- Не возражаете, если закурю? - спросил он. - Для заядлого курильщика кофе без сигареты - перевод продукта.
- Вы у себя дома, - развел я руками.
- А Сэр Лис возражать не будет? Мой Пацан табачного дыма не переносит, как заметит меня с чашкой кофе, тут же уходит в другую комнату. Видите, и не подумал сюда заглянуть.
- Тогда и Сэр Лис, если ему не понравится, может выйти.
Валентин Сергеевич достал пачку "Новости", вытащил сигарету с черным фильтром и закурил. Пес сморщил нос, отвернулся, но ни фыркать, ни демонстративно уходить не стал, будто понимал, что находится в гостях.
- Божественно! - пригубив кофе, объявил писатель.
- Вы только фантастику пишете?
- Сейчас - только.
- И вы верите во все это?
- Во что - все?
- В ЭТО.
Я указал на рисунок, стоявший на книжной полке.
- В это?! - несказанно удивился Валентин Сергеевич. - А чему тут верить? Американцы уже давно по Луне ходили, так что это непреложный факт, не имеющий к вере никакого отношения.
- Я имел в виду летающие тарелочки, внеземные цивилизации и тому подобное.
- Ах, вот вы о чем… - грустно улыбнулся он. - Нет, не верю. То есть в то, что где-то в необозримом космосе
существуют цивилизации разумных существ, я верю, но вот в контакт с ними… Вселенная настолько многообразна, что, несмотря на свою бесконечность, не терпит повторения биологических видов. А это первостепенное условие для контакта, поскольку интересы даже очень близких между собой биологических видов редко пересекаются. Второе немаловажное условие - одинаковая, а лучше всего близкая ступень развития. Ну о каком контакте может идти речь, скажем, между нами и питекантропами?
- Это почему же? - возразил я. - Во многих фантастических произведениях описаны контакты с доисторическими людьми.
Валентин Сергеевич рассмеялся.
- Вы глубоко заблуждаетесь. Описаны не контакты, а встречи. Контакт прежде всего подразумевает обмен взаимовыгодной информацией. Спрашивается, какую интересную для нашей цивилизации информацию мы можем получить от питекантропов? Да никакую. Нет, конечно, в некоторых произведениях авторы кое-что предлагают, например, из области парапсихологии, которой якобы наши пращуры владели гораздо лучше нас, но это настолько надуманно, что не выдерживает никакой критики. Что же касается обратного потока информации, то есть от нас к питекантропам, то можно, конечно, насильственным образом внедрить в их среде современные технологии, и, вполне вероятно, питекантропы будут ими пользоваться. Однако в том, что они смогут понять, как устроен, скажем, телевизор, имеется большое сомнение. Обучить ездить на самокате можно и медведя, но понимание того, что такое колесо и принцип его действия, медведь никогда не усвоит. Для этого нужно иметь достаточно развитый мозг, а мозг питекантропа биологически еще не эволюционировал до того уровня, чтобы осмыслить многие чисто технологические процессы, не говоря уже об абстрактных понятиях. Возьмем, к примеру, такую абстрактную науку, как топология. Сколько ни вдалбливай питекантропу понятие о четвертом измерении, для него это будет темный лес. Мы же можем представить себе развертку четырехмерного куба, однако, в свою очередь, представить этот куб в четырехмерном пространстве не в состоянии. Вполне возможно, что с развитием цивилизации и эволюцией нашего мозга мы сможем свободно оперировать не только четырехмерным пространством, а и многомерным. Но! Вот здесь и возникает то самое "но!", потому что с точки зрения уже этой высокоразвитой цивилизации мы, теперешние, будем выглядеть питекантропами. И, исходя из всего этого, контакт между цивилизациями разных ступеней развития невозможен.
Да, лихо, писатель завернул. Я уж и не знал, кем себя со своими способностями чувствовать: то ли питекантропом, "якобы владеющим парапсихологией", то ли существом более высокого порядка, чем обычные люди.
- Допустим, все обстоит именно так, как вы говорите, - сказал я. - А разве невозможен контакт между представителями различных биологических видов, находящихся на одной ступени развития цивилизаций?
- Вот здесь вы и попались на антропоцентризме! - рассмеялся писатель. - Как я уже говорил, Природа не терпит однообразия, в частности, на Земле число известных биологических видов только животных и растений, не учитывая вирусов, бактерий, водорослей и прочих, около двух миллионов. А человек - единственный разумный вид из этих двух миллионов.
- При чем здесь антропоцентризм? - возмутился я. - Я считаю, что любой из видов может стать разумным и создать свою цивилизацию.
- Именно свою! - саркастически хмыкнул Валентин Сергеевич. - А вы утверждаете, что это будет цивилизация одного уровня с человеческой. В этом и проявляется ваш антропоцентризм. Вам кажется, что все цивилизации развиваются по техногенному пути и их уровни развития сопоставимы. Но ведь возможен биогенный путь, энергогенный, да черт его знает, какой еще. Поэтому цивилизация другого биологического вида будет настолько отлична от нашей, что трудно представить точки пересечения интересов. Знаете известную дилемму: козленок хочет бодаться, а щенок - кусаться? Приблизительно так и с цивилизациями, только пропасть между ними гораздо большая. Возьмем, к примеру, таких общественных насекомых, как муравьи. В первом приближении можно считать муравейник своего рода цивилизацией. Способ передачи информации у нас речевой и письменный, а у муравьев - тактильный (прикосновением), визуальный (дрожанием усиков-антенн) и одорантный (посредством запаха). Мы - двуполые, они в основном - бесполые; мы, каждый в отдельности, - личности; они, в силу своих функциональных особенностей, - скорее единый организм, чем сообщество. Мы замечаем муравьев только тогда, когда они поселяются в доме, они нас - когда кто-то вздумает ворошить палкой муравейник. Вот и все точки соприкосновения наших сообществ. Спрашивается, о каком контакте между людьми и муравьями может идти речь, если устройство наших цивилизаций столь разительно отличается?
- По-моему, вы утрируете, - попробовал возразить я. - В качестве примера вы выбрали сообщество неразумных насекомых и пытаетесь представить муравейник как цивилизацию.
Валентин Сергеевич рассмеялся.
- Это из каких же соображений вы лишаете муравьев разума? Опять антропоцентрических - потому что с позиции человека вы не видите в поведении муравьев разумности? Давайте проведем мысленный эксперимент - вы берете палку и ворошите муравейник. Что будут делать муравьи? Муравьи-солдаты атакуют вас, стремясь укусами если не убить, то отогнать, муравьи-строители начнут восстанавливать муравейник, муравьи-санитары займутся погибшими особями… А теперь представим, что кто-то из высокоразвитой цивилизации возьмет громадную палку и поворошит наш "муравейник", допустим, Москву. Что будут делать люди? Вооруженные силы атакуют неприятеля всеми возможными средствами, силы гражданской обороны начнут разбирать завалы, похоронные команды - хоронить погибших… Так кто из нас разумен, а кто нет? Или вот такой пример, вроде бы из иной области, но на самом деле той же, только рассмотренной под другим углом зрения. Человек подходит к дереву и видит, что высоко на тонкой ветке висит груша. Как ее достать? Очень просто - он берет палку и пытается ее сбить. А в это время в кустах по соседству сидит себе такой серенький, ушастенький кролик и оценивает действия человека. "Какое примитивное животное, - думает кролик. - Во-первых, груша незрелая, во-вторых, зачем тратить столько усилий, когда проще "приказать" груше созреть и упасть прямо в лапы?"
Я не нашелся что ответить, но, на мое счастье, раздался звонок в дверь.
- Доставка продуктов прибыла, - сказал я, вставая.
- Вы цыплят-гриль заказали? - спросил Валентин Сергеевич.
- Да.
- Тогда готовьтесь к концерту… - вздохнул он.
Я недоуменно посмотрел на него, но, так и не получив разъяснения, пошел открывать дверь. И, только расплатившись с посыльным и закрыв за ним дверь, понял, что подразумевалось под концертом.
Из соседней комнаты, учуяв залах горячего гриля, с мявом выскочил кот и начал бросаться на объемистый пакет.
- Во-от… - назидательно протянул Валентин Сергеевич. - Такой у меня Пацан. Его "Китекат" не корми, а дай поглодать косточки цыплят-гриль. С таким хрустом поглощает, что всем собакам в округе завидно.
Я бросил взгляд на пса. Сэр Лис держался с достоинством и осуждающе взирал на кота.
- Как бы драки не вышло… - пробормотал Валентин Сергеевич, встал с кресла, схватил кота за шиворот, зашвырнул в другую комнату и быстро захлопнул дверь. Тотчас с обратной стороны в дверь шмякнулось тело кота и донесся протяжный, требовательный вой.
Я выставил на стол продукты, а Валентин Сергеевич развернул фольгу на одном из цыплят и начал отделять мясо от костей.
- Накормлю побыстрее, - объяснил он, - а то, бедняга, совсем изведется.
К грозному вою из-за дверей добавилось ожесточенное царапанье филенки.
Валентин Сергеевич сложил кости на одноразовую тарелку и скрылся в соседней комнате. Вой, как по мановению волшебной палочки, прекратился, послышалось рычание и столь громкий хруст, что брала оторопь. Можно сказать, нецензурный хруст, отнюдь не приличествующий коту.
Я покосился на пса.
- Надеюсь, сэр, вы будете вести себя более культурно, - сказал я ему, затем развернул порцию цыпленка и поставил на пол.
Пес тяжело вздохнул и принялся аккуратно есть, неторопливо объедая мясо и оставляя кости.
- М-да, сэр, а вы, оказывается, очень старый пес. Зубы сточились, и кости уже грызть не можете. Наверное, потому и выгнали…
Неожиданно я подумал, что сегодня мной не интересовался никто из той самой таинственной организации, которая вчера занялась делом вплотную, К чему бы это? Затаились, перегруппируют силы после смерти веснушчатого парня?
В комнате вновь появился Валентин Сергеевич с двумя рюмками.
- А теперь, Артем, - сказал он, - давайте выпьем за знакомство.
Я распечатал бутылку коньяку, налил в рюмки, и мы выпили.
- Хороший напиток, - причмокнул губами писатель. - Давненько не потреблял.
- Неплохой коньячок, - согласился я, закусывая. Некоторое время мы ели молча, затем я решил взять бразды правления разговором в свои руки.
- Валентин Сергеевич, я внимательно слушал вас… Любопытная ситуация получается. В летающие тарелочки вы не верите, в возможность контактов с иными цивилизациями тоже… В то же время пишете фантастику. О чем же вы пишете?
- Вот, - рассмеялся писатель. - Это хороший вопрос. О человеке. О его возможностях, в том числе и еще неизвестных. О пытливости ума в неординарных ситуациях. К сожалению, в обычной литературе об этом ярко сказать нельзя. Разве что в детективной, но, право слово, сюжет в детективах, несмотря на свою динамичность, практически всегда опирается на низменные пороки человека. Миром правят деньги, но двигает прогресс бескорыстное любопытство, и лучше, чем в фантастике, об этом не скажешь.
В это время в комнату стремительно вбежал кот, подскочил к тарелке пса, оттолкнул его и с жадностью набросился на цыпленка, проявляя только что упомянутые "низменные пороки". Мы оцепенели, думая, что сейчас разгорится драка. Ничего подобного. Пес отодвинулся, скептически посмотрел на кота и ушел к окну, где сел с гордым и независимым видом.
- Вы уж нас извините, разведя руками, нервно хохотнул Валентин Сергеевич, - такие мы беспардонные. Это собаку можно выдрессировать, а кота никак нельзя.
Сэр Лис пренебрежительно фыркнул.
Глава 8
За бутылкой коньяка мы просидели до позднего вечера. От спиртного Валентин Сергеевич размяк и пустился в разглагольствования о фантастике. Он сменил менторский тон на доверительный, и, хотя по-прежнему чувствовалось превосходство его эрудиции, беседа протекала на равных. Всю свою жизнь я умело избегал разговоров о гадалках и предсказаниях, но сейчас рискнул и, пользуясь тем, что писателя в первую очередь интересуют неординарные человеческие способности, направил беседу именно в это русло. Как и на все прочее, и по этому вопросу у писателя было свое мнение. В предвидение будущего он не верил, считая, что время неподконтрольно, поэтому стопроцентное предсказание событий невозможно. Прошлое, по его мнению, незыблемо и неизменяемо, а будущее настолько многовариантно, что предсказывать какое-либо событие можно лишь с какой-то долей вероятности, основываясь на чисто логических предпосылках. Например, когда вырыт котлован, то не составит особого труда предсказать, что дом будет построен. Если при этом подрядчик, воруя, нарушает технологию и в состав связующего раствора кладется меньше цемента, то также легко предсказать, что дом со временем рухнет. Но предсказать, что дом рухнет точно через пять лет шесть месяцев и три дня в двенадцать часов пополудни, никому не под силу. При этом скепсиса у писателя было сверх меры, любое экстраординарное событие он старался рассмотреть с реалистических позиций, что порой вызывало у меня легкое недоумение: фантаст - и так рассуждать… Прежде всего, все туманные предсказания вроде "с востока на Европу нахлынут темные силы" он сразу отмел как несостоятельные и некорректные, впрочем, и им дав объяснение. Во-первых, на Европу ни с запада, ни с севера, ни с юга ничего, кроме вод Мирового океана, "нахлынуть" не может в силу ее географического положения, а во-вторых, под "темными силами" можно трактовать все, что угодно: от орды монголотатар до эпидемии гонконгского гриппа. Когда же я спросил, как быть с удачливыми игроками, срывающими банк в рулетку раз, два и три подряд, то и тут он нашел реалистическое объяснение, но перед этим, хитро покосившись на меня, рассказал анекдот.
"Приходит к попу мужик и жалуется, что не верит в чудо.
- Как же так, - удивляется батюшка, - и в слезы Богоматери, выступающие на иконе, не веришь?
- Химия это, батюшка…
- Хорошо, - говорит батюшка, - приведу тебе пример из нашей повседневной жизни. Неделю назад звонарь Парамон напился, залез на колокольню и сорвался оттуда. Упал, и мало того, что жив остался, ни переломов, ни ушибов, ни царапинки на теле. Что это, как не чудо?
- Случайность, батюшка.
- Пусть так. Но на следующий день он опять напился, взобрался на колокольню и упал с нее. И опять жив-здоров. Что это?
- Совпадение, батюшка.
- Хорошо, - серчает поп. - Однако намедни звонарь снова напился, взобрался на колокольню и снова сорвался. И опять целехонек. Что это, по-твоему, как не чудо?!
- Это уже тренировка…"
Мы посмеялись, а затем Валентин Сергеевич сделал вывод:
- Заметьте, Артем, тренировка, а не закономерность. Так и с вашими удачливыми игроками в рулетку. Крупье настолько привык к своей работе, что автоматически запускает рулетку с одной и той же скоростью и бросает шарик с выверенным до миллисекунд интервалом после запуска рулетки. И вот здесь начинает работать мозг игрока. Работать с такой скоростью и настолько эффективно, что не снилось и самым суперсовременным компьютерам. Имея в задаче две постоянные величины: скорость вращения рулетки, момент вброса шарика - и одну исходную: положение, с которого начинает вращаться рулетка, - мозг в подсознании мгновенно просчитывает траекторию шарика вплоть до мельчайших подскоков и выдает результат, который игрок принимает за озарение. Кстати, более трех раз подряд игроки обычно не выигрывают, поскольку крупье после третьего выигрыша начинает нервничать и сбивается с ритма, к тому же владельцы казино знают об этой особенности мозга и часто после третьего выигрыша подряд одним и тем же игроком заменяют крупье.
Возможно, в этом случае Валентин Сергеевич был прав. Но как, скажите на милость, можно объяснить мое умение открывать кодовые замки, когда пальцы сами собой набирают нужную комбинацию, а я раньше никогда этого замка не видел? Чувствуют пальцы "заезженный" путь, а зрение подсознательно улавливает мельчайшие пылинки, царапинки и тому подобные детали, характеризующие наиболее частое положение цифр. Хорошо, пусть так, но как тогда объяснить то, что, вставляя кредитную карточку в банкомат, пальцы набирают неизвестный мне номер счета другого клиента и банкомат послушно снимает с этого счета деньги? Каким таким образом я получаю доступ к чужому счету?
Конечно, этих вопросов я Валентину Сергеевичу не задавал. С чего бы это вдруг? Свою тайну я вряд ли кому-то открою даже в глубокой старости на смертном одре. Если доживу, поскольку о моих способностях кое-кому стало известно.
Во время всего разговора меня не покидало подспудное чувство тревоги - после вчерашних событий следовало ожидать продолжения, но ничего подобного не происходило. Никто не звонил по мобильному телефону, не стучал в дверь. Я было начал подозревать писателя в принадлежности к таинственной "конторе", заинтересовавшейся мной, но затем отбросил это предположение. Чересчур откровенен был Валентин Сергеевич, к тому же до мозга костей материалистичен, и, пожалуй, эта странность, несовместимая с его родом деятельности, своей парадоксальностью убеждала меня, что ко вчерашним событиям он не имеет никакого отношения. Разве что косвенно, учитывая его присутствие при происшествии у пивного ларька.
Так мы и сидели до позднего вечера - я задавал вопросы и слушал, а писатель говорил. Говорил много, образно, по всему видно, соскучился по разговору на любимые темы. Кот, съев цыпленка, разлегся у тарелки на паласе и, вытянувшись в струнку, спал на боку с приоткрытой пастью, демонстрируя нам не только большие "саблезубые" клыки, но и все зубы. И нисколько его не волновало, что в комнате накурено. Сэр Лис тихонько сидел в углу, изредка тяжело вздыхал и, по-моему, скучал. А что ему еще было делать? Пес в возрасте - резвости особой я за ним не замечал.
Когда закончился коньяк, Валентин Сергеевич хотел сходить за водкой - как я понял, заводной человек, под хороший разговор мог выпить и цистерну, - но я отказался, сославшись на то, что за рулем. На самом деле выпить в своем положении я был не прочь, но предчувствовал, какую водку купит писатель, а предлагать купить коньяк за свой счет не стал. Знал, обидится. Поэтому мы выпили еще кофе и расстались затемно.
Ехать до дома было всего ничего, но я вел машину сверхосторожно. Не потому, что опасался гибэдэдэшников, боялся вчерашних знакомцев. Кто его знает, в каких структурах они окопались, вполне могли и в ГИБДД служить. Служит же Ремишевский заместителем директора филиала престижного банка… Но ничего необычного по пути не произошло.
В квартире меня тоже никто не ждал, а на автоответчике было только одно сообщение - снова звонил Лешка и приглашал на партию преферанса. Отходчивый парень, не умел долго обижаться. От моих же вчерашних знакомцев не было ни слуху ни духу. Оставили меня в покое, сгинули с глаз долой? Я прекрасно пони-мал, что это не так, но оченно хотелось.
- Сэр Лис, - спросил я, - как вы считаете, принять мне предложение перекинуться в картишки?
Пес уныло посмотрел на меня и вздохнул. Явно был против. Я тоже.
- Слушай, что ты все вздыхаешь? На жизнь собачью жалуешься? Так вроде бы фортуна сегодня к тебе лицом повернулась.
Пес фыркнул и пошел оглядывать помещение.
- Ну вот. То вздыхаешь, то фыркаешь, иного от тебя не дождешься. Голос хотя бы подал, тявкнул для приличия, что ли?