Теперь операцией по поимке землянина Янг решил руководить лично. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он еще раз вырвался на свободу. В крайнем случае, Янг был вполне готов его уничтожить. Только не еще один прокол, жертвы, беспорядки. Когда труп Олега не был обнаружен в прошлый раз, Янг приказал обыскать не только место катастрофы, но и все дно в русле реки на удалении до двухсот метров от утонувшего авто. Ничего так и не было найдено, но кто же мог выжить, находясь за рулем машины, которая изрешечена пулями, подожжена, взорвана, да еще и утоплена в реке! Тем более, что все спутники, направленные на место операции, после падения машины в реку, живого землянина больше не зафиксировали. Не фиксировали они его, что удивительно, и сейчас, хотя сканировали здание Накопителя на всех доступных приборам диапазонах. И это сильно затрудняло операцию.
Но сейчас Янг никуда не спешил. Он оцепил здание парка полицией, усилив каждую двойку полицейским роботом, в парке, среди деревьев и кустов, занимали оборонительные позиции армейские подразделения общей численностью около батальона, сейчас сооружавшие повсюду заграждения, чтобы не допустить прорыва землянина на каком-либо виде транспорта. Вокруг самого здания Накопителя располагался спецназ, имелись даже две группы, тренировавшиеся исключительно на Земле, и потому прекрасно знакомые с методами земных спецназовцев. Все эти силы сверху прикрывались штурмовыми вертолетами, а для первого прорыва только что прибыли штурмовые роботы. На всякий случай Янг имел даже план подземных коммуникаций - из Накопителя под землей не прокладывалось ни одной трубы диаметром более двадцати сантиметров. Янг привлек лучших командиров, и даже сформировал резерв численностью около батальона, оснащенный быстрыми боевыми машинами. На штурм пойдут только роботы и спецназ, остальные - на подстраховке. Землянину просто некуда деться. Впрочем, как некуда было ему деваться и в прошлые разы. Вот почему душу Янга грызли сомнения и предчувствия, он в очередной раз томил руководителей подразделений перепроверками плана и медлил отдавать команду на штурм. Он даже хотел поговорить с Олегом, предложив ему сдаться, но это стало бы окончательным подрывом собственного авторитета в глазах военных и полицейских начальников, итак тяжело переживавших позор провалов предыдущих операций и захват Накопителя. Но время нельзя тянуть до бесконечности, через пару часов наступит вечер, а потом - обычная для Цениры темная летняя ночь. Она может увеличить шансы землянина, и Янг решился.
Первыми сработали пушки, направленные каждая на свое окно здания Накопителя. Никто не знал, где точно находится землянин, поэтому не рисковали. Персонал учреждения, в этом все руководители операции сходились, уже давно мертв. Поэтому в каждое окно залетали усиленные комбинаторные гранаты ослепляющего, оглушающего и удушающего действия. Свет, пробившийся из окон здания, несмотря на царившее вокруг царство солнца, оказался так ярок, что на секунду озарил все вокруг мертвенно белым сиянием фотовспышки гигантского фотоаппарата, ослепив глаза Янга несмотря на защитный шлем. Визг, на этот раз четко оптимизированный под привычный землянину диапазон частот, заставил Янга и ближайших руководителей, которых он видел, скрючиться, охватывая руками шлем в бессмысленной рефлекторной попытке таким образом заткнуть уши. Все здание заволокло красиво клубящимся молочного цвета дымом, как будто ненадолго спустившихся с небес облаков, и тут же ко входу рванули три тяжелых штурмовых робота, обвешанные броней. Первый из них имел спереди таран и клиновидное приспособление, похожее на ковш бульдозера, на втором имелся огнемет, а третий, оснащенный скорострельной пушкой и двумя пулеметами крупного калибра, прекрасно различая все сквозь дым, начал стрельбу еще издали, держа под огнем фойе главного входа все время, пока группа приближалась к нему.
Роботы должны были раскидать какую-то сформированную землянином на входе в фойе баррикаду. Ударные группы спецназа, намного более быстрые и страшные, чем неуклюжие роботы, приготовились к стремительному броску к зданию.
Новый организм Олега, обладавший фантастической реакцией, грамотно проявил себя в ответ на выстрелы из пушек. Он упал на пол, лицом вниз, закрывая руками уши. Мозг временно отключил рецепторы, передающие сигналы от органов чувств, и вспышка с сиреной от гранат миновали его без последствий. Дым, затянувший все вокруг, затруднял обзор, а не дышать Олег теперь мог, наверное, минут двадцать, если не двигаться. И минут десять, если мышцы будут сокращаться, усиленно прокачивая через себя кровь с кислородом. Впрочем, дым активно выходил наружу через разбитые окна и изрешеченные двери первого этажа.
Баррикаду, перегородившую все фойе, Олег соорудил из блоков накопителей информации, и теперь наслаждался работой огнемета и пулеметов, завершавших физическое уничтожение предварительно очищенных носителей. Остаточные информационные носители хранились в Накопителе в больших черных пластиковых шкафах, больше всего похожих на земные серверы. В каждом таком шкафу имелось несколько жестких магнитных дисков, что интересно, мало отличавшихся от земных. И, поднимая эти тяжести, Олег очень пожалел, что информация здесь не хранится на каких-либо так любимых писателями-фантастами маленьких и легких кристаллах. Раньше он бы просто не смог перетаскать в фойе столько шкафов, и тем более соорудить из них баррикаду, да и сейчас задача его утомила. Зато полученный результат превзошел все ожидания - первый робот, с большим клиновидным приспособлением, раздвигавшим ему дорогу, разрушил последние остатки баррикады, давя гусеницами горящую пластмассу и оплавленный металл.
Олег наблюдал за происходящим из-за угла лестницы, там, где широкий главный лестничный пролет делился на два - правый и левый, выводившие на второй этаж. У него имелось два пистолета и шестьдесят два патрона, оставшихся после расстрела персонала Накопителя. И, конечно, он не мог самостоятельно качественно, без возможности восстановления, уничтожить информационные носители Накопителя. Поэтому он остался в здании и ждал, когда эту работу за него проделают штурмующие.
Он сформировал полные обоймы в каждый пистолет и две запасные - по одиннадцать патронов в каждой, и не собирался тратить выстрелы напрасно, например, стреляя в роботов. Поэтому, когда механические монстры завершили работу в фойе и направились к лестнице, Олег отступил на второй этаж. Здесь, наверху, имелись перила, опершись на которые можно было лицезреть первый широкий лестничный пролет, так как они располагались точно над ним. Так было раньше. Теперь здесь располагался второй ряд шкафов-накопителей, которые Олег разом и обрушил на неуклюже поднимавшихся по ступенькам роботов. Это не могло их остановить, но должно было замедлить. А чтобы вывести механизмы из строя, он обильно пропитал ковер на лестнице водой, разлил ее повсюду в фойе, и подвел к ковру оголенный провод - 380 вольт и кнопка включения в руках - посмотрим. Боевые роботы, рассчитанные на противодействие огню даже крупнокалиберного стрелкового оружия, устойчивые к воздействию как высоких, так и низких температур, они были изготовлены из качественной легированной стали, в нужных местах усиленной бронелистами. Все это прекрасно проводило электрический ток, о чем сейчас свидетельствовали дуги искровых разрядов, треск, и запах паленой пластмассы. А главное, процесс имел и другое, еще более важное значение - уничтожались оставшиеся носители информации, которые Олег не смог перенести на первый этаж.
Жаль, но феерия миниатюрных молний продолжалась не более тридцати секунд - потом электричество в здании Накопителя выключилось. То ли произошло короткое замыкание, вырубившее предохранители, то ли электричество отключили штурмующие, оперативно отреагировав на происшествие. Впрочем, приближающиеся сумерки Олегу пока не мешали, глаза прекрасно различали объекты в сгустившемся полумраке здания, и он, снова спустившись на один лестничный пролет, встретил атакующий спецназ во всеоружии.
Хотя оружие здесь как раз мало чем могло помочь. Олегу практически некуда было стрелять в атакующих. Головы спецназовцев защищали солидные шлемы с прозрачным забралом, наверняка из пуленепробиваемого стекла, тела обтягивали темные костюмы, на которых местами угадывались защитные пластины, плюс наколенники и налокотники. Нет, наверняка штурмовые винтовки, которые сжимают в своих мускулистых руках эти парни, пробивают такие защитные костюмы, но жалкие пистолеты, которые Олег сейчас сжимал в руках, на подобный подвиг наверняка неспособны.
Впрочем, для очистки совести, он выстрелил точно в голову ближайшему противнику, засевшему в холле за остатками стойки поста охранников. Голова дернулась, тело, влекомое кинетической энергией пули, отбросило назад, но уже через пару секунд Олег различил стон, а руки и ноги подстреленного задергались, пока еще хаотически пытаясь переместить тело в укрытие. Все это свидетельствовало о нокауте - кратковременной потере сознания вследствие сильного удара в голову, но никак не о ранении. Олег стрелял точно, и если бы шлем не защитил его обладателя, попадание стало бы смертельным. В ответ в его сторону открыли шквальный огонь. Пули крошили природный камень, украшавший стены лестницы и ступени лестничного пролета. Олегу пришлось залечь, и ползком по лестнице подниматься на второй этаж. Ковер, в который уткнулся Олег, явственно отдавал пылью, однако его толщина и мягкость сделали ползание по ступеням вполне комфортным. Преодолев таким способом примерно десять ступеней и выйдя из под обстрела, Олег аккуратно выглянул из-за края лестницы. Спецназовцы пошли в атаку, и он быстро выстрелил в ноги двум ближайшим, попав обоим примерно в область бедра. На какое-то время это должно умерить их рвение, и Олег сможет спокойно доползти на второй этаж, ибо находиться на ступенях дальше становилось невозможно. Его выстрелы привели к ответной вспышке огня, каменные крошки сыпались на ковер, барабанили спину, царапали тело, а ползание по ним напомнило Олегу детское наказание - стояние на коленях в углу на горохе. Только этот горох отличался острыми краями и не раздавливался под весом его теперь уже не детского, массивного тела.
Олег уже поднимался на четвереньки, добравшись до второго этажа, когда сверху, с лестничного пролета, по ступенькам прямо к его рукам прикатилась граната. Обновленный мозг мгновенно просчитал все варианты, тело, немного не поспевая за мыслью, все же успело сбросить подарок ниже, на первый этаж. Для Олега, какой-то частью сознания наблюдавшего за процессом как бы со стороны, все эти действия казались необычайно долгими, хотя в действительности, наверняка, прошло не более секунды. Отголоски яркой белой вспышки донеслись до сетчатки его глаз даже с первого этажа, а с третьего, вслед за гранатой, по ступеням бежал спецназовец. Забрало его шлема оказалось предусмотрительно затемнено и, наверное, поэтому, оглядывая второй этаж, он не сразу различил Олега, располагавшегося рядом, возле лестницы. Олег вскинул обе руки с пистолетами, навел, успел увидеть, как спецназовец, заметив его, ведет к нему дуло автомата, но не успевает. Легкая отдача в кистях обеих рук подтвердила произведенные выстрелы, четко поразившие обе ноги противника. Тело врага, внезапно утратившее ноги, каким-то черным мешком рухнуло на лестницу, кувыркнулось раз, другой, продолжило теперь уже нелепое, неконтролируемое движение, и закончило спуск в ногах Олега. По неестественно вывернутой голове и нелепости всей позы, немыслимой для живого организма, становилось понятно, что враг мертв. Наверняка свернул шею, механически отметил для себя Олег, бросая один пистолет в кобуру и выхватывая из рук бойца автомат. Если бы он еще успел прихватить и магазины с патронами… но сверху на второй этаж посыпалось еще несколько гранат, за которыми должны были показаться и новые противники.
Из главного фойе второго этажа Олег бросился в другой, правый, коридор. Он понравился ему еще во время исследования здания - длинный, около пятидесяти метров, прямой, без единой двери, он заканчивался техническим помещением, где раньше стояло несколько шкафов-накопителей и вычислители. Здесь происходило переобучение остаточных информационных носителей в управляющие программы. И уже из этого помещения в разные стороны выходило еще несколько дверей в комнаты, ранее полностью заполненные накопителями. Теперь они пустовали, а коридор являлся прекрасной, но последней возможной позицией для обороны. В помещениях с накопителями не было окон, и потому не приходилось опасаться возможных атак с тыла. Левое же крыло, с кабинетами технического персонала, окнами, мебелью, трупами на полу, представляло собой прекрасный образчик хаоса, где можно было долго и эффективно защищаться в двойке, перемещаясь и зная, что твою спину прикрывает товарищ.
У Олега не было товарища. Вместо этого он перегородил вход в помещение в конце коридора баррикадой из накопителей, мебели и техники, которую не должны прошивать пули, заполнив примерно две третьих дверного проема. В баррикаде Олег подготовил пару бойниц, из которых открывался вид на длинный прямой коридор. Такая позиция давала уверенность в безопасности со спины. А в руках оказался неожиданный подарок в виде автомата, хоть и с малым, и, что самое обидное, неизвестным ему количеством патронов, но уже не пистолет, а серьезное, штурмовое оружие.
В беге Олег намного опередил преследователей. Его быстрое тело оставило позади вспышки гранат, успело пролететь весь коридор, сходу перемахнуло баррикаду. И он успел даже удобно расположиться возле одной из бойниц, пристроив автомат и приготовившись к бою, когда в дальнем конце коридора появились два первых силуэта врагов. Олег дал одну короткую очередь, примерно в грудь, и обе темные фигуры рухнули на пол. Отлично, живые люди так падать не могут, а это означает, что автомат пробивает защитные костюмы спецназовцев. В ответ по баррикаде зацокали пули, она затряслась, но выстояла, не пропустив ни одного кусочка смерти. Олег любовно погладил ложе автомата, разобравшись с рычажками, переключился с автоматического огня на стрельбу одиночными выстрелами. В собственной меткости сейчас он был полностью уверен, а так патронов хватит на более длительное время. Время - это все, что у него оставалось. И измерялось оно сейчас в патронах.
В коридор залетели сразу две гранаты - обе ослепляющие - теперь Олег успевал распознать их еще в воздухе, неторопливо летящими в его сторону. Он прикрыл бойницу металлической дверкой от одного из шкафов-накопителей, прикрыл руками глаза, уткнулся головой в пол. Пара секунд на вспышки, и в коридор ворвались еще трое противников. Преодоление этих пятидесяти метров занимает у тренированных бойцов в экипировке не более семи секунд, но три точных одиночных выстрела встретили цели уже посредине коридора. Можно было и раньше, но, в крайнем случае, Олег надеялся позаимствовать у них боеприпасы, а для этого убитые должны лежать поближе к баррикаде. В коридор влетела новая, еще невиданная Олегом граната, и он, не рискуя, четко рассчитав траекторию, сбил ее в воздухе. Разрыв заставил вздрогнуть пол, осколки посекли стены коридора, несколько хлопнулось о подпрыгнувшую, но устоявшую баррикаду. Плохо, в ход пошли тяжелые гранаты, которые могут и разрушить его укрепление.
Переждав последствия взрыва, враги метнули в сторону Олега сразу четыре гранаты. Он был готов, и сбил первую еще в самом начале коридора, пуля отбросила ее наружу, в холл, где прятались спецназовцы, и где она и разорвалась. Еще две гранаты Олег также успел поразить в воздухе, но последняя докатилась до баррикады и разорвалась. Взрывная волна, расшвыривая преграду, отбросила тело Олега назад, метра на три, и приложила сверху шкафом накопителя. На несколько секунд он оглох, бетонная пыль забила нос, глаза. Сбрасывая шкаф, на ощупь, вслепую нашарив автомат, Олег на четвереньках пополз в сторону остатков баррикады. Он тряс головой, пытаясь вернуть слух и способность видеть, и опасался, что сейчас его может взять даже ребенок. Но атаки не последовало. Через несколько секунд, когда пыль осела, зрение прояснилось, и к Олегу вернулась способность слышать, он уловил в том конце коридора, в зале, стоны нескольких человек. Взрыв прилетевшей назад гранаты принес штурмующим, не защищенным никакой баррикадой, намного больший урон, чем Олегу, и не позволил атаковать.
Впрочем, от его укрытия, так старательно и аккуратно выстроенного, тоже мало что осталось. Воспользовавшись небольшой паузой, Олег бросил назад несколько накопителей, мебель, но от бойниц и всей удобности позиции ничего не осталось. Теперь он лежал сверху груды барахла. Со своей позиции он видел, как его сектор обстрела, вдали от входа в коридор, несколько раз пересекали люди, перебегавшие из одной половины зала в другую. Наверняка медики, и один раз, подкараулив очередного, Олег нажал на курок. Жестоко, и не по правилам ведения войн, но эту войну он развязал сам, и сам устанавливал правила. Бегания в зале прекратились, стоны продолжались, а пауза затягивалась. В его глухом, лишенном освещения помещении, также как и в коридоре, вовсю царил полумрак. Зато зал, освещенный наружным светом из окон, отлично просматривался - еще одно важное преимущество.
И тут в коридоре возник первый щит. Темно-зеленого цвета, металлический, с прозрачной бойницей, за которой просматривался шлем спецназовца. Олег дважды нажал на курок - щит выдержал, немного отброшенный назад ударившей в него пулей, стекло бойницы тоже. Обидно, а в коридоре, теперь перегораживая его полностью, появилось еще несколько щитов. Импровизированная стена слаженно двинулась вперед. Над щитами, высунувшись, открыл огонь из автомата особенно ретивый спецназовец. Олег срезал его, переключился на автоматический огонь, обрушивая его в центральный щит, но тот устоял в целости, выдержав серию пуль. А за прикрытием по коридору продвигалась темная масса спецназовцев, вооруженных, готовых к бою, подбадривающих себя криками. Олег видел только макушки шлемов, прилегавших друг к другу очень плотно. Черт, их надвигалось много, очень много!