Моты всё плотнее окружали ребят. Пока его друзья отчаянно сдерживали натиск мотов, Гораций отправил сообщение Каволсу о том, что его отряд готов к перебросу. Каволс ответил не сразу. Чертыхаясь, он приказал Горацию ждать, на то, чтобы заняться его отрядом, у Каволса сейчас не было времени. Ругаясь, Гораций поднял автомат. Надо было держаться, и они держались. Моты так и не могли подобраться к ним ближе, чем на двадцать метров. Впервые, каждый из ребят Горация воевал не за себя лично, а за всех. Раненые уносились в тыл, где Враччч+ с минимумом медикаментов, голыми руками творил настоящие чудеса. Не проходило и минуты, как раненые вновь занимали место в строю. Те, кто был сильнее, прикрывали слабых. Теперь каждая жизнь была на счету. Оружие и навыки перестали быть личными, они стали общими. Ребята не хотели умирать, они не хотели сдаваться, и только сейчас каждый из них по-настоящему почувствовал, что значит сражаться вместе. Они помогали друг другу, поддерживали друг друга и враг был им не страшен.
– Молоtок, назад, – кричал ВИЧ, закрывая товарища.
Туф&Туф&Туй кидал последнюю самонаводящуюся гранату, чтобы спасти ВИЧа.
БаЛаБоЛ, не произнося ни слова, стоял намертво, защищая своей автоматной очередью раненых.
Путч***, потеряв в бою руку, зубами отрывал чеку у гранат, а Василий-Васильевич собирал для всех из остатков искореженных ружей, новое оружие.
Моты наступали, ребята Горация держались. Наконец от Каволса пришло сообщение о перебросе. Дождались! Ребята вздохнули с облегчением. Уже через несколько секунд выстрелы мотов остались далеко позади, а друзей тряхануло и выкинуло на новый полигон. Здесь было тихо. Можно было перевести дух.
Гораций, хромая доковылял до расположенной неподалеку скамейки и сел. Он устал. Какое-то время он сидел неподвижно. Не заботясь о том, что рядом могут появиться моты, Гораций пытался успокоиться. [N][I][K][0][L][K][A] погиб, Лохище2147 больше нет… Кто следующий?
Вокруг слышалось гоготание гусей, под ногами бродили куры. Черепичные крыши низеньких домиков скрывались за садом из цветущих деревьев. Припекало ласковое солнышко. Создатели назвали это место "Деревенский хутор" и окажись Гораций здесь раньше, то он решил бы, что это обычная детская игрушка, где стрелять надо только лишь по пролетающим в воздухе уткам, да по мирно пасущимся на лугу овцам. Однако, здесь шла война. Никакие, пропитанные безмятежностью пейзажи, не способны были ввести Горация в заблуждение. Он знал, что расслабляться не стоит, здесь надо было быть настороже.
Великий бой не был простой игрой, моты могли появиться откуда угодно и когда им вздумается. Гораций кинулся к карте. Он полез в карман, но карты там не было… Гораций не поверил своим глазам. Он внимательно перебрал всё то немногое, что осталось в кармане, карты не было. По спине Горация пробежала легкая дрожь, во всём было что-то не так. Карта не могла вот так просто исчезнуть, она всегда, в любых играх была неотъемлемым атрибутом командира и всегда хранилась в кармане. Её нельзя было потерять, нельзя было отдать другому или просто выкинуть, она была всегда… Но сейчас её не было.
Заметив волнение Горация, к нему подошел ВИЧ.
– Что случилось, друг Гораций? – спросил он.
– Не могу найти карту, – сказал Гораций, выворачивая перед ВИЧем карман.
Гораций надеялся, что может быть ВИЧ сможет найти то, что не удавалось разглядеть ему самому. Но ВИЧ только подтвердил самые худшие предположения Горация, карты в кармане не было. ВИЧ даже не пытался предложить Горацию свою собственную. Гораций был командиром, а значит, на его карте было в десяток раз больше информации, чем на картах его бойцов. Только он мог видеть расположение мотов, остальные же могли увидеть врага только столкнувшись с ним лицом к лицу.
К Горацию подошел Враччч+.
– Командир Гораций, докладываю тебе обстановку, – мрачно сказал он.
– В отряде три ранения, устранить которые я не могу, однако они не критичны. Твою ногу, – доктор внимательно посмотрел на разбитую голень Горация, из-за которой тот хромал, – восстановлю. Сейчас вопрос в другом. Радулова сильно ранена. Моты над ней здорово поиздевались. Тебе надо бы на это посмотреть.
Гораций поднялся. Там, в бою, он не разглядел, что принес на своих плечах Враччч+, теперь же прямо на земле перед Горацием, лежало изувеченное тело ~Радуловой~. Глаза у неё были выколоты, руки и ноги – перебиты, а через разорванную вклочья одежду виднелось изрезанное окровавленное тело. Мотам ничего не стоило добить ~Радулову~, но они, выцарапав ей на груди "Смерть алливийцам!", оставили её в живых. Теперь безоружная и обездвиженная ~РадуловА~ немым примером глупой жестокости озверевших мотов лежала пред Горацием.
– Я нашел её в руинах здания, откуда она вела огонь, – сказал Враччч +. – Я могу подлечить её, но на это уйдут все оставшиеся у меня средства. Если потом, в следующих боях, с вами что-то случится, я уже не смогу восстановить никого из вас. Смотри командир. Тебе решать. Что будем делать?
Гораций понял, что впервые в этом бою от него ждут серьезного решения, от которого зависит жизнь человека. И он его принял. Как боец, без своего прецизионного прицельса и без винтовки с лазерным прицелом, ~РадуловА~ была не нужна. Вся её ценность была в её оружии, а также в присущих только женщинам качествах – внимательности и аккуратности – необходимых для точного выстрела. Мужчины и женщины изначально всегда обладали разными боевыми характеристиками. Если мужчинам давалась сила, то женщинам вместо неё намного проще было развить ловкость, мужчины обладали лучшей подвижностью, то у женщин была необычайно развита выносливость. ~РадуловА~ была снайпером, но без специального оружия она превращалась в обыкновенного бойца, причем бойца-женщину, который по силе уступал любому, даже самому слабому мужчине. Она была не нужна. Расходовать на неё последние медикаменты и силы врача было бессмысленно. Гораций принял решение оставить всё как есть. Он запретил врачу лечить ~Радулову~, а пока выдалась передышка, он отдал приказ другим своим ребятам соорудить из подручных средств носилки. Когда носилки из свежесрубленных веток садовых деревьев были готовы, Враччч+ и Гораций аккуратно уложили на них ~Радулову~. Так, когда начнется бой, будет легче перенести её в безопасное место. Никто не собирался оставлять её мотам. Ребята были согласны повсюду носить её с собой.
– Командир, как там дела с мотами? – поинтересовался БаЛаБоЛ. – Они уже появились?
– Не знаю, у меня больше нет карты, – угрюмо ответил Гораций.
– Как так нет? – удивился БаЛаБоЛ.
– А вот так, – ответил ему ВИЧ, загораживая своей фигурой Горация. – Обронил в предыдущем бою. Может же быть такое.
– Да вы меня разыгрываете! – возмутился в ответ БаЛаБоЛ. – Это же карта, как можно её обронить.
– Здесь всё возможно, – задумчиво подтвердил подошедший к друзьям Василий-Васильевич. – Это же почти реальность.
– Как говориться, добро пожаловать в настоящую жизнь, без правил, – сказал ВИЧ.
– Да вы издеваетесь что ли. И что нам теперь делать? – заорал БаЛаБоЛ.
– То же, что и раньше, – спокойно ответил ему ВИЧ, – воевать.
– Да с кем? – вышел из себя БаЛаБоЛ. – Может с ними… или с ними…
Он стал полить по прохаживающимся рядом курам и щиплющем траву гусям. Перепуганные птицы, громко хлопая крыльями разбегались по сторонам.
– Не волнуйся, скоро будет тебе враг, – спокойно сказал ВИЧ, глядя куда то вдаль.
Там, среди заколосившейся пшеницы, вдоль линии горизонта темнели фигурки мотов. Их было не меньше полутысячи.
– За мной, уходим! – скомандовал Гораций.
Подхватив носилки с ~Радуловой~, по проселочной дороге ребята кинулись в окружающий деревню лес. Гораций решил, что под прикрытием густого кустарника и спускающихся до земли зеленых ветвей вековых деревьев, они будут скрыты от глаз мотов, а значит, смогут хоть как-то продержаться. В этом бою речь уже не шла о победе, надо было просто выжить.
Увлекая за собой ребят, по бугристой грунтовой дороге, проходящей через засеянное пшеницей поле, Гораций уводил свой отряд в лес.
– Самолеты! – неожиданно заорал Молоtок, указывая рукой вверх, но и без него все уже услышали устрашающий гул моторов бомбардировщиков.
Гораций понимал, что в поле, на проселочной дороге, весь его отряд как нельзя лучше подставляется под надвигающиеся из-за горизонта самолеты. Уже через пару минут эти смертоносные машины сбросят сверху первые бомбы.
– Прибавить шаг! Живее! – закричал Гораций, подхватывая разваливающиеся на ходу носилки с ~Радуловой~.
– Да что же это… Да что же это такое, – запричитал Молоtок. – Ну никак, никак они нас не оставят в покое. Ну что же это за игра такая неправильная.
– Авиацией против пехоты – это нечестно! – злобно заорал БаЛаБоЛ, грозя кулаком небу.
Горацию же вспомнилось, как в мирной жизни он много раз играя в пилота, обстреливал из кабины своего самолета пехотинцев.
– Похоже, в этой игре от нас вообще ничего не зависит…, – на ходу согласился с ними Василий-Васильевич. – Я чувствую себя просто пешкой, с которой делают, что хотят…
– А ты и есть пешка, – ответил ему ВИЧ. – Ты – солдат…
До леса оставалось совсем немного, когда небо над головами ребят закрыли крылья бомбардировщиков. Услыхав прямо над головой их зловещий гул, друзья кинулись врассыпную. Гораций упал в высокую пшеницу и инстинктивно закрыл голову руками, но ожидаемого взрыва не последовало. Ни одна бомба не упала на землю, все самолеты пролетели мимо. Взрывы прогремели позже и намного дальше оттого места, где находился немногочисленный, истерзанный отряд Горация. Самолеты скинули свои бомбы на мотов.
– Свои! Свои! – радостно заорал БаЛаБоЛ, срывая с головы защитный шлем.
Гораций не мог поверить в то, что пролетевшие в небе бомбардировщики сражаются за алливийцев. Впервые за всё время Великого боя кто-то был на их стороне, а не против них. Наконец-то они были не одиноки. Это было чудо! Авиация!.. Вот это помощь, так помощь. Уцелевшие после бомбежки моты теперь нескоро доберутся до отряда Горация.
Взволнованные ребята, поддавшись всеобщей радости, забыли обо всём. "Свои!" – орали они, задрав головы кверху и размахивая поднятыми над головами ружьями.
Однако время шло, моты могли появиться откуда угодно. Дойдя до кромки леса, Гораций остановился. Лес, который раньше казался ему спасением, теперь настораживал. Он мог таить в себе массу опасностей, главной из которых были запрятавшиеся в нём моты. В этой игре можно было ожидать чего угодно. Без карты и наблюдательных приборов, Горацию сложно было даже предположить, что скрывают за собой свисающие до земли, поросшие густой листвой ветви деревьев.
– Кому-то надо идти в разведку, – деловито сказал ВИЧ.
Гораций посмотрел на уставших ребят. Ему не хотелось их терять.
– Путч*** и Василий-Васильевич, – приказал он через пару секунд. Новоявленные разведчики вышли из строя.
– Подождите, – остановил их БаЛаБоЛ. – Сейчас, вот… Возьмите…
Он отсыпал в карман Путчу*** самонаводящихся патронов.
– Пригодятся… У вас, наверно, таких уже не осталось…, – приговаривал БаЛаБоЛ, деловито пригоршнями пересыпая патроны.
– Это тоже вам, – сказал ВИЧ, одевая на друзей остатки своей защитной брони.
– У меня есть телепорт…, – заминаясь начал Туф&Туф&Туй. – Правда, он только на одного человека…
– Ты же ещё в прошлом бою последний израсходовал, – удивился ВИЧ.
– Или то был не последний? Сколько их ещё у тебя?
– Этот последний. На этот раз правда последний, правда, – покраснев и потупив глаза, ответил Туф&Туф&Туй.
– Да ладно, дружище, – хлопнув по плечу Туф&Туф&Туя, сказал Путч***. – Оставь себе, тем более он только на одного. Не драться же нам с Василием-Васильевичем из-за него.
– Мы скоро вернемся, – прокричал Василий-Васильевич, – скрываясь за деревьями.
Наступила тишина. Пошли долгие минуты напряженного ожидания. Ребята присели прямо на прохладную траву. Их волосы трепал летний ветерок, а вокруг слышалось щебетание птиц.
Путч*** и Василий-Васильевич вернулись минут через десять.
– Всё чисто! – ещё издали закричал Путч***.
Все вздохнули с облегчением.
– Мы нашли там кое-что интересное, – сказал Василий-Васильевич, подойдя к ребятам.
Все насторожились.
– Это надо видеть. Идите за мной! – позвал всех Путч***.
Продвигаясь сквозь плотные заросли кустарника, ребята скоро уткнулись в здоровенный каменный утес. Это была пещера. Огромной серой глыбой она нелепо возвышалась прямо посреди леса, а её узкий вход скорее напоминал выбитую в стене расщелину.
– Мы думали, это происки мотов, – начал Василий-Васильевич. – Мы постреляли туда, внутрь. Там никого нет. Тут другое интересно, смотрите.
Василий-Васильевич достал свою простенькую карту полигона и залез в расщелину. В одно мгновение карта изменилась, а в её заголовке высветился совершенно другой номер и новое название местности – "Подземные ходы". Василий-Васильевич вынырнул обратно, и карта вернулась к своему прежнему виду.
– Мы сначала решили. Что в этом месте какая-то аномалия, сбивающая координаты, – продолжил Василий-Васильевич. – Но потом мы поняли, что это выход на другой полигон.
Ребята недоумевающее посмотрели на Василия-Васильевича. Никогда, ни в одной игре уровни, а соответственно и их территории, не пересекались. Нельзя было бегать по одному полигону, а потом случайно выбежать на другой, затем опять вернуться на первый. Всё было логично и последовательно. Выполняешь миссию первого уровня и переходишь на следующий.
– Здесь всё сделано, как в настоящей жизни, – сказал ВИЧ. – Я слышал, что раньше в реальности так оно и было. Одно место перетекало в другое, это потом, в играх, сделали всё по-другому.
– Всё правильно у нас сделано, – затараторил БаЛаБоЛ. – Мы как будто десант. Нас как будто погружают на самолет, и потом выкидывают совершенно в другом месте, которое как будто находиться за тысячи километров от предыдущего. Но ведь это не значит, что мы своими ногами не можем дойти до соседнего полигона, расположенного неподалеку.
– Осталось решить, оставаться нам здесь или идти туда. Там может быть безопаснее, – сказал Путч***, указывая на пещеру.
Но, как и любым солдатам, решать ребятам ничего не пришлось. За них думали другие. Согласно установленным правилам, Гораций доложил обстановку Каволсу, и тот уже через несколько секунд получил приказ идти в пещеру.
С трудом пропихнув через узкий вход носилки ~Радуловой~, ребята протиснулись в пещеру. К их удивлению, тут при отсутствии видимых ламп или факелов, оказалось довольно светло. Тёмно-серые стены с пестрыми вкраплениями горных пород, казалось, сами по себе излучали свет. Изнутри пещера была огромной. Двадцать метров в высоту и метров пятьдесят в ширину, она, казалось, была намного больше, чем представлялась снаружи. Вглубь неё уходило по меньшей мере десяток извилистых тоннелей.
– Дальше мы не ходили, – предупредил всех Путч***.
Ребята по своим простеньким картам попробовали рассмотреть, что представляет собой пещера, но оценить расположение ходов так и не смогли. Их упрощенные карты позволяли видеть местность только в радиусе ста метров. Стало понятно, что идти по подземным коридорам придется наугад.
Ребята ступили в выбранный ими наугад тоннель. Первыми шли ВИЧ и Гораций, за ними – остальные: Путч***, БаЛаБоЛ, Молоtок и Василий-Васильевич, несущие носилки с ~Радуловой~, замыкали их немногочисленную колонну Враччч+ и Туф&Туф&Туй. Всего их осталось восемь человек. Восемь бойцов, надеющиеся продержаться до того момента, когда Великий бой прекратится. Они устали воевать, они больше не хотели отстаивать свои идеи, они уже даже не мечтали о доме, они просто хотели выжить. Жизни каждого из них были на исходе. У Горация их осталось всего две. Всего две жизни! Это означало, что любая встреча с мотом могла стать последней… Две жизни, а потом…
Гораций знал, что на этот раз им не надо искать мотов. Те найдут их сами. Даже не двигаясь с места, их отряд рано или поздно встретился бы с врагами. Те, Гораций был уверен, сами бы появились либо с одной, либо с другой стороны, либо с обеих одновременно. Однако Гораций упорно вел свой отряд вперед. Он просто не хотел бездействовать, не хотел допускать томительных минут ожидания опасности. Друзья, не говоря ни слова, шли за ним. Разговаривать никому не хотелось, они двигались молча. Тишину пещеры нарушали только звуки их собственных шагов, да шорох крыльев иногда пролетающих над головой летучих мышей.
Подземный ход под небольшим уклоном уходил вниз. Свет в проходе стал слабее, ребята шли в полумраке. Пройдя добрых два километра, Гораций остановился. Неожиданно ему показалось, что он услышал какой-то посторонний звук. Гораций прислушался. Лёгкий шорох разрушил наступившую тишину. Он раздавался откуда-то из-за стены. Приглядевшись, Гораций заметил узкое ответвление от основного прохода. Именно там, за едва заметным уступом стены, прошелестело осторожное шуршание и затихло. Кивком указав ВИЧу на проход, Гораций отступил назад. ВИЧ, приготовив автомат, ступил в узкую щель. Из-за стены сначала послышались глухие удары, а потом раздались выстрелы. Гораций кинулся вслед за ВИЧем. Тот стоял над телом убитого алливийца. В том, что это был алливиец, не было никакого сомнения. Соответствующая надпись светилась над его головой, вернее над тем, что было его головой, пока ВИЧ не разнес её автоматной очередью. Дальше, в глубине прохода, боязливо прижималась к стене группка прочих алливийцев. Присмотревшись внимательнее, Гораций увидел, что их было довольно много – человек тридцать. Без своей карты он не мог определить их точное количество. Гораций во всём привык полагаться на выдаваемые ему справочные данные, сейчас же приходилось надеяться только на собственное зрение и слух. Рассмотрев алливийцев, Гораций увидел, что они практически безоружны. Максимум, что удалось обнаружить Горацию в их карманах, это сотни две патронов, которыми им нечего было заряжать. На всех у них был только один автомат, а патроны были от обыкновенного ружья. К тому же, будь у этих алливийцев более серьезное оружие, воспользоваться им они всё равно не смогли бы.
Все они были довольно сильно покалечены из-за чего были практически полностью лишены возможности полноценно двигаться. Одной беспомощной общей грудой они лежали на земле.
Из темноты к Горацию подошел один из тех, кто прятался в этом скрывающимся за узким проходом тупике. Это был невысокий мужчина лет сорока. Незнакомец был безруким, зато его ноги, похоже, были целы. Видно он был один из немногих, кто мог ходить. Второй, кто был хоть как-то способен передвигаться, безжизненно лежал перед ВИЧем.
– Я это… Не сориентировался в темноте, – как бы оправдываясь перед всеми, сказал ВИЧ. – Я по привычке стразу стал стрелять. А тут видишь как получилось… У человека, оказывается, была последняя жизнь.
– У нас тут почти у всех последние жизни, – грустно глядя на убитого товарища, произнес безрукий.
– А вы вообще кто, ребята? – спросил ВИЧ.
– Мы те, кому удалось уцелеть в этом аду, – ответил безрукий. – Остатки отрядов R59349, S34525, U23456 и W23454. – А вы?
– Мы отряд А44557, – представился ВИЧ.
– А я смотрю, вы хорошо сохранились, – разглядывая ВИЧа и Горация, заметил безрукий. – У нас тут все тяжелораненые. Один выстрел – и всё, каждому смерть…