- Слушай, не надо, а! - раздраженно выпалила она. - Ну, не привязывайся к словам, ладно? Ничего я не знаю! И вообще, ничего я не говорила. Замяли…
Она поднялась, легко отстранила Сергея и подошла к плите, на которой продолжала неистовствовать вода в кастрюле.
- Тина… - начал было он.
- Хватит, Сережа, - уныло, но твердо сказала она, не поворачиваясь. Сейчас Денис проснется - кормить надо. Не хочу больше об этом. И вообще, у меня плохое настроение.
- Ладно, - пожал плечами Сергей. - Как скажете.
Тина вытащила из тумбы пакет с рожками и стала торопливо его надрывать.
- Тебе в чем-нибудь помочь? - спросил он.
- Не надо, - ответила она, - Ребенка покормлю - буду стиркой заниматься. У меня стирки на целый день.
- Тогда я пошел, Тина, - сказал Сергей.
- Конечно, - обронила она, бросив на него мимолетный взгляд через плечо. Пока. Завтра позвони, ладно? А дверь захлопни.
Он покинул квартиру Тины, вышел на улицу и направился к дому. По дороге он размышлял о странностях женского характера и хроническом непонимании его мужчинами. А ведь Тина явно что-то знает и скрывает, думал он. Ну, ничего, сказал он себе, все равно узнаем со временем. Если сама раньше не расскажет.
Перед самым домом он вдруг вспомнил, что на днях собирался в очередной раз зайти к Ревичу. День впереди долгий, подумал он, и с Кириллом на пару вдвоем поскрипеть мозгами еще успеется, а старик будет рад поболтать. Наверное, опять рукопись начнет подсовывать… Ладно, зайду ненадолго, решил Сергей и свернул к четырнадцатиэтажке, где на восьмом этаже жил библиотекарь.
- Вопрос, конечно, интересный, - сказал Ревич. - Насколько Оболочка простирается вверх… Неизвестно, Сережа. Другими словами, вы хотите знать, пытались ли покинуть резервацию через верх?
- В общем-то, да, - кивнул Сергей.
- Пытались понять, каковы геометрические формы у Оболочки, но так толком ничего и не поняли. То, что не сфера - это точно. В конечном итоге, кажется, пришли к мнению, что Оболочка - это что-то типа столба. Есть ли у нее верх, где этот верх - неизвестно. Ее же ничем не исследуешь, да еще эта "полупроводимость" мешает… Как, спрашивается, оценить размеры Оболочки, ежели никакими приборами она не регистрируется? Да еще проблема в том, что снаружи, в принципе, можно понагнать ученых, техники, оборудования, то да се… И что? Кто сюда добровольно пойдет? Было несколько добровольцев, как водится, да только ничего из этого не получилось. Не так-то все просто. Поначалу думали как-то вертолеты приспособить, какие-то канаты, тележки… Еще были другие проекты. Даже самые неосуществимые… Дело-то понятное, людей жалко, с горяча чего не напридумываешь? Потом, когда один вертолет разбился, пыл очень быстро угас. Два летчика погибли, кстати говоря.
Ревич вздохнул, снял очки и умолк, потирая веки.
- А вглубь? - спросил Сергей.
- Что - вглубь?
- Насколько она вглубь уходит?
- А то же самое… Никто не проверял. Во-первых, я не представляю, как это можно сделать. А, во-вторых, зачем? Тоннель, скажете, рыть? Несерьезно, Сережа.
- А, например, канализация?
- Канализация? Помилуйте… Это только на Западе канализационные трубы такие, что можно идти во весь рост. А у нас… Чтоб помереть в нашей канализации и Оболочка не нужна! Вы понимаете… - Он на мгновение задумался. - Все это не то!.. Нельзя эту проблему пытаться решить примитивными способами. Не вяжется… Согласитесь?
- А кто-нибудь пробовал насильно пройти сквозь Оболочку? - спросил Сергей.
- Насильно - это как? - сказал Ревич, вскинув брови.
- Ну… Несмотря на ощущения.
- Но вы же пробовали! Разве вы не ощутили, что вот еще шаг и - конец?
- Ощутил, - сказал Сергей. - Тем не менее… Кто-нибудь проверял?
- Да, были такие, конечно, - сказал Ревич. - Поначалу-то. В самые первые дни. Рискнули. Один ведь что удумал? Решил не доверяться своим чувствам. Раз ноги подкашиваются, силы покидают, то он просто-напросто прикрутил себя к рулю грузовика, ноги - к педалям… Короче, продумал все до мелочей, и дал газу.
Ревич сделал паузу и водрузил очки обратно на нос.
- Ну и?..
- А как вы думаете? - Он невесело усмехнулся. - Хорошо, что на шоссе, ни в кого не врезался. Понимаете, мне кажется, нельзя так уж недооценивать ту силу, которая создала Оболочку. Ведь даже, едва столкнувшись с принципами резервации, уже сразу начинаешь понимать, что с нахрапу, с наскоку ничего тут не сделаешь! Вы согласны со мной? Если б все так было просто, господи!.. Потом еще кто-то один тоже возомнил себя "Икаром". Это быстро прошло. Такие примеры, хоть и чужие, здорово отрезвляют, поверьте…
- А отчего они умерли?
- Ни от чего. Просто перестали жить и все. Известен вам такой диагноз?
- Где-то я его уже слышал, - пробормотал Сергей.
- Хотите еще чаю? - заботливо поинтересовался Ревич, привстав с дивана.
- Нет, спасибо, Рудольф Анатольевич, - покачал головой Сергей. - Уже хватит.
- Ну, как хотите, - проговорил Ревич и сел обратно. - Я, пожалуй, тоже больше не буду…
Он откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки. В тишине было слышно тиканье настенных часов да приглушенные звуки хозяйского магнитофона за дверями комнаты.
- Я вам больше скажу, Сережа, - проговорил Ревич. - Было ведь, кстати, много попыток обмануть принцип разумности. Какие только пути не пробовали, э-э, что вы… Самое простое, конечно, это сон, да? Ну, первое, что в голову приходит… Пробовали сон. Что дальше? Анабиоз пробовали, гипноз пробовали все пробовали! Пьяными до бессознательного состояния напивались…
- А клиническую смерть? - спросил Сергей.
- Были и такие идеи, - кивнул Ревич, - Только с клинической смертью шутки-то, знаете ли, плохи. Она, между прочим, от обычной ничем не отличается, насколько я знаю. Да и затея эта сильно походит на русскую рулетку.
- Хотите сказать, что потом могут не откачать?
- Не только это. Неизвестно, как на это отреагирует Оболочка. Вы бы, например, рискнули? Вот видите… Ищи потом крайних! Я же говорю, это не та задачка, которую можно решить, посидев и пошевелив мозгами вечер-другой. Это было бы слишком просто.
- Как же, по-вашему, тогда эту задачу вообще решать? - спросил Сергей.
- Как угодно, но только не тривиальными методами! - вздохнул Ревич. Тривиальные методы заранее обречены на провал. Решение не лежит на поверхности, вот в чем дело.
- А есть оно вообще? - усомнился Сергей. - Решение-то?..
- Тут мнения расходятся, - произнес Ревич, разводя руками. - Каждый считает так, как находит нужным считать. Помните, я вам уже говорил, что здесь каждый сам для себя определяет, что такое для него резервация. И, может статься, что не следует даже пытаться найти какое-то общее решение. Понимаете меня? Я вам не рассказывал, Сережа, о проекте глобального анабиоза? - спросил он. - Был такой в свое время. Не рассказывал?
- Не помню что-то, - ответил Сергей. - Нет, наверное, не рассказывали.
- Знаете, в те времена, когда еще вокруг резервации отиралась всякого рода научная братия, среди прочих бродила одна идея. В этих самых научных кругах. Ну, их много всяких идей тогда бродило… - Он задумался на какое-то время. Так вот, согласно этой гипотезе, предполагалось, что Оболочка - есть некое биоэнергетическое образование и представляет собой как бы симбиоз, некоторый сплав, что ли, индивидуальных разумных энергетик всех населяющих резервацию людей. То есть, якобы, каждая конкретная энергетика мыслящего индивидуума в резервации представляет собой элемент Оболочки. Понимаете? Она состоит из них будто из кирпичиков. Получается, что население резервации само держит себя в энергетическом коконе. Причем кокон этот поляризован, что каким-то образом и связано с четным количеством индивидуальных энергетик. Чтобы разрушить Оболочку, утверждал автор, можно попытаться погрузить всех резервистов одновременно в анабиоз или какое другое состояние, что временно ликвидировало бы Оболочку, ну и так далее…
Он замолчал, что-то вспоминая, и Сергей поднялся с кресла.
- Как? - немного разочарованно произнес Ревич. - Посидите уж еще! Больно уж быстро… Чаю не хотите - тогда так просто побудьте!
- Нет, спасибо, - сказал Сергей. - Засиделся я у вас. Домой надо идти, а то у Кирилла там уже, наверное, предохранители в мозгу перегорели.
- М-да-а… - протянул Ревич. - Кирилл хороший. Вы держитесь за него, Сережа. В резервации многие изменились за эти годы. А Кирилл молодец. Сердцевина у него крепкая - без гнили.
Сергей направился было к двери, но тут Ревич воскликнул, вскакивая с дивана:
- Постойте! А рукопись? Вы, между прочим, обещали, что ознакомитесь с ней…
Сергей остановился и обернулся. Ревич сутулясь стоял посреди комнаты и с ожиданием смотрел на него.
- Понимаете, Сережа, - забормотал он, - мне будет очень приятно, что хоть кто-то заинтересуется моей работой. Я, знаете ли, в нее столько вложил…
- Рудольф Анатольевич, - заверил его Сергей. - Я и не отказываюсь от своих намерений. Только не сейчас, договорились? Мне Кирилл просто сейчас не даст отвлечься. Вот разберемся чуть-чуть с проблемами, и я обязательно ее у вас возьму.
- Возьмите, возьмите, - поспешно закивал Ревич.
- Кстати… Вы про рукопись заговорили, - сказал Сергей, - и я тут вспомнил… Я когда от своих прежних хозяев к Кириллу-то жить ушел, забыл у них одну любопытную тетрадку. Тоже какая-то рукопись… Мне ее хозяин квартиры навязал. Он эту тетрадку где-то в тайге нашел несколько лет назад. Все умолял прочитать.
- А что за тетрадь? - спросил Ревич.
- Сам не понимаю, - пожал плечами Сергей. - Что-то типа дневника. Описываются некие загадочные события, которые якобы произошли несколько лет назад в здешних лесах. Я ее начал читать - вроде, похоже на беллетристику, а с другой стороны… В наше время… В общем, странно. Надо будет как-нибудь зайти и забрать. Не люблю оставлять дела недоделанными.
- Значит, у вас уже образовалась очередь из рукописей? - шутливо заметил Ревич. - Прямо как в редакционном портфеле.
- Да вы не переживайте, я с этой тетрадкой быстро разберусь. Там не так уж много… Потом, может, и вы ей заинтересуетесь, а, Рудольф Анатольевич? Вдруг это не выдумки, вдруг это было на самом деле?
- Конечно, приносите, Сережа, - сказал Ревич. - Любопытно будет посмотреть. - Он помолчал и добавил: - Может все-таки, глянете на мои труды? Я не уговариваю сейчас их взять - потом, так потом, но… Просто хотя бы посмотрите, полистайте. Пять-то минут… А?
Взгляд у него был умоляющий, весь он казался каким-то беспомощным, и Сергей сдался.
- Ну, ладно, - смиренно сказал он. - Бог с вами, несите. Полистаем.
Кирилл отложил листки, встал с дивана и, скрестив руки на груди, снова стал расхаживать по комнате. Возле стола он на несколько секунд остановился, взял пустую пачку из-под сигарет, озабоченно повертел ее в руках и почесал в затылке.
- Может быть, - небольшой перерывчик? - предложил Сергей. - А то голова гудит…
- Я все равно чувствую, что это он, - пробормотал Кирилл, сверля взглядом пачку. - Не могу доказать, но вот чувствую! Я все равно это докажу, - твердо сказал он. - Рано или поздно.
Он бросил пачку обратно на стол и продолжил свое расхаживание.
- В конце концов, почему тебя заклинило именно на Климе? - спросил Сергей устало. - Среди полутора тысяч человек достаточно людей с таким же телосложением и ростом.
- Но среди людей с таким же телосложением и ростом будет очень немного тех, кто станет по ночам срывать с женщин сережки!
- Но это же не значит, что это обязательно Клим? - сказал Сергей. - Сам же говоришь, что чужая душа - потемки. И потом, тебе фигуру нападавшего описала только одна пострадавшая. А вдруг у нее такое же предвзятое отношение к Климу, как и у тебя? Я полагаю, что в резервации у многих предвзятое отношение к нему. Тут ничего удивительного нет.
- Да при чем здесь предвзятое отношение? - поморщился Кирилл. - Я же не говорю, что надо идти и арестовать его! Или, понимаешь, учинить допрос…
- А что же ты предлагаешь, Кир?
- Думать надо, - сказал Кирилл. - Пусть это окажется не Клим, пусть! Но я все равно его проверю. Понимаешь, Серега, меня беспокоит, что этот грабитель слишком нагло действует. Вот что непонятно. Или это непрофессионализм, или он просто не боится. Вопрос: почему он не боится? Если этим занимается Клим, то наступит момент, когда он допустит ошибку. А так как я взял его под пристальное наблюдение, то любой ближайший прокол его будет засвечен. Вот тогда он и будет у нас вот где! - Кирилл потряс в воздухе рукой, сжатой в кулак. - Он не понимает, что ситуацией можно элементарно воспользоваться! И вообще - у меня интуиция!
- Да?
- Да! Ты, что в интуиции не веришь?
- Почему же…
- Да он это, Серега, - проговорил Кирилл. - Чую я… Вот увидишь.
- А доказательства? - сказал Сергей.
- Хорошо, - вздохнул Кирилл после паузы. - Давай собирать доказательства, факты… Только на это опять уйдет время! Ты знаешь сколько времени ходит запрос, когда мы его посылаем наружу? Кстати, скоро должен придти, наверное…
- Кто должен придти? - не понял Сергей.
- Запрос, - ответил Кирилл. - Я просил Филина послать в город запрос насчет Клима. Он у нас запросами занимается. Пусть они там в городе проверят по своим каналам его прошлое. Так что темная лошадка должна скоро немного посветлеть. Дождемся, а там посмотрим.
- Слушай, давай все-таки немного передохнем, а? Чаю хоть хлебнем.
- Чаю, чаю… - пробормотал Кирилл. - Я вот сигареты, понимаешь, забыл купить. Идти придется.
Он сел на диван и откинулся на спинку, заложив руки за голову. Однако в этой позе он пребывал недолго. Резко развернувшись к Сергею, он заговорил:
- Тут вот что еще интересно… - Глаза его прищурились. - Ситуация с Климом имеет одну особенность. Дело в том, что Клим может покинуть резервацию в любой момент, когда пожелает! Прикидываешь?
- Постой. Что это объясняет?
- Да то, что если, предположим, Клим решил в ближайшее время слинять из резервации, что тогда?
- И что тогда?
- Да он хапает, по идее, все, что успевает. Потом ищи ветра в поле! По крайней мере, если он скоро подаст заявку в ООН, я не удивлюсь. Удобно, короче, устроился. Боюсь, только, если такое произойдет, то мы можем не успеть его взять.
- Кир, не беги впереди паровоза…
- Ну, ты сам прикинь: зачем здесь, в резервации, это награбленное золото?! Что с ним тут делать? Козлу ясно, что оно предназначено для переправки наружу. Ты чувствуешь, как все сходится?
- Я чувствую непреодолимое желание выпить чаю! - сказал Сергей с напором. - Очень непреодолимое.
- Ладно, черт с тобой, - махнул рукой Кирилл. - Иди делай чай, а я сбегаю до киоска, пока он не закрылся. Непреодолимо, понимаешь, охота курить.
С озабоченным видом Кирилл вышел из комнаты и через некоторое время входная дверь за ним захлопнулась. Сергей сгреб все листки с записями и направился на кухню, поинтересовавшись по пути у Анны Васильевны, не желает ли она чаю. Анна Васильевна поблагодарила его и отказалась. Она читала книгу.
На кухне Сергей включил под чайником газ, уселся за стол, нашел один из листков и пробежал его глазами. Прыгающим почерком Кирилла там было написано: "1) Смирнова Евгения Петровна, 29 лет, техник участка опытного оборудования, не замужем, Январская, 8 - 51, Ахметзянова К.С. 2) Бурза Андрей Владимирович, 33 года, ст. инженер отдела 08, женат, Солдатова 4 - 14, семья Турских, 5 мая не вышел на работу. 3) Котельникова Светлана Анатольевна, 25 лет, инженер-конструктор, не замужем, Солдатова 8 - 48, семья Семеновых". В результате взволнованных и эмоциональных рассказов Кирилла о своих попытках расследовать эти странные случаи, найти хоть какие-то следы, ведущие к разгадке, или хотя бы намеки на них, в результате их многочасовых обсуждений в течение последних нескольких дней в стремлении найти какую-либо общность во всех трех ситуациях исчезновений, вырисовывалась следующая картина. Примерное время пропажи первой девушки определялось как февраль-март прошлого года. Именно тогда она не появилась на очередной квартальной сверке в марте. Любопытным было и то, что незадолго до того, третьего февраля Смирнова неожиданно для всех уволилась с работы, не дав по этому поводу никаких вразумительных объяснений. Но на объяснениях никто особенно в то время и не настаивал (в конце концов, это личное дело каждого - когда и при каких обстоятельствах увольняться) и все прошло довольно незаметно, и никто не придал сему факту особого значения. Подруг, кроме Тины, у Смирновой, в резервации не было, да и Тина (как выяснил у Кирилла Сергей) практически ничего интересного не сообщила. С ее слов выходило, что для нее исчезновение Смирновой было такой же полной неожиданностью, как и для всех остальных. Бабка Ахметзянова, у которой жила Смирнова, была законченной алкоголичкой с весьма ограниченным кругом потребностей и индифферентным отношением ко всему окружающему. Она абсолютно никак не прореагировала на исчезновение своей квартирантки, и даже не смогла вспомнить, когда видела ее в последний раз. Второй человек в резервации исчез спустя два месяца. Случай с Бурзой выглядел чрезвычайно просто. Он просто не вышел на работу пятого мая, хотя четвертого был и на работе и дома. Прочесывание территории резервации опять ничего не дало. Но самое странное было в том, что в обоих случаях не нарушилась четность. Это было самое необъяснимое явление, которое давало пищу для всевозможных толкований. В кругах, имеющих доступ к этой информации, поговаривали даже о появлении нового принципа резервации, который еще только предстоит понять. Во избежание возможной паники, мэрия стала предпринимать отчаянные попытки, чтобы ограничить распространение информации о пропажах, и это ей вполне удалось. С необъяснимостью, как водится, смирились, а оба дела постепенно замяли. На последующих сверках никто больше не пропадал, и страсти постепенно улеглись. Возможно про все это со временем и забыли бы, если бы спустя год история вдруг не повторилась, причем с развитием событий по знакомой схеме.