- Ой, у него рация! Радиомолчание! - сказала рация на стуле, к которой наклонился боец. В этот момент Олег изловчился, прицелился еще не восстановившими способности глазами, и нанес обеими ногами удар по голени противника. Если бы он видел хорошо, то смог бы ударить точнее, сильнее, и всего одной ногой. Но сейчас он не мог полностью полагаться на зрение и наносил удар так, чтобы попасть наверняка. Расчет оказался верным - при общей сходности строения голень и для ценирца являлась одной из самых мощных болевых точек. Враг взвыл, упав на колено. А Олег, вместе с кроватью, подскочил, обрушив ее на тело спецназовца, наваливаясь сверху. Он не знал, но Кранк, инстинктивно выставив вперед руку с пистолетом, пытался произвести выстрел сквозь кровать. Но не успел, а по несчастной случайности кровать, в которую уперся ствол, усиленная телом землянина, сломала ему руку в кисти. Пистолет выпал, оказавшись рядом с Олегом, который, не задумываясь, воспользовался этим подарком, выстрелив в шею, как наиболее незащищенную ни костюмом, ни шлемом, жизненно важную часть организма. Этим выстрелом он, кроме того, лишил спецназовца возможности сказать друзьям хоть что-то напоследок.
Из черного квадратного провала в полу, откуда ступени вели на первый этаж, периодически вырывался яркий секундный свет, как будто работала фотовспышка хорошего фотоаппарата, и вырывался вой. Там все еще взрывались гранаты. Чтобы иметь от них какую-нибудь защиту, Олег нацепил шлем спецназовца. По хорошему, нужно было надеть и костюм - он носил на себе все признаки бронежилета, и мог ввести в заблуждение товарищей неудачливого спецназовца. Но на это не было времени, надо спасаться. Олег выглянул наружу - на углу дома стоял полицейский в бронежилете, выставив пистолет. Судя по всему, он контролировал окна первого этажа. Вверх сейчас он не смотрел, и Олег выстрелил ему в голову.
- Полицейский Сайз убит, - звонко отрапортовал металлизированный голос, - занимаю позицию, перекрывающую его сектор обстрела.
И тут же в стену мансарды ударила пуля какого-то крупного калибра, оставив в ней отверстие диаметром не менее двух сантиметров. За ней последовали еще пять, от каждой пули стенки и крыша мансарды мелко вибрировали. Пока что дыры образовались в противоположной от окна мансарды, глухой стене. Затем дыра появилась в боковой, покатой стене. Затем еще одна, и почти сразу еще, через равные промежутки примерно по пятьдесят сантиметров. Олег бросился к задней, глухой, уже простреленной стене, аккуратно, сняв шлем, прильнул к одному из отверстий. Стрелка он не увидел, зато увидел другого полицейского, так же стоящего на углу дома.
Пуля проделала дыру уже в стене с окном, дыры получались аккуратными, на одинаковом расстоянии, через равные промежутки времени. Вспомнив металлизированный голос в рации Олег понял, что стреляет полицейский робот. И сейчас, находясь возле окна, он надежно перекрывал ему путь отступления. А снизу уже перестали вспыхивать и визжать гранаты. Скоро спецназ, по ступенькам, доберется и до него. Олег прицелился через дыру в глухой стене в полицейского на углу. Выстрел, силуэт полицейского дернулся и пропал из виду. Он даже не видел, попал или нет, но наушник шлема отозвался бодрым металлическим голосом.
- Полицейский Кинч ранен! - значит попал. Интересно, почему робот не отреагировал на убийство спецназовца в мансарде? Олег не знал, что этот полицейский робот являлся штатным усилением двойки патрульных Сайз-Кинч, и поэтому на него были зациклены датчики состояния организма только напарников. Однако его посетила другая мысль. Он поискал полицейского, прицелился еще раз - промахнулся, затем еще… и еще.
- Полицейский Кинч ранен!
- Полицейский Кинч ранен! - дважды, друг за другом, отозвалось в наушнике, - повреждения, опасные для жизни! Приступаю к эвакуации!
Через свое отверстие в стене Олег рассмотрел, как робот добрался до полицейского, подхватил его манипуляторами, и, прикрывая корпусом, понес к дороге, где, очевидно, располагались автомобили. Как только металлическое тело на четырех ногах скрылось за поворотом, Олег бросился к окну, опершись одной рукой о подоконник, перенес тело на лестницу, и начал спуск. И в этот момент по ступенькам лестницы с первого этажа на мансарду поднялся специальный офицер Други. В первый момент, пострадавшее в результате всех произведенных им же вспышек гранат, зрение офицера не позволило ему различить ничего, кроме силуэта шлема Кранка, на фоне окна. Напарник спускался вниз.
- Кранк, где землянин? - успел выкрикнуть Други, и еще он заметил руку с пистолетом, мелькнувшую над подоконником. Сильнейший удар в грудь отбросил его назад, к глухой стене мансарды. Сначала Други почувствовал, как что-то инородное, раскаленное, металлическое - как сверло дрели, впивается в тело, и только затем услышал слабый хлопок выстрела сквозь глушитель. Над подоконником появилось голое тело землянина в шлеме Кранка, а тело напарника, теперь он видел это четко, лежало несколько в стороне, на полу. Кожа лица, цвета горного снега, выделялась в темноте, тонкий алый ручеек вытекал откуда-то из района шеи и впадал в большое темно-алое озеро, медленно расплывающееся, поглощая пыль на полу. Други медленно, напрягая все силы, вытянул вперед правую руку, внезапно ставшую такой тяжелой, пистолет в ней весил как отцовская гиря, которую он как-то в детстве решил поднять, чтобы похвастаться матери, насколько сильным стал, съев вкусную и питательную самбовую кашу. Землянин приближался очень медленно, Други видел, что тот бежит к нему, на пределе возможностей, но тем, кто слушался маму, и съел до конца свою порцию самбовой каши, доступны сверхвозможности. Именно поэтому ценирец предугадывал каждое движение землянина. Мощный удар в грудь - пуля, принятая на себя бронежилетом - немного помешал ему прицелиться, отклонив руку в сторону. И землянин успел еще немного приблизиться. Но поразительно, какой же он медленный! Други снова легко поймал контуры его тела на мушку и нажал курок.
- Висси, сынок! - громко окрикнула его мама, - ты же надорвешься, таскать такие тяжести в твоем возрасте… Она всплеснула руками и бросилась к нему.
- Немедленно брось эту гирю! Ее и отец таскает раз в месяц, по большим праздникам. Видишь, вся уже пылью покрылась.
И рука Други тут же послушно обмякла, опустилась вниз. Тяжелый пистолет вывалился из ладони на пол, угодив в маленькую лужицу уже образовавшейся под ним крови.
Олег сидел на полу, рядом с лестницей на первый этаж, левой рукой зажимая бок. В правой руке он сжимал окровавленный пистолет вновь убитого спецназовца - теоретически в нем оставалось больше патронов. Сейчас он ждал смерти, в лице товарищей спецназовца, но смерть все задерживалась. Боли от раны он пока не чувствовал, силы еще были, но так будет продолжаться недолго. Сзади, в боку, имелось выходное отверстие, и это было хорошо с точки зрения лечения - значит, пули в ране нет, но плохо с точки зрения его теперешнего положения - даже рану спереди зажимать получалось не очень хорошо, из-под руки сочилась кровь, а сзади она вообще вытекала беспрепятственно. В ближайшее время такая кровопотеря грозила оставить его без сил и сознания. Олег сидел вполоборота - так, чтобы пытаться контролировать и окно, и лаз в полу. А врагов все не было.
Спецназ так и не пришел наверх, а ждать Олег уже не мог. Оставалось спускаться самому. Шатаясь, подволакивая ноги, и производя слишком много шума, он оказался на первом этаже. Комнаты хранили следы торопливого обыска, но внизу больше никого не было. Тишину этажа нарушал только скрип свободно двигавшейся в дверном косяке под действием ветра двери. Замок из нее вылетел, и Олег подпер дверь изнутри стулом. Так, по крайней мере, он услышит, если в дверь кто-то попытается войти. Впрочем, в окнах первого этажа теперь нет стекол, так что войти можно как угодно. И поэтому Олег вернулся наверх.
Он обыскал костюм молодого спецназовца - где-то обязательно должна быть аптечка первой помощи. И Олег нашел ее, пользуясь бирками, он подобрал для себя главное - клей для ран, бактерицидный пластырь, бинт, и какой-то одноразовый инъекционный шприц с противовоспалительным и жаропонижающим антибиотиком "Пантеон". Олег не знал, как эти вещи подействуют на его организм, но выбора не было.
После всех этих процедур, по идее, ему нужно было бы полежать сутки. Покой и неподвижность, своевременно оказанная медицинская помощь в сочетании с передовыми медицинскими препаратами - и он был бы как новый. Но, раз его штурмовала столь малочисленная группа, то, скорее всего, это не подготовленный штурм группы спецназа, а импровизация. А значит, группа спецназа на подходе, и когда она появится, лучше бы уже находиться где-то подальше. Олег собрался, мысленно приготовился перетерпеть боль, которая непременно наполнит тело, как только он встанет с дощатого настила пола… но боли не было. То ли он все еще находился в состоянии шока, то ли уже начали действие чудо-препараты инопланетной медицины. Была слабость, и он решил победить ее с помощью тонизирующего препарата "Кредо", чтобы поскорее собраться и покинуть место перестрелки.
Олег оделся в свою одежду, посчитав ее более удобной, перепоясался поясом спецназовца - там имелась удобная кобура для пистолета и подсумок для запасных обойм, оставил себе оба пистолета - было время, когда он практиковался в одновременной стрельбе из пистолетов в обоих руках, и все патроны. Еще одну аптечку, выловленную из костюма второго мертвого спецназовца, он засунул в карман штанов. На улице он освободил тело мертвого полицейского от бронежилета, надев его на себя, прихватил солидное, похожее на дробовик, ружье, выдрав его из уже начинающих коченеть рук, и собрал все патроны к нему.
Опираясь на приклад ружья, как на палку - левый бок все же как-то немел и временами простреливал резкой звенящей болью, Олег побрел по дороге от дома к оставленному автомобилю. Чернота ночи скрывала детали, в ней разоренный дом выглядел все так же уютно и умиротворенно, стояла тишина, облагороженная бархатным шелестом листвы, водная гладь пруда серебрилась в свете показавшихся звезд. Труп на удалении нескольких шагов был уже незаметен, воздух хранил множество диковинных ароматов, среди которых не было ни запаха пороха, ни гари.
Сначала Олег нашел машину без специальной окраски, но с проблесковым маячком на крыше. Оба правых колеса авто оказались прострелены. Свою машину он нашел точно там, где оставил, но и она тоже лишилась двух колес. Очень предусмотрительно со стороны полицейского робота, очевидно, скрывшегося с места событий на каком-то ином транспорте. Олег решил переставить два колеса с чужой машины на свою - они, конечно, были не на таких красивых дисках, и может быть даже чуть меньшего размера, но выбирать не приходилось. Важно сделать все как можно быстрее. Вообще, с такой раной, он по идее не смог бы выполнить подобную работу, и лежал бы уже без сознания, а сейчас, почему-то, рана напоминала о себе только тем, что чесалась. Либо он неправильно оценил ее, основываясь на хлеставшей крови, а в действительности все оказалось не так страшно. Или все еще находился под действием шока.
Он не докрутил две гайки из пяти, когда увидел приближающийся к нему по проселочной дороге со стороны трассы броневик. По бокам от боевой машины передвигались роботы, с каждой стороны по одному, наружности намного более внушительной, чем полицейские, зеленого пятнистого цвета. Наверное, какой-то спецназовский или армейский вариант. Они заметили Олега чуть ли не раньше, чем он их, и сразу устремились прямо на него. Броневик же продолжал медленно передвигаться по дороге, отрезая Олегу путь к отступлению.
Думать, равно как и докручивать гайки, теперь стало некогда. Олег даже не снял машину с домкрата. Вместо этого, просто толкнув ее немного вперед, он влетел в салон, завелся, и сразу выжал педаль газа до самого предела, пока та не уперлась в пол. Машина рванулась, вдавливая водителя в мягкое, но упругое кресло, дверь захлопнулась уже потом, когда авто проехало первые несколько метров, оставляя глубокую колею резкого старта и вырывая изумрудную траву и угольно-черный дерн из нетронутого доселе человеческой техникой луга. Машина проломилась сквозь кусты и понеслась к озеру. Теперь, когда дорога на трассу оказалась перекрыта, Олег просто ехал по единственному возможному направлению - по поляне, не углубляясь в лес. Так он мог добраться до озера, а затем ехать вдоль реки. Куда - неизвестно, но вступать в открытый бой с броневиком, наверняка полным спецназовцев, совсем не хотелось. В таком бою у Олега, с его оружием, не имелось никаких шансов.
Машина ехала не очень быстро, но все равно быстрее броневика. Подвеска нещадно скрипела, то ли из-за кочек, то ли из-за разного диаметра колес, ее носило по полю из стороны в сторону, водитель, конвульсивными движениями руля, похоже не столько стабилизировал ситуацию, сколько вносил свой элемент хаотичности в траекторию движения, которую не удавалось просчитать для точного попадания ни роботам, ни электронике наведения броневика. И тогда командир переключил скорострельную пушку на ручное управление. Попадать в скачущую по полю машину чужака он от этого не начал, но сразу стало повеселее - трассы разрывов поднимали фонтаны земли то справа, то слева от авто беглеца, ребята из отряда азартно прильнули к окулярам наружного наблюдения, криками подбадривая командира.
Тем временем машина Олега выскочила прямо на берег озера. Справа оно уходило в лес, и крепкие стволы деревьев подступали прямо к воде, напрочь перегораживая ему возможность проехать. Зато слева из озера вытекала река, вдоль берегов которой оставалась полоска земли, кое-где покрытая песком. Река уходила в лес, и чем там закончится его дорога, Олег не знал, но других вариантов все равно не имелось. Сделав крутой вираж и потревожив землей из-под колес гладкую прозрачную пленку поверхности озера, машина должна была помчаться влево, вдоль реки. Но тут у нее отвалилось недокрученное колесо. Это и спасло его от прямого попадания - впереди по реке, метрах в ста, над берегом зависла черная винтокрылая летающая машина, очень устрашающего вида. Она заранее высадила на землю десант - четверых спецназовцев, тут же занявших удобные огневые позиции, и приготовилась вести огонь по машине землянина. Первые несколько крупнокалиберных пуль скорострельного автоматического пулемета должны были разворотить капот, а следующие изрешетить салон авто. Но появившаяся в перекрестье системы наведения машина после поворота не помчалась вперед, а перевернулась и улетела в реку. Однако пулемет успел выпустить в нее более двадцати пуль, уничтоживших двигатель, прошивших салон, и устроивших пожар. Несколько раз кувыркнувшаяся вдоль продольной оси машина замерла на боку, прямо над водой, спецназовцы рванулись к цели. И тут, ставшую неподвижной машину, настигла очередь автоматической пушки броневика. Взрыв ярко-алого пламени с черными клубами дыма, говорящий о прямом попадании в бензобак, на мгновение окутал машину целиком, разворотил салон, подбросил искореженные остатки вверх, и опустил объятый огнем металл в реку, метрах в двадцати от берега.
Олег не успел осознать происходящее - прямо впереди, над дорогой, завис вертолет, перекрывая ему возможность движения. Он хотел попытаться что-нибудь сделать, но машина, больше не слушаясь руля, кувыркнулась на бок. Сколько было кувырков он не уловил - раскрылись подушки безопасности, а поскольку Олег не пристегнулся, то удар водительской, припечатав его голову к подголовнику сиденья, лишил сознания. Почти сразу же все подушки, кроме одной боковой, спустили воздух, посеченные пулями из вертолета и осколками стекла. Последняя просто загорелась, а вместе с ней загорелся и Олег, от боли придя в сознание. Удивительно, но ни одна из пуль, изрешетивших салон, не попала в Олега, однако в тело его впились, казалось, тысячи осколков стекла и металла, оставляя множество микроран, каждая из которых причиняла боль и кровоточила. Но не это привело его в сознание, адская боль сгорающей и лопающейся кожи, горящее мясо, кровь, вступавшая во взаимодействие с огнем, тушащая его и испаряющаяся, заставили Олега закричать во всю мощь легких и голосовых связок. А потом машина взорвалась и упала в воду.
Тело Олега, выброшенное взрывом, погрузилось в спасительную прохладу. Вода затушила огонь, холод притупил боль, медленное течение поволокло его куда-то, согласно своим, понятным только реке, законам. Поразительно, но тело Олега обрело нулевую плавучесть, то есть не всплывало, но и не тонуло, а просто висело в этой потрясающе приятной для искалеченного организма жидкости на некой постоянной глубине или высоте - сейчас эти понятия не имели смысла - и двигалось вперед, по воле течения. А еще, почему-то, совсем не хотелось дышать. Олег все ждал, когда кислородное голодание заставит его организм, помимо воли разума, совершать бесполезные в его состоянии конвульсивные движения, стараясь пробиться к поверхности, где можно захватить израненными легкими глоток воздуха. Но этого не происходило, и он понял, что умер. А все это - всего лишь последние галлюцинаторные реакции отмирающего мозга. Тело же, точнее то, что от него осталось, лежит сейчас, поломанное и сгоревшее, под покореженными остатками когда-то роскошного автомобиля. Два слабых воспоминания человека и машины, когда-то совершенных форм. Остается только немного дождаться угасания этого неуемного мозга, и наступит заслуженный покой.
Метрах в трехстах от места взрыва путь реке преграждал холм. Делая крутой поворот, она уходила дальше, в лес, и так, совершая плавные изгибы, через несколько километров впадала в одну из самых больших рек планеты. Этот же, лесной разворот, густо зарос местным аналогом камыша, а дно и берег реки здесь покрывал мелкий золотистый песок, на который и выбросило тело, пролежавшее неподвижно, в неудобной, заставляющей думать об отсутствии у него признаков жизни, позе, около двух минут. Но потом тело сделало несколько глубоких вдохов, кожа его, ровная и гладкая, нежная, имела розовато-белый оттенок, несколько еще имевшихся и кровоточащих ран затянулись буквально на глазах. Тело встало, посмотрело в ту сторону, где возле воды стоял броневик, суетились вооруженные спецназовцы, и с невероятной для двуногого скоростью умчалось в лес.
Любопытное зрелище ускользнуло от взора всех ценирцев, занятых в это время попытками извлечь из реки покореженные остатки машины, вместе с телом землянина. Никто из них даже не мог предположить, что после того, что произошло с машиной на их глазах, землянин может уцелеть. Выбравшееся из воды существо засекли только всевидящие объективы спутника. Пропорции тела, в целом, напоминали землянина, однако температура объекта равнялась сначала 48 градусам Цельсия, а потом, видимо, когда существо прогрелось, то аж 54. Программа поиска землян четко ограничивала возможную температуру их тела диапазоном 34–42 градуса. А когда существо помчалось в лес со скоростью около пятидесяти километров в час, автоматика спутника пришла к однозначному выводу, что имеет дело с неким земноводным, и перестала отслеживать его дальнейшие перемещения.