Есть подростки. Есть Чаша. И есть желание выжить.
Содержание:
Увертюра 1
Чаша 1
Светлана Дильдина
Созвездие Чаши
Небо - зубная паста, неаккуратно размазанная по синему столу. Плоское, неживое. Фанерное. И - белесая дымка. Всегда. С ума можно сойти… так ведь ко всему привыкаешь. Гадость какая - ко всему…
Там, наверху - мягкий искусственный ворс, камни, металл. Больше всего жаль, что нет зелени - травы разной, цветов. Настоящих.
К колену прильнул стебелек ковыля, ломкий, доверчивый; лучше не трогать - опасно…
Улыбка, короткая. А ведь так и станешь шарахаться от каждой травинки… когда кончится это все. Учиться придется долго. Зато здесь… большинство обучается быстро. Кто не может быстро - не живет.
Вскидывает голову, щурясь, смотрит на едва различимое в мареве солнце - а свет от него все равно яркий…
Под ногами проваливается земля.
Увертюра
Больше всего на свете Сверчок любит ветер. Особенно - сидеть на крыше, подогнув ноги, ловить его губами, бросать вниз всякий мусор и слушать. Банки и бутылки - звенят разно и мелодично, бумага шуршит, и летит часто не вниз, а вверх. А косточки падают бесшумно, зато красиво рассыпаются, веером-дождиком. Только если попадешь в кого-нибудь с крыши - лучше скрывайся с глаз. А слушать можно и даже нужно - расфуфыренные дамочки ругаться не умеют совсем; правда, тут нарядные козочки редки, если и попадется подобная фифа, так смех один. Визгу больше, чем слов. Лучше всего ругаются подвыпившие рабочие. А на совсем пьяных занятно кидать бутылки, особенно если попадешь по черепу. Только не тяжелые, чтоб не убить.
У Сверчка узкое лицо с острым подбородком и почти белые волосы. Заношенная куртка - летом в ней жарко, зимой вообще можно сдохнуть, настолько холодно - с красным футбольным мячом на груди. Куртка - самое ценное, что есть у Сверчка. Ну и обувь - без нее по городу не побродишь. О те же битые бутылки ноги порежешь.
Улицы вообще-то убирают, но по тем улицам, где гуляет Сверчок, машина-уборщик проходит нечасто.
- Привет, алкоголик! - говорит Сверчок сторожу, который позволяет ему ночевать на складах.
- Твою… тудыть-растудыть..! - говорит сторож. Вот он ругаться умеет. Одно удовольствие свернуться на верхней пустой полке, сунуть под голову куртку и при свете засиженной мухами лампочки слушать, как ругается сторож.
Накрапывает дождь, и Сверчок идет к себе на склад. Из подворотни выныривает тип в темном дождевике, оглядывается - и в момент оказывается подле Сверчка, пихает ему в руки что-то завернутое в тряпку, тяжелое. Подросток теряется - стоит и смотрит вслед быстро-быстро удирающему типу. Потом переводит взгляд на завернутое в тряпку нечто - а оно все в грязи и машинном масле, и Сверчок брезгливо кладет это нечто на тротуар, вытирает ладони о штаны. О куртку - ни за что, нельзя так с любимой вещью, с частью тебя самого.
Машина тормозит подле Сверчка, обжигая радужку светом фар. Неприятно громкая, машина рвет сумерки. А из нее выбираются люди - проворные, только Сверчок умеет бегать на диво скоро. Но и те, из машины, умеют, оказывается. Они хватают Сверчка, выворачивают ему руки и тычут мордой в асфальт. Прямо носом. В мокрые, пахнущие пылью дождевые пятна. Обыскивают карманы. А нос мягкий, из него сразу начинает идти кровь.
- У меня же нет ничего, мать вашу туда!! - кричит Сверчок. Его запихивают в машину и везут, везут, везут в бесконечность.
Потом выволакивают, будто груз - это обидно. Сверчок снова пытается выругаться, но получает оплеуху, отчего унявшаяся было кровь снова начинает проситься наружу.
Вообще-то ему почти все равно. Он пару раз попадался тем, кто хватает бродяг на улицах и привозит в приемник. Ну и подумаешь. Взять с него нечего, пихать куда-нибудь на работы тоже бессмысленно - какой из Сверчка работник? Как выражается сторож, соплей перешибешь. Хотя он неправ. Драться Сверчок умеет, только выглядит больно уж тощим. И как тут не выглядеть, при таком рационе, полбулки в день?
Воришек, конечно, изолируют, это понятно. Но поди докажи, что Сверчок хоть что-то украл. А к родителям отправлять - морока еще та. В худшем случае по шее надают и отпустят.
Сверчок насвистывает тихую песенку, стараясь не вдыхать глубоко - нос все же болит, а воздух жжется, и запах у воздуха соленый.
В приемнике сухо и тепло. Стулья жесткие, обшарпанные. Нос болит, лицо залито кровью - она никак не желает остановиться, стоит вскинуть голову, и льется по-новой. Ммать… сколько же в человеке крови? Хочется спать. Сверчок вытирает лицо ладонью - рукавом проще, но жалко куртку.
- Бродяга? - почти сочувственно спрашивает человек напротив, в коричнево-бурой форме - от Сверчка его отделяет деревянная перегородка по пояс.
- Пошел ты, - говорит Сверчок вяло. Неохота быть вежливым - а что они, сразу - носом в асфальт? Ему наконец протягивают мокрое полотенце, и Сверчок сидит, прижав махровую ткань к лицу. На полотенце остаются алые и серые разводы.
А человек жужжит и гудит, сытый, довольный и снисходительный.
- Имя. Возраст. Родители. Место проживания.
Врать тоже неохота. Он отвечает на все вопросы скучно, с нарастающим раздражением. Потом слушает, как коричневый говорит по селектору:
- Да, да… Четырнадцать. Родители есть, пьют. Безработные… Сбежал из дома давно. Никто не хватился. Да, два года на улице. Нет, ни в чем таком не замешан - просто бродяга. - Оборачивается, оглядывает Сверчка, и снова в трубку: - Ничего, навскидку так - подойдет. Хиловат, но чуть подкормить, и нормально. Что? Слушаюсь.
Потом оборачивается и расцветает в улыбке:
- Ну, парень, больше тебе не придется бродяжить.
- Мне милостей ваших не нужно, - на сей раз подчеркнуто вежливо говорит Сверчок. Когда надо, он умеет быть эдаким пай-мальчиком. Не зря в детстве соседки ахали - ай, чудо ребенок!
Он сдувает со стены муху. Муха тощая и полудохлая.
- Даже насекомое прокормить не можете, а туда же, чужую судьбу устраивать, - говорит Сверчок еще более вежливо. Человек в коричневой куртке смеется, похоже, ему и вправду весело. Они со Сверчком хохочут на пару. Потом Сверчок встает:
- Ладно, теперь я пошел.
Бурый мотает головой и все еще улыбается:
- Нет, мальчик. Теперь уже не пойдешь. - И добавляет со вздохом: - Сам посуди, неужто мы отпустим бродягу на улицы?
- Ну подыщите мне дом! - говорит Сверчок. Бурый обрадовано кивает:
- Место тебе уже нашлось…
За ним захлопывается светлая железная дверь, а потом еще одна. Провожатый, добродушный верзила с помятым лицом, тоже в коричневой форме, как тень следует за Сверчком. Даже в д у ше рядом стоит. Потом наблюдает, как Сверчок переодевается в пахнущие дезинфекцией казенные шмотки. А потом приводит в камеру-одиночку. Э, какая там камера! Комната. Даже обои на стенах, обшарпанные слегка, но вполне симпатичные, в зеленые ромбики. А нос уже не болит, и хочется спать.
- Спи.
Сверчку чудится, что его куда-то везут по морю, и палуба качается вверх-вниз, и прямо по борту выныривает и отдает честь дельфин.
- Долго еще? - спрашивает сквозь сон, приоткрывает глаз и видит те же зеленые ромбы.
- Успеешь все сны пересмотреть, - голос звучит добродушно. Сверчок наконец расслабляется и вытягивается во весь рост - впервые за много месяцев он сыт, лежит в тепле на мягкой постели.
Ему снится красный бык, который гоняет по небу футбольный мяч-солнце. Солнце тоже алое, как мяч на куртке. "А куртку жаль", - думает он, и проваливается в сон окончательно.
Чаша
В "ястребе" мальчишка летал впервые. Дух захватило, когда привезли на маленький аэродром… правда, где-то в области желудка неприятно заныло: бродяг на "ястребах" не катают.
- Ну, и куда летим? - нарочито развязно спросил у похожей на симпатичную селедку дамочку в летной форме - пилот, что ли? Чудеса. Докатились - "ястребов" водят женщины…
Та не отозвалась. А Сверчка двое в коричневой форме вежливо препроводили в салон и пристегнули ремнями. Сверчок понажимал немного на кнопку ремня, убедился, что та заблокирована.
Ну и пёс с вами, подумал. Разбиваться будем, так и сдохну пристегнутым. Все равно парашюта нет. Потер затылок - перед отправкой на аэродром Сверчка подержали под какой-то лампой и сделали укол в основание черепа. Неприятно довольно-таки, но терпимо. Зато салон - сказка. Ничего лишнего, а смотрится дорого - не понять, то ли красное дерево, то ли пластик…
"Ястреб" почти не гудел - так, успокаивающее бормотание. Набрал высоту.
- Вот это дела… - Восхищенно сказал Сверчок, таращась на лежащее внизу белое поле, рыхлое, изборожденное синими полосами. - Облака, блин. - И оглянулся. Рядом никого не было, и он ощутил сожаление - не поделиться. Откинулся на мягкую спинку, немного поерзал, пытаясь каждой клеточкой ощутить, насколько удобно. За последний месяц привык к хорошей жизни. Много чего давали - бесплатно, ну, так на халяву сыр только в мышеловке бывает, известно. Еще понять бы, где она, эта самая мышеловка.
А уж внимания Сверчок нахватался - полные горсти. То пожилой тип, то молодой сухощавый, в очках, то женщина с роскошной прической - сразу видно, парик. Толпа народу, в общем. И все чего-то хотели от Сверчка. То подсовывали бумажки, на которых надо было чертиков рисовать и всякую прочую мишуру, то велели на кнопочки жать. Даже в тренажерный зал притащили - заставили упражнения разные делать, отжиматься, прочую чушь - а сами подсчитывали, чего и сколько, давление мерили, глаза просвечивали, разве что черепную коробку не вскрыли.
Сверчок переносил подобные процедуры кротко, будто ягненок. Порою злился, но больше смешно было. Кормили вдоволь, и вкусно, между прочим. Разговаривали учтиво. Эх…
Он потянулся, снова покосился на облака. Вот прогуляться бы по такому полю - ширь необъятная, ни конца, ни края… Замечтался, задремал понемногу. Вскоре услышал:
- Выходи, путешественник!
Вышел, потянулся. По сторонам поглядел. Дышалось тут замечательно - свежий такой воздух, явно не городской, и тонкий аромат в воздухе - цветы какие-то южные… у той, в парике, были похожие духи…
Впереди стена высилась, огроменная - с такой высоты ежели грохнуться, останется лужица. Странная такая стена, синяя - и широкая-преширокая. Из бетона, вроде как. Не просто забором - она изгибалась, будто описывая круг. Это какому ж умнику понадобилось подобной стеной территорию ограждать? Шорох тормозов, по звуку - остановилась дорогая машина; но это было неинтересно. А вот стена - забавней, намного.
- Там что, цирк или стадион какой-нибудь? - спросил у провожатого. - Эй! - не дождавшись ответа, оглянулся - и хмыкнул.
Рядом с ним стояла и растерянно улыбалась девчонка. У нее до талии свисала обалденная коса - черная, толщиной в руку. И глаза были круглые, синие.
- А ты чего здесь? - спросил Сверчок, с любопытством разглядывая девчонку. Аккуратно одета… нет, эта не из бродяг. То есть, его тоже привели в человеческий вид, но по этой Синеглазке видно сразу - она привыкла к хорошей одежде, новенькой, а не двадцать раз перелатанной. И вся такая округлая, ухоженная. Тихое въедливое шипение не дало додумать.
Сверчок поднял глаза и присвистнул. На подростков надвигалась вторая стена. Э, нет, машина с высоким бортом. Но цветом - один в один, такая же синяя, только с металлическим отблеском.
- Прошу, - сверкнула зубами очередная дамочка, приглашая подняться по лесенке в кузов. Синеглазка шагнула было вперед - послушная девочка, но Сверчок ухватил ее за пояс.
- Погоди. Эй, - крикнул "проводнице", - А поподробнее?
Та вытаращилась, будто ни разу не видела говорящего подростка. И все улыбалась, а губы ее, ярко-алые, переливались, как на рекламной открытке.
- Вам не о чем беспокоиться, - пропела "открытка". - Машина доставит вас в место, где вы будете жить. Там вы найдете новых друзей и занятие себе по душе.
Синеглазка колебалась, готовая подчиняться напевному примурлыкиванию.
- Слушай, - крикнул Сверчок. - Давай так. Пока не скажешь, что это за бесова стена, я и с места не двинусь. Бродяг на "ястребах" возят и на личной машине, ага, щас поверил.
- Мальчик, ты совершенно напрасно тревожишься, - завела было "открытка", но сзади аккуратно так подхватили Сверчка и поставили на лестницу. Раз-два, по ступенькам.
- Против грубой силы не попрешь, - буркнул Сверчок, оказываясь в кузове. А Синеглазка зашла сама, и села на лавку напротив Сверчка, ручки на коленях сложила, ресницами хлопает, умница.
- Давай знакомиться, что ли, - дружелюбно сказал Сверчок.
Та робко кивнула, всем видом выражая готовность дружить. Прямо щенок приблудный… еще бы косой завиляла.
- Ну и как же тебя зовут, Синеглазка?
- Я… Ой, я не помню, представляешь, - смущенно улыбнулась она.
- Да ну? - весело отозвался Сверчок. - А меня вот - Сверчок, а имя… - он нахмурил брови, наморщил лоб. Э… голова, ау? - расхохотался, тоже несколько виновато: - Слушай, и я забыл! Это перелет действует, правда! Это из-за облаков и в голове туман!
- А меня по дороге везли, - виновато сказала девчонка.
- Откуда?
- Я уже и не знаю теперь… Меня несколько раз перевозили с места на место. А раньше жила… - она погрустнела, - В Столице. Ты не спрашивай только, пожалуйста - голова болеть начинает, когда пытаюсь думать о прошлом.
Машина ехала недолго. Скоро дверь перед подростками распахнулась, и их позвали:
- Выходите, ребята.
Сверчок вылез, невольно от яркого света сощурился - стекла в машине были тонированными, успел к полумраку привыкнуть. Осмотреться толком не дали - мельком: двор, клумбы, высокое здание - этажей пять, не меньше. Люди в светло-серой униформе с невиданными до сих пор нашивками пригласили - идите за нами. Раздвижные стеклянные двери, холл небольшой - светло-голубой мрамор и металл. Красиво… Сверчок, не стесняясь, вертел головой по сторонам. Потрогал лист раскидистой пальмы, мимо которой шли к лифту.
Синеглазка скромно держалась позади мальчишки - шагала резво, но и перед глазами не мелькала. Воспитанная девочка.
На какой этаж лифт приехал, мальчишка не разглядел - быстро… третий, четвертый или аж пятый? Служитель местный как нарочно стал так, чтобы кнопку закрыть. А в лифте, кстати, даже зеркало есть… не то что в старых домах, где Сверчок кататься любил. И пол - блестит, надраенный. Синеглазка незаметно какие-то прядки возле уха поправляет… девчонка, собственная рожица ей важнее всего. Ну, или надеется хорошее впечатление произвести…
Приехали.
Долго шли коридорами… Сверчок окончательно заблудился. Вроде бы прямо, то есть не совсем, а типа как по дуге… но двери какие-то, кстати, некоторые не просто так открывались - служитель карточку в щель совал.
- Да вы тут что, оружие, что ли, храните? - не выдержал.
- Наоборот, - улыбнулся служитель - и не очень понравилась эта улыбка. Нет, вполне себе хорошая… но излишне скупая, только губы и дернулись, а на лице радости не отобразилось.
- Заходи, - сотрудник тутошний распахнул перед мальчишкой дверь.
Сверчок уже привык, что водят по кабинетам - за истекший месяц и тестов напроходился по горлышко, и прочего разного. Приведший его протянул людям, что сидели в комнате за столами, бумаги - те подписали, печать сверху ляпнули - и пристально, дружелюбно, как показалось, оглядели мальчишку.
- Ну вот, - сказал один из них, негромко и не очень понятно - будто к себе обращаясь.
Подросток попытался было глянуть в бумаги - но ему не дали подойти к столу.
Разделили с девчонкой. Не мешкая, переодели - темно- изумрудные штаны из легкой немнущейся ткани, такая же футболка. Одежда понравилась. Вдобавок вручили объемную сумку со сменным комплектом и мелочевкой.
В коридоре столкнулся с Синеглазкой - она так и осталась в кружевной кофточке и юбке в сборку. Как есть кукла, где еще такие глазищи увидишь?
- А ты чего? - кивнул, указывая на ее наряд.
- Я попросила - можно не переодеваться? - почти шепотом ответила девчонка. - Мне разрешили, дали - вот… - она показала сумку, такую же, как у Сверчка.
- Дай-ка… - повертел ее сумку в руках, это было удобней, чем снимать с плеча собственную. Серая, немаркая, серебристый ободок отделки. И ни одного знака - что за компания, или хоть ярлычок… ничего.
- Ты не знаешь, куда нас? - спросила Синеглазка, опасливо озираясь.
- Не бойся… я два года на улицах, ничего, выпутывался. Я тебя не брошу, - прибавил мальчишка, оглядываясь по сторонам - пригодится, дорогу заметить.
Коридор, коридор, лифт… открытый выход - балкон. Э, нет. Не балкон. Что-то вроде платформы маленькой, с серебристыми ажурными перилами. А внизу… не разглядеть пока, слишком близко вторая стена.
- Спуск в ад, - изрек мальчишка, думая позабавить Синеглазку. А проводник покосился на него… странно.
Мягко так затормозила платформа - прибыли.
- Идите, не бойтесь, - сказал провожатый - Сверчок пренебрежительно фыркнул, и Синеглазка испуганно замерла. Платформа поехала вверх.
- Идем, ты чего? - потянул девчонку за руку.
И они спустились по лесенке - четыре ступени.
Площадка была - широкий квадрат. С трех сторон стены, с четвертой, похоже, обрыв. И даже парапета нет - так, возвышение крохотное. У одной стены - конструкция то ли каменная, то ли пластиковая, нечто вроде стены разноуровневой с выступами, встроенными кубиками всяческими. И все - синее, с уклоном то в серое, то в зелень.
Сумасшедший дизайн какой-то, подумал Сверчок.
На площадке волновалось карманных размеров море. Человеческое. Подростки, полураздетые или одетые примерно как и Сверчок… э, нет, в футболках были только девчонки. Некоторые - с короткой стрижкой, сразу и не сообразил.
- Ай, парочка, два подарочка! - проорал какой-то встрепанный парнишка, выкатываясь прямо под ноги Сверчку и Синеглазке.
- Не, ты глянь, какая коса. Что, правда настоящая? - то ли взаправду изумился, то ли с издевкой воскликнул другой, гибкий, легкий, будто танцор. Похоже, всерьез, вон как уставился.
- Саиф, хочешь отрезать и себе пришить?
- Ха-ха-ха!
- Эй, не орите там! - буркнул кто-то с краю. Сверчок не успел разглядеть толком, но в том углу явно сидела как раз парочка… она расплелась, и подавший голос поднялся, пошел вперед.
Глаза у него были совершенно кошачьи - неприятные, чуть раскосые, желто-зеленые. Смуглая кожа… кто-то из островитян? И лицо - наглое, некрасивое.
- С приездом, золотые рыбки, - протянул он, чуть откидывая назад голову.