- И что же, Филимон, все эти пять столетий ваша супруга вместе с вами занимается поисковыми работами?
- Нет, что вы… Разве я мог допустить, чтобы горячо любимая мною женщина старилась и страдала? Сразу из Тридевятого царства мы отправились в Швейцарские Альпы, к тамошним гномам. Ведь известно, что эти мастера кирки и отбойного молотка изготавливают высококачественные темпоральные резервуары замкнутого типа.
- Мм? - не понял Молдер.
- Это компактные емкости, внутри которых время замкнуто само на себе. Нечто схожее с кольцом Мебиуса. Если поместить живой организм в этот резервуар, он не будет стареть, нуждаться в пище и питье. Кстати, именно в такой резервуар гномы поместили ту сиротку, Белоснежку… Помните?
- Но это же сказка! - Скалли, слушая все это, перестала плакать и обрела профессиональный скептицизм.
- Разумеется, - кивнуло чудище. - Эту сказку сочинили сами гномы, чтобы никто не нарушал их спокойствия и не приставал с требованиями наладить массовое производство темпоральных резервуаров. Ведь если люди поверят, то все захотят заснуть на сто-двести лет, а потом проснуться молодыми и полными сил! И жить в прекрасном будущем!
- Да, это было бы круто, - дрожащим голосом подтвердила Скалли.
Несмотря на скептицизм, у рыжеволосой Дэйны Катерины было игривое воображение. И это воображение нарисовало перед нею такие перспективы…
- Гномы поначалу отказывали нам с женой в этой услуге. Вы уже, конечно, понимаете, о чем речь. Я хотел погрузить в темпоральное кольцо свою милую Антиномию. Чтоб разбудить ее только тогда, когда найду этот артефакт. Эту руку! И мне в конце концов удалось убедить гномью бригаду изготовить для моей жены резервуар. Правда, взамен я отписал гномам все полезные ископаемые Тридевятого царства. И говорят, эти предприимчивые ребята за полтысячи лет так почистили наши недра, что там даже лишнего дождевого червя не найдешь. Но на что не пойдешь ради любимой жены…
Воцарилось молчание, нарушаемое только деликатным сморканьем реликтового гоминида в салфетку.
- Значит, вы ищете таинственный артефакт, который должен вернуть вам человеческий облик и излечить вашу жену так, чтобы она своим поцелуем не превращала мужчин в мутантов? - решил на всякий случай уточнить Молдер.
- Да, - печально и торжественно ответил царевич Филимон.
- И этот артефакт выглядит как человеческая рука? - тоже внесла ясность Скалли.
- Не выглядит. Это и есть рука. Только не человеческая, а женская.
- Хм, - поджала губки Скалли. Ну конечно, царевич Тридевятого царства! Откуда ему знать о современных концепциях феминизма!
- А вам известен принцип действия искомого артефакта? - Агент Молдер отбросил сентиментальности и задавал вопросы деловым тоном, свидетельствующим о том, что активированы все его дедуктивно-аналитические способности. - Каким образом он функционирует? Что лежит в основе контактности артефакта с субъектом, которого мы условно обозначим как "Самый несчастный человек"?
- Увы, мне ничего неизвестно об этом, - развел царевич Филимон второй парой лап. - Все сведения, которые я черпал из старинных манускриптов, касающихся данного вопроса, отрывочны, бессвязны и противоречивы. Но в одном они сходятся - рука действительно существует. И может помочь тому, кого возьмет под покровительство.
- Кстати, у меня вопрос к вам, мистер царевич, - Скалли тоже вспомнила о своих обязанностях спецагента. - Каким образом вам удается становиться невидимым?
- Чего же проще? - удивился Филимон. - Это у меня шапка-невидимка. У нас в Кутеже их исстари шить навострились и на экспорт в разные страны поставлять. Очень удобно. Согласитесь, миз Скалли, кто бы пустил такого урода в кафетерий или в библиотеку? Кроме того, есть такие секретные архивы, куда можно проникнуть только невидимкой…
- А для нас вы таких шапочек не припасли? - загорелся энтузиазмом Молдер.
- Конечно, припас. Ведь нам столько дел предстоит! Только вот беда - я вашему Скиннеру про двух агентов писал, а вас трое. На Чарли у меня шапочки нет. А возвращаться за нею в Тридевятое царство сейчас никак невозможно - вектор не тот. Вынесет не туда - и пропадет весь труд моей жизни.
- Ничего, - улыбнулся Молдер. - С Чарли мы вопрос решим.
- Благодарю вас, мистер Молдер, сэр.
- А теперь, мистер Филимон, - строго-спокойным голосом потребовала Скалли. - Объясните нам, что от нас, как спецагентов ФБР, требуется.
- Как? - удивился царевич. - Чего ж тут непонятного? Вы мне поможете найти эту руку. У вас ведь такой опыт работы в неординарных ситуациях!
- Допустим, - протянула Скалли. - А что, среди русских нет агентов такого уровня?
- Возможно, и есть, - уклончиво ответил царевич. - Но русские агенты обладают одним серьезным недостатком, который может помешать работе.
- Оу! И каким же?
- Много пьют и почти не закусывают.
- Ясно, - кивнул Молдер. - Тогда не будем медлить, приступим к работе. Филимон, какова предполагаемая зона поиска артефакта?
- Видите ли… Я точно не знаю. Но, по некоторым сведениям, она сейчас должна находиться в России.
- А, ну это мелочи, - махнул рукой Молдер. - За неделю управимся.
- Полагаете? - двинул челюстями царевич, что, видимо, означало улыбку: - Россия большая…
г. Кимовск, Тульская область,
Россия
8 января, четверг, 12:30
В ожидании нового гостя, назвавшегося по телефону майором Колосковым, Трифон решил чуток навести порядок в разгромленной квартире. Поднял сорванную с петель дверь, прислонил ее к стене и мельком подумал, что очень некстати придется залезать в долги, чтоб ее починить. Не будешь же жить с открытой дверью, тем более что было у Трифона ощущение, будто фальшивые ремонтники - только первая ласточка, влетевшая в его квартиру, заинтриговавшись судьбой подселившейся к Трифону рукообразной сущности.
Интересно, а откуда они узнали?
И кем являются на самом деле?
Хорошо, что у Трифона с лета оставалась целая коробка с липкой лентой - он ею пленку парниковую на даче скреплял. А теперь вот запасы пригодились - упаковал Трифон своих гостей-ремонтников скотчем так, что любо-дорого. Когда очнутся, будет им над чем поразмыслить. Рука Трифону в этом упаковочном процессе не помогала, просто крепилась к его плечу пальцами наподобие аксельбанта. Трифон понимал: боится и нервничает. Еще бы не бояться! Ряхи-то у ремонтников такие, что вся профессиональная боксерская лига связываться не захочет!
- Надеюсь, я вас не убил, - сказал Трифон обмотанным скотчем ремонтникам и отправился на кухню, потому что от пережитого стресса у него разыгрался такой аппетит, что хоть плитку кафельную глодай!
Трифон поставил чайник, подумал было про яичницу, но тут безвольно поникшая у него на плече рука ожила, мягко отстранила нашего героя от плиты и понудила его сесть на табурет у столика. Мол, отдыхай, с этим я справлюсь, это моя работа.
- Ну, как знаешь, - улыбнулся Трифон.
Рука распахнула дверцу холодильника, стремительно обследовала его на предмет наличия продуктов ("Да там нет ничего, я все никак в магазин не соберусь, извини!" - счел своим долгом прокомментировать это действие Трифон), достала банку шпрот (Трифон про ее существование и забыл уже), кусочек сыра, кусочек сливочного масла, три яйца и кетчуп с майонезом. Задумчиво поводила над этим богатством пальцами, а потом принялась резать, взбивать, крошить, перемешивать, напоминая собой маленький хозяйственный ураганчик. Выложила нечто сложносоставное в сковородку, включила духовку, отправила сковородку в духовку, сняла с плиты закипевший чайник, заварила Трифону чаю, нарезала хлеб, сделала бутерброды, выключила духовку, вынула сковородку с чем-то, что распространяло дивный аромат высококлассного кулинарного блюда, переложила со сковороды это нечто на тарелку Трифону, поставила перед носом - прошу, мол, бон апети!
- А вилку? - съехидничал Трифон. Но ехидничал он из сугубо мужской склонности к скептицизму.
Нет, в самом деле, где вы видели мужчину, который, наблюдая за женской бурной хозяйственной деятельностью, преисполнится откровенного восторга? Восторгаться мужчина будет в глубине своей души, проникновенно благословляя, к примеру, свою спутницу жизни, которая великолепно готовит капустные шницели и фаршированные кабачки. Но вслух свой восторг мужчина не выразит. Он скажет: "Вилку дай!" или "Опять перец забыла?", что на самом деле является свидетельством не его безграничного хамства, а, наоборот, смиренного, немого восхищения перед непостижимыми возможностями противоположного пола.
Рука изящно положила перед Трифоном вилку. Устроилась напротив, на краешке стола, нервно постукивая пальчиками: дескать, пробуй, говори, как тебе это понравится.
Трифон поднавалился на предложенное блюдо, ойкнул и выпучил глаза:
- Как ты это сделала?
Рука замерла. В этом замирании явственно слышался безмолвный вопрос: "Тебе не нравится, да?"
- Это… Это просто потрясающе! Умм… И всего-то нужно шпрот, сыра и масла… Если это не едят боги на Олимпе, то я не знаю, кто еще достоин такое есть! Ты просто чудо!
Рука выразительно отмахнулась. Мол, спасибо за комплимент, я знаю, что я чудо. Но это только малая часть моих чудесных способностей. Это мелочи, мол. Касательно же богов олимпийских, то рылом они не вышли, чтоб есть мою стряпню. А вот ты, Трифон, вышел.
Трифон в момент управился с кулинарным шедевром. После него есть бутерброды было бы кощунством, но рука деликатно на этом настояла. И была права - бутерброды оказались, тоже хоть куда. Особенно это сочетание сливочного масла, свежего салата и черной икры…
У Трифона кусок застрял в горле. Он отложил недоеденный бутерброд, строго глянул на свою визави и спросил:
- А черная икра у нас откуда? И свежий салат? Как это понимать?
Рука тихонько сползла со стола, порулила к подоконнику, начала там драпироваться в шторку.
- Солнце мое, ты от ответа не увиливай! - рассердился Трифон. - Хочешь сказать, что тоже у соседей заняла?
Заметили, да? Уже даже не "сокровище", а прямо "солнце"! Представляете, если каждый мужчина, справедливо гневаясь на дражайшую половину, примется именовать ее не "заразой жирной" или "кобылой горбатой", а этак аристократически "солнце мое"? Количество разводов резко уменьшится. Что, в принципе, самим мужчинам невыгодно. Поэтому следите за тезаурусом, джентльмены! Не позволяйте вашей природной интеллигентности и деликатности взять над вами верх! Иначе вслед за деликатностью верх над вами возьмут эти негодяйки. То есть мы.
- Ты хулиганка, - обреченно сказал Трифон. - Но я тебя понял. Это намек на вопиющую пустоту моего холодильника. Золотко, ты же сама понимаешь - есть у меня время по магазинам ходить? На нас буквально полчаса назад совершено было нападение! Нам дверь с петель снесли! Разгром в квартире учинили! И я еще не знаю, как быть с этими ремонтниками: то ли в милицию сдать, то ли с балкона повыбрасывать. Черт, и ведь еще стекла в гостиной выбиты! А у меня денег - кот начхал! Нет, не вздумай ни у кого одалживаться! Сначала коврик, потом икра, а теперь еще и занимать бабки у всего подъезда примешься! Лучше я сам займу. Ну что ты за штору прячешься? Обиделась, да? Не обижайся, я и сам не знаю, как себя с тобой вести. Ты такая…
- Заботливая.
Трифон сделал вид, что не вздрогнул. Медленно взял кружку с горячим чаем, медленно же повернулся на стуле - в сторону вошедшего.
- А вы кто будете? - с деланым безразличием поинтересовался Трифон и отхлебнул чаю. Сладкий. Красота. И откуда бы руке знать, что он любит сладкий чай?
- Клеопатра, - отчеканил стоявший в дверях кухни человек.
- Очень приятно, - столь же невозмутимо ответствовал Трифон. - Трифон. Проходите, присаживайтесь, будем чай пить.
По холодному, скульптурной лепки лицу нового гостя серой мышкой мелькнуло замешательство.
- Э-э, Трифон Вамбонгович, вы, наверное, меня не так поняли, - промямлил он. - Я вам звонил. Майор Колосков, особо особый отдел ГУ ФСБ.
- Отчего же, я понял, товарищ майор. Значит, особо особый отдел. Ну, будем знакомы, - и Трифон протянул майору руку. Свою руку.
Тот почему-то слегка покраснел.
- Простите, Трифон Вамбонгович, но руки я вам подать не могу. Это ни в коем случае не должно расцениваться вами как оскорбление, поверьте! Просто я забочусь о вашей безопасности.
- А ваши руки так опасны?
- И не только руки, - вздохнул майор Колосков. - Поверьте, это так. Я позднее вам объясню, и вы отдадите должное моей предусмотрительности… Простите, Трифон Вамбонгович…
- Можно просто Трифон.
- Благодарю. Так вот, Трифон, у вас случайно не найдется коньячку грамм сто?
- Найдется.
- Буду бесконечно благодарен.
Трифон (не выпуская из руки кружки) подошел к кухонному навесному шкафчику, достал початую бутылку "Хеннесси", подарок Олега на Рождество. Поставил перед гостем. Подумал и добавил рюмку.
- Не могли бы вы налить сами? - спросил гость.
- Отпечатки боитесь оставить? - усмехнулся Трифон.
Гость тоже изобразил улыбку:
- Трифон, дорогой мой… У меня нет отпечатков. И это я вам тоже разъясню. Со временем. Просто чем меньше я буду контактировать с вещами, принадлежащими вам, тем лучше. Считайте, что у меня особая форма проказы.
- Ну хорошо.
Трифон налил майору сто грамм. Тот с достоинством их принял. Спросил:
- Трифон, вы можете обойтись без этой рюмки?
- В принципе да, а что?
Гость методично принялся откусывать от рюмки кусочки и глотать их, почти не жуя.
Трифон вытаращил глаза:
- Господи, вы кто, йог?
- Нет, - дожевав рюмку, ответствовал гость. - Просто я не человек. Понимаете, ее, конечно, можно было бы вымыть. Но полное уничтожение - стопроцентная гарантия…
- Вы - не человек?! А кто? И зачем вы ко мне…
- Трифон! - Майор Колосков проникновенно посмотрел на молодого человека, - Давайте я вам все изложу по порядку. Только скажите сначала: они где?
- Кто "они"?
- Трифон, вы же сами сообщили мне по телефону, что на вас совершила нападение некая преступная группа, выдающая себя за специалистов по ремонту. Я даже имею подозрение по поводу их личностей, но надо проверить…
- А-а… Они в комнате лежат. Я их скотчем замотал, как мумий. А их дизайнер в окно выпрыгнул. Почему-то. И теперь из окна дует.
- Пройдемте в комнату. - В голосе майора Колоскова послышались нотки явно металлического происхождения.
- Ой, - удивился Трифон, едва переступив порог своей многострадальной гостиной. - А где же они?
Вместо Пал Палыча, Джабика, Геры-немого и ярой нимфетки Тоси на полу растекались непрезентабельного вида зеленые лужи. В лужах плавали мотки скотча.
- Я счастье разбил с торжеством святотатца, - пробормотал майор Колосков, брезгливо переступая по линолеуму и чуть наклоняясь, чтоб визуально оценить качество загадочных луж.
- Что? - изумился Трифон.
- А, это я так, Трифон, не обращайте внимания. Не относящиеся к делу мысли вслух… Что ж. Картина ясна. Вы, Трифон, не волнуйтесь. У вас побывали в гостях вульгарные пожиратели.
- Кто?!
- Пожиратели. Вид негативной нежити. Подразделяются на пожирателей вульгарных и высших. Используются черными колдунами в качестве запугивающего средства. Вас, Трифон, хотели напугать. Сильно. Какой-то темный маг одержим идеей извести вас в самое ближайшее время. Либо ему вас заказали. У вас есть враги?
Трифон ошеломленно посмотрел на майора Колоскова:
- Вы серьезно? Нежить? Маги?
- Именно. Так как насчет врагов?
- У меня их нет. Откуда? Я же вполне мирный человек. Кстати, а почему этих уродов называют пожирателями? Они что…
- Да, пожирают. Все, на что имеют разрешение от своего Посвящающего, то есть колдуна или мага. Могут сожрать ваши деньги. Здоровье. Время. Силы. Положительные эмоции и творческие идеи. В конце концов, могут съесть вас как биологический объект. Вы молодец, Трифон. Интуитивно поняли, что сможете избавиться от них только в том случае, если начнете им сопротивляться. Сопротивление реципиента для них смертельно, они разрушаются. Ведь они еще и покорностью, запуганностью питаются.
- Интуиция тут ни при чем. Просто я на них очень разозлился. Интересно, а этот их дизайнер с пистолетом тоже пожиратель?
- С пистолетом? - оживился майор. - Нет, на пожирателей это не похоже, они человеческое оружие не используют. Как этот тип выглядел?
Трифон поежился:
- Как мумия, наверно…
- А, - махнул рукой майор Колосков. - Тогда можете не беспокоиться. Это и была мумия. То есть мумифицированный модуль. Тоже нежить. Очень наглая и очень слабая. Поэтому вооружается. Но стреляет плохо, практически всегда промахивается, и сразу после выстрела начинается процесс саморазрушения. Такая у этой дряни программа. Каждый темный маг имеет разрешение на воссоздание полудюжины таких модулей-мумий. Он через окно выпрыгнул, говорите? Типичное поведение для мумии-модуля. Теперь наверняка перед вашим подъездом валяется куча грязных бинтов… Да, неприятно только, что они такое безобразие в вашей квартире учинили. Не худо было бы прибраться…
- Я… Да, разумеется. Сейчас возьму веник, где-то он тут у меня был… Вас, надеюсь, не смутит, что я буду беседовать и убираться?
Майор Колосков чуть раздвинул губы в улыбке.
- Дорогой Трифон, - сказал он. - Меня вы можете совершенно не опасаться. Поверьте, я знаю, что у вас есть кому заняться уборкой.
И не успел Трифон слова молвить, как в гостиную явилась рука. Задумчиво замерла перед носом майора Колоскова.
- Примите мое почтительное приветствие, о спасительное создание! - поклонился майор руке. - Обещаю вам и вашему господину полную доверительность и безопасность.
Рука, словно удовлетворившись этими речами майора, принялась за воссоздание в гостиной ее былого великолепия. Веник и ведро для мусора так и носились за ней, подчиняясь ее безмолвному приказу.
- Хорошо работает, оперативно, - похвалил майор Колосков руку. - Вам досталась изумительная особь, дорогой Трифон. Рад за вас.
- Спасибо, конечно.
- А теперь я приступлю к своим разъяснениям, дорогой Трифон. Ибо чувствую, что у вас на языке вертятся тысячи вопросов, а кроме того, вы испытываете справедливое негодование: я вошел в ваш дом, прервал чаепитие, вызнал вашу тайну. Можно присесть? Заметьте, как тщательно она почистила обивку дивана! Ни одна человеческая женщина с этим справиться не способна.
Что обивка! Через две минуты о разгроме в гостиной напоминало только разбитое окно. Трифон и его гость расположились на диване, источавшем слабый, но приятный аромат лаванды. А рука отправилась дальше приводить квартиру в порядок. Изредка из глубины комнат доносился стук или грохот перетаскиваемой мебели.