного…
А Кормчак глядел на подростка и удивлялся. И вот он не может найти знаки бога? Да он сам – сплошной Знак! Интересно, кто-нибудь понимает, что имеет дело со святым? Чувствуют-то, похоже, все. Не зря же подчиняются беспрекословно! Разве что Асиа огрызается, но это от страха. Вот вопрос: а чего она так испугалась?
– Маринеску! – бросил Санниэре, не оборачиваясь. – Проверь раковину. Я блокаду поставил, чтоб не подслушивали. Но не уверен, что правильно.
– Сдохла, – озадаченно сказал Кормчак.
– Уроды эти эльфы, к системе и то корректно не смогли подключить…
Между тем принесли тюки, в которых Кормчак опознал те самые крылья, которые сам же и собирал в месте прорыва на яйлу. И понял, почему так трясется мать кланов. Потом пересчитал тюки. Поймал внимательный взгляд Санниэре. Стиснул зубы и убрал руки за спину.
– Правильно понимаешь ситуацию! – одобрил подросток. – Крылья на спину – и вон на ту скалу. Вперед.
Потом Санниэре подхватил на руки свою юную жену. Погладил по голове, заглянул в глаза…
– Останься в живых, Чоолпан! – пробормотал он. – Только останься.
Повернулся и пошел первым к скалам. Кормчак кивнул своим мыслям. Санниэре мог чувствовать… не будущее, конечно. Беду. Кормчак и сам смутно ощущал что-то при виде юной степнячки. И он уже встречал раньше таких людей, способных к предвидению. В монашеском ордене, вот где. Их там почитали за святых. Даэрвеш – так они назывались на южном побережье…
Видимо, Асиа смирилась с участью, потому что шла молча и почти без принуждения. Зато, увидев скалы, намертво встала Надия.
– Эре, я туда не полезу! – заявила она. – Мне хватило в прошлый раз!
Кормчак даже подивился странным вывертам ее психики. На крыльях со скалы прыгать, выходит, нормально, а по камням наверх подняться не может? Потом он понял: Надия еще не догадалась, что их всех ожидает. Но вот-вот догадается. И ему сразу стало легче!
А потом дошло и до морских пехотинцев, что за тюки они тащат на спинах. И для кого. И наступило настоящее веселье…
Они стояли на вершине, и Санниэре уговаривал всех сразу не бояться.
– Это с той стороны были скалы! – сердито втолковывал он. – А здесь просто склон. Только крутой. Вон даже кустики кое-где растут! Вы прыгнете вниз…
Асиа тихо застонала и закрыла глаза.
– …И даже если крылья не раскроются – просто пропашете носами гору! Но крылья раскроются! Это же десантный вариант, простые, как полено! Крылья – раскроются! Ну и вас понесет, конечно, здесь же восходящие потоки…
– Аркан, я тебя убью!
– Не убьешь. Так. Перед носом окажутся рулевые тяги. Их – вниз. Только медленно вниз! А то, как дернешь – так и воткнешься! Ну а дальше вниз. И постарайтесь поближе к воротам. Если мы их не выбьем – напрасны все наши труды! Степняки без коней – не воины! А коней через стенку не перетащишь! Всё. Нет, не всё. Кормчак.
Подросток развернулся к эпсару.
– Береги свою женщину, – серьезно сказал он. – Изо всех сил береги! Асиа обязательно будут убивать. Принцессы пророчества никому не нужны. Теперь всё. Вперед.
– Эре, я с тобой! – испуганно сказала Надия.
– Разумеется. На стену попадешь?
– Да.
– Ну, я предполагал, что вас Ласточками не за быстрый бег зовут! Обучена парашютному делу?
– Даэрвеш! – окликнул Кормчак подростка. – А ты сам на крыльях летал?
– Теоретически да.
– А разбивался?
– Практически нет.
Санниэре сверкнул ехидной улыбкой, подпрыгнул – и огромная разноцветная птица стремительно понеслась вниз. Надия завизжала и прыгнула со склона…
Нет, Кормчак не зажмуривался. Он просто ничего не видел. До того момента, пока крылья не хлопнули у него над головой. А потом события понеслись стремительно! Цветным пятном пролетел мимо морской пехотинец – и покатился вниз по склону, разбрасывая матюки и личное оружие… Асиа испуганным голоском бормотала совсем рядом что-то про маму… Потом склон опасно качнулся, и Кормчак торопливо вцепился в то, что болталось перед носом. Обещали, что это будут рулевые тяги… Ух! И еще предупреждали не тянуть резко! Уй, мёрд!..
Земля дала в грудь так, что чуть зубы не вылетели. Кормчак вскочил, лихорадочно выпутался из подвески… Вокруг крутился бешеный водоворот драки, сверкали оранжевые тельники. Морская пехота!!! Кормчак и сам махнул тесаком раз и другой, мгновенно влепил кому-то из пружинного стреломета, сместился, закрывая Асиа. Мать кланов сосредоточенно лупила по воротам…
Кормчак кинул быстрый взгляд вверх – нет ли стрелков. По верху стены бежала стремительная фигурка, и перед ней вспыхивали короткие злые огоньки….
Сверху упал аркан, больно ударив по руке. Съехала Надия, шлепнулась, тут же вскочила, взмахнула руками… и ворота с грохотом вынесло наружу. Через освободившийся проем неудержимым потоком понеслась конница…
– Спасибо, сестра! – хрипло сказала Асиа. – Маринеск! На стену!
Вот на стене он и получил в первый раз. Мир перевернулся и приложил по затылку. Перед глазами медленно проплыло черное солнце. Потом проявилось лицо Асиа.
– Живой, – констатировала женщина.– Ты непробиваемый, да?
– Не я, тельник, – выдавил Кормчак и сел. – Мягкая броня. Парадно-боевая, одобрена лично императором…
На месте эльфа-лучника дымилось пятно.
Они нашли Санниэре у самого края стены.
– Молодцы, – безучастно сказал он. – Умеете драться.
Кормчак подошел к краю стены и заглянул вниз. И понял, почему по ним не стреляли лучники. Они в это время расстреливали штурмовые группы.
Бородатый Верблюд поднялся на стену в сопровождении гномов.
– Ворота зря уронили, – заметил он. – Небесные воины на подходе. И злые чего-то. Без ворот как их удержим?
– Пусть заходят, – равнодушно сказал Санниэре. – Может, помогут город жечь, пока за степняками гоняются.
– Думаешь? А мы как уйдем? Они же ворота заблокируют!