Сонджали томно наполнила бокалы: "Красавица, скажешь тоже. Какая мне от этого выгода? Я хочу путешествовать. Флориэль меня даже в Скудные горы с собой не берет". Она игриво поддела пальчиком подбородок Гила: "А ты возьмешь?"
"Яне богаче Флориэля, - вздохнул Гил. - И даже воровать не умею. Если тебя устраивает путешествие на крупе шенка, сидя за седлом... Тогда пожалуйста".
Сонджали скорчила гримасу и ускользнула в коттедж. Наклонившись к Гилу, Флориэль торопливо прошептал: "Насчет девушки, которую я хотел пригласить - она занята. Сонджали хотела позвать Гейде..."
"Кого?!" - взревел Гил.
"Но Гейде сдает экзамены, хочет работать рыбоукладчицей".
"Кем?"
"Рыбоукладчицей. Ну, ты же знаешь. Движется конвейер, по нему едут банки, упаковки там разные, а в них засовывают рыбу. Судя по всему, не такое уж простое дело, требует сноровки. По меньшей мере, так утверждает Гейде. Нужно загнуть хвостовой плавник и уложить рыбку в определенном положении, в зависимости от очередности, одновременно заталкивая пальцем усики в ротовую полость..."
"Избавь меня от подробностей, - раздраженно отмахнулся Гил. - И от Гейде - во имя Финуки! - тоже избавь".
"Все к лучшему, - успокоил его Флориэль. - Теперь ты можешь сам выбрать подругу на балу, какая приглянется... А выбор большой! Кроме того, лорды и леди тоже любят маскарады. Без них не обойдется".
"Откуда ты знаешь? Им-то какое дело до деревенских увеселений?
Флориэль протянул руку, указывая пальцем на излучину реки: "Видишь - там, белеет на мысу? Это загородный павильон. За ним огромный парк, принадлежащий лорду Альдо, владетелю Унтерлайна. Летом многие лорды и леди, особенно те, что помоложе, приезжают сюда из амбройских обителей. Они обожают бал-маскарад! Держу пари, что одних барышень будет не меньше полусотни".
"И сотня гаррионов, - проворчал Гил. - Гаррионы тоже наряжаются Арлекинами, надевают черные маски и все остальное?"
Флориэль расхохотался: "Вот это было бы зрелище! Посмотрим, посмотрим. Надеюсь, ты не забыл костюм?"
"Не забыл. Хотя ничего примечательного я не нашел. Моего размера в лавке оставался только наряд замболийского легионера".
"Сойдет. У меня костюм Пьеро. А Найон нарядится Дженгом, человеком-змеей".
"О! Бохарт тоже здесь будет?"
"А как же! Мы с Найоном партнеры, так сказать. Как ты, наверное, заметил, дела у нас идут хорошо".
Слегка нахмурившись, Гил прихлебывал пунш. Флориэль был достаточно дружелюбен и прозрачен. Слушая его болтовню, Гил мог расслабиться и отдохнуть. Найон Бохарт - совсем другое дело. Он всегда возбуждал у Гила смутную тревогу и в то же время боязнь ударить в грязь лицом. Гил осушил бокал. Придется полностью игнорировать Бохарта, не реагируя на провокации.
Флориэль схватил кувшин, чтобы налить еще пунша, но напиток кончился. "Эй, на борту! - позвал он, обернувшись ко входу в коттедж. - Не поленись, приготовь нам еще кувшинчик".
"Готовь себе сам, - отозвался капризный голос Сонджали. - Я хочу полежать".
Флориэль зашел в коттедж с пустым кувшином в руке. Послышалась приглушенная перепалка, после чего Флориэль появился с кувшином, наполненным до краев: "А теперь расскажи о себе. Как ты справляешься без отца? Не одиноко в старом доме на площади?"
Гил объяснил, что ведет умеренный образ жизни, благодаря чему кое-как удается сводить концы с концами, и признал, что в мастерской время от времени становится скучновато и одиноко.
Прошло несколько часов. Друзья закусили сыром и пикулями, после чего плюхнулись с веранды в реку, чтобы освежиться. Как раз когда они вылезали из воды, появился Найон Бохарт: "Здорово, здорово, черти вы мокрые! И Гил тут как тут, старина! Сколько лет, сколько зим? Привет, Сонджали! Восхитительное создание - особенно в облегающем влажном купальнике! Флориэль, ты ее не заслуживаешь".
Сонджали бросила на Флориэля злорадно-торжествующий взгляд: "Я ему на это уже неоднократно намекала. Он мне не верит".
"С этим придется что-то делать... Так что же, Флориэль, где бросить сумки? Опять в тесном, душном закутке? Ничего получше для бедняги Найона не найдется? Ну ладно, ладно, я не привередлив".
"Что ты придумываешь? - возмутился Флориэль. - Ты всегда требуешь лучшую кровать в доме - и всегда ее получаешь".
"В таком случае - лучшие кровати!"
"Да-да, разумеется... Ты захватил костюм?"
"А как же. Да здравствует бал-маскарад! Устроим самый блестящий, самый бесшабашный загородный бал в истории Фортинона! Можете на меня положиться... Что вы пьете?"
"Пунш с монтарадой".
"Я не прочь попробовать".
"Сейчас!" - вызвалась Сонджали. Изящно изогнувшись, чтобы продемонстрировать почти не прикрытые купальником формы, она подала Бохарту полный бокал. Флориэль с отвращением отвернулся - его происходившее явно не забавляло.
Неодобрение Флориэля нисколько не подействовало на Сонджали и Найона, продолжавших флиртовать весь вечер, обмениваясь откровенными взглядами и "нечаянными" прикосновениями, все более напоминавшими любовные ласки. Флориэль не находил себе места. В конце концов он обронил саркастическое замечание, на которое Сонджали ответила оскорбительной дерзостью. Флориэль потерял терпение и презрительно сплюнул в реку: "Делайте, что хотите! Я никому не начальник и не стал бы никого одергивать, даже если бы у меня была такая возможность. Хватит с меня начальства!"
Найон весело рассмеялся: "Флориэль, ты неисправимый идеалист, такой же, как Гил. Начальник в любом деле необходим и даже полезен. С тем условием, конечно, что начальник - я, а не кто-нибудь другой".
"Странно, - пробормотал Флориэль. - Гил говорит то же самое".
"То есть как? - искренне удивился Гил. - Ничего такого я не говорил. Я только обратил твое внимание на тот очевидный факт, что для совместного существования людей необходима организация".
"Совершенно верно! - заявил Найон Бохарт. - Парадоксальным образом, с этим не спорят даже хаотисты. А ты, Гил, так и остался лояльным иждивенцем?"
"Лояльным меня назвать трудно... Не знаю, еще не знаю. Чувствую, что нужно многому научиться".
"Не теряй времени. В тебе опять проснулся идеалист. Жизнь слишком коротка, чтобы предаваться философским рассуждениям. Отбрось нерешительность! Если хочешь взять от жизни все, что она может предложить, протяни руку и возьми, а не проси подаяния".
"Для этого нужна не только ловкость рук, но и резвость ног - на тот случай, если владелец предложенного жизнью обнаружит пропажу".
"Несомненно. Самолюбие не мешает мне трезво оценивать обстановку, а если наступает время уносить ноги, я бегу впереди всех. У меня нет ни малейшего желания быть героем или служить примером для подражания".
Гил усмехнулся: "По меньшей мере тебе нельзя отказать в откровенности".
"Откровенность - не самый постыдный из моих пороков. Собес подозревает меня в мошенничестве. Но доказать они ничего не могут".
Гил смотрел на зеленоватую воду, журчавшую между сваями веранды. Жизнь Флориэля, несмотря на размолвки с Сонджали и явную склонность последней к развратным похождениям, казалась гораздо веселее - и, что самое важное, нормальнее повседневного монотонного труда. Сколько можно резать и полировать дерево, ходить в лавку за едой, есть, спать, а потом возвращаться к верстаку только для того, чтобы снова сходить в лавку за продуктами, переварить их и выспаться? Ежемесячное пособие позволяло существовать, но можно ли было назвать такое существование жизнью? Если Флориэль зарабатывает достаточно, чтобы подолгу ничего не делать и развлекаться в коттедже на берегу реки, какой смысл оставаться иждивенцем и соблюдать правила?
Гил Тарвок - нелегал? Почему нет? Не обязательно воровать, заниматься шантажом или промышлять контрабандой. Несомненно, талоны можно заработать и другими законными способами. Или почти законными. Гил повернулся к Бохарту: "Когда человек становится нелегалом, как он выживает, особенно в первое время?"
Найон испытующе взглянул ему прямо в глаза - он прекрасно понимал, что творилось у Гила в голове: "Ничего страшного. Существуют десятки способов держаться на плаву. Если ты соберешься, наконец, отказаться от пособия, обращайся ко мне. У тебя внушающая доверие внешность. Думаю, ты быстро научишься делать деньги. И никому не придет в голову, что ты - оборотливый ловкач".
"Буду иметь в виду".
Солнце заходило, небо и река пылали закатом. Гил не любовался этим зрелищем с детства, когда нередко лежал в траве на холмах Данкума и смотрел на солнце, погружавшееся в океанские волны.
"Пора переодеваться к балу, - сказал Флориэль. - Через полчаса начнут играть музыканты, а мы не хотим ничего пропустить, не так ли? Прежде всего нужен ялик, чтобы переплыть на тот берег". Флориэль отправился в тростники по подмостям.
Гил зашел в свою каморку. Вернувшись на веранду в маскарадном костюме, он застал Найона и Сонджали в пылком объятии. "Прошу прощения", - пробормотал Гил. Любовники не обратили на него никакого внимания. Гил отступил в темную глубину коттеджа.
Глава 12
Флориэль Узсвис, Сонджали Рэйт, Найон Бохарт и Гил Тарвок - загадочные, не похожие на себя фигуры в фантастических костюмах и угрожающих черных масках - спустились в лодку.
Взявшись за весла, Флориэль направил ялик поперек реки и чуть ниже по течению - к павильону, уже горевшему матово-зелеными, розовыми и желтыми огнями среди вензелей мигающих тысячами ярких искр гирлянд оптического волокна.
Флориэль удерживал лодку, пока его пассажиры выбирались на причал, привязал носовой фалинь к швартовному кольцу и последовал за приятелями.
Прямо перед ними был просторный многоэтажный павильон из полированного дерева, окруженный крытой галереей с частными кабинетами и смотровыми площадками. Изысканно орнаментированные киоски, двумя рядами огибавшие танцевальный зал на первом этаже, предлагали празднующим вина и другие напитки.
К четырем прибывшим приблизился служитель, собиравший входную плату. Рассчитавшись, Гил и его друзья взошли на деревянный настил танцевального зала и оказались в пестрой толпе участников маскарада - всего в павильоне собралось, наверное, не меньше ста человек. Кто они? Лорды и леди? Местные сельские иждивенцы? Приезжие горожане? Нелегалы вроде Флориэля, Сонджали и Найона? Гил не мог отличить представителей той или иной касты и подозревал, что даже Найон Бохарт, опытный повеса, затруднился бы классифицировать ряженых в масках.
Приятели запаслись эдельским вином - каждый приобрел в киоске по фляжке из зеленого кракелированного стекла - и стояли, любуясь спектаклем. Музыканты в одинаковых черно-белых шахматных балахонах паяцев уже рассаживались на возвышении под балдахином и принялись настраивать инструменты: послышалась предвещающая праздничное торжество какофония щипков, гудков и пробных пассажей, волнующая слух не меньше музыки как таковой. Смычки прошлись по струнам скрипок, пальцы пробежались по клавишам гармоней - зазвучал мелодичный напев.
Более чем сдержанные танцы послевоенного Фортинона мало напоминали пышные бальные маневры времен Последней Империи или оргиастические пируэты с ломаными движениями рук и ног, какие можно было наблюдать в портовых варьете Южного континента. Популярностью пользовались главным образом степенные паваны и променады нескольких разновидностей, хотя молодежь предпочитала более жизнерадостную пляску: взявшись за руки, танцоры кружились, после чего меняли партнеров, перемещаясь мелкими шажками из стороны в сторону. Позы в обнимку не практиковались - даже вальсируя, пары становились бок о бок, соприкасаясь только пальцами и ладонями или локтевыми сгибами.
Первый танец исполнялся в темпе адажио: партнеры делали неторопливый шаг навстречу и приседали в реверансе, подгибая одну ногу и отводя назад другую, затем отступали, опираясь на отведенную назад ступню. При этом согнутая в колене нога с носком, вытянутым вниз, поднималась как можно выше и удерживалась на весу, пока продолжалась характерная порхающая трель, после чего вся последовательность движений повторялась в зеркальном отображении.
Гил танцевать не умел, да и учиться не хотел. Найон Бохарт целеустремленно направился к Сонджали, но Флориэль прытко бросился ему наперерез и увлек наполовину польщенную, наполовину раздосадованную спутницу в ряды танцующих.
Найон вернулся к Гилу, благодушно и снисходительно посмеиваясь: "Бедняга Флориэль! Когда он научится жить?"
Сходясь и расходясь, танцоры вышагивали по паркету - нелепо изящные, изящно нелепые. Кругом толпились сотни ряженых: клоуны, демоны, герои древности, персонажи с далеких планет, волшебные призраки, порождения фантазии и кошмаров. Убранство павильона кружило голову богатством - среди черного сафьяна, черного дерева, черного бархата блестел металл, мягко лоснился шелк, струились всеми цветами радуги воздушные сетчатые завесы. Найон подтолкнул Гила локтем: "А вот и лорды с подругами - снаружи, под арками. Поглядывают из теней, осторожничают. Почему бы им, спрашивается, сразу не смешаться с толпой? Что их вечно смущает?"
"Страх, прикрывающийся высокомерием", - подумал Гил, но ответил вопросом на вопрос: "Откуда ты знаешь, что это лорды?"
"Манеры, поведение. Исправители во многом на нас не похожи. Смотри, как они жмутся к стенам. Говорят, жизнь в заоблачных кельях приучила их бояться открытого пространства. И способ сохранять равновесие у них тоже чем-то отличается - потанцуешь с леди, сразу почувствуешь. Они достаточно прытки, но то и дело сбиваются с ритма, будто не пляшут под музыку, а подражают движениям партнеров. Хотя при этом они далеко не глухие, просто слух у них какой-то другой".
"Неужели? И тебе приходилось танцевать с барышнями?"
"Ого! И не только танцевать, поверь мне... Смотри-ка, чем они теперь занялись - прихорашиваются, перешептываются, взвешивают целесообразность и риск... Вечно предусмотрительные, брезгливые умники!"
Лорды и леди, прибывшие несколькими группами, теперь рассеялись по залу. По одному они выскальзывали на освещенную сцену павильона, как магические создания, отваживающиеся броситься в плавание по волнам бушующего моря.
Гил обвел глазами галереи верхних ярусов: "Где же гаррионы? Прячутся в темных кабинетах?"
"Все может быть, - Найон пожал плечами. - Полюбуйся на этих распутников! Как они строят глазки деревенским потаскухам! Пыхтят от вожделения, точно кобели-визнеты, почуявшие течку! Дай им десять минут, обрюхатят каждую девчонку в павильоне".
Гил попытался следить за происходящим, но лорды и леди уже затерялись в толпе, и ему трудно было отличить ряженых барчуков от местных щеголей. Музыка прекратилась - Сонджали и Флориэль вернулись к друзьям.
"Лорды прибыли, - сообщил им Найон. - Как минимум первая ватага, позже могут подъехать и другие".
Музыканты заиграли снова - неспешную павану. Флориэль тут же схватил Сонджали за руки, но та стала упираться: "Нет уж, пожалуйста! Мне нужно отдохнуть".
Наблюдая за танцорами, Гил решил, что его скромные способности позволят ему справиться с паваной. Намереваясь во что бы то ни стало доказать, что он не хуже любого другого может быть галантным бедокуром, Гил представился стройной девушке в костюме из зеленой мерцающей чешуи и зеленой же полумаске. Та позволила ему отвести ее на паркет танцевальной площадки.
Гил не ударил лицом в грязь - по меньшей мере, так ему показалось. Его случайная партнерша говорила немного. Она жила в Годлепе, пригороде за окраиной Амброя, где ее отец служил муниципальным весовщиком.
"К какой гильдии относятся весовщики? - поинтересовался Гил. - Писарей, прибористов? Или чиновников?"
"Чиновников", - девушка в зеленом обменялась приветственными жестами с молодым человеком в трико из перекрещивающихся черных и ярко-красных колец. "Мой жених, - объяснила она Гилу. - Тоже чиновник, и у него хорошие перспективы на продвижение по службе, хотя нам, скорее всего, придется переехать на юг, в Дитцим".
Сонджали, видимо, уже отдохнула - теперь она танцевала с Найоном. Найон Бохарт двигался уверенно и точно, демонстрируя сноровку, недостающую Гилу. Сонджали прижималась к нему и пожимала ему руки, не придавая ни малейшего значения чувствам Флориэля.
Павана кончилась. Гил отвел девушку в зеленой чешуе к ее суженому и выпил бокал вина, чтобы успокоить нервы.
Взявшись за руки, Найон и Сонджали направились в другую часть павильона. Флориэль хмурился и что-то бормотал.
Провожая глазами Найона и Сонджали, Гил заметил, что с той стороны приближается группа новоприбывших лордов и леди. На лордах были костюмы воинов-радамитян, друидов, гигантских кальхов, принцев-варваров, водяных. Одна леди предпочла наряд из серых кристаллов, другая - одеяние, сверкающее вспышками голубого света, третья - костюм из развевающихся белых перьев.
Музыканты настроили инструменты, снова зазвучала мелодия. Поклонившись Сонджали, ей преградила дорогу персона в бронзовой кирасе, украшенной черной эмалью, черных в охряную полоску панталонах и бронзовом конкистадорском шлеме с черными эмблемами. Окинув Найона надменным взглядом, Сонджали не замедлила взять незнакомца под локоть. "Лорд?" - подумал Гил. Наверное, так оно и было. О принадлежности незнакомца к касте обитателей башен свидетельствовали высокомерная осанка и повелительная неподвижность головы. Найон был явно раздосадован.
Так продолжалась праздничная ночь. Гил попробовал познакомиться с несколькими девушками, но без особого успеха. Сонджали, когда ее можно было заметить, оставалась в компании молодого лорда в кирасе и шлеме. Флориэль слишком много выпил и озирался по сторонам мрачным, помутневшим взором. Найона Бохарта легкомыслие Сонджали, по-видимому, раздражало еще больше, чем Флориэля.