Ай, плохо, подумал Сверчок. Может и драка быть… Вот уж чего не надо, их много, и по большей части мышцы очень даже вполне.
- Здравствуй, - в свою очередь показал улыбчатые зубы, стараясь принять удобное положение. Вот, смотрите - я вас не боюсь, и не агрессивен совсем, и в глухую оборону не ухожу, и вообще рад познакомиться. А Синеглазка сжалась, улыбается виновато, вцепилась в ремень собственной сумки и притирается поближе к Сверчку.
- Надолго к нам? - глумливо так спросил "островитянин".
- Только одну ночку переночевать. Не прогоните, люди добрые, - сокрушенно сказал Сверчок.
Смех подтвердил, что идет он по правильному пути. Можно и клоуном прикинуться ненадолго, главное не переборщить. Живо скатишься в самый низ.
- Весельчак, значит, - прищурился желтоглазый. - Отлично. Как раз подойдешь.
- Для чего? - насторожился мальчишка.
- Для здешней жизни. Прислали тебя развлекать этих! - большим пальцем указал через плечо куда-то вверх. - Вот и будешь выделываться. А взамен - вкусно кушать и знать, что кто-то на тебе богатеет. Таки вот, рыбка. А не повезет - гордо и красиво помрешь, и отлетит твоя душа прямо на небо.
- Вот уж нет! - возмутился. - Они не смеют…
- И кто за тебя вступится? - насмешливо протянул, издевательски так.
- Но я же… свободный человек, - сказал Сверчок слегка растерянно.
- Ну и гордись этим. Толку-то. - Потянулся, прищурился: - И как же тебя зовут, человек?
Хохот.
- Я… - безуспешно пытался вспомнить, потирая давешнее место укола. Пока этот, с наглыми глазами, не ткнул пальцем в грудь над его левым соском.
- Читай… человек.
- Что читать? - вконец растерялся Сверчок.
- Балда. Подними майку. А лучше сразу сними, пользы от нее…
Сверчок не нашелся с ответом, не понимая, что это, шутка? Выставить себя шутом гороховым не хотелось. Но углядел какие-то буквы на груди у этого, местного. До этого все больше в лица вглядывался - надо ж понять, что за народ… Непроизвольно задрал футболку, скосил глаза; буквы - яркие, сочно-коричневые. Такие же, как у подростка напротив… Словно приклеенная пленка слюды. Попытался стереть, думая - краска; не поддавалась, тер все яростнее. Едва не содрал кожу. Пока тер, прочесть успел - и неважно, что вверх ногами.
"Альхели".
Услышал смешки, все более громкие по мере того, как он пытался стереть краску. Вот гадость… значит, поставили там, перед "ястребом", пока спал… То-то его по кабинетам гоняли, штуки всякие, датчики… как щенка, усыпили.
Оглядел старожилов, пристальней, чем вначале. Раз говорят, а не бьют сразу, то можно. Имя, значит? Скорее готов был к прозвищу… порой такое могут приляпать - не отмоешься. А здешние… услышал смешки совсем откровенные, понял, что с минуту уже стоит неподвижно, таращится на припухшие буквы. А ничего так слово, и чужим как-то не кажется. Приятно даже звучит… Переключение? Снова коснулся места укола - тоже, наверное, обработка.
Пусть…
У этого, с наглыми глазами, на груди написано - Мирах. Перевел взгляд на остальных.
Видел на своем веку разные сборища… одну вспоминать жутко - все в черном, а глаза белые, неподвижные. Травы перебрали ребята. Шли по улице, всё сметая - от бачков мусорных до голов. А эти вроде смотрят нормально, и не понять, вместе ли, по отдельности? И кто вожак? Мирах или тот, амбал здоровый? Тоже морда наглая. Связываться еще… лучше пока помалкивать и присматриваться. В меру, конечно, помалкивать - "тряпок" не любят нигде.
- Как тут живут? Какие правила? - осторожно спросил.
- Правила просты, - осклабился Мирах. - Делай, что хочешь. Если силенок хватит. Но помни… перегнешь палку - эти, - кивок в сторону и вверх, - Заставят ответить. Ну и еще об одном помни. Нас чаще выпускают парами, а то и командой. Кое-кто нехороший возвращался отдельно от головы. И мозгов в этой голове не находили потом - так и сжигали пустой черепок.
Тоненько вскрикнула Синеглазка. Мирах обернулся к ней, смерил одобрительным взглядом.
- Не дергайся, птичка. Спокойней. Ты из домашних, видать.
- Я… моего отца обвинили в растрате, и меня…
Даже сейчас речь ее звучала безукоризненно правильно. Сверчок ощутил острую жалость. Домашняя девочка. Вежливая. Добрая, по глазам видно. А остальные… Обвел взглядом площадку. Не все подошли. То есть подошли-то все, развлечение, как-никак, но потом часть разбрелась по своим делам. Никуда новички не денутся.
Мать их туда… вспомнились причудливые ругательства сторожа-алкоголика. Какая команда? Какие мозги?!
- Погоди, - ой, как противно похолодело в желудке. - Погоди-погоди. Ты о чем вообще? Как… развлекать?
Тот вдруг кивнул понимающе.
- Совсем ничего не знаешь? Ничего, объясним.
Сверчок… Нет, Альхели еще раз обвел глазами тутошних. Старше шестнадцати вроде нет никого, хотя кто разберет. Мальчишки - в штанах синих, бледно-оранжевых, бежевых. И у всех - коричневые буквы на коже… не портят даже, будто украшение. Имена, так сказать. Приятно познакомиться.
Этот - Мирах, запомнил уже. Не самый старший, но, видимо, та еще штучка.
Маленький совсем, от силы двенадцать - Наос.
Еще один, ровесник Наосу, только светленький - Сабик. Стоит, пряник жует.
Высокий, темнокожий, молчаливый, с тонким лицом - Гамаль.
Регор - из старших… сильный, похоже. Вон мышцы какие.
Шедар… тоже из старших, красив. Модель, тоже, блин…
Кто еще? Нунки, Табит… Саиф, гибкий, как лоза, сразу видно…
А этот, с краю, напряженный весь - Нат… короче всех стриженный, почти ежик на голове.
И это еще не все. Там еще двое, чем-то своим заняты, но вот поворачиваются; если зрение напрячь, разглядеть можно - Эниф, Хезе… Ладно, неважно. Повертел головой.
И девчонки.
Синеглазку он уже знал…
- Эй, ты что, совсем!? - заорал он, видя, как Мирах шагнул к Синеглазке и бесцеремонно потянул за вырез блузки у нее на груди. Девчонка ойкнула, а в Альхели вцепились руки, не давая шевельнуться. Мирах дернул блузку сильнее, не жалея пуговиц, и верхние две оторвались, ворот отошел, обнажая грудь.
- Ну вот, - сказал он удовлетворенно: - Читайте! - и отошел. Альхели, оторопев, стоял столбом и глядел, как Синеглазка плачет, закрыв руками лицо. А на коже ее красовались прихотливые яркие буквы. Он хотел отвернуться - не потому, что стеснялся, чего там - просто жаль стало девчонку. Но не удержался, пригляделся к буквам. Альриша. Риша, ей это больше подходит. Мягкое имя, домашнее.
- Вы не брат и сестра? Не припомню, чтобы похожие имена выдавали сразу! - засмеялась какая-то рыжая дылда. Из проема в стене еще одна девчонка выбежала - в лифчике, ярком, как от купальника. Сразу видно - не нижнее белье. Ну и - вся грудь видна, считай. Значит, и так они ходят? Хотя вон у той, носатенькой, кучерявой, груди и в помине нет. Маленькая совсем, как и Наос…
- Да какие они родственники! - вернул на землю голос Регора. - Вообще не похожи. А девочка сладкая…
- Ты, верзила, попробуй только… - напрягся Альхели, но Мирах помотал головой:
- Регор, замолкни. Ты чего на детей кидаешься? Она сейчас от испугу разрыв сердца схлопочет, - и махнул рукой кучерявой: - Ну, чего застряли все, забирайте, переоденьте и все такое.
- Риша, постой! - дернулся было Альхели, но Шедар ненавязчиво взял его за руку сзади - не рыпнешься.
- Тихо, тихо. Никто ее не обидит. Ее же к девочкам увели, дурачок. А ты не кипятись.
Убедившись, что Синеглазка ушла благополучно, вспомнил:
- Ты сказал - приносят отдельно от головы, - голос все-таки предал. - Это о чем?
- Ты вряд ли слышал о Чаше, - Мирах спокойно кивнул и указал в сторону каменного дизайнерского безобразия, приглашая пойти и сесть там. За ним, кроме Альхели, последовал Шедар и еще трое подростков, остальные пренебрегли давно знакомыми сведениями.
- Ты и не мог знать о Чаше - доходы не те, - так же невозмутимо проговорил Мирах, устроившись поудобней. Пошарил пальцами в поясе, вытащил белую горошину, положил под язык, блаженно зажмурился. Кто-то из подростков вздохнул завистливо. Альхели не понял, что было в поясе у Мираха, но понял - это была демонстрация для него, новичка. Что-то весьма ценное по их меркам. Наркотик? Вряд ли… Но понял одно - Мирах ему чрезвычайно не нравится. Даже больше Регора.
А тот отвел за ухо волосы - длинные, почти до плеч - и продолжил.
- Ты не жди, что я тебе тут лекцию разверну. Обойдешься. Мы здесь - как лошади на скачках, дорогие, хоть и беспородные, правда. Ешь, пей, отдыхай. Живи, пока не соскучатся по тебе эти, - уже знакомый жест. Причем "эти" он явно произносил с большой буквы. - А там - спустишься в Чашу, и будешь бегать, пока она не устанет.
- Бегать?
- Можно стоять. Можно спать, - продолжил под хохот окружающих - только Шедар не смеялся.
- Иллюзии там, человек, понял? - отсмеявшись, продолжил Мирах, чем вызвал новый взрыв хохота.
- Иллюзии? Ну и в пень их. Пусть мелькают…
- Рыбка золотая, когда такая иллюзия подкрадется и схряпает тебя вместе с потрохами, тогда будешь доволен, верно? - усмехнулся Мирах, и продолжил серьезнее: - Ты пойми, я ведь шучу, конечно, только это взаправду. Иллюзии, да… только разные они в Чаше. Какие-то навроде миража - поплавают перед глазами, и ладно. А какие-то - смертельные, так что не расслабляйся. Со временем учатся определять. Доживешь - и ты разберешься. Только от них еще уберечься надо, вот так, человек Альхели. А происходит сие действо внизу - вниз ведет лестница, ее не убирают - вдруг найдутся желающие вне очереди погулять по придуманной травке? Своей-то нет, все синее, как нос у пьяницы.
Он встал:
- Лекция закончена.
- Слушай, это что-то, - Альхели прижал пальцы ко лбу. - Ну это же бред. Какая Чаша? Зачем? Я не намерен кого-то там развлекать.
Мирах склонил голову к плечу. Прищурился. Альхели уже готов был возненавидеть его за этот прищур:
- Новички часто выпендриваются. Ну, или молчат. Посмотрим, что ты запоешь после первого выхода…
Неожиданно Шедар встрял, обратился к сидящему рядом амбалу:
- Регор, ты переселись в свободное "логово", или к Наосу, что ли… у меня есть пяток лишних горошин. Твои будут… Я новичка к себе заберу, объясню пока толком, что тут и как.
- Вот еще, мне и на своем месте неплохо, - огрызнулся Регор. Но вяло, без особой агрессии. Переселится, подумал Альхели. Что-то ему такое ценное пообещали. И колесики в голове перещелкнули - Регор - бугай здоровый, но не вожак. Вожаков не покупают. А Шедар ничего вроде, глаза умные и незлые.
Сейчас Сверчок готов был слушать хоть пса болотного, настолько было мерзко и муторно. Вскинул глаза - стены, тошнотворного синего цвета, всегда ненавидел, и разные - местами поблескивают, явно металл, а местами - матовые.
- Чаша, значит, - промолвил, потирая буквы на коже. - Ну ладно…
Если поначалу Сверчок недоумевал, что значит "логово", то теперь уж точно не осталось вопросов. Потому что иначе не назовешь. Что это за комната такая, с покатым потолком и странными кроватями-желобами в стене? Ничего так кровати, мягкие, правда. И все синее до омерзения… снаружи хоть посветлее, а тут - сочный такой цвет, довольно-таки темный. Ну и светильники - в форме не то звезд огромных, не то планет-спутников маленьких.
Осмотрелся. Сказал с тоской:
- Почему - синий?
- Подавляет агрессию… А попросту говоря, успокаивает. Ничего, в Чаше цвета другие, и наверху, в гостевых и смотровых - тоже. Так что особо спокойным не станешь.
Шедар на своей постели-желобе устроился - и принялся рассказывать. Вот что понял Сверчок: там, внизу, не поле и не арена, а котловина, место особое, называется Чаша. И Чаша эта - живая, скорее всего. Но, судя по всему, сумасшедшая. А может, откуда-то из дальней галактики, и обладает разумом, нормальному человеку непостижимым. В общем, она пейзажи создает по своему настроению. Полоса препятствий, так сказать. А специально отобранные подростки раз за разом эту полосу преодолевают.
А очень и очень богатые люди смотрят на сие безобразие - не задаром, естественно. Да еще и ставки делают: пройдет-не пройдет, покалечится-не покалечится… самая замечательная ставка - выживет-не выживет. Красота, в общем. Скучать не приходится.
Вот что сказал Шедар. И прибавил:
- Вас на место Атика прислали. Он ногу сломал, бедро - наверное, сочли, что бегать, как прежде, не сможет уже.
- Подростки, говоришь. Что им, взрослых рыл не хватает? - натянуто улыбнулся Альхели-Сверчок.
- Ты попробуй, потренируйся - не мышцы, что тоже важно, а полосу проходить. Тут аппараты стоят. Впрочем, никто не заставляет… - голос Шедара был настолько бесплотным, что чувствовался подвох.
- Эй, погоди. Ты расскажи толком, - Альхели рассматривал стены и полок. Мягкие… ворсистые, то ли мох, то ли непонятная ткань - стены, конечно, до потолка не дотянешься. С виду не очень приятно, зато наощупь - теплая, и послушная. Альхели сел на лежанку - та чуть прогнулась, позволяя телу максимально удобно устроиться.
- Взрослые не выдерживают. Они сильнее, крепче, да… но Чаша порой выдает такое… у нас более гибкая психика, говорят, - губы зло дернулись. - Ну, ты сам посмотришь. Аппараты подключены к Чаше, только все равно лажа - лишь представление дают, отдаленное.
- А тренироваться - обязательно? Если - не захочу? Заставите?
- Да нет, - Шедар вытянулся на лежанке. - Нет, не переживай. Живи себе, как на курорте.
- То есть, если я тренироваться не буду, мне в Чаше каюк? - уточнил Альхели.
- Кто бы сказал заранее! Она разная, очень разная, порой просто рай настоящий - если идти в одиночку, - Прибавил жестко: - Только если другие увидят, что ты - никто и звать никак, и на всех тебе наплевать, и сам ты в Чаше - только помеха, можешь до следующего захода и не дожить, понял? Не думай, мы тут не самоубийцы. Дышать как-то всем хочется.
Альхели погрыз нижнюю губу. Убедительно звучало, хоть и не утешающее.
- А кто такой Мирах?
- Да то же, что я и ты. Живет здесь больше года уже.
- А ты?
- И я, - голос его потускнел. - Еще Кошка…Тайгета и Гамаль из долгожителей… остальные недавно.
- И Регор?
- Этот месяцев пять… дубина.
- Он вроде жизнью доволен, - заметил Альхели.
- А, и ты углядел? - одобрительно вскинул бровь Шедар, - Доволен… И впрямь дубина. На силу надеется. Думает, еще с полгода, и ворота перед ним распахнут. Он и так уже едва-едва по возрасту тянет.
- А ты?
- И я… - голос как будто выключили. Звук остался, а цвет исчез окончательно. Так же бесцветно Шедар прибавил:
- На всякий случай я тебя на закате отведу к аппарату. Сегодня тебя не тронут - поздно уже, а завтра могут и выпустить. Вряд ли, но бывает такое. Ну, хоть посмотришь…
- Нас тут всех держат, как скот на убой, да? - прямо спросил Сверчок.
- Да нет… Кровь сама по себе не очень-то интересна. А вот когда научишься выпутываться из бреда этой гребаной Чаши… Порой сами смотрим - не оторваться.
- И вам показывают?
- Показывают… не всегда. Никогда не знаешь, видят тебя другие или же нет. Это - запомни. И лучше всегда держи в голове - видят, не надейся на случай.
- И как часто вы так… развлекаетесь?
- Каждую неделю по два раза, - Шедар лег на живот, скрестил руки под подбородком. - Порой бывают внеочередные заходы. Например, новичков выпускают. Потому и хочу, чтобы ты начал пораньше.
Он чуть подумал и продолжил, тщательно подбирая слова:
- Одиночные заходы редки - разве что поступит заказ на кого-то определенного. Ну и новичков поначалу заставляют идти в одиночку… Обычно по двое-трое, нередко бывает и четверо. Если веришь в кого-то могущественного надо всем этим миром, молись, чтобы не попасть в "пятерку". Чаша дуреет тем сильнее, чем больше человек в нее выходят одновременно. Из пятерки никогда не приходили целыми все. И для кого-то этот заход обязательно будет… последним.
Сверчок-Альхели подумал. Потом еще подумал, очень неприятную мысль.
- А калеки бывают? Их отпускают сразу?
- Да.
- Прямо так, на свободу? И тех, кто давно здесь - когда время выйдет? А если кто надоест, захочется новенького?
Шедар не ответил. Сказал:
- А иногда, только это дорого стоит, может поступить заказ на "шестерку". При мне - за год - было один раз…
У Сверчка мороз по коже прошел. И тело как-то сразу одеревенело.
Шедар улыбнулся, грустно и весело одновременно:
- Лечат они хорошо. Поначалу новички от любого синяка чуть не в обморок падают, потом привыкают - перестают бояться травмы. Кто-то горит на этом, если нет головы - отказывает чувство опасности. Но большинство, напротив, начинает понимать, как можно отделаться малой кровью. Тут главное не бояться - понимаешь, мы как-то участвуем в бреде Чаши. Мы что-то подстраиваем под себя… Если ее любить или принимать, как партнера - нормально.
- Любить? Ты сумасшедший.
- Такое тоже не исключено, - улыбнулся, на сей раз совсем светло.
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать с половиной. - Вопрос не понравился Шедару. - Ты любопытный парень. Это хорошо. Подвижный ум, и все такое, как говорят психологи. Только слишком спешить не надо. Ты ведь не экспонаты разглядываешь в музее - да и там не стоит бегать от одного к другому.
Он образован неплохо, подумал Альхели. Порой такие словечки вставляет… экспонаты, внеочередные… А может, тут нахватался, кто их разберет. Вот бугай тот, Регор, точно прост, как полено…
Площадка-квадрат снаружи весьма широкой была, а две стены - изрыты входами, как будто термитник какой - или нет, у термитов все же по всей высоте входы-выходы, а здесь только внизу. Лестница - прутья в виде эдаких ребер, отчего лестница казалась скелетом чудовища, вымершего настолько давно, что кость превратилась в металл.
"Логова", тренажерные, душевая - ну и столовая, разумеется, и еще комнатки непонятного назначения. Дизайнер точно был спятившим, решил Альхели. Особенно столовая позабавила - очень светлая, стены даже бело-голубые, а не синие, и везде изогнутый металл понатыкан - красота, да и только.
- Зоопарк, - высказался Сверчок. - Я такую клетку видел у тараканов… большие такие твари, с кулак величиной, и шипят. Мерзость… вот их показать покрасивей и постарались.
Шедар ответил улыбкой. Хороший парень, похоже…
По тренажерным залам провел - там народ был, немного, правда - занимались, никто их не заставлял. Тренажеры особого впечатления не произвели, разве что одна круглая штука, в которой можно было вниз головой болтаться. А остальное - видел уже, пока сюда отбирали-готовили.
А вот следующая ерундовина оказалась поинтересней. Пустая широченная комната, темная - поначалу решил даже - черная, но нет, тот же приевшийся уже синий. А у стены в самом начале аппаратик стоит, почти в человеческий рост - панель широкая с кнопками, несколько шкал. Сходу не разберешься, понял Сверчок.
- Что это за зверь?
Шедар улыбнулся уголком рта. Указал на середину темного зала:
- Стань там. Стой смирно, если что, глаза закрывай.
- Эй, погоди, - встревожился новичок. - Ты что делать собрался?