- Тайлер, убавь громкость. У нас гости, не забывай. И не кипятись. То, что задумали китайцы, конечно, глупо, но не думаю, что, даже если они эту глупость совершат, случится что-то страшное. Гипотетики, кем бы они ни были, наверняка в состоянии защитить себя, не вредя нам. И эти объекты над полюсами вовсе не обязательно определяют "Спин". Может быть, это наблюдательные платформы, связные центры… Приманки для дураков, наконец, вроде наших китайцев.
- Если китайцы решатся, то мы об этом узнаем?
- Смотря кто - "мы". В новостях, возможно, сообщат, когда всё уже закончится.
Тогда я впервые понял, что Джейсон уже вышел из учеников своего отца и начал ковать свои собственные связи в недрах вашингтонской администрации. Впоследствии я узнал больше о "Перигелион фаундейшн" и о работе Джейсона. Пока что это оставалось частью его теневой жизни. Теневыми аспектами жизнь Джейсона отличалась всегда. В детстве вне "большого дома" он блистал математическими способностями, восхищая преподавателей школы Раис, выделяясь на общем фоне, как чемпион, случайно завернувший в провинциальный гольф-клуб. А дома он оставался просто Джейсом, и все мы принимали это как должное.
Так это пока и оставалось. Но тень он теперь отбрасывал куда более обширную и глубокую. Теперь сценой его действия стал не математический класс школы Райс, теперь он выходил на мировую сцену и примерялся к курсу мировой истории, собираясь существенным образом на него повлиять.
- Если это случится, я об этом узнаю немедленно. Мы узнаем. Но я бы не хотел, чтобы этот вопрос беспокоил Диану. И тем более - Саймона.
- Да ладно, подумаешь… Забудем. Какой-то там конец света. Тоже мне, событие.
- Нет никакого конца света. Ничего не случилось. Успокойся, Тайлер. Отвлекись, займись чем-нибудь. Вон, налей чего-нибудь выпить.
Голос его звучал беззаботно, однако пальцы дрожали. Я заметил это, когда он доставал из кухонного шкафа бокалы.
Можно было уехать. Выйти, прыгнуть в свой "хюндай" и отбыть - даже незамеченным. Пусть Диана с Саймоном в своей комнате упражняются в христианской любви на "новоцарственный" манер, пусть Джейс развлекается в кухне с тематикой Судного дня по своему мобильнику. Я не хотел провести последний день своей жизни с этими людьми.
Но с какими же ещё? На этот вопрос я не мог ответить.
* * *
- Мы познакомились в Атланте, - щебетала Диана. - Университет штата Джорджия устроил семинар по альтернативной духовности. Саймон хотел послушать лекцию Рэйтела. Я случайно увидела его в студенческой кафешке. Он сидел один, читал "Второе пришествие". Я тоже была одна и подсела к нему. Разговорились.
Диана и Саймон устроились на жёлтом плюшевом диване, ароматизированном пылью десятилетий. Диана полулежала на подлокотнике, Саймон держался прямо, как к столбу привязанный. Улыбка его начинала меня беспокоить. За всё время она ни разу не исчезла с его лица.
- Так ты студент? - спросил я Саймона.
- Бывший.
- А теперь чем занимаешься?
- Путешествую, по большей части.
- Саймон может себе позволить покататься. Он наследником работает, - разъяснил Джейсон.
Диана строго посмотрела на брата:
- Не груби.
Саймон вступился за Джейсона:
- Но это правда. У меня есть кое-какие деньги. Мы с Дианой пользуемся возможностью познакомиться со страной.
- Дед Саймона, - продолжил Джейсон, - Огастес Таунсенд - король ёршиков всего штата Джорджия. Ёршиков, которыми горшки моют, курительные трубки драят - всяких ёршиков.
Диана в безмолвном возмущении возвела очи к небу, сквозь потолок. Саймон, не теряя ни терпения, ни улыбки - мне казалось, что он в своей святости уже слегка воспарил над диваном, - и с этим согласился:
- Да, только это было уже давно. Их теперь и ёршиками-то больше не называют. "Щётки" да "приспособления для…" - Улыбка Саймона родила взрыв радостного смеха. - И вот перед вами на диване наследник щёточного состояния.
Источником состояния, как впоследствии объяснила Диана, наряду с ёршиками выступили различные предметы подарочного и галантерейного ассортимента. Огастес Таунсенд начал с ёршиков, но ими не ограничился; производил жестяные детские игрушки, браслеты, расчёски и иную пластиковую мелочь для розничных лавчонок всего Юга. В сороковые годы семейство Таунсендов вошло в социальную элиту Атланты.
- Саймон не интересуется карьерой. Он мыслит шире, - не унимался Джейсон. - Он свободомыслящий.
- Боюсь, никого не назовёшь по-настоящему свободно мыслящим, - без запинки возразил Саймон и тут же согласился с начальной частью высказывания Джейсона: - Но карьерой я действительно не интересуюсь. Можно подумать, что я ленив. Что ж, ленив, не спорю. Мой порок, признаю. Но, не хочу никого обидеть, какая польза от любой карьеры, особенно в данных обстоятельствах? - Он повернулся ко мне: - Ты медик, Тайлер?
- Начинающий. Только что окончил.
- Это, впрочем, здорово. Пожалуй, самая стоящая из всех профессий.
По сути, Джейсон обвинил Саймона в никчёмности его существования. Саймон возразил, что все профессии никчёмны - кроме, скажем, моей. Удар, защита, контрудар… Пьяная драка в балетных тапочках.
Всё же мне было неудобно за Джейсона. Его раздражала не философия Саймона, а его присутствие. Он планировал возродить в Беркшире нашу общность прежних дней. Он, я, Диана, воспоминания детства, возрождение утраченного комфорта. Вместо этого Диана сервировала нам своего кавалера, которого Джейсон рассматривал как чужеродное вкрапление, этакую испечённую на южном солнышке Йоко Оно.
Для нейтрализации обстановки я спросил у Дианы, долго ли они уже путешествуют.
- С неделю. Но вообще-то, мы всё лето в разъездах. Джейсон тебе, конечно, о "Новом царстве" рассказывал. Но не верь ему, Тай, на самом деле это чудесно. У нас интернет-друзья по всей стране. Повсюду примут на день-два. Встречаемся, беседуем, даём концерты. От Мэйна до Орегона, с июля по октябрь.
- Ну да, за постой платить не надо, а на одежде особая экономия, - вполголоса добавил Джейсон.
Диана кольнула его взглядом:
- Экстаз вовсе не каждый раз.
- Только нашим разъездам скоро придёт конец, если машина под нами развалится. - Он и жаловался с улыбкой. - Зажигание барахлит, скорость не набрать. Я, к сожалению, в механике не силён. Тайлер, машины, случайно, не лечишь?
"В чём же ты силён?" - подумал я, но ответил иначе:
- Я тоже не механик, но под капот заглядывать приходилось. Пошли, глянем. - Я понял его вопрос о машине как приглашение выйти и оставить Диану с Джейсоном наедине, чтобы они пришли к какому-то согласию.
Погода всё ещё радовала, тёплый ветерок разгонялся по изумрудному газону. Я вполуха слушал Саймона, открывшего капот своего дряхлого "форда", и дивился, почему этот богатый наследник не может купить себе приличный автомобиль. Может быть, он, конечно, унаследовал расстроенное состояние или успел промотать наследство. Наконец, его может держать на голодной диете управляющий фонд.
- Я, конечно, чуть не в любой компании дураком выгляжу. Никогда не разбирался ни в науке, ни в технике.
- Меня тоже знатоком не назовёшь, - утешил я его. - Кстати, даже если мы чуть и отладим двигатель, всё равно надо в мастерскую ехать, к настоящему механику, если собираетесь по стране кататься.
- Спасибо, Тайлер. - Он зачарованно следил, как я исследую двигатель. - Обязательно учту.
В таких случаях чаще всего виноваты свечи зажигания. Я спросил Саймона, менял ли он их когда-либо. Ответ красноречивый:
- Н-не припомню.
Машина прошла шестьдесят с лишним тысяч миль. Я взял ключ с трещоткой из своего набора инструментов, вывинтил свечу, сунул ему под нос:
- Вот главная причина всех невзгод.
- Эта штучка?
- И её подружки там, такие же. Плюс ситуации - самая дешёвая деталь. Минус - не заменив, лучше с места не двигаться.
- Гм…
- Если вы останетесь, можно завтра утром съездить в город в моей машине, купить замену.
- Да, конечно… Большое спасибо. Мы не собирались уезжать сразу. Если Джейсон не будет возражать…
- Джейсон отойдёт. Он просто…
- Я понимаю, можешь не объяснять. Я Джейсону, разумеется, не по вкусу, и это естественно. Меня это не удивляет и не шокирует. Но Диана не хотела принимать приглашения, не включающего меня.
- Ну… Рад за вас обоих.
- Но я мог бы и комнату снять где-нибудь в городе.
- Совершенно ни к чему, - заверил я, дивясь тому, что мне приходится уговаривать Таунсенда остаться. Не знаю, чего я ожидал от этого свидания с Дианой, но присутствие Саймона начисто перечеркнуло мои надежды. Вероятнее всего, оно и к лучшему.
- Джейсон тебе, должно быть, о "Новом царстве" много чего рассказал. Это главная причина раздора.
- Он говорил, что вы там замешаны.
- Не буду тебя агитировать, вербовать. Но твоё беспокойство относительно нашего движения могу рассеять.
- Я знаю о "Новом царстве" только то, что по телику показывали.
- Некоторые называют наше движение "христианским гедонизмом". Я предпочитаю "Новое царство". Идея, по сути, проста. Построить Царствие Небесное житиём своим. Здесь и сейчас. Пусть последнее поколение будет таким же идиллическим, как и первое.
- Ну-ну. Только у Джейсона терпения не хватает на разговоры о религии.
- Да, это заметно. Но только не религия его беспокоит.
- А что же?
- Честно говоря, я Джейсоном восхищаюсь. И не только потому, что он очень умён. Он один из многознатцев, прости мне древнее слово. И "Спин" он воспринимает всерьёз. Население Земли что-то около восьми миллиардов, так? И уж каждый из них знает, по меньшей мере, что звёзды с неба сгинули. Но они продолжают жить так, как будто не придают этому значения. Мало кто осознал наличие "Спина". "Новое царство" осознало. И Джейсон тоже.
Я подумал, что Джейсону не польстило бы такое сравнение.
- Однако несколько по-разному осознали, не так ли?
- В этом суть вопроса. Две точки зрения, два восприятия, на выбор. Рано или поздно людям придётся признать реальность, хотят они этого или нет. И им придётся выбирать между научным восприятием и духовным. Это и беспокоит Джейсона. Потому что, когда речь заходит о жизни и смерти, побеждает вера. Где бы ты предпочёл провести вечность? В земном раю или в стерильной научной лаборатории?
Мой ответ на этот вопрос вряд ли удовлетворил бы Саймона. Я сразу вспомнил, как на подобный вопрос ответил Марк Твен.
Конечно, в раю - там райски прелестная погода.
Конечно, в аду - там адски классная компания.
* * *
Из дома доносились голоса Дианы - язвительный, нервный, возбуждённый - и Джейсона - мрачный, негромкий, монотонный. Мы с Саймоном вытащили из гаража два складных кресла, уселись в тени под навесом, чтобы дать им доспорить без помех, и завели речь о погоде. Погода радовала, и в этом пункте у нас расхождений не наблюдалось.
Спор в доме, наконец, завершился. Через некоторое время оттуда появился укрощённый - либо просто смирившийся - Джейсон и пригласил нас помочь ему с ужином. Мы проследовали за ним на задний двор, беседуя на отвлечённые темы. Потом появилась Диана, всё ещё красная, взъерошенная, но явно торжествующая. Так она всегда выглядела, когда выигрывала очко у брата: несколько высокомерно и несколько удивлённо.
Мы засели за курицу с остатками трёхингредиентного бобового салата и охлаждённый чай.
- Не возражаете, если я благословлю трапезу? - спросил Саймон.
Джейсон подавил звериный рык и молча кивнул. Саймон напустил на себя вид серьёзный и торжественный, склонил голову, и я приготовился к нудной получасовой проповеди. Святой муж, однако, ограничился лишь одной, хотя и не слишком краткой, фразой.
- Ниспошли нам смелость воспринять благодать, дарованную Тобою в сей и во все иные дни. Аминь.
Молитва не выражала никакой благодарности, а требовала смелости. Весьма в духе времени. Диана улыбнулась мне через стол, пожала руку Саймону, и мы принялись за еду.
* * *
С ужином мы покончили при солнечном свете, комары ещё не вылетели на разбой. Ветер замер, воздух понемногу охлаждался.
А где-то события развивались бешеным темпом.
Мы ужинали, не имея представления - даже Джейсон, несмотря на свои разветвлённые связи, ничего не знал, - что между первым куском курятины и последней ложкой бобового салата китайцы прервали переговоры и дали приказ о немедленном пуске усовершенствованных ракет "Донг-Фенг" с термоядерными боеголовками. Мы ещё не вытащили пиво из холодильника, а ракеты уже отрывались от стартовых рамп.
Мы убрали со стола. Я упомянул изношенные свечи и свой план свозить Саймона утром в город. Диана пошепталась с Джейсоном и через некоторое время ткнула его локтём. Тот кивнул и повернулся к Саймону:
- Под Стокбриджем есть супермаркет, работающий до девяти. Можем смотаться туда хоть сейчас.
Явное предложение мировой, хотя и без особого воодушевления. Саймон преодолел удивление и отреагировал:
- Если в этом "феррари", то против такого предложения мне не устоять.
Гордящийся своей шикарной тачкой Джейсон пообещал Саймону продемонстрировать все её качества и направился в дом за ключами. Саймон обозначил мимикой удивлённое "ну и ну!" и последовал за ним. Я поглядел на Диану. Она сияла, гордая триумфом своей дипломатии.
А в это время китайские ракеты приблизились к Барьеру, пересекли его, направляясь к целям. Странно. Они летят над чёрной холодной Землёй, управляются лишь внутренними системами наведения, и устремлены они к артефактам неизвестного происхождения и назначения, парящим в сотнях миль над полюсами Земли.
Драма без зрителей с внезапной развязкой.
* * *
Просвещённые умы после взрывов боеголовок китайских ракет объединились во мнении, что это грубое вмешательство никак не сказалось на разделении шкал времени. Однако оно сказалось - причём существенно - на фильтрующих свойствах Барьера. Не говоря уже о человеческом восприятии "Спина".
Как ранее отмечал Джейсон, временной градиент означал, что, не сооруди гипотетики вокруг нашей планеты надёжный щит, всё живое было бы сметено с её поверхности интенсивным потоком радиации синего смещения. Более чем трёхлетняя доза облучения каждую секунду! Окружающий Землю пузырь не только ограждал планету от смертельного влияния извне, но и регулировал её собственную тепло– и светоотдачу во Вселенную. Вероятно, по этой причине погода оставалась по большей части этакой… приятно усреднённой.
Во всяком случае, небо над Беркширом, когда китайские ракеты долетели до своих целей, в 19:55 Восточного пояса, было яснее уотерфордского хрусталя.
* * *
Я был с Дианой в доме, когда зазвонил домашний телефон.
Заметили ли мы хоть что-нибудь до звонка Джейсона? Изменение солнечного света, игру светотени от облаков? Нет, совершенно ничего. Всё моё внимание сосредоточилось на Диане. Мы тянули что-то охлаждённое и болтали о пустяках. О прочитанных книгах, о фильмах. Разговор втягивал, бодрил и убаюкивал, гипнотизировал не содержанием, а ритмом, каденциями, как обычно бывало, когда мы разговаривали без помех, один на один. Любая беседа друзей или любовников даже на самые банальные темы протекает в своём особом ритме, со скрытыми течениями. То, что мы говорили, не имело особого значения, больше значил скрытый подтекст, глубокий и иногда предательский.
И очень скоро в мелодию общения вплелись нотки флирта, как будто Саймон Таунсенд и восемь лет ничего не значили. Сначала шутки ради, затем… Я сказал ей, что мне её не хватало. Она ответила:
- Бывало, мне так хотелось с тобой поговорить… Мне нужно было с тобой поговорить. Но я не знала твоего номера или воображала, что ты занят.
- Номер ты могла бы найти. И я не был занят.
- Да, конечно… Скорее, это была моральная трусость.
- Я такой страшный?
- Не ты. Наша ситуация. Мне казалось, что я должна перед тобой извиниться. И не знала, как это сделать, как к этому подступиться. - Она печально улыбнулась. - И, кажется, по-прежнему не знаю.
- Тебе не в чем передо мной извиняться.
- Спасибо за то, что ты так считаешь, но я с тобой не соглашусь. Мы больше не дети. Мы можем оглянуться и проанализировать прошлое. Мы были близки друг другу настолько, насколько можно быть близкими, не соприкасаясь. Но этого мы не могли. Не могли даже говорить об этом. Эта тема была табу.
- С ночи, когда исчезли звёзды, - пробормотал я, еле ворочая пересохшим от волнения языком.
Лицо Дианы исказила гримаса:
- Та ночь… Та ночь… Знаешь, что я помню о той ночи? Бинокль Джейсона. Вы глазели в небо, а я шпионила за домом. Звёзд я не помню. Зато помню, как увидела Кэрол в одной из задних спален с кем-то из службы доставки. Она была пьяна и, похоже… - тут Диана усмехнулась. - Для меня как будто небо рухнуло. Всё, что я ненавидела в своём доме, в семье, сконцентрировалось в этот момент. Хотелось притвориться, что всего этого нет на свете. Ни Кэрол, ни И-Ди, ни Джейсона…
- Ни меня?
Она продвинулась и как-то совершенно естественно, в духе разговора, прижала ладонь к моей щеке. Ладонь, охлаждённую стаканом, который она только что в ней сжимала.
- Ты - исключение. Я боялась, очень боялась. Ты проявил редкое терпение. И я это ценила.
- Но мы не могли…
- Мы не могли прикоснуться друг к другу.
- Прикоснуться. И-Ди бы этого не потерпел.
Она отняла руку:
- Мы могли бы от него что угодно скрыть, если бы захотели. Но ты прав, И-Ди представлял собою проблему. Он заражал всё вокруг. Вспомнить тошнит, как он твою мать третировал. Ей-богу, мне стыдно было за то, что я его дочь. И я страшно боялась, что, случись что-нибудь между нами, между мной и тобой, это будет лишь твоя месть И-Ди.
Она резко откинулась на спинку. Мне показалось, что она сама себе удивилась.
- Чушь, - прокомментировал я её последнее заявление.
- Я тогда совершенно запуталась.
- А "Новое царство" для тебя теперь - не месть И-Ди?
Диана улыбнулась:
- Нет. Я люблю Саймона не потому, что это злит отца. Жизнь не столь примитивна, Тайлер.
- Я не хотел предположить…
- Но ты видишь, как всё закручено и завязано. В твоей голове возникают какие-то подозрения, закрепляются там… Нет, "Новое царство" с отцом не связано. Оно связано с поиском божественного в том, что происходит на земле, с внедрением божественного в нашу жизнь.
- Может, "Спин" не такая простая штука…
- Мы погибнем или преобразимся, так говорит Саймон.
- Он мне сказал, что вы небо на земле строите.
- А разве не в том задача христиан? Воплотить Царство Божие в пашей жизни…
- В пляски без штанов при луне.