Без особого труда Кирилл открыл тот самый встроенный в стену ящик, полный шуршащих упаковок с питательными лепешками. Надо признать, выезд ящика из монолитной, казалось бы, стены, произвел на всех впечатление. И никто не отказался от угощения. Не обделил себя и Кирилл, распихав по карманам семь штук.
Подойдя к дивану, он склонился, обнял Юлю и шепнул ей:
- Когда сейчас пойдем - ты держись меня, хорошо?
- Хорошо, - пролепетала она одними губами.
- Готовы? - спросил Кирилл сразу всех. Никто не ответил, все вкушали плоды инопланетных цивилизаций, нимало не тяготясь мыслью о том, что такой продукт может быть вредным. Только Кирилл знал наверняка, что это не так, а чем думали остальные? Понятно, чем, головой-то они в данный момент ели.
Марья жевала и хмурилась. Ее посетила догадка, объясняющая, как таинственные ученые, работающие на мировую революцию, пришли к идее таких вот чудо-лепешек. Ей ведь вручили для миссии на Тайе примерно то же самое. Возможно, не такое совершенное и питательное с точки зрения науки, но суть-то была такая же. Каким-то образом земные специалисты прознали о достижениях внеземного пищепрома, да еще и насобачились производить недурные, в общем-то, аналоги.
Жевал и Кирилл, но не хмурясь, а морщась - болел живот. В голове крутилась фраза из старого, но яркого детского мультика, который очень любила мама - "режим питания нарушать нельзя!".
Но все это не отвлекало его от главного. Кирилл внимательно посмотрел на карту, чтобы запомнить, где находится нужное им место. Возможно, его туда приведет внутреннее чутье, как было с пещерой, но рассчитывать только на это было бы глупо.
Выход находился с восточной стороны, прямо на берегу океана. Сухопутный маршрут, судя по масштабу карты, занял бы около шести десятков километров - столько же, помнится, насчитал и отец. Что ж, день-полтора пути. Жаль, здесь нет никакого наземного транспорта. Во всяком случае, Георгий о нем даже не думал. Значит, и впрямь нет. Зато дальше будет река. Кто знает, возможно, ее течение позволит сократить путь.
Пройдя пять-шесть километров южнее по береговой линии, следовало свернуть на запад, пересечь глубокое ущелье и попасть, собственно, во внутреннюю часть Номнеса. А дальше все просто - путникам предстояло, не меняя курса после выхода из ущелья, отмерять основную часть пути по равнине, разбавленную лесными массивами, и двигаться вглубь материка.
Нужное место на карте находилось рядом с идеально круглым водоемом - увеличенной копией того озерца, где Кирилл успел вволю поплескаться. Очередной кратер, значит. Наверняка близкое расположение кратера и объектов Первых как-то можно объяснить, однако сейчас это не выглядит важным. По крайней мере, пока.
Сколько Кирилл ни нажимал на иконку бункера, ничего не происходило, никакой зацепки, никакой подсказки. Тогда Кирилл махнул рукой, вернулся назад, вызвал на экран схему управления станцией и выбрал "открыть главный выход".
Вскоре стало ясно, что во сне воображение немного над ним подшутило. Чтобы выйти из помещения, им всем пришлось сначала перебраться в просторный шлюз, белизна стен и полов которого была давно нарушена занесенной через микроотверстия пылью и грязью. Лишь когда закрылись за спиной первые ворота, спереди отворились вторые. И никакой тоненькой двери, ведущей сразу наружу, сквозь которую бьют солнечные лучи.
Их встретила прохладная ночь. На небе ярко блестели звезды, а прямо по курсу громыхал океан. Взяв Юлю за руку, Кирилл первым начал движение по плоскому, пологому спуску, где сквозь твердую почву с трудом пробивались редкие цветочки на тонком, кажущемся невероятно хрупком стебельке. Под сиянием Париса и Гектора цветы красиво отсвечивали бирюзовым, словно фосфорные игрушки, "заряженные" дневным светом. Не в силах сдержать улыбки при виде такой красоты, Кирилл тихонько пробормотал себе под нос:
- Так вот какая ты, лармалия.
50
Восточный Номнес дышал прохладой, приносимой океанским ветром. Ночь стояла ясная, лунная, и видимости вполне хватало. К тому же вот-вот солнце покажется над океанской гладью и небо посветлеет. Придет изнурительная влажная жара, и в первые же ее мгновения кожа покроется неприятной испариной.
Но пока мир доживал последние мгновения блаженного безмолвия. Стояла такая благодать, что Кириллу не хотелось никуда идти. Хотелось стоять и смотреть, как все вокруг готовится к пробуждению.
Стоило воротам шлюза бесшумно сдвинуться за спиной, все принялись осторожно осматриваться. Они вышли у самого подножия невысокой окраинной горы, не требовалось даже сходить вниз. Впереди, на востоке, виднелась лишь широкая полоса песка, уходящая прямиком в кажущуюся черной воду. Кое-где на песке удивительного природного пляжа темнели гладкие, облизанные морем и обласканные солнцем валуны. Кирилл сразу представил себе, как проворные ящерки приходят сюда по утрам и ложатся на камни, подставляя всех себя согревающему солнцу и набираясь сил. Наверняка у окрестных мелких хищных динозавров проторена дорожка в эту природную столовую, ведь выковырять верткую ящерицу из ее ночного убежища - та еще задачка. Да и найти это самое убежище непросто. А тут - полный сервис, только приходи…
- Нам туда, - Вит показал пальцем вправо, на юг. Кирилл кивнул, взял Юлю за руку, и все шестеро тронулись.
Впереди вышагивал Вит с винтовкой в руках и сумкой с тихонько шебуршащим Яшкой на плече. И как он выдерживает семь килограммов живого и подвижного веса с такой легкостью? Даже не кривится, не кренится, ступает ровно, словно и нет никакого груза. Нет, ученый вовсе не так прост. Наверное, он даже круче, чем Кирилл предполагает. Что ж с ним тогда делать? Кирилл уже не питал иллюзий насчет своего будущего. Вот дойдут они, и что?
Не отпустит его никто, слишком много он знает и слишком много вспомнит. И не убьют, скорее всего. Заберут с собой. Другими словами, ждет его примерно то же самое, что ждало бы в Гроско. Никакого радужного будущего.
За Витом топали Кирилл и друзья, а в арьергарде на небольшом отдалении шла Марья с точно таким же оружием, как у ее ряженого-суженого. Кирилл вдруг понял, что ему чего-то ощутимо не хватает.
Рука легла на плечо, но ничего там не обнаружила. Отсутствовала и кобура на поясе. Кирилл встал, как вкопанный. Сеня, только-только принявшийся что-то вполголоса объяснять Милану, тоже остановился.
- Вит, у кого из вас мое оружие?
- У меня.
Вит обернулся. Кирилл только сейчас заметил у него на поясе свою кобуру.
- Верни сейчас же.
- И не подумаю, - покачал головой ученый. - Стрелок ты не ахти, а нам в случае опасности нельзя, пардон, сопли жевать.
- Да? А пистолет тебе тогда зачем?
- Чтобы у тебя не возникало ненужных мыслей, - заявила Марья, успевшая приблизиться вплотную, и легонько ткнула Кирилла прикладом в плечо. - Иди уже, мы же сказали - нам некогда. И не надо так на меня оглядываться - да, автомат я сняла с кого-то из ваших. Уже не помню, с кого. Ему он все равно был больше не нужен.
- А где же ваши чудо-пулеметы и прочие свистелки?
Кирилл начинал выходить из себя, но пока решил не перечить Виту с Марьей попусту. Им нужно отмахать полсотни километров с гаком, и если начать ругаться прямо вот здесь и сейчас, поход может быстро и плохо закончиться. Поэтому он пошел, как было велено.
- Патроны закончились, - милостиво пояснил Вит. - Ты даже не представляешь, чего нам стоило провезти такое оружие и боеприпасы на Тайю. Даже не представляешь. Увы, пришлось довольствоваться ограниченным арсеналом. Мы же не всесильны.
Что у Вита, что у Марьи наблюдались настораживающие перепады настроения. Вспышки гнева чередовались с абсолютно адекватным, даже дружелюбным поведением. Что с ними такое?
- Я все это время был уверен в обратном, - сказал вдруг Милан. Кирилл толком не видел его лица - было темно - но почему-то ему представилось, что серб криво ухмыляется, критично так, с недоверием.
- Поговорим на привале, - предложил Вит. - Сейчас лучше не шуметь. Видимость неплохая, но кто знает - ночи здесь, возможно, неспокойные.
Около часа они шли по пляжу, освещаемому лишь мерцающими в вышине спутниками и звездами. Справа тянулись горы, а слева простиралась бескрайняя гладь воды, временами подергивающаяся под порывами прохладного ветра. Отражение холодного сияния лун сменилось розоватыми разводами на горизонте. Занимался рассвет.
Рука Юли, маленькая и поначалу холодная, постепенно согревалась в ладони Кирилла. Сеня и Милан двигались следом.
Рекомендованное Витом молчание продлилось недолго. Вскоре Милан поравнялся с Кириллом справа и прошептал.
- Ты знаешь, что нужно делать?
- Пока нет, - честно признался Кирилл, не поворачивая к Милану головы.
- Не верь им.
Сказав это, серб снова чуть отстал, вернувшись к Арсентию. Кирилл бросил быстрый ободряющий взгляд другу, тот кивнул. К ним пришло какое-то необъяснимое понимание с полуслова, а то и с полувзгляда.
Кирилл с досадой признал, что упустил свой шанс и не расспросил Марью как следует, удовлетворившись обтекаемыми ответами. Блондинка уверяла, что они, мол, работают в интересах России, что хотят добыть те же секреты, что США и, позже, Гроско, а то и даже пойти дальше и разжиться такими технологиями, какие американцам и не снились. Говорила, что русские военные втайне от прозападного президента мечтают о реванше, скором и кровавом. Но правда ли это? Кто знает, проверить Кирилл не мог. А теперь и с расспросами приставать не получалось. Если Вит худо-бедно, с перебоями играл свою роль доброго полицейского, Марья уже особо не церемонилась. Она четко дала понять, что ей больше нравится приказывать, чем что-то объяснять. В конце концов, Марья тоже устала.
Предположим, они дойдут до бункера. Предположим, Кирилл даже сумеет как-то его открыть. А что потом? Оружие только у этих двоих, и совсем даже не факт, что Кирилл сотоварищи будет им после этого бункера нужен. Запросто могут пострелять всех четверых и идти себе дальше. Кирилл почему-то в самом начале их с Марьей злоключений решил, что его запишут в агенты, да не просто в рядовые, а в генералы, с его-то способностями. Сейчас он начал в этом сомневаться. Нужно было что-то предпринимать, что угодно. Им с Витом и Марьей все же не по пути, и отношение последних к Кириллу красноречиво говорило об этом.
Сумерки пришли незаметно. Тьма начала рассеиваться так медленно, так плавно, что Кирилл понял, что наступает утро, лишь когда увидел вдали одиноко стоящий высокий саговник, похожий на пальму-переросток. Глянцевые листья, казалось, едва заметно приподнялись, подались на восток, радостно приветствуя солнце и начало нового дня.
Воздух начал стремительно прогреваться. Кирилл бы сейчас многое отдал за то, чтобы сходить в настоящий, удобный душ, а потом переодеться в чистую одежду. Бедная Юля - обнимает его, целует, терпит отвратительный запах пота и отсутствие нормальной гигиены полости рта…
"- Какой же ты зануда", - подумал Кирилл. - "Просто кошмар".
И тут он почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Кирилл резко развернулся, но сзади никого не было, кроме Сени, Милана и Марьи. Друзья шагали, погруженные в размышления, а Марья смотрела куда-то в сторону. Нет, это не они… Но кто?
Над головой кто-то заверещал, громко и пронзительно. Все остановились, посмотрели вверх и прикрыли лица ладонями - солнце уже успело немного приподняться над океаном и било прямо в глаза, заставляя жмуриться.
В воздухе закружили птерозавры. Другие, не те, к каким успел привыкнуть Кирилл. Они горланили, перекрикивались с сородичами, и в воплях летунов легко читалась энергичная радость. Новый день сулил пищу, рыбы в прибрежных водах наверняка хватало.
- Какие красивые! - восхитилась Юля.
С этим Кирилл бы поспорил, но насчет необычности внешнего вида летающих ящеров разногласий не возникало.
Птерозавры имели совершенно попугайскую расцветку - покрытое оранжевым пухом пузо и ярко-желтые крылья с красивыми узорами из черных и красных точек разного размера впечатляли и даже резали глаз. Головы животных венчались огромными гребнями. Гребень начинался где-то в области носа и убегал далеко за затылок, словно изначально создавался для головы в полтора-два раза длиннее.
Но больше всего завораживал цвет этого гребня - в нем собралась вся фиолетово-пурпурная гамма. Кто-то взял и облил краской костяной нарост на голове зверя, заставив гребень переливаться на солнце.
Многочисленные животные неспешно дрейфовали в небесах, разогревая мышцы и проводя знакомую Кириллу по рамфоринхам и диморфодонам утреннюю перекличку. А еще их если не встревожило, то, как минимум, озадачило появление сразу нескольких новых существ на знакомом берегу. Эти создания еще не знали людей.
- Тапейяра! - с восторгом воскликнул Вит.
- Идемте, идемте, - настаивала Марья. Ее птерозавры не впечатлили.
- Очень интересный вид! - продолжал ученый, наплевав на свои же предостережения. - Он подтвердил наши догадки о катемеральности тапейяр и, возможно, некоторых дромеозавров. Эти птероящеры активны двадцать два часа в сутки - два часа они спят, когда совсем темно, и еще устраивают с десяток небольших перерывов на сон в течение дня. Видите, какие у них гребни? Они им здорово мешают летать, приходится часто махать крыльями. Тапейяры из-за этого быстро выбиваются из сил и далеко летать не могут. А все из-за того, что самцы хотят нравится самкам. У самок гребешки маленькие, светлые, не такие красивые…
- Да хватит уже! - взъярилась Марья. - Уже утро, у хищников тоже.
Кирилл в бешенстве крутанулся на месте, в последний момент выпустив руку Юли, не то девушка бы запросто потеряла равновесие от неожиданного маневра. Он хотел разразиться гневной отповедью и поставить Марью на место, но вместо этого сказал совсем другое:
- О-о нет… Там торвозавр!
Старый знакомец, точная копия своего лорданского сородича, мягко крался в паре сотен метров позади, не сводя глаз с людей. Если бы не темные провалы глаз, торвозавр легко сошел бы за небольшой зеленый холм, чьей-то прихотью оказавшийся посреди песчаного побережья.
Ящер видел на месте людей только размытые кляксы, с одной и той же скоростью топающие на юг, но торвозавру не так уж важно острое зрение - с нюхом у него полный порядок.
- Так сделай что-нибудь, - тихо промолвила Марья
- Попробую, - кивнул Кирилл. - Только не паникуйте, не бегите, иначе он бросится. Здесь мы беззащитны. Сеня, Милан, помогите мне - я должен буду идти, не видя ничего перед собой. Да не прыгайте вы, спокойно подходите, говорю же - дернемся, и нам крышка.
Кирилл взял друзей под руки и сомкнул веки. Здесь, на пляже, был очень твердый песок, ноги не проваливались и не зацеплялись ни за что. Он не должен упасть, здесь просто нет никаких помех на пути, а если что - друзья подстрахуют. Ну, поехали.
51
Торвозавр был просто ужасно голоден. Он нормально не ел больше суток. Желудок сводило судорогой, мышцы были постоянно напряжены, готовы пустить своего хозяина с места в карьер при появлении любой заслуживающей внимание добычи. И таковая появилась.
Из-за нового запаха торвозавр проснулся ночью, чего обычно не случалось. Хотя пару раз на пляже он охотился и в темноте, ориентируясь только на свое прекрасное обоняние. Последний раз в ходе такой вот ночной охоты ящер разжился целой горой мяса - прилив выбросил к подножиям гор старого лиоплевродона, сбившегося со своего океанского маршрута. Как же тогда было знатно!
Запах пришельцев был решительно незнаком торвозавру. Едва появившись на южной границе его территории, они привлекли внимание ящера. От них разило чем-то неприятным, отталкивающим, и торвозавр никак не мог решить, стоит ли нападать на них или лучше поостеречься. В итоге хищник решил подняться и лично выпроводить незваных гостей. Если они не уйдут с его территории, расправа будет быстрой. Размер пришельцев не оставляет им даже призрачного шанса.
А что, если их все-таки можно съесть? Может, запах - это специально, чтобы оттолкнуть хищников? Торвозавр был совсем не глуп. Он знал, что некоторые животные могут так делать. Например, маленькие быстроногие травоядные. Из всплывшего в памяти ящера смутного образа Кирилл узнал динозавра, похожего на гипсилофодонта, только с другим окрасом перьев - светло-бежевым. Будучи подростком, торвозавр пытался поймать мелкого травоядного. Хитростью загнал его в угол, но тот ударил каким-то на редкость омерзительным запахом - так пахли гейзеры далеко на северо-западе отсюда - и был таков. Может, и эти такие же? Как знать… К слову, позже торвозавр все же поймал гипсилофодонта, и тот оказался очень даже съедобным.
Воспоминания о еде заставили огромное сердце торвозавра биться быстрее. Хищник изготовился к броску.
- Стой!
Изготовился и остановился, потрясенный. Никогда прежде динозавр не сталкивался ни с чем подобным. Кто-то приказывал ему, что делать, да так, что не подчиняться не получалось. Больше того - покоряться хотелось, покоряться было даже немного приятно.
- Мы не причиним тебе зла. Возвращайся назад, откуда пришел. Живо!
Торвозавр поверил. Что ж, раз пришельцы уходят и не собираются пакостить, можно и отпустить их, а потом поохотиться на кого-то более привычного, в чьих питательных свойствах динозавр был уверен. Возможно, уже сегодня в горной долине к северу пройдет стадо игуанодонов - они проходят там каждое лето вот уже двадцать с лишним лет, всякий раз жертвуя торвозавру кого-то, но не меняя при этом маршрута.
Ящер-гигант поплелся назад, оставляя на песке громадные следы.
Так, секундочку! А это еще что? К океанскому аромату и вони пришельцев примешался запах, который был прекрасно знаком торвозавру. Неслыханная дерзость! Да как они посмели здесь объявиться?!..
Все потонуло в криках и выстрелах. Увлекаемый Миланом и Сеней, Кирилл полетел куда-то вниз, упал на друзей и, не поднимаясь, вскинул гудящую голову.
Присев на одно колено, Марья и Вит выцеливали кого-то со стороны гор. В десятке метров лежало два мертвых динозавра, покрытых пепельно-серыми перьями. Неприметные складки местности между пляжем и чуть отступившими к западу горами кишмя кишели такими же мелкими хищниками. Мелкими - это, конечно, относительно торвозавра, но не человека.
Серые динозавры были чуть крупнее сципионикса, а их разинутые в предсмертном спазме морды обнажили ряды достаточно крупных острых зубов, созданных явно не для ящериц и грызунов. Длинные передние лапы венчались тремя когтистыми пальцами на каждой, причем один палец был противопоставлен двум другим - на манер большого пальца человека. Кирилл с легкостью представил себе, как такая вот "рука" хватает зазевавшегося на земле или низкой ветке археоптерикса, чтобы уже никогда не выпустить. Да что там археоптерикс, такой лапищей можно того же драконикса растерзать.
Возмущенный низкий рев за спиной напомнил всем о том, что торвозавр никуда не делся. Больше того, заставляющий землю вибрировать топот свидетельствовал об обратном - ящер бросился в бой.
Юркие хищники развернулись и пустились наутек, к горам. Прильнувшие к песку люди напряженно следили, куда направится торвозавр. Тот поначалу метнулся за серыми проходимцами, решившими поохотиться на его земле, но быстро понял, что за прыткими и донельзя наглыми плотоядными ему не угнаться.