– Ты хорошо объясняешь, – сказал Вадим. – Точка условна.
"Именно так, – сказал персолип. – Однако те же математики убеждены, что из этих самых точек-небытий состоит прямая".
– Выходит, абсурд? Прямая не может существовать из небытий.
"Нет. Парадокс. Но парадокс для нас, вторичных сущностей.
– Почему только для нас?
"Сами поглядите. Мы пришли к заключению, что точки нет. Верно?"
– Ага.
"Но мы свободно можем рассуждать о точке и даже обозначать её в пространстве и времени".
– Допустим.
"А вот дааны, хариты и персоназы этим похвастаться, увы, не могут. Точка для нас и чистых рас – не одно и то же".
– Почему?
"Дело в том, что время, пространство и сознание не имеют в своей основе бесконечно малых величин (то есть, небытий). Они не могут допустить даже их существование. Их структура основана на лучах, прямых, плоскостях, объёмах, гиперобъемах и так далее".
– Но луч, прямая – всё это совокупности точек!
"Вот это уже абсурд, мой господин. Бесконечное количество отрицательных бесконечностей даст ноль".
– Тогда конечное количество отрицательных бесконечностей даст… отрицательный отрезок!
"Браво, Мастер! Но об этом чуть позже".
– Выходит, Харт – бесконечно малая точка?
"Выходит, так, мой господин".
– Мы друзья, не называй меня господином.
"Как скажете".
– Но Харта нет, поскольку бесконечно малое – это небытие.
"Верно. Харт – небытие. О Харте говорил хомун по имени Лао-Цзы. Он назвал Харта безусловным совершенством. Как-то раз Лао-Цзы забрел в Пустыню, внутренний уровень оболочки, и встретил там Харта. С тех пор он и заговорил о Небытии, как о высшем совершенстве".
– А я думаю так. Харт, несомненно, силен. Но до совершенства ему далеко.
"Поймите, Мастер, реальность, нормальная логика, три чистых расы не имеют в себе изначально никаких бесконечно малых точек. Время, пространство, сознание – три абсолюта. Все они – бесконечно большие субъекты. Все они – бытия. Но для того чтобы создать вселенную-Мегафар, им понадобилась такая величина, как точка. Только Харт – истинная точка-небытиё. И только он может дать мирам бесконечное количество точек".
У Вадима в голове зашумело.
– Выходит, когда чистые расы заключали свое соглашение…
"Именно так! – обрадовался персолип. – Харт – основа, на которой создан Мегафар. Вы поняли?!"
– Не совсем, но близок к пониманию.
Персолип помолчал, а затем недоверчиво спросил:
"А на той человеческой шкуре, о которой вы говорили, есть глаза?"
– Ты сможешь не только видеть, но и ощупывать, и даже обнюхивать самого себя, – Вадим пристально всмотрелся в объектив персолипа. – Что ты там говорил об отрицательных отрезках?
"Вы сами это сказали: конечное количество отрицательных бесконечностей даст отрицательный отрезок. Так и есть. И этот отрезок – вы".
– Вот те на! – Осмотревшись, Вадим присел на камень. – Подытожим. Три чистые расы – это три положительные бесконечности, три бытия. Харт – отрицательная бесконечность. То есть точка, небытие. Все мы, порождения вселенной, – полукровки, отрицательные отрезки. Так?
"Всё верно, Мастер".
– Что ж. Трудно понять, но придётся. – Вадим на минуту задумался. – Ну ладно. А теперь объясни: в чём различие между временем, пространством и сознанием?
"Ни в чем – в плане структуры, и во многом – в плане характеров, – ответил персолип. – Возьмите, к примеру, трёх хомунов или трёх таких, как я, персолипов. Они окажутся одинаковыми и вместе с тем абсолютно разными. Поставьте их рядом, и вы убедитесь, что все они имеют общую структуру, но столкните их в споре, и тут начнутся противоречия. Даже в случае, если они сойдутся на том, что чёрное – это чёрное, а белое – это белое, на самом деле каждый будет подразумевать разные вещи. Всё призрачно. Даже, если вы абсолютны".
– С ума сойти, – сказал Вадим.
"Вы стали другим, – заметил персолип, – но способность удивляться по-прежнему остаётся одним из качеств вашего ума".
– Да, – кивнул Вадим. – Я побывал в трёх вастах. В каких-то немыслимых закоулках. Видел горы, леса, дворцы и всякое такое. Видел даже главную персоназу (между прочим, она не похожа на тех слизняков, которых я видал на их главной площади). Я был в храме неопределенного времени и в храме пространственных измерений. Всюду, несмотря на многообразие форм, я встречал существ, похожих на хомунов. Те же тела, те же мысли, та же жадность и самое главное – та же глупость. Вот что меня больше всего удивляет. Всюду – сплошная глупость. Во всей вселенной. И ещё – бюрократизм. Почему так?
"Чистые васты совершенны, – сказал персолип. – Вы и ваши спутники в действительности не смогли проникнуть в материю васт, это просто неосуществимо. Внутри васт нет точки, в которой вы могли бы встретиться. Но есть территории, на которых возможны встречи: назову их территориями снов чистых васт. Если я скажу: "подсознание", то наверняка введу вас в заблуждение, поскольку васты в действительности ничем таким не обладают. Но вместе с тем этот термин даст кое-какой намёк. Ваш путь к звёздам лежит через подсознание. Это, конечно, образное выражение. Подсознание хомуна и прочих полукровок – это аналог функционального свойства чистых васт".
– Стоп, – перебил Вадим, – ты сказал: территории снов. Что это значит?
"Это уровни, которые вы посетили. На этих территориях действовали усредненные физические законы вашего опыта. Насколько я понимаю, вы воспользовались одним из вариантов принципа "частица в частице". Перед этим ваше активное тело полностью аннигилировало при самостоятельном переходе из Харта в бытиё, а ментальное нашло себе временную оболочку. Сила, высвободившаяся в процессе перехода, ждала вас до тех пор, пока вы не прошли все этапы пути. Птом всё собралось в кучу, и вы стали тем, кем стали".
– Да откуда ты всё это знаешь? – воскликнул Вадим.
"Собираю информацию".
– Прямо, сервер какой-то…
Вадим погрузился в размышления. В задумчивости он не спеша раздвинул стены пещеры, затем вовсе их убрал. Синеватый грунт превратил местами в суглинок, местами в легкую почву. Вадим покрыл их травой.
Невдалеке само собой нарисовалось озеро. Вадим поводил пальцем вправо-влево, и озеро приобрело извилистую форму.
Дальний берег Вадим облачил в заросли тростника, а с ближним поочередно произвел несколько действий. В результате превращений берег то вздувался валунами, то разглаживался, образуя пляжи, то становился шероховатым. Но ни один из вариантов Вадима не удовлетворил, и, в конце концов, он оставил берег в таком виде, словно по нему поездил гигантский бульдозер.
Затем Вадим принялся было за создание рощи, но и тут его ждала неудача. Насаждения выглядели слишком ненатуральными и не вписывались в общий ландшафт. Кроны казались игрушечными, а стволы пластмассовыми.
Поневоле вспомнился прекрасный сад, который Доэ создала в Трифаре.
– Ладно, доделаю позже, – буркнул Вадим. – Человеческое тело я знаю лучше, чем флору.
Оставив мир незавершенным, Вадим обернулся к персолипу и посмотрел на него с придирчивым прищуром ваятеля.
Глава 21
Макс сделал все что мог. Когда Виктор упал, Макс тигром ринулся на мужчин в костюмах, и стал дубасить их руками и ногами.
Нападавшие не ожидали такой реакции. "Костюмы" отражали его удары, но все же отступили.
Макс перешел в наступление. В суматохе он пропустил миг, когда на теле начала проявляться тонкая корочка доспехов. Вероятно, Максу понадобилась дополнительная защита на предплечьях, когда один из "костюмов" выхватил из пиджака стилет размером с меч, – и тело включило один из своих резервов.
В ту минуту, когда произошла вспышка, и на месте Милены осталось оседающее облачко пепла, Лана совершила невозможный с точки зрения физики прыжок и двумя ударами на лету выбила пару дисков из щупалец стрелявшего призрака.
Луч, который уничтожил Милену, проделал в полупрозрачной стене порядочную дыру. В ней замелькали серые грани бетонных сооружений. Камера, в которой находились компаньоны и те, кто на них нападал, беспорядочно перевертываясь, летела над каким-то городом.
Выронив диски, существо намерилось вновь их подобрать и неудачно для себя повернулось к Максу спиной. Не взирая на то, что остальные призраки тоже были вооружены, а трое "костюмов" стремительно напирали, Макс в один прыжок подскочил к твари и нанес мощный удар ногой. Описав дугу, призрак исчез в дыре.
Макс бросился на пол и, кувыркнувшись, подхватил диски. Первым желанием его было запустить одним из них в голову призрака, атакующего Лану, но необъяснимое ощущение единства с этими двумя дисками заставило поступить иначе.
В дисках была сосредоточена сила, она тотчас передалась кистям, добежала до плеч и сомкнулась в дугу в районе лопаток. Врожденное качество быть рациональным воином подсказало Максу, как управлять дисками.
Первые два выстрела произошли сами собой и были случайными. Виктору повезло просто чудом. Он как раз начал подниматься, как над головой промелькнул сноп огня, оставивший от двоих призраков лишь немного дыма.
Следующий диск сразил человека в костюме.
Заро подобрал один из уцелевших дисков и неведомо откуда произвел на свет ещё два таких же. В следующее мгновенье его тело утратило привычные формы. Он стал толще и ниже, чем обычно.
Три языка взметнулись в разные стороны из центра его туловища, и одновременно с этим произошла вспышка, – и ещё один призрак отправился в пустоту.
Оболочка превратилась в лохмотья. По полу пробегали волны, то и дело сваливая с ног, но он все ещё сохранял форму и продолжал притягивать.
Лана, завладев стилетом одного из нападавших, сама перешла в наступление. На помощь подоспел Виктор (кажется, он ещё не понимал, что Милены больше нет).
Оставшийся в живых призрак отступил назад и на глазах у всех растаял.
Макс отбросил в стороны диски и с голыми руками двинулся навстречу двоим перепуганным "костюмам" – тем самым, что говорили с Заро. Не долго думая, "костюмы" бросились в один из тоннелей, сообщавшихся с камерой.
Только теперь Макс заметил, что все его тело покрыто тонкими, но прочными латами цвета вороненой стали.
– Где Милена? – крикнул Виктор.
Заро вернул себе прежнюю форму, убрал диски и намерился выскочить в одно из пробитых лучами отверстий, но внезапно остановился.
– Где Милена? – неуверенно повторил Виктор.
С минуту Заро стоял не оборачиваясь, затем развернулся и подошел к компаньонам.
– Виктор! – спокойно сказал он и перевел взгляд на остальных. – Макс! Лана! У нас были большие потери, но мы эту битву все же выиграли. Я поведу вас дальше.
Виктор понял, что случилось, и глаза его потемнели.
Тоннель сужался. По мере его сужения компаньоны уменьшали себя в размерах (так научил координатор), и вновь им казалось, что перед ними огромная воронка.
Время от времени Макс ухал и повторял: "Летим, братцы!.."
Полет длился уже довольно долго, но ускорение нарастало.
– Считайте, что судьба выносит мне приговор, – говорил Заро. – Если я попаду в иную вселенную, это будет означать, что я больше не из чистой васт. И эта сущность перестанет быть ученым Заро, коим я прежде являлся.
– Почему? – спрашивала Лана. На ней теперь красовались серебристые с розовым отливом доспехи.
– Абсолютным нет пути в Харта. Они несовместимы.
– Выходит, тебя другая вселенная, в которую мы летим, может уничтожить?
– Я давно отличаюсь от сородичей, – тихо сказал Заро. – Может, я и впрямь стал хомуном. Это как диффузия. Постепенно одна кровь смешивается с другой, и вот чистый становится полукровкой. Но так ли это, – может показать только иная вселенная. И моя судьба. Если мы попадем в Харта – это будет уже две трети пути.
– К сокровищам?
– Нет. В Харте мы обретем лишь пренебрежение к ним.
Заро никто не назвал предателем. Даже Макс.
Все были погружены в размышления.
Макс не говорил ни слова. Лана держалась рядом с Заро. Она была на его стороне и на всякий случай всем своим видом это изображала.
После того, как Милена погибла, Виктор, казалось, утратил все силы. Приступ отчаяния прошел, но он больше не мог быть лидером.
Не было карты с письменами, и путь к иной вселенной лежал через Пустоту.
Заро теперь был единственным существом, на которое можно было положиться.
Никто не ожидал, что полет завершится падением на пшеничное поле.
Поднявшись на ноги, компаньоны осмотрелись.
Небо покрывала желтоватая дымка. С той стороны, где небо было светлее, виднелись холмы, поросшие деревьями, с других сторон до самого горизонта простиралось поле.
– Тяготение, атмосфера, течение… – сказал Заро. – Просто невероятно.
Он подпрыгнул на одной ноге, затем на другой. Лицо его стало серьезным. Сложив ладони, он стал что-то бормотать.
– На первый взгляд, здесь все, как везде, – осторожно заметила Лана.
– Я бы сказал иначе, – тихо сказал Заро. – Этот мир отражает нас так же, как отражали васты.
Заро пошагал в сторону холмов, срывая на ходу колоски.
– Все-таки вышло, – сказал Макс и двинулся следом, толкая перед собой совершенно удрученного Виктора.
До холмов было около часа пути.
Лана догнала Заро.
– Неужели это и есть иная вселенная?
– Ты её иначе себе представляла?
– Все слишком привычно.
– Ты права, – ответил Заро. – Но все в любую минуту может измениться.
Он нашелушил на ладонь несколько зерен, дунул на них и отправил в рот.
– Мы таки добрались… – Лана настороженно взглянула на Заро. – Значит, ты уже не временной?
– Угу, – буркнул Заро. – Это сразу почувствовалось. Вся сила ушла в глубину и там как будто окостенела.
Лана взяла его за плечо.
– Но ты сам так захотел.
Координатор оглянулся и шепотом сказал:
– Путь не закончен, Лана. Нам предстоит ещё помаяться.
– Не замечаю в себе никаких изменений, – пожала плечами девушка. – Скажи мне, кто такой Харт, которого ты несколько раз упоминал.
– Харт это тот, кому известно абсолютно все, – сказал Заро. – Кое-кто зовет его видхаром. Посмотри-ка вокруг, сестричка. Все это и есть Харт.
И тут все увидели, что прямо по курсу в нескольких сотнях шагов, скрестив руки на груди, стоит человек.
Пройдя ближе, компаньоны обнаружили на лице ожидавшего свирепое выражение.
Заро, видимо, это не беспокоило, он ускорил шаг.
Лана и Макс стали поглядывать на Виктора, который в подобных случаях нередко выступал в роли дипломата. Но Виктор еле волочился, повесив голову и опустошенно глядя себе род ноги.
– Эй, хомуны! – грозно выкрикнул человек. – Кто позволил вам топтать мое поле?
– Здравствуйте, Харт! – громко сказал Заро. – Вы ведь знаете: раз уж мы здесь, значит, нас привела судьба.
– Много ты в этом понимаешь, – огрызнулся человек.
– Ваша правда, – согласился координатор. – Прежде мне казалось, что я могу править целым миром, а теперь я с трудом управляю собственным телом.
– Что за глупости ты несешь? – поморщился Харт.
– К сожалению, мне нечего вам больше сказать! – Заро развел руками. – Все мои слова вы знаете наперед.
– ещё бы! – не меняя тон, крикнул Харт. – А вот ты, я вижу, полностью утратил это свойство?
– Не только его, Харт. Все мои способности потеряны. Я, бывший Временной, чувствую теперь себя простым полукровкой.
– И это дает тебе право топтать мое поле?
– О нет, Иное Подобие… Просто я говорю вам, что стал настоящим хомуном. – Заро был серьезен. – Моя кровь перемешана. Такого прежде никогда не случалось в истории Мегафара, насколько мне известно.
– А мне-то что до этого?
– Я прошу, чтобы вы сказали нам, что делать дальше.
– Поставьте колосья на место! – потребовал Харт.
Компаньоны оглянулись назад и увидели довольно длинную извилистую дорожку вытоптанной пшеницы.
– Шутите? – Заро остановился и развел руками. – Это не под силу хомунам. Теперь мне и единого колоска на место не поставить.
– Сколько шуму из-за четырех идиотов, – заворчал Харт и собирался было уходить, как вдруг неожиданно голос подал Макс.
– Мы искатели! – сказал он. – Нас привела карта!
Харт покачал головой и, не оборачиваясь, проронил:
– Нет, вас привела глупость. Вы ещё более глупы, чем кажетесь с первого взгляда.
И затем, прежде чем двинуться с места, он добавил:
– Идите за мной.
Глава 22
Они шли так быстро, как могли, однако расстояние до Харта им не удалось сократить ни на шаг. Между тем старик двигался вразвалку, то и дело поглядывая по сторонам с видом человека, совершающего утреннюю прогулку.
Виктор хранил молчание, Лана перешептывалась с Заро, а Макс бурчал себе под нос что-то насчет сокровищ калахая и своих дальнейших планов на родине. Неожиданно Виктор обернулся к Максу и сказал:
– Неужели ты ещё не понял, чемпион? Обратной дороги не будет.
Макс посмотрел на него странными глазами, но ничего не ответил.
Не прошло и получаса, как они оказались на берегу озера, за которым темнел густой лес. Справа поднимались холмы, а слева за деревьями возвышалась одинокая скала с острой вершиной.
– Видите дорожку? – Харт сделал небрежный жест рукой.
Все повернулись и заметили, что к лесу в траве вытоптана тропинка.
– Ступайте по ней и приведите красного дракона. Получите сокровища.
Сказав это, Харт пошагал вдоль озера.
– Чушь! – рявкнул Виктор, когда старик отошел на сотню шагов. – На карте не было никакого красного дракона!
– Господин Жарро, – Лана взяла его за руки. – Но у нас нет вариантов! Мы попали в это странное место. Теперь остаётся полагаться только на удачу. Здесь даже Заро стал другим. – Она подняла голову и посмотрела в небо. – Вы чувствуете это?
– О чём ты? – Макс поводил взглядом по сторонам.
– У меня такое ощущение, – медленно сказала Лана, – что я запахи ощущаю животом, что голова у меня, словно пустой шар, что стопы огнем горят… Но самое главное – здесь у меня странное предчувствие. – Она положила руку себе на грудь. – Очень странное…
Макс нахмурил брови.
– Меня тоже что-то постоянно долбит с того момента, как мы здесь оказались.
– Это, чёрт возьми, поиск! – выкрикнул Виктор. – Поиск!
– Что? – не понял Макс.
– Поиск… – повторил Виктор. – Мы все прекрасно поняли, что нас ждет. И продолжаем идти… Знак вины… Теперь ясно, что это такое…
Лана с Максом переглянулись.
– Какой знак, господин Жарро? – спросила Лана.
– Чёртова змейка… Я вспомнил… Знак вины… – голос его дрожал. – Не знаю, откуда я это знаю. Этот путь – всего лишь искупление! Разве вы не поняли, что впереди – ничто. Это всё было ради нас! Ради того, читобы мы его прошли! Сколько мы ни шли, всё вокруг было похоже на то, что мы знаем! Мы видели роскошь дворцов… Пирамиды, замки, входы, троны, короли, маги – всё это было тут! – Он постучал себя по лбу. – Но поиск… тяга… Это нас по-прежнему не покидает! Мы идём! Куда мы идём? Разве вы не насмотрелись ещё на мишуру? Представьте себе алмаз размером с луну! Что вы с ним станете делать?!