Он сидел несколько минут, размышляя об издержках статичной культуры. Мизерное количество информации, казалось, издавало истошный крик: "Прикрытие!". А эти так называемые ученые мужи вокруг него просто напросто отмечали, что в наличии есть лишь несколько книг и статей, и тут же преспокойно забывали о вопросе.
Он упрямо окунулся в задачу прочитать все, что только можно было найти по данной теме. Экономическая статистика; случаи, когда Сообщество вмешивалось в местную политику на той или иной планете, чтобы защитить себя; изменения в психологии, связанные с долгим пребыванием на борту корабля; и, наконец, пункт, относящийся к событию, происшедшему тысяча девяносто семь лет назад, когда некий Хардис Сандж, представляющий группу межзвездных торговцев - поименный список прилагается, - обратился с просьбой утвердить грамоту о специальных льготах, и та была удовлетворена. Лангли прочитал грамоту: это был обширный документ, своим безобидным языком он предоставлял такую власть, которой мог позавидовать любой министр. Тремя столетиями позже Технат признал Сообщество в качестве независимого государства; некоторые планеты это уже сделали, а вскоре к ним присоединились и все остальные. С тех пор заключались договоры и…
Лангли сидел без движения, прошло четыре дня с начала его изысканий. Все сходилось.
Пункт 1: "Технон" позволил Сообществу уйти беспрепятственно, хотя в остальных случаях его основная политика была откровенно направлена на постепенное воссоединение доступной части Галактики.
Пункт 2: На сегодня Сообщество насчитывает несколько сот миллионов членов, включая персонал со множества нечеловеческих планет. Ни один из его членов не знал больше того, что его окружало.
Пункт 3: Командиры и рядовые Сообщества, включая корабельных офицеров, не знают, кто является их высшими руководителями, но воспитаны в духе подчинения и странного отсутствия любопытства по этому поводу.
Пункт 4: Сам "Технон" приказал Чантавару освободить Валти без причинения последнему какого-либо ущерба.
Пункт 5: Экономические данные показывали, что на протяжении долгого периода времени все больше и больше планет попадали в зависимость от Сообщества в той или иной жизненно важной области производства. Было проще и дешевле торговать с кочевниками, чем добывать где-то что-то самим. И, наконец, Сообщество было вполне нейтральным…
Черт побери!
Лангли удивлялся, почему, похоже, никто больше не подозревает о правде. Теперь Чантавар… Но Чантавар, каким бы умом он ни обладал, был тоже по-своему закодирован. Его работа заключалась только в том, чтобы осуществлять политику, проводимую машиной, а не копать глубже. Конечно, знать нельзя было позволить ни одному министру. Как только - время от времени такое происходило - кто-то, споткнувшись о факты, что-то узнавал, он тут же исчезал. Ибо, если бы правду узнал тот, кому не положено, секрет было уже не удержать, он бы очень скоро распространился от звезды к звезде, и полезности Сообщества пришел бы конец.
Его полезности для "Технона".
Ну, конечно! Сообщество было основано вскоре после отделения колоний. Надежды вернуть их обратно в ближайшем обозримом будущем не было. А вот мощная организация, представители которой бывают повсюду и составляют доклады для неизвестного центра, - организации, которую все, включая и ее собственных членов, считают незаинтересованной и неагрессивной - такая организация являлась идеальным агентом для наблюдения и постепенного подчинения других планет.
Что за машина, должно быть, этот "Технон"! Какой прекрасный памятник, высшее конечное достижение стареющей науки! Создатели сработали его лучше, чем задумывали. Их ребенок вырос, стал способен рассчитывать на тысячелетия вперед, до тех пор, пока, наконец, цивилизация не станет действительно цивилизацией. Неожиданно у Лангли появилось иррациональное желание увидеть эту гигантскую машину, но такому никогда не бывать…
Являлась ли эта штука из металла и энергии в действительности мыслящим мозгом? Нет… Валти сказал, и библиотека подтвердила, что живой мозг со всеми своими почти безграничными возможностями никогда не был воспроизведен искусственно. То, что "Технон" думал и рассуждал в пределах собственного функционального назначения, не вызывало сомнений. Был необходим какой-то эквивалент созидательного воображения, чтобы управлять целыми планетами и разрабатывать схемы, подобные созданию Сообщества. Но он все же оставался роботом, суперкомпьютером; его решения принимались непосредственно на основании данных, которые в него вводились, и были бы ошибочными ровно настолько, насколько неверными были бы данные.
Ребенок - большой, почти всемогущий, не обладающий чувством юмора ребенок, определяющий судьбу расы, которая сама отказалась нести за нее ответственность. Мысль была невеселой.
Лангли зажег сигарету и откинулся назад. Ну, хорошо. Он сделал открытие, которое могло бы потрясти империю. Это случилось потому, что он пришел из совершенно отличной эпохи с совершенно другим образом жизни и мышления. Он обладал непокорным разумом свободнорожденного и не подвергался гипнообучению. История его мира состояла из равномерной, часто жестокой эволюции, мира, где из слова "прогресс" сделали идола. Поэтому он мог наблюдать за сегодняшним днем с большей беспристрастностью, чем люди, которые в течение двух последних тысячелетий стремились только к стабильности.
Но что теперь делать с этими фактами?
У него было сильное нигилистическое желание позвонить Валти и Чантавару и все им выложить. Разнести все вдребезги. Но нет - кто он такой, чтобы опрокидывать телегу с яблоками, которая везет миллиарды жизней, и при этом, возможно, по ходу дела погибнуть самому? Он не имел права судить, он был не Господь Бог, и его желание было всего лишь проявлением бессильной ярости.
А поэтому лучше-ка держать язык за зубами. Если только когда-нибудь возникнет подозрение о том, что он знает, он не проживет и минуты. Некоторое время он был важной персоной, и посмотрите, к чему это привело.
Вечером, один в своих апартаментах, Лангли рассматривал себя в зеркале. Лицо похудело и почти утратило загар. Нити седины в волосах превратились в пряди. Он чувствовал себя усталым и очень старым.
Его охватило раскаяние. Зачем он выстрелил в этого человека там, в африканском поместье? Это был бессмысленный поступок, такой же бессмысленный, как все, что он пытался сделать в этом чужом мире. Он задул огонек жизни или по крайней мере причинил боль абсолютно без всякой цели.
Он просто не принадлежал этому миру.
Она присела рядом,
Взяв за руку меня,
Сказала: "Чужеземец,
Чужая здесь земля".
Она! Чем занята Марин? Жива ли она вообще? И можно ли называть жизнью существование там, на нижних уровнях? Он не думал, что она станет себя продавать - с этим своим гордым негодованием, известным Лангли, она скорее умрет с голоду, - но в Старом Городе может произойти все, что угодно.
Раскаяние острыми когтями впилось в душу Лангли. Не надо было ее прогонять. Не стоило перекладывать ответственность за собственный провал на ту, кто эту ношу хотел всего лишь разделить. Его сегодняшняя зарплата была невелика - едва ли хватит на двоих, - но ведь вместе они могли бы что-то придумать.
Ничего не видя перед собой, Лангли набрал номер главного полицейского управления города. Вежливое лицо раба-полицейского ответило ему, что закон не позволяет отслеживать простолюдина, если он не разыскивается по обвинению в каком-либо преступлении. Можно обратиться в специальную службу, это обойдется вам… сумма была больше, чем он имел. Очень жаль, сэр.
Занять деньги. Украсть. Самому спуститься на нижние уровни, предлагать вознаграждение, что угодно, но найти ее!
А она сама, захочет ли она сама вернуться?
Лангли обнаружил, что его трясет.
- Так не пойдет, сынок, - сказал он вслух, обращаясь к пустой комнате. - Так недолго и спятить. Присядь и для разнообразия немного подумай.
Но все его мысли возвращались к одному и тому же. Он был посторонним - неудачник, ноль без палочки, существующий только за счет благотворительности и легкого интереса интеллектуалов. Нет ничего, чем он смог бы заняться, недостает ни подготовки, ни образования. Если бы не университет, который сам по себе являлся анахронизмом, он оказался бы на дне, в трущобах.
Какое-то внутреннее упорство не позволяло ему покончить с собой. С другой стороны, подкрадывалась еще одна угроза - помешательство. То, что он, распустив нюни, занимается саможалостью, первый признак распада личности.
Как долго он здесь, в университетах? Около двух недель, а уже чувствует себя развалиной.
Он приказал окну открыться. Балкона здесь не было, но он оперся о подоконник и глубоко задышал. Ночной воздух был теплым и влажным. Над головой раскачивались звезды, презрительно усмехаясь из своего далека.
Сверху пролетела какая-то тень. Она приблизилась, и Лангли смутно разглядел человека в космическом скафандре с индивидуальным антигравом. Полицейская модель. Кто им нужен на этот раз?
Черное устройство устремилось на него. Лангли едва успел отскочить, когда оно влетело через окно. Устройство с грохотом приземлилось, отчего задрожал пол.
- Какого черта… - Лангли сделал шаг ближе.
Облаченная в металл рука поднялась вверх, отщелкнула гермошлем и откинула его назад. Из рыжих зарослей высунулся огромный нос.
- Валти!
- Он самый, - подтвердил торговец. - И не как-нибудь, а во плоти, а?
Валти поляризовал окно, приказав ему закрыться.
- Как дела, капитан? Выглядите вы достаточно уставшим.
- А я и… устал. - Космонавт почувствовал, как учащается сердцебиение, натягиваются нервы. - Что вам угодно?
- Небольшой разговор, капитан, всего лишь небольшая личная беседа. К счастью, в конторе у нас есть кое-какое оборудование, позволяющее избегать прослушивания, - люди Чантавара стали чертовски интересоваться нашими перемещениями и от них все труднее отделаться. Но здесь-то, я надеюсь, мы можем поговорить без помех?
- Д-да. Я думаю, что да. Но…
- Никакой выпивки, спасибо. Мне будет нужно уйти как можно скорей. Снова предстоят кое-какие дела. - Валти хихикнул и потер руки. - Да уж, действительно. Я знал, что Сообщество запустило свои щупальца в очень высокие сферы власти, но никогда не думал, что наше влияние так велико.
- Ц-ц-ц… - Лангли сделал паузу, глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. - Давайте-ка ближе к делу. Что вам угодно?
- Обязательно. Капитан, вам здесь нравится? Вы совсем отказались от мысли начать заново где-нибудь в другом месте?
- Так, значит мне снова делают предложение. Почему?
- Э-э… мое начальство решило, что не стоит оставлять дело с Сарисом Хронной и нейтрализатором без борьбы. Мне приказано забрать его из заключения. При этом, хотите верьте, хотите нет, вместе с приказом поступил соответствующий подлинный мандат от "Технона". Очевидно, в правительстве Сола - возможно, даже среди слуг "Технона" - у нас есть очень умные агенты. Им удалось заложить в машину фальшивые данные, и та автоматически решила, что в ее интересах самым лучшим было бы забрать Сариса от Чантавара.
Лангли подошел к бытовому роботу и налил себе крепкой выпивки. Только прикончив стакан до дна, он решился заговорить.
- И я вам нужен.
- Да, капитан. Во всех случаях операция будет рискованной. Если Чантавар об этом узнает, он, естественно, собственной властью все остановит до тех пор, пока не сможет получить дальнейшее подтверждение от "Технона". Затем в свете новой информации машина назначит расследование и узнает правду. Поэтому мы должны действовать очень быстро. Вы понадобитесь как друг Сариса, которому он доверяет, и обладатель общего с ним языка. Он должен уже говорить на нашем, но так он быстрее поймет, что мы затеваем, и охотнее пойдет на сотрудничество.
"Технон"! У Лангли закружилась голова. Какие еще фантастические планы вынашивает компьютер на этот раз?
- Полагаю, - медленно сказал он, - сначала мы отправимся на Тау Кита, как вы и собирались в первый раз?
- Нет. - Пухлое лицо напряглось, голос едва уловимо дрожал. - Я не совсем понимаю сам, но предполагается, что мы передадим его центаврийцам.
18
Лангли не ответил. Похоже, слова тут были вообще излишни.
- Мне непонятно, зачем, - поделился Валти. - Я часто думаю, что у Сообщества должен быть свой "Технон". Решения машины хоть и оказываются всегда наилучшими, порой просто непостижимы для меня. Если нейтрализатор попадет к какой-либо из сторон, это означает войну… но почему преимущество должны получить центаврийские варвары?
- Действительно, почему? - прошептал Лангли. Он по-прежнему блуждал в потемках.
- Я могу только предположить, что… что Сол представляет собой долговременную угрозу для всех нас. В конце концов, это не гибкая цивилизация. Если она станет доминирующей, то будет действовать против нас, - тех, кто не укладывается в ее статичные порядки. Возможно, в свете истории будет самым лучшим, если к власти на некоторое время придут центаврийцы.
- Угу, - откликнулся Лангли.
Все рушилось. Рушились все построения, которые он нагородил. По всей видимости, "Технон" не являлся настоящим вождем кочевников. И все же…
- Я все рассказал вам с полной откровенностью, - продолжал Валти. - Может быть, было бы и проще держать вас в неведении, но это сопряжено с риском. Когда бы вы обнаружили, что мы собираемся делать, то с вашей с Сарисом стороны могли бы возникнуть осложнения. Лучше всего будет, если вы дадите добровольное согласие с самого начала.
Что касается вас, капитан, вам будет предоставлен пилотируемый космический корабль, на котором вы сможете сами подыскать себе планету, если ни одна из тех, что известны нам, вам не понравится. И не нужно беспокоиться, будто вы предаете Сариса: на Торе ему будет ничуть не хуже, чем на Земле. Конечно же, вы можете поторговаться и заручиться гарантиями, что отношение к нему будет хорошим. Но мне необходимо услышать ваше решение прямо сейчас.
Лангли покачал головой. Слишком много всего и слишком неожиданно.
- Дайте чуть-чуть подумать. А как насчет банды Бранноха? Они с вами не связывались?
- Нет. Единственное, что мне известно, так это то, что мы должны забрать их из посольской башни, где они содержатся под домашним арестом, и обеспечить им транспорт до Тора. У меня есть бумаги от "Технона", которые, если их правильно использовать, позволят нам осуществить и это.
- А вообще с кем-нибудь они связывались?
Через жесткий космический скафандр разглядеть было невозможно, но Валти, должно быть, пожал плечами.
- Официально - нет. С нами - точно нет. Но на практике, конечно же, у фриман в баке должны быть спрятаны передатчики с изменяемой частотой, которые земная полиция вряд ли сможет изъять. Должно быть, с их помощью они переговорили со своими агентами на Земле, но о чем - я не знаю. Чантавар все это понимает, но он мало что может сделать, разве что уничтожить фриман, а это противоречит кодексу джентльмена. Эти высокопоставленные лорды из различных государств уважают права друг друга… Никогда не известно, когда можешь сам оказаться в той же ситуации.
- Вот как. - Лангли стоял, не двигаясь, к нему приходило понимание - хотелось кричать.
Он не ошибался. "Технон" управлял Сообществом. Но тут была, должна была быть, дополнительная сложность, и ему казалось, что он ухватил ее суть.
- Я снова спрашиваю вас, капитан, - произнес Валти, - вы поможете или нет?
- Полагаю, - сухо ответил космонавт, - скажи я нет, вы огорчитесь до ужаса.
- Мне было бы бесконечно жаль, - пробормотал Валти, коснувшись бластера на поясе. - Но некоторые секреты имеют особую важность. - Его маленькие светлые глаза изучающе смотрели на американца. - Однако, если вы согласитесь помочь, я поверю вам на слово. Вы человек определенного склада. Кроме того, предав нас, вы ровным счетом ничего не выиграете.
Лангли принял решение. Это было прыжком в темноту, но неожиданно он ощутил, как к нему приходит холодное спокойствие и уверенность. Он снова куда-то двигался - возможно, всего лишь к пропасти, - ко он выбрался из лабиринта и чувствовал себя человеком.
- Да, - сказал он. - Я буду с вами сотрудничать. При одном "если".
Валти выжидающе молчал.
- На тех же условиях, что и раньше. Девушка по имени Марин отправится вместе с нами. Только сначала мне нужно будет ее найти. Я освободил ее, и она где-то там, на нижних уровнях. Когда она вернется, я буду готов отправиться в путь.
- Капитан, на это может уйти много дней, а то и…
- Да, положение не из легких. Дайте мне пригоршню денег, и я попробую отыскать ее сам.
- Операция назначена на завтрашний вечер. Вы сумеете уложиться до этого?
- Думаю, да, при наличии достаточной суммы.
Валти издал жалобный стон, но полез куда-то в глубь скафандра. Кошелек, который Лангли пристегнул к поясу, был очень пухлым. Он принял также из рук торговца маленький бластер, который спрятал под накидкой.
- Ладно, капитан, - сказал Валти. - Удачи. Я буду ждать вас завтра в таверне "Две Луны" в двадцать один ноль-ноль. Если вас не…
- Я знаю. - Лангли провел себе пальцем по горлу. - Я там буду.
Торговец поклонился, защелкнул шлем и отбыл тем же путем. Лангли готов был не то плакать, не то смеяться от неподдельного возбуждения, но времени не было. Он вышел из помещения и отправился вдоль переходов. В это время они были пустынны. Акведук внизу все еще кишел людьми, но в гравишахте он спускался в одиночестве.
Нижние уровни были наполнены криками и руганью простолюдинов. Толпы обтекали Лангли со всех сторон, в своей грязно-коричневой университетской мантии он не вызывал уважения, и приходилось прокладывать путь себе самому. Дальше, в Итай-город.
Итай-город находился на границе трущобного сектора, но сам по себе был опрятным и хорошо охранялся полицией. Лангли знал, что некоторые нанятые в услужение люди проживали либо в самом городе, либо поблизости. Негуманоидов женщины, кроме как в качестве служанок, не интересовали. Это было самое безопасное место для девушки, которую выкинули с верхних уровней. По крайней мере было логично начать свои поиски именно отсюда.
Он был неуклюжим любителем, ум которого был парализован повторяющимися неудачами в мире профессионалов. Теперь это чувство ушло. Степень его решимости давала почти пугающую уверенность. На этот раз все, что встанет на его пути, будет просто сметено!
Он вошел в таверну. Посетителями здесь были главным образом чешуйчатые двуногие гуманоиды с шишковатыми головами, которые не нуждались в особых условиях, атмосфере или температуре. Никто не обращал на него внимания, пока он пробирался через причудливый лабиринт из влажных губчатых кушеток, предпочитаемых этими созданиями. В тускло-красном свете трудно было что-либо различать.
Лангли прошел в угол, где пили несколько человек в ливреях наемных слуг. Они уставились на него - должно быть, профессор посещал это место впервые.
- Могу ли я присесть? - спросил он.
- Тут и так многовато народу, - отрезал угрюмого вида мужчина.
- Жаль. Собирался угостить присутствующих, но…
- Ах так! Ладно, тогда садитесь.
Лангли старался не замечать напряженною молчания за столом. Его это вполне устраивало.
- Я ищу женщину, - сказал он.
- Четвертая дверь отсюда.