Олег бежал как медведь. Нет, его учили искусству бесшумного передвижения по лесу, и у него имелась в этом деле некоторая практика, но сейчас, он не мог понять, что произошло. Почему трава, засохшие листья, хвоя, сухие ветки, производили в этом лесу такой невероятный шум, попадая ему под ноги. При этом он слышал совсем рядом голоса ценирцев, и даже различал отдельные реплики. Пришлось перейти на шаг, теперь он ставил ноги на землю плавно, аккуратно, и это немного помогло. Он все равно слышал свои шаги, но перестал опасаться, что их услышат преследователи.
Так он шел около получаса, голоса, шум вертолета, запахи пороха и гари, постепенно ослабевали и остались далеко позади. Лес кончился, стоя на опушке, он увидел следующий лесной массив на горизонте, то есть километрах в пяти, и чтобы попасть туда, ему необходимо преодолеть поле, покрытое только густой травой. Пять километров - это около двадцати минут бега, в течении которых он будет отлично виден сверху, и в случае атаки не сможет нигде укрыться. Но другого пути Олег не находил, поэтому, не раздумывая более, бросился вперед. Сначала он хотел бежать не особенно быстро, в среднем темпе, экономя силы. Но ноги как будто сами несли его вперед, все быстрее, в мышцах ощущалась невероятная сила, их переполняла энергия, которую совсем не надо было экономить. И еще поразительно легко думалось. Тело, едва прикрытое обгоревшими лохмотьями камуфляжа, с благодарностью принимало охлаждающий кожу ветер, и отдавало ему свой жар. Кстати, Олег заметил, что ему очень жарко, но списал это на последствия контакта с огнем. Хотя странно, что на коже совсем нет ожогов. Наверное, его очень вовремя выбросило взрывом из горящей машины в реку. И почему-то совсем не беспокоит рана в боку. Стоп… Олег даже остановился, осматривая и ощупывая бок. От бинта и пластыря, прикрывавших рану, не осталось ничего. От аккуратного круглого входного отверстия спереди и рваной раны сзади - тоже. То есть абсолютно ничего, ни следов крови, ни шрамов на коже. Даже сжимая руками место раны, придавливая тело, Олег не смог вызвать у себя боли. Не осознав до конца происходящего, Олег снова ускорился. А мозг продолжал работать.
Ну ладно бинт, пластырь, они могли просто сгореть в огне, но хотя бы шрам должен остаться. Да и если сгорели бинт и пластырь, то на коже тогда должны быть ожоги. Местные медицинские препараты, похоже, обладают просто какими-то волшебными свойствами. И тут, пока Олег размышлял, произошло еще одно чудо - поле закончилось, и он вбежал под кроны первых деревьев нового лесного массива. Олег готов был поклясться, что с момента, когда он выскочил в поле с той стороны леса, прошло не более пяти минут. Ну, хорошо, можно представить, что он задумался - тогда десять. Но уж никак не двадцать. А это означало, что ему пора подавать заявку на включение своей скромной персоны в олимпийскую сборную России по бегу. Еще один факт, как и неприятно высокая температура тела, требующий осмысления.
Олег родился еще в Советском Союзе, и почему-то сейчас ему вспомнился факт, когда-то сильно поразивший его молодой и любознательный ум. В последние годы Союза, на пике могущества науки, не достигнутом и сейчас, ученые много работали над проблемой бессмертия человека. Выяснилось, что если уменьшить температуру тела на два градуса, то срок жизни человека теоретически увеличится до двухсот лет. А если сделать нормальной температуру в 33 градуса - то уже до семисот! Исходя из этого, тело, прикасаясь к которому Олег ощущал сейчас неприятный жар, должно прожить всего несколько дней. Если, конечно, это не временные последствия действия медицинских препаратов. И тут он совершенно четко вспомнил, почему название антибиотика "Пантеон" показалось ему знакомым. Подсознание услужливо подкинуло фразу, сказанную как-то в разговоре Симвилой: "А наш лучший жаропонижающий и противовоспалительный антибиотик "Пантеон", продающийся в любой аптеке без рецепта, сделает из вас супермена! Но ненадолго, потом, перенапрягшись, организм быстро умрет".
Какое-то время, по инерции, супермен, перейдя с бега на шаг, продолжал углубляться в лес. Потом, найдя упавшее высохшее дерево, присел на него. Больше не нужно было никуда спешить. Мозг, работавший необычайно четко, выдал эту мысль еще в процессе движения. Нет смысла возвращаться на Землю, если жить тебе осталось, в лучшем случае, несколько дней. Олег слышал, как под ним, в бревне, поедали древесину мелкие жуки. Слышал пение птиц, утихшее, когда в отдалении в воздухе пролетел вертолет, чувствовал кожей изменение направления ветра и его интенсивность, ощущал жизнь мелких насекомых, находящихся неподалеку, в траве. Теперь мозг даже мог услужливо выстроить перед ним модель всех его перемещений, включая плутание по городу, как теперь он мог понять далеко не оптимальное. Так что Олег смог бы легко найти резиденцию Янга и Симвилы и отомстить. Правда, стоило ли тратить на личную месть хотя бы часть из оставшихся ему часов жизни? Тем, более, что Олег не испытывал сейчас к Янгу или Симвиле какой-либо вражды. Зато сейчас, когда его мозг стал мыслить немного по-другому, более глобальными, что ли, категориями, появилась обида за все человечество. А вместе с ней возникла и цель, на которую не жалко употребить оставшееся время.
Как только Олег определился с целью, мозг тут же стал выстраивать систему ее достижения. Поразительно, не нужно было ничего обдумывать, тратить время, искать варианты. Оптимальные решения возникали сразу, мгновенно, и так же стремительно обрастали второстепенными мелочами и деталями. Теперь он знал, что ему нужен транспорт, но не простой, а чрезвычайно маневренный, чтобы в случае погони передвигаться на нем даже в лесу. Ему нужна одежда, которая не даст разглядеть в нем землянина, но и не будет сильно выделять его в толпе. Что-нибудь закрытое, солидное, вроде делового костюма. И темные очки. Но и тогда он сможет передвигаться по городу только в темноте. И ему даже не нужно оружие. Сила, от которой сейчас просто распухали мышцы, позволит на начальном этапе добиться всего необходимого голыми руками. Единственный фактор, вносивший диссонанс в его новый план, был бы ранее просто незамечен мозгом. Сейчас же мысль тревожно зудела, не находя решения даже в такой совершенной голове. Олег не имел ни малейшего понятия, как преследователи обнаружили его в прошлый раз.
Ну и ладно! Олег распрямился и резко, с места, перешел на быстрый бег. Теперь он супермен, а супермен должен быть безжалостным, непобедимым, сильным, быстрым. Набор качеств как-то сам собой сложился в подобие детской считалочки, которую удобно скороговоркой проговаривать на бегу. И Олег забубнил про себя, стараясь попадать в такт с движением ног:
Я должен быть самым сильным!
Я должен быть самым быстрым!
Я должен быть непобедимым!
Я в это верю свято!
И я буду самым сильным!
И я буду самым быстрым!
И я буду непобедимым!
И я это точно знаю!
Лиш Кванг, на взятой напрокат машине, прибыл к месту блокирования землянина, как только о его обнаружении сообщили новости. Изнутри, из самой глубины души, наружу рвался тихий, мерный, устрашающий рык, заглушавший шум двигателя. И Лишу казалось, что этот звук слышат и все окружающие. Именно поэтому машины на трассе предупредительно шарахались в сторону, уступая дорогу бешено лавирующей в потоке старой и явно неприспособленной для подобной езды колымаге. Это его гнев за смерть брата и ответственность за поруганную честь семьи Кванг освобождали ему путь. Проклятье, почему Зун оказался таким эгоистичным, и не разбудил его, почему Лиш так крепко спал в ту ночь, и не услышал ухода брата. И, главное, каким образом Зун оказался так неосторожен, что землянин смог его убить?
Теперь Лиш больше не мог позволить себе недооценивать врага, убившего в поединках уже двух отличных воинов семьи Кванг. Он не мог позволить себе быть неосторожным или самонадеянным, и поэтому был одет не в ритуальную повязку, а в нормальную, не бросающуюся в глаза на этой планете одежду, к тому же скрывающую бронежилет. И вооружение его составляло не ритуальное копье, а крупнокалиберный восьмизарядный пистолет с удлиненным стволом и разрывными пулями. А еще, возможно, Лиш и не был самым могучим воином в семье, зато среди соплеменников славился осторожностью и предусмотрительностью.
Но он все равно опоздал, и сейчас уныло наблюдал за суетой, которую устроили две спасательные бригады ценирцев, под присмотром группы спецназа извлекшие из воды сожженную и покореженную машину, на которой пытался скрыться землянин. Кузов автомобиля имел множество отверстий различного диаметра, от колес и стекол ничего не осталось, салон выгорел. Судя по количеству прострелов кузова, землянина должно было просто разорвать на части. Однако тела в салоне не обнаружилось, и водолазы-спасатели пока безрезультатно обшаривали дно реки. Лиш не очень хорошо плавал, и вряд ли мог конкурировать в этом вопросе с профессиональными подводными пловцами, оснащенными спецкостюмами. Зато он видел, что у машины нет водительской двери, а значит, враг вполне мог вывалиться из салона в воду.
Если так, рассуждал Лиш, то тело землянина нужно искать на некотором расстоянии от машины, скорее всего вниз по течению реки. Примерно так думали и водолазы, сначала немного, для очистки совести, пошарившие по дну реки вверх по течению, а сейчас медленно спускающиеся по нему все ниже.
Чтобы не стоять без дела, Лиш решил прогуляться вдоль берега. Река не такая уж и глубокая, и недостаточно широкая, да и течение несильное. Даже с учетом взрыва, выбросившего землянина из салона авто, тело не должно отнести достаточно далеко. И, по идее, Лиш и водолазы уже миновали критическое расстояние. Но тела, судя по всему, так и не обнаружилось. Лиш не был досконально знаком с анатомией землян, но понимал, что свежий труп обязательно должен затонуть. Потом, пролежав на дне достаточно долго, мертвые ткани выработают трупный газ, который и поднимет тело на поверхность, отправляя его в последнее путешествие. Но, возможно, при взрыве у землянина что-либо оторвало, возможно, прицепилась какая-либо подушка безопасности, кусок обивки сидения из салона, одежда его "подхватила" воздушный пузырь. И все это не дало телу утонуть, а отправило его далее по реке.
Какая обивка, какая подушка, сам себе тут же противоречил Лиш. Там все, абсолютно все сгорело. Но ведь тела-то нет, и с этим фактом приходится считаться. Погруженный в раздумья, Лиш все дальше уходил от шума и суеты спасателей и водолазов. День на планете, итак неприятной климатом для коренного кренинга, получился жарким. Тело под костюмом и бронежилетом взопрело, капельки пота смачивали и щекотали волосы. Инстинктивно Лиш забирался все дальше в лес, в тень, создаваемую кронами деревьев, к прохладе, ощущаемой вдоль берега реки. Впереди, из-за небольшого холма, река делала плавный поворот, и на этом месте, где берег и дно реки сплошь были покрыты чистейшим золотистым песком, Лиш не смог больше сопротивляться соблазну, подошел вплотную к воде и, наклонившись, зачерпнул полные ладони прозрачной холодной влаги. Принюхавшись, он не уловил запахов гари, топлива, крови. Ничего здесь не напоминало о бойне и суете вверху по течению. Лиш умылся, с удовольствием погружая лицо в студеную воду, отфыркиваясь и стряхивая капли с волос. Минута наслаждения прохладой тем более приятная, когда телу долго приходилось переносить жару. Лиш потянулся, расправил плечи, бодрость и энергия вливались в тело, возвращая его к активности. Присел, потянулся, наклонился вправо, влево, разминая тело. И тут… Электрический разряд неожиданного открытия, пройдя через зрительные нервы, ударил в мозг, мгновенно заставивший подобраться все тело. Немного левее, в стороне, Лиш увидел на песке четкий след босой человеческой ноги. Только один - ближе к воде все слизали небольшие, образуемые ветром и течением, волны реки, дальше, где должна была стать вторая нога, начиналась трава. Но и этот единственный след принадлежал не ценирцу - со всей очевидностью он принадлежал землянину, твердо стоявшему на ногах.
Или только на одной ноге? Лиш считался опытным охотником, и ему приходилось выслеживать дичь в лесах на самых разных планетах. Осторожно, ступая как можно аккуратнее, он приблизился к тому месту на траве, где должна была оказаться вторая нога землянина, встал на четвереньки, приближая лицо к земле. Сейчас, от этого наблюдения, зависело слишком многое, и Лиш не мог позволить себе ошибиться. Трава в тени и прохладе, к тому же обильно получающая от корней влагу, уже почти расправилась, но все еще хранила следы примятости, несколько стебельков оказались сломаны. А еще след пах. Огнем, водой, машинным маслом, порохом, и разными другими мало совместимыми запахами.
Второй след в траве оказалось найти немного проще - Лиш теперь знал, что искать. Цепочка замятой через равные промежутки травы через луг вывела его к кустарнику, где к уликам прибавилась сломанная ветка. Уже увереннее, ускоряясь, кренинг помчался в лес, который совсем скоро вывел его к полю. Здесь во многих местах трава выгорела, кое-где ее не было вообще, и поэтому следы стали видны совсем четко, издали. Уверенный, что теперь ни за что не потеряет землянина, Лиш бросился в погоню.
Расположившись прямо на траве, в придорожных кустах, Олег уже час и двадцать минут наблюдал за стоянкой автомобилей рядом с кафе, а может и рестораном. На вывеску он не обратил внимания. Гипертрофированный слух позволил ему обнаружить шоссе намного раньше, чем он увидел его в просвете между деревьями. Олег с бега перешел на шаг, потом начал красться. Он хорошо освоился в лесу, и теперь заранее знал, куда можно ставить ногу, чтобы не произвести шума из-за случайно хрустнувшей ветки или хвои. Он почти не оставлял следов, и так, медленно, осторожно, и практически бесшумно, вышел к разрезающей лес шестиполосной автодороге.
Прячась за деревьями, он огляделся, и увидел метрах в ста по ходу движения асфальтированную площадку со знаком стоянки. Там же, как бы погружаясь строением в лес, располагалось здание, привлекшее на стоянку около двадцати автомобилей, и при более тщательном рассмотрении оказавшееся аналогом земного придорожного кафе. И теперь Олег, на жаре, уже двадцать минут лежал рядом с дальней оконечностью автостоянки, карауля жертву.
Это только в фильмах про войну, или голливудских боевиках, под деревьями неизменно оказывались кусты, а вокруг еще и высокая трава. Все это вместе позволяло разведчикам с комфортом и в тени располагаться в засаде. На Ценире же, как и на Земле, кусты для роста требовали солнца, которого не было под деревьями, а высокая трава вдоль дорог вообще почему-то не росла. Сантиметров пять, не более. Тут уж не позалегаешь в укрытии. Вот и получалось, что надежно спрятаться Олег мог только в кустах, которые качественно скрывали его со всех сторон, но оставляли открытым для солнца сверху почти не прикрытое одеждой тело. Но Олег загорал, терпел и ждал. По ноге, щекоча, прополз муравей. На первый взгляд точно такой же, как и на Земле, а для более глубокого сравнения Олегу недоставало знаний. Теперь он мог почти свободно вспомнить все школьные учебники биологии, но и они не уделяли насекомым чересчур много внимания. Наверное, не более, чем ценирские школьные учебники землянам.
Олег обдумал свое положение еще в лесу, и теперь, ожидая, ему нечем больше было занять мозг. Кроме наблюдений и самых простых вещей. Ему необходима одежда, транспорт, он с легкостью мог бы ворваться в это кафе и, наверняка, перебить там всех присутствующих. И никакие моральные нормы его совсем не сдерживали. Да и физических сил теперь хватит в избытке. Но проблема в том, что при низком на ценире уровне преступности, любое экстраординарное преступление, а, возможно, и обычное, мгновенно привлечет к расследованию всю прекрасно отлаженную полицейскую машину. А от полиции Олегу не уйти, в чем он уже убедился. Вот и получается, что засветиться ему никак нельзя - мгновенно снова попадешь в розыск. Поэтому сейчас он терпеливо ждал на дальнем конце автостоянки одинокого подгулявшего водителя, надеясь, к тому же, на приближающуюся темноту.
Сначала ему не повезло, и в первую из автомашин - большую, с тонированными стеклами, совсем рядом с которой он располагался, погрузилась компания из четырех ценирцев. Молодые парни и девушки. Наверное, он мог бы убить их всех очень быстро, но опасался шума и возни. Следующую машину, из под носа, угнала парочка средних лет. Олег все еще надеялся найти одиночку, и потому не атаковал и их. А вот третью машину он отпустил почти немотивированно. Ее владелец чем-то неуловимым напоминал Олегу деда - когда-то самого дорогого ему человека. Нет, не лицом, конечно. Но неспешной степенной походкой, осанкой, может даже и манерой одеваться, как не дико это звучит применительно к чужой планете. Олег просто не смог бы, наверное, убить этого человека. Даже после всего, что с ним здесь произошло.
А жара уже ощутимо меняла свой характер. Теперь не столько пекло само солнце, сколько теплоту воздуху отдавали нагревшиеся камни и асфальт, повисшее марево не разгонялось стихшим ветром - верный признак скорого наступления темноты. Двери кафе распахнулись, выпуская наружу одинокого прилично одетого господина. Его движения, стремительные и в то же время выверенные, размеренные, не потеряли координации. Такой на Земле мог зайти в кафе выпить чашечку кофе, но не напиваться. Олег оглядел стоянку, пытаясь угадать автомобиль незнакомца - наверняка тоже приличный и деловой. Неподалеку, примерно на границе пространства, на котором Олег мог позволить себе действовать, такой имелся. Но на стоянке, среди веселого разнообразия цветов и моделей, имелась и еще парочка подходящих экземпляров. Ближайший из них - темно-зеленый купе - незнакомец уже успел миновать, пока Олег осматривался. Следующим был синий седан, и пока ценирец шел к нему, но и ближайший к Олегу - черный седан с тонированными окнами - тоже мог быть конечной целью его маршрута. Да и вообще, не слишком ли много о собственных "провидческих" способностях возомнил Олег?
Незнакомец миновал красный универсал. Теперь, если идти к синему седану, он должен был повернуть налево, а если к черному - то прямо. Господин двинулся прямо. Его судьба решилась. Медленно, осторожно, Олег подобрался, готовясь к броску. Ценирец приблизился к черному седану, сработала сигнализация, разблокируя двери салона, господин повернулся спиной к Олегу, открыл водительскую дверь.