– Ну да! Теперь представьте, что будет, если многотысячная толпа спях разом рванется в пещеру.
– Они начнут рассыпаться в порошок! – сказала Милена. – Одних убьют стражи, других мешок.
– Но зато пузырь моментально раздуется! – сказал Виктор.
– Вот именно, – Лана торжествующе посмотрела на Макса. – Теперь понял?
– Коснётся сосульки и лопнет! – ухмыльнулся Макс.
– Милена, это не жестокость, – сказал Виктор. – Это необходимость.
Милена вздохнула.
Они разошлись, условившись встретиться у родника.
Новость мгновенно распространилась по огромной толпе, и все спяхи, топча друг друга, с диким ревом устремились в пещеру.
Милена еле успела отскочить в сторону. Сотни мужчин и женщин с обезумевшими лицами неслись к вратам.
Щупы стражей заработали не переставая, но жаждущих было слишком много. Передние ряды рассыпались, и столбы пыли вздымались в воздух, оседая на головы задних рядов. Все больше спях попадало в пещеру, из которой тоже валила пыль.
Красный пузырь неистово пульсировал, переливался и увеличивался в размерах.
Наконец, оборона была прорвана. Толпа плотным потоком повалила внутрь. Стражи удивленно выпучили свои маленькие ящеричные глазки и лишь изредка, словно для приличия, тыкали щупами в толпу.
Мешок времени стал расти, как на дрожжах. Скоро он достиг гигантских размеров и раздулся до самого свода.
Вдруг пузырь коснулся острого, как игла сталактита. В тот же миг невероятный по своей мощи взрыв разнес ворота пещеры. Скальные глыбы разлетелись в стороны, разрывая на куски стражей времени и приминая толпы бегущих спях.
Все окружающее пространство быстро начало блекнуть, окрашиваясь в серые тона.
Милена увидела, как из расширившегося проема пещеры стала растекаться тягучая полупрозрачная субстанция. Она обволакивала скалы, расползалась по ложбинкам ущелья, растворяясь во всем, что встречала на своем пути.
– Время… – потрясенно прошептала Милена.
– Время богов, – послышался голос.
Милена обернулась.
Невдалеке стоял Заро. Он был серьёзен.
– Оно полностью истекло, – сказал координатор. – Теперь все земли этого мира стали тусклыми и бесцветными.
Подмышкой Заро держал журнал.
– Как вам удалось сбежать? – удивилась Милена.
Координатор сделал знак глазами. Милена повернулась.
Неподалеку стоял Эпидур. Рядом топтался Маграм.
Оставшиеся в живых спяхи, собравшись в небольшие группы, с горестным видом покидали ущелье.
К Милене подошли Виктор и Лана с Максом.
– Приветствую вас, герои! – воскликнул Эпидур.
Виктор слегка поклонился и сказал:
– Ты видишь? Мы это сделали! Теперь время в твоей власти. Ты создал этот мир, ты им и правь. А теперь отпусти нашего друга и укажи нам путь к вратам Иного Подобия.
Эпидур широко улыбнулся.
– Вы неплохо постарались, странники. Действительно, все местное время теперь принадлежит мне. Божества времени полностью утратили свою силу. Теперь Уру – мой архивариус, Ри – мой стрелок, а Аги – моя наложница. Храм обратного времени разрушен. Он взлетел на воздух в тот же миг, когда лопнул мешок времени, и это ваших рук дело. Поскольку храм разрушен, цветок неопределенного времени, через который вы проникли в мой мир, тоже закрыт. Но это ещё не все. Пока мы с вами разговариваем, через врата Иного Подобия, куда вы хотите попасть, происходит утечка времени. Времени, принадлежащего мне! И я не намерен долго это терпеть. Учитывая обстоятельства, я подожду ровно день. Потом буду вынужден закрыть вход.
– А можешь повторить фокус с хлопком и перекинуть нас прямо к вратам? – спросил Макс.
– Свой путь вы должны преодолеть сами. И помните: если не успеете покинуть мой мир за один день, останетесь в нём навсегда.
Он обернулся к Заро.
– А ты неплохо потрудился, говорун. Жаль, теперь эта работа никому не понадобится.
Маграм подошел к Заро и взял из его рук книгу журнал.
– Кстати! – заметил Эпидур. – Ваше время полностью вам возвращено. Кроме того, я сделал вам небольшой подарок. Каждому на его временной счет переведено по двадцать дополнительных лет.
Компаньоны переглянулись.
– А теперь – в путь! – сказал Эпидур. – Вы должны успеть до того, как я начну миропрофилактику.
По дну ущелья идти было гораздо труднее, чем по горному хребту. То и дело приходилось перебираться через завалы.
По пути Заро рассказал о странных экспериментах, которые проводят физики в лабораториях Источника Вероятности.
– Они научились двигать время в обе стороны, – говорил он. – Но это не все. Время можно уплотнять, делить, останавливать, упаковывать, профильтровывать, очищая от примесей; кроме того, можно изменять его качество, поэтому время бывает разной пробы.
– В колледже я углубленно изучал физику, – заметил Виктор. – Но ни о чем подобном не слышал.
– Ваши профессора, мягко говоря, уже использовали весь свой потенциал, – сказал Заро. – Чтобы идти дальше, нужна интуиция… К сожалению, мне не удалось проникнуть в самую тайную из лабораторий, где разработан проект создания машины для путешествий во времени. Меня выследил Маграм, и, если бы я не навел на него амнезию, то за попытку незаконного овладения государственной тайной мог бы лишиться языка…
– …который тут же прирос бы заново! – завершил Макс.
– Это была бы уже другая история, – заметил Заро.
Они брели до глубокой темноты и, лишь когда под ногами совсем не стало видно каменистого грунта, решили остановиться на ночлег.
Милена этой ночью спала беспокойно. Ей постоянно мерещились рассыпающиеся в пыль спяхи.
Плечом к плечу вместе с ними она пыталась пробиться к заветной пещере времени.
Ноги её по колено увязали в прахе, идти становилось все труднее и труднее.
"Радость! Радость!" – кричали спяхи и тут же превращались в столбы пыли.
Вот уже уровень пыли поднялся до пояса, а затем ещё выше.
Милена стала увязать. Она позвала на помощь, но никто не обращал не нее внимания.
Милена стала задыхаться, и в это время один из стражей времени занес над ней свой щуп.
В следующее мгновенье она проснулась.
В ущелье было тихо.
Где-то в стороне монотонно звучал родник, а рядом тихо посапывал Виктор.
Видимая ею часть неба сплошь была усеяна крупными звездами.
Милена лежала, прислушиваясь к тишине ущелья, и вдруг почуяла отдаленный едва различимый шум. Словно где-то вдалеке сыпались мелкие камешки.
Что это? – подумала она и закрыла глаза.
Камешки шелестели, перекатывались и моросили по дну ущелья. Этот дальний шорох её убаюкивал, и, наконец, она задремала.
Когда Милена проснулась в следующий раз, шум превратился в рокот, который с каждой минутой нарастал.
Солнце ещё не взошло, но небо над ущельем стало заметно светлее.
– Проснись! – Милена стала расталкивать Виктора.
Виктор сел и начал протирать глаза.
– Ну?
– Слышишь этот странный звук? Он приближается…
Разбуженные голосами, проснулись остальные.
– Что-то гремит, – задумчиво сказала Лана.
– Может, где-то прорвало плотину? – предположил Виктор.
– Нет, – сказал Заро, сладко потягиваясь. – Это движется полчище спях. Их послал Эпидур для того, чтобы они нас уничтожили. Он воссоздал их из праха и сказал им, что они погибли по вашей вине. Теперь они уже близко…
– Сможете их как-нибудь остановить? – взволновано спросила Лана.
– Бросьте, – Заро махнул рукой. – Их там больше тысячи!
Компаньоны тут же вскочили на ноги.
– Нам надо достичь Озерной долины до того как спяхи настигнут нас! – крикнул Виктор.
Компания пустилась бегом.
Несмотря на то, что скорость, с которой они продвигались по ущелью, была максимальной, какую они могли развить, через час рокот не только не отдалился, но напротив, стал ближе.
Иногда даже можно было услышать отдельные крики спях. Страшными глухими голосами они скандировали:
– Смерть ворам времени! Смерть ворам времени!
Стало ещё светлее. Но краски больше не хотели возвращаться в мир неопределенного времени: все оставалось серым и безжизненным.
Еще через полчаса компаньоны, задыхаясь, взобрались на грунтовую насыпь, преграждавшую ущелье.
Обернувшись, они обнаружили, что все видимое пространство позади них заполняется силуэтами спях.
Эпидур не соблюдал художественной точности, создавая из праха этих выродков. Тела были непропорциональны, лица безобразны, движения нескоординированы.
– Смерть ворам времени! – могильным голосом провыл спяха, который первым приблизился к насыпи и быстро начал на нее карабкаться.
Макс подхватил булыжник размером с крупный кокос и запустил им в спяху.
Камень попал точно в голову и, надломив шею, опрокинул спяху навзничь.
– Вперёд! – крикнул Виктор.
Компаньоны побежали.
Тут начался склон.
Грунт неожиданно стал мягким, глинистым. Он был покрыт высохшей на солнце травой.
Преодолев заросли кустарников, они на несколько секунд остановились.
Горы оборвались внезапно, словно кто-то отсек их ножом.
Впереди до самого горизонта простиралась долина. В самом её центре сверкало в лучах восходящего солнца широкое озеро. Берега утопали в густой растительности всех оттенков серого цвета.
– Как на старинной черно-белой фотографии… – сказала Милена.
– Когда-то здесь было красиво, – сказал Виктор.
Сзади затрещали кусты.
– Спяхи! – крикнула Лана.
Один из спях метнулся на Виктора, но тот успел увернуться. Макс, выхватив из-за пояса меч, одним движением смахнул спяхе голову.
– Бежим! – крикнул он и бросился кубарем со склона.
– Смотрите! – крикнула Лана, на бегу указывая в сторону высокого прозрачного строения, которое они не заметили вначале из-за кустарников.
Строение стояло на противоположном берегу озера. Оно было сделано из стекла и напоминало гигантские песочные часы.
Ни людей, ни других построек поблизости видно не было.
– Это и есть врата Иного Подобия, о которой говорят письмена! – крикнул Виктор. – Бежим!
Стараясь оторваться от спях, они свернули к правому побережью озера: через эту сторону путь был короче.
Спотыкаясь о кочки, падая и вновь подымаясь, помогая друг другу, компаньоны добрались до озера и побежали по тонкой песчаной кромке берега.
Постепенно спяхи стали отставать…
Тяжело дыша, через полчаса компаньоны подбежали к вратам Иного Подобия. Сооружение в высоту было около семи метров. Внутри было пусто.
Макс, оценивая расстояние до преследователей:
– Спяхи будут здесь минуты через две.
Милена, упала на траву. Она задыхалась.
– Это самый край мира неопределенного времени, – сказал Заро. – Мы достигли портала.
– Но там внутри ничего нет, – сказала Лана.
– Некогда раздумывать! – крикнул Макс. – Давайте все внутрь.
Макс толкнул высоченную дверь из сплошного стекла не менее трех дюймов толщиной и вошёл первым.
– Тяжелый здесь дух! – сказал он.
Вошедший вслед за ним Виктор поморщился.
– Тут же дышать невозможно!
– Как бы там ни было, теперь эта ваза – наше единственное укрытие от спях, – сказал Заро, указывая рукой на прозрачное стекло, за которым шевелились силуэты. Толпа преследователей приближалась.
– Закрываем дверь! – крикнул Виктор.
Все налегли на дверь, и она тяжело бухнула, автоматически закрывшись на щеколду.
– Ищите врата, – сказал Виктор.
Компаньоны принялись изучать помещение.
Серое солнце, пробиваясь сквозь стекло, сильно нагрело воздух, отчего весь потолок был покрыт каплями испарений.
– Что это? – Виктор от изумления вытаращил глаза.
Прямо посреди помещения была вырыта яма около трёх шагов вширь.
Подойдя ближе, они осторожно заглянули.
– Чёрт! – Лана скривилась. – Это же самая настоящая…
– Выгребная яма, – подсказал Макс и похлопал Виктора по плечу. – Сразу видно, командир, раньше тебе не приходилось бывать в экстремальных условиях.
– Но тут же грязь!
– Хуже! Это настоящее дерьмо! И запах тот же…
– Нет, это силогумус, – сказал Заро.
– Здесь надпись, – заметила Лана.
На земле лежала гранитная плита с тремя рядами наполовину стёртых символов.
– Чёрная дыра, – прочитал Заро.
– Чёрная дыра, – повторил Макс. – Правильнее было бы назвать чёрным унитазом.
– А еще здесь вот что написано, – сказал Заро. – Тут написано: "Оторвись от созерцания Бытия и вкуси совершенство в мире Иного Подобия. Но остерегись уносить с собой что бы то ни было, иначе погибнешь. Сними свои одежды, иначе врата не откроются". Провались я на этом месте, если это не Харт!
– Если я правильно понимаю… – неуверенно начал Виктор.
– Правильно вы понимаете, – кивнул Заро.
Наступило долгое молчание. Внезапно его прервали тяжелые удары в стеклянную дверь.
Компаньоны оглянулись. Спяхи, прильнув лицами к стеклу, судорожно бились, пытаясь открыть дверь.
Щеколда скрипела, но все ещё сдерживала натиск.
– Долго мы тут не продержимся, – сказал Виктор.
Голова одного из спях не выдержала давление сзади и треснула. Сероватое содержимое разбрызгалось по стеклу.
– Ну нет, не хочу, чтобы меня сожрали эти психопаты, – сказала Лана и быстро стала расстегивать пуговицы на джинсах.
– Совершенно солидарен! – поддержал её Заро, стаскивая с себя одежду.
Лана сбросила джинсы, и на землю выкатился коллапсатор.
Переглянувшись, все члены команды начали лихорадочно раздеваться, бросая одежду в общую кучу.
Оставшись в трусиках, Лана подошла к краю ямы и с отвращением в неё заглянула.
– Трусики тоже, сестричка! – погрозил пальцем координатор.
– Знаю, – сухо ответила она.
Быстро обнажившись, Лана бросилась в темную жижу. Фиолетовая вспышка, озаряя пространство, резанула по глазам.
Милена быстро сбросила остатки одежды и шагнула вслед за Ланой…
– Что-то меня тревожит, – сказал Заро. – Похоже, я опять слишком очеловечился.
Макс набрал в легкие воздуха и хотел прыгать, но вдруг застыл на краю ямы.
Постояв несколько секунд, он повторил попытку, вновь не решился, выругался и зло оглянулся на беснующихся спях.
Те навалились на стеклянную дверь, и в эту минуту щеколда затрещала. Через образовавшуюся щель стали просовываться серые костлявые руки.
– Черт! – крикнул Макс.
Он выхватил из вороха одежды свой меч и изо всех сил метнул его в щель, но промахнулся. Ударившись о стекло, меч сделал выщерблину, от которой неправильной снежинкой разбежались в стороны длинные трещины.
Следующий толчок извне расколол дверь на несколько больших частей. Осколки рухнули на беснующуюся толпу и частично внутрь помещения – прямо на Макса.
Не успев ничего сообразить, Макс инстинктивно бросился в яму с нечистотами.
В тот миг, когда нечистоты сомкнулись над головой Макса, вспыхнув фиолетовым огнем, несколько спях успели подбежать к вратам.
Упав на колени, они по-звериному, на четвереньках полезли в яму.
Вдруг содержимое ямы вскипело, забулькало. Его уровень стал быстро подниматься.
Грязно-серая пена в мгновение ока заполнила помещение, поглощая спях. Вспучившаяся жижа хлынула за пределы портала.
Спяхи, и без того с трудом поддерживающие равновесие, стали увязать и падать. А грязная масса всё прибывала, заполняя озеро и расползаясь по долине.
Вскоре вся долина была залита бурлящим морем.
К вечеру этого дня, когда уже весь мир неопределенного времени был погребён на дне моря силогумуса, глубоко в подземелье, сидя на своем каменном троне, Источник-Вероятности трижды хлопнул в ладоши.
Время остановилось и двинулось вспять.
Стрелки времени склонили колена.
Свет в зале Эпидура замерцал.
В тот же миг скрытые силы природы, управляющие миром неопределенного времени, активировались, запуская в действие обратный механизм миропрофилактики и космогонии.
Уровень океана начал спадать, и вскоре все нечистоты втянулись обратно в черную дыру. После этого проем закрылся.
Космогония окончилась…
Обновленный мир был чист и свеж. В него вновь вернулись краски, и на его удобренных почвах распускались цветы.
Эпидур откинулся на троне и облегченно вздохнул. Он наслаждался покоем и тишиной.
У ног его сидел достопочтенный старец Маграм и, открыв новый фолиант, записывал первые строки новой библии.
Глава 16
Доэ была в отчаянии.
С тех пор, как Харт выдворил Вадима, миновало несколько безвременных оборотов: так Харт называл дни в предложенном Доэ мире. Ничего в этом мире не изменилось после того, как Вадим исчез. Лишь за лесом выросла скала, которую про себя Доэ называла Волчьим Камнем. Про волков ей рассказывал один из мертвых в Трифаре.
Утёс был похож на волка, что воет на луну.
Доэ трижды ходила к тому камню: когда он вырос из ниоткуда, появилась и тропинка, ведущая к нему.
Лес был похож на тот, что отделял сад Доэ в Трифаре от другого сада, к которому Доэ бегала с детства и который впоследствии оказался не садом, а, как сказал Вадим, "образом вселенной".
По пути Доэ вспоминала вечер, когда Харт изгнал Вадима.
Они сидели втроем на берегу озера. В сгущающихся сумерках трепыхался костер, в который Харт подбрасывал щепки. На траве лежала баклажка с пивом, а в корзине было ещё две. Вадим с Хартом беседовали на темы, от которых Доэ стало скучно, и она решила прогуляться по берегу, а когда вернулась, баклажка была уже пуста, и Вадим с Хартом беззаботно шумели.
Вадим рассказывал курьезные случаи из медицинской практики. Это было занятно, и Доэ подсела ближе.
Десять лет Вадим проработал в хирургическом отделении. Он вскрывал хомунам животы, чтобы починить то, что там неисправно. А в костном мире поломки не редкость. Таковы особенности поверхностного уровня оболочки, в котором Доэ никогда не была.
Откупорили новую баклажку. Приложившись к ней, Вадим долго не отрывался, и Доэ смотрела с удивлением. Почувствовав её взгляд, Вадим неожиданно прыснул.
"Помнишь, – спросил он, – ты интересовалась моими друзьями?"
"Да, – кивнула девушка. – Я хотела, чтобы ты мне о них рассказал".
Вадим развел руками:
"У нас говорят: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты".
Друзей у Вадима было немного. Почти всё своё время он проводил на работе. Начальник, которого он прежде считал своим старшим товарищем, доверия не оправдал. Зато парень по имени Эдуард неожиданно стал сообщником, и они добрались до Кантарата. Эдуард и поныне находится там, и Доэ показалось, что Вадим не против с ним увидеться.
В тот вечер Вадим не раз вспоминал о своем пути из поверхностного уровня в Пустыню.
Он до сих пор не взял в толк, как ему удалось обойтись без помощи проводников и самостоятельно одолеть все преграды. Вадим спрашивал у Харта, но тот отмалчивался.