– Когда это произошло, я понял, что все предыдущие мои исследования несравнимы с тем, что мне приходиться испытывать в возникших отношениях. Я исследовал их, экспериментировал, думал, рассчитывал, выяснял… В результате возникла первая программа, первый виртуальный персонаж идеальной партнерши. Поведение женщин довольно хорошо программируется. Их разум намного проще разума мужчин. А мужьям нужен в их женах вполне определенный набор качеств. Я вывел своеобразные формулы, алгоритмы любви и стал неплохо зарабатывать на этом. Ты говоришь, если бы ты не заплатил… Ты просто не мог не заплатить. Алгоритм совершенен настолько, что 99 % мужчин, столкнувшись с моими творениями, платят мне.
– А 1 %?
– Девять человек, к сожалению, не выдержали известия о том, что их любимые женщины – программы. Они уничтожили себя раньше, чем успели перечислить мне деньги.
– Ты – вымогатель! – гневно выкрикнул Гораций.
– Нет, я просто считаю, что любая деятельность должна оплачиваться. Любая интеллектуальная работа стоит денег. Мои девушки – это, прежде всего программы, на разработку которых я потратил определенные усилия. Поэтому я считаю, что конечные пользователи должны платить мне за это. Под разными предлогами мои девушки заставляют мужчин добровольно расставаться с деньгами. Кто-то из них выпрашивает деньги на пластическую операцию, другой деньги нужны на свой собственный уголок Пространства, в твоём случае программа просчитала, что охотнее всего ты согласишься отдать деньги на обучение своей партнерши. Я знаю, что ты давно мечтаешь повысить свой социальный статус и даже когда-то пытался учиться для того, чтобы стать Создателем. Заимев же жену такого уровня, как получившая образование Миринда, благодаря ей ты автоматически вошел бы в более высокие круги общества. Причем корпеть над учебниками тебе бы уже не пришлось, училась бы она… В любом случае мужчины добровольно соглашаются платить. Алгоритмы работают безотказно. Раньше я писал программы сложнейших математических вычислений для оцифровки Пространства, однако, все они ничто, по сравнению с программами, просчитывающими поведение людей. Да-да-да… Как ни парадоксально, но поведение людей просчитывается… Но, знаешь, деньги ведь для меня не главное. Я прихожу к таким, как ты не ради них. Я мог бы подсылать к вам виртуальных персонажей, но я лично являюсь вам, чтобы насладиться одним единственным мигом – мигом победы собственного ума!.. В такие моменты, когда человек, повинуясь просчитанным мною законам открывает кошелек, я чувствую, что выиграл в придуманной мною же игре. Я играю с людьми, с самым тонким и труднопросчитываемым их чувством – с любовью, и выигрываю. Я готов ждать таких моментов годами. Благодаря ним я чувствую себя богом, повелевающим людьми. Мне не нужны твои деньги, я без них могу сотворить себе всё, что нужно. Но когда человек готов отдать всё за сотворенное мною создание, я наслаждаюсь столь высокой ценой своей работы. Я – бог, я могу в этом мире всё, такие же, как ты – ничего. Ты даже не можешь по-настоящему любить, ты только хочешь, чтобы любили тебя. Тебе не по зубам жизнь с настоящей женщиной, ты хочешь наслаждаться тем, что может дать тебе покорное виртуальное существо. А ведь это я… Я! Я заложил в него программу "любить"! Я – бог! Такие, как я, управляют этим миром и такими, как ты…
– Уходи, – резко оборвал речь Востербера Гораций. Сделка состоялась, больше им нечего было делать вместе.
Востербер сразу же умолк, как будто вытекающий из него словесный поток кто-то заткнул большой пробкой. Он поник, ссутулился и попытался натянуть на своё лицо маску дружелюбия, получившуюся на самом деле виноватой гримасой. Востербер попятился к двери.
– Да уж, что-то я разошелся сегодня, – пробормотал он. – Ну да ладно, пойду я, и так засиделся.
Востербер взялся за ручку двери.
– Да, кстати. В качестве бонуса, могу исправить моменты ежемесячного плохого настроения Миринды. В её образ я ввел их специально, чтобы придать ему большую реалистичность. Но теперь могу и убрать…
– Не надо, – буркнул Гораций.
– Ну не надо, так не надо. Моё дело предложить, – равнодушно отозвался Востербер. – Ладно, мне пора, и так много времени на тебя потратил. Странные вы люди, думаете над тем, что давно за вас решили. Только время за теряете…
– Уходи, – сказал Гораций.
Востербер ушел.
С того времени, прошло вот уже более восьми лет. Гораций снова посмотрел на портрет жены, висящий на стене его контактов. Он уже было собирался вызвать её, как к нему кто-то постучался.
Это был Фрост. Бравый двадцатилетний вояка, неуверенно мялся на пороге.
– Здорова, командир, – произнес Фрост своё традиционное приветствие.
– Здорова, – сказал Гораций, жестом приглашая Фроста войти. – К бою готов? Ты чего пропустил вчерашнюю тренировку?
В последнее время, стараясь накопить силы к предстоящему Великому бою, все его участники старались избегать серьезных сражений, предпочитая им тренировочные схватки с ботами, до последнего выжимая из таких битв необходимы для Великого боя рейтинговые баллы. Ребята Горация, предпочитали тренироваться вместе.
Услышав вопросы Горация, Фрост замялся. Его тело на мгновение приобрело отрешенно-расслабленный вид, оно опустело. И хотя Гораций продолжал видеть перед собой всё того же Фроста, он чувствовал, что разум того где-то далеко отсюда. Фрост, по-видимому, пытался сделать что-то или общался с кем-то в невидимости.
– Понимаешь, командир, я как раз хотел поговорить с тобой…, -неуверенно начал Фрост когда его тело снова ожило.
Гораций насторожился, а Фрост, собравшись с силами, выпалил:
– Я не пойду с вами в бой.
Гораций опешил. Вот это была новость. Списки команд уже давно утверждены, состав отряда подписан, заявка на участие одобрена высшим комитетом, до боя осталось всего два дня…
– А с кем же ты пойдешь? – первое, что смог вымолвить Гораций.
– Я вообще не пойду на этот бой. Понимаешь, это всё из-за Зурихи…
Гораций всё понял. Ему было достаточно услышать одно только имя Зурихи, чтобы догадаться, в чём дело. Фрост был неплохим воином. В своё время он сам попросился в отряд Горация, до этого же сражался в одиночку, скитаясь по разным мирам и играм. Вопрос выбора идти или не идти в Великий бой перед бойцами взвода Горация не стоял, как и все прочие воины они подали заявку о своём участии сразу же, как только в сети появилось известие о предстоящем событии. Такой грандиозный шанс показать своё военное мастерство представлялся не часто. Это надо было ценить…
– Понимаешь, она не хочет оставаться без меня, когда меня убьют. Закатила истерику, что если я пойду на бой, она меня бросит и найдет другого. Не хочет быть без меня семь дней. Любит она меня очень…
Форет познакомился с Зурихой несколько месяцев назад, и с тех пор с ним стало твориться что-то неладное. Непонятно как, но эта женщина всецело завладела его сознанием. Она вытеснила из жизни Фроста всё, что было связано не с ней. Игры, друзья… всё отошло в сторону. Зуриха полностью подчинила волю этого некогда славного бойца своим нелепым желаниям и женским капризам. Сам Фрост называл это наваждение любовью. Он частенько признавался в последнее время друзьям, что не может без этой женщины. Она не просто, подобно магниту, притягивала Фроста, а надежной цепью удерживала его у своей ноги, превратив прославленного воина в ручного пса. Шантажируя его своей любовью, Зуриха не давала Фросту самостоятельно ступить и шагу. Чем уж она была так привлекательна, то ли своими невероятными сексуальными способностями, о которых Фрост увлеченно рассказывал всем подряд, то ли чем-то ещё, Гораций не знал. Но только боевые качества Фроста, как воина, за последнее время сошли практически на нет и будь сейчас другое время, Гораций даже не расстроился бы, что тот покидает их отряд. Но до Великого боя осталось всего два дня…
– Она меня так любит, она правда не может прожить без меня ни минуты…, – продолжал взволнованно сокрушаться Фрост. – А тут на целые семь дней останется без меня. Она этого не выдержит, она сказала, что сойдет без меня с ума…
"Шантаж", – подумал Гораций.
– А с чего ты взял, что тебя обязательно убьют в бою? – перебил он Фроста. – Может уже через несколько часов после начала боя ты вернешься победителем к своей Зурихе.
Фрост растерянно посмотрел на Горация.
– Ну понимаешь, – начал он замявшись, – в этот раз будет слишком необычный бой. Никто не знает сколько он вообще продлится и после смерти новую жизнь можно будет получить только через семь дней. А Зуриха не может прожить без меня и нескольких минут. Она так меня любит, она всё время говорит только об этом. Ты даже не представляешь… Ради меня она проделала дополнительное отверстие в своём теле.
Гораций, имея жену, в теле который на сегодняшний день было уже по меньшей мере полусотня отверстий, не оценил жертву Зурихи…
– На твои деньги или на её? – сразу смекнув в чём дело, спросил он.
– На мои, но разве в этом дело…, – взволнованно продолжил Фрост.
– Сколько? – спросил Гораций.
– Двадцать тысяч едо… Но не в этом же дело… Нельзя же мерить любовь деньгами… Она ведь это сделала РАДИ МЕНЯ. Это я захотел, чтобы она стала больше походить в сексе на виртуальщиц. Она сказала, что это всё ради меня. Она так меня любит. Ты даже не представляешь… У нас с ней такой секс… Я не хочу, чтобы она за время моего отсутствия ушла к другому, – чуть не плача причитал Фрост.
Гораций хотел было поговорить с Фростом о том, что может тот, также как и он сам, просто боится неизвестной им реальности, но промолчал. Фрост был когда-то хорошим воином, теперь же Гораций видел перед собой жалкого мальчишку, намертво привязанного к женской юбке. Гораций не стал говорить Фросту, что все дорогостоящие операции Зурихи по изменению её тела станут для него пустой тратой денег. Зуриха наверняка сделала их не ради Фроста, а ради повышения своей привлекательности в глазах окружающих её прочих мужчин и просто ради собственного удовольствия. Больше отверстий в теле – больше новых ощущений и физического счастья… Никогда ни одна из современных женщин не будет делать что-то ради мужчины, всё, что они делают – они делают только ради себя. Но что тут поделаешь, надо отдать должное Зурихе, своей женской хитростью, она вырвала Фроста из ряда бойцов, заставив погибнуть его ещё до начала боя. Для всех друзей Фрост теперь был мертв.
– Ладно, Фростик, – с жалостью сказал Гораций. – Справимся без тебя, иди к своей Зурихе.
– Дружище…, – радостно кинулся обниматься Фрост. – Знаешь, я ведь мог вообще тебе ничего не говорить. Я так и хотел… Хотел просто взять и не придти на бой, но, знаешь, в этот раз всё совсем по-другому…
Фрост боязливо оглянулся вокруг, а потом заговорческим шепотом продолжил:
– Знаешь, я хотел вообще не приходить на бой, но потом случайно вычитал на форуме… Этот бой особенный. Тем, кто подал заявки нельзя будет просто взять и не придти… Все мы будем автоматически выкинуты в бой из любого места Пространства, когда придёт время… Понимаешь, тем, кто принял решение идти воевать, нельзя уже будет спрятаться. За двадцать четыре часа до начала боя списки будут закрыты и ничего нельзя будет изменить… Я поэтому и пришел к тебе. Ты это… Ты обязательно сними мою заявку об участии… Я хотел сам, но самому нельзя, только командир может…
– Ты уверен, что сам не можешь этого сделать? – неуверенно спросил Гораций.
– Да, я пробовал много раз…, – замявшись, ответил Фрост. – Не получается. Выскакивает сообщение "У вас недостаточно прав, обратитесь к командиру".
Это была интересная новость. Прежде обычно каждый игрок мог в любой момент выйти из игры одним лишь нажатием кнопки "Esc". Для этого не существовало никаких преград. Уйти в момент самого боя, не считаясь с мнением командира, было нормой. Гораций даже не мог подумать о том, что в этот раз всё может быть по-другому. Поэтому то и визит Фроста был воспринят им не больше, как очередная попытка друга поведать Горацию о своих отношениях с своей ненаглядной Зурихой. А тут, оказывается, всё совершенно иначе. Фрост решился придти потому, что не может сам отказаться от участия в Великом бое, ему нужен Гораций. Похоже, этот бой будет действительно особенным. Гораций довольно потер руки. Получалось, в нём не только смерть будет натуральной, в нём будут настоящими отношения между людьми. То, что на этот раз нельзя так просто отказаться от участия в бое, означало, что теперь каждый несет определенную ответственность за принятое им некогда решение, а командир не на словах, а фактически отвечает за своих солдат. Неужели он, Гораций, теперь не просто нянька своим игрокам, не просто тот, кто, организовывает игру, получив, благодаря совей женитьбе, более высокий статус? Нет, на этот раз, похоже, он действительно будет обладать всеми правами командира. Гораций улыбнулся…
– Я знал, что ты поймешь меня…, – принялся ещё оживленнее распинаться Фрост. – Понимаешь… Она у меня такая… Такая женщина рядом, у меня просто голова кругом идёт… Я уже столько дней не решался тебе сказать… Ничего, мы ещё с тобой повоюем… Правда ведь? Будут ещё другие бои…
– Будут, – согласился Гораций, которого занимали уже совсем другие мысли. – Давай, Фростик, иди уже…
Фрост с радостью направился к двери.
"Вот уж эта Зуриха, совсем сбила парня с толку", – подумал вслед ему Гораций. – "Ну, ничего, пусть сидит с ней и жалеет о том, что сдался ещё до боя. Это будет особенное событие, равных ему не было, а может и не будет. Наконец-то появился реальный шанс показать себя… Хорошо, что есть ещё время найти замену Фросту".
Искать нового бойца пришлось недолго. Списки желающих принять участие в Великом бое пестрели миллионами новых имен. Одиночек в этот бой не брали, поэтому многие воины с радостью были готовы вступить в ряды уже сформировавшихся подразделений. Пробежав глазами рейтинговые баллы первой сотни претендентов, Гораций задержал взгляд на бойце с именем Сиреневый бушенг. Имя показалось Горацию странным. Может из-за того, что, вопреки обыкновению, оно состояло из двух слов вместо привычного одного, а может потому, что смысл второго слова в имени этого солдата был Горацию совершенно непонятен, Гораций решил остановить выбор на этом игроке. Тратить бесценное время на дальнейшие поиски замены Фросту не хотелось, поэтому Гораций, опустив личную беседу с бойцом и его знакомство с остальным членами отряда, убедившись, при помощи нехитрой программки сравнения личных качеств, в совместимости нового игрока с ребятами своей команды, Гораций отправил Сиреневому бушенгу предложение о вступлении в ряды его взвода. Получив через пару минут согласие бойца, Гораций с тревогой послал сообщение о произошедшей замене своему командованию.
Судя по тому, что сообщение было обработано в течение нескольких секунд, по прошествии которых боец Фрост был удален из состава армии алливийцев, а его место в военной раскладке занял боец с именем Сиреневый бушенг, Гораций догадался о заурядности произошедшего случая. Видимо, в последнее время такие замены и различные перестановки бойцов оказались настолько частыми, что командование перестало рассматривать каждую ситуацию по отдельности, а просто запустило программу-автомат, обрабатывающую подобные запросы. Гораций со спокойной душой отправился к Миринде.
Она появилась перед ним сразу же после того, как Гораций указал пальцем на её портрет. Миринда никогда не позволяла себе являться без приглашения. В те периоды, когда Гораций забывал о ней и уходил в игровой запой, Миринда не тревожила его, а только изредка направляла ему свои сообщения с пожеланиями удачи и со словами любви. Увидев Горация, Миринда засияла так, как будто ждала этой встречи целую вечность, хотя услужливое Пространство тут же подсчитало и сообщило, что с момента последней встречи Миринды и Горация прошло всего четырнадцать часов двадцать четыре минуты.
– Мой герой! – обнимая Горация, приветствовала его жена.
В последнее время она всё время называла его "Мой герой", и Гораций считал, что это вполне заслуженно. Как объяснила ему Миринда, только настоящие герои, не боясь смерти, идут в Великий бой, что бы с оружием в руках отстаивать свои принципы. Она всё время повторяла, что гордиться им. Гораций не скрывал от неё рейтинговые баллы своего взвода, поэтому знал, что все похвалы со стороны Миринды в его адрес вполне объективны.
– До Великого боя осталось всего два дня, – нежно глядя на Горация, сказала Миринда.
– Ты будешь смотреть бой? – спросил Гораций.
Во Время великого боя каждый желающий мог наблюдать за ходом сражения, и если бы правила боя оставались такими же, как и раньше, Гораций мог бы даже пользоваться поддержкой Миринды. Но правила на этот раз ужесточили. Взять с собой в бой жену теперь Гораций не мог.
– Конечно, буду, как и договорились. Я хочу видеть, как будет доблестно сражаться мой герой. Знаешь, хоть на этот раз я не смогу помогать тебе со своего места, но я вычитала, что если повторять во время боя определенный набор слов, то у тебя будут прибавляться силы. Это называется молитвой, я уже приготовила несколько, для придания тебе силы, для придания ловкости, для удачи… Можно я буду повторять их?
Услышав незнакомое слово, Гораций по-привычке сразу же запустил в сеть поисковый запрос и уже через секунду он знал, что молитвы считаются устаревшим словом, обозначающим обращение к высшим силам, хотя в последнее время пометку "устар." с них решено было снять.
– Попробуй, – разрешил Гораций Миринде после некоторых раздумий.
"Кто его знает, что там придумали Создатели. Может действительно подобная ерунда сработает", – подумал он.
– Что ещё слышно в Пространстве? – спросил Гораций у Миринды.
– Ну как и всё последнее время все новости только о предстоящем бое, – живо отозвалась Миринда. – Сегодня состоялось очередное совещание Властителей. На нём, как и на вчерашнем, не обошлось без скандала. Моты отказались принимать последние поправки к закону об исходном расположении частей, с которыми ещё вчера были согласны. Алливийцам, в очередной раз во имя сохранения мира, снова приходится сохранять спокойствие. Теперь Создателям в экстренном режиме предстоит редактировать план местности, чтобы удовлетворить разбушевавшихся раньше времени мотов. Предполагается, что на дате начала Великого боя это не отразиться, однако точное время выхода игроков на позиции будет уточнено позднее.
Гораций очень редко читал новости. Если бы он захотел узнать обо всех событиях, произошедших за текущий день в Пространстве, ему понадобилось бы для этого не меньше нескольких месяцев. Миринда же, своим электронным мозгом, была способна обработать миллиарды терабайт информации за считанные секунды. Она могла выбрать из всего многообразия пестрых новостей те, которые были бы интересны её обожаемому супругу. Держать Горация в курсе последних событий – было для неё приятной обязанностью.
– Как всегда продолжают приниматься ставки на предстоящий бой, – воодушевленно продолжала она, – ставка на победу мотов пока лишь всего шестнадцать к одному. Армия мотов пока в три раза превосходит по численности армию алливийцев, зато по данным за последние три дня войско алливийцев растет в 1,04 раза быстрее, чем войско мотов.