Они подошли к автомашинам, шофер открыл дверцу, и Гил за локоток придержал садившегося в авто японца.
– Я решил подождать. И посоветоваться с тобой, – Бейтс усаживался на сидение рядом с Сейдзе Сото. – Есть кое-какие обстоятельства, которые, мне кажется, нам лучше обсудить вдвоем. Отдохни с дороги, а потом вечером все обговорим.
Они сидели в гостиной в квартире Бейтса в мягких креслах. На столике горела настольная лампа. Кофейник исходил ароматным парком, но чашки собеседников были пустыми.
Сначала Сейдзе Сото рассказал о снах, о том, что он разыскал несколько лет назад Каладжи Неру, о племяннике, который сейчас пытался попасть на вновь образовавшийся в океане остров и почему ему это никак не удается.
Бейтс слушал внимательно. Он начинал как-то увязывать до того ничем не связанные факты. И хотя картина никак не становилось ясной, некие взаимосвязи в происходящем с ними обоими четко образовывали единое целое.
Вот только целое чего?
– Когда у тебя прекратились ночные кошмары? – спросил он у Сото.
Сейдзе думал недолго.
– Около двух недель назад.
– У меня – тоже. Прочитай-ка вот эту заметку.
Он протянул японцу газету. Прочитав название "Радуйтесь, люди!", пробежав глазами передовицу, Сото улыбнулся и спросил:
– Ты читаешь такой мусор?
– Я приказал читать всю прессу и отслеживать только определенную информацию. Тут важно другое. Газета – тибетская, а нужная заметка – на второй странице, внизу.
Японец прочитал заметку о гималайских странностях и предсказании колдуна, сложил листы и спросил:
– Продолжай. Причем здесь Гималаи?
– А когда прекратились сновидения?
Японец задумался.
– Так ведь и этот твой остров в Океании – возник недавно из пучины. А у нас в результате небольшого землетрясения, которых, кстати, давно уже не помнят местные жители, появилась голова…
И он рассказал японцу, откинувшемуся на спинку кресла и от изумления широко раскрывшему глаза, все, что произошло в Изумрудной долине, о предсказании, о поисках, давших в результате русского Монасюка.
Он закончил тем, что показал Сото книги Анатолия Васильевича, рассказал о визите Дони в Россию, и закончил словами:
– Если в Гималаях сошлись некие вселенские силы Добра и Зла, если появление острова в океане, землетрясение в Альпах и появление головы – все это связано, то мы и Осиновский оказались вовлечены в такое… Я не могу подобрать слов.
И во всем этом может как-то разобраться лишь один человек. Но он этого – не хочет. А принудить его мы не можем, я теперь верю цыганке, а она дважды дала понять, что Монасюк должен захотеть приехать к нам и помочь нам добровольно.
Они оба молчали. Молчали долго. Потом Сейдзе наклонился над столом, налил в обе чашки кофе, прихлебнул из своей, и сказал:
– Гил, мы можем сделать только одно. Нужно изучить этого вашего Монасюка наиподробнейшим образом, разобрать на молекулы и рассмотреть каждую под микроскопом. Но сделать это незаметно для него.
У каждого человека есть слабое место. Воздействуя на это место, можно его уговорить. Заметь, не принудить, не заставить, а именно уговорить.
Пусть твой парень, Фостер Дони, займется этим. Он профессионал, уже знает Монасюка, бывал в России. Кроме того, он уже в курсе наших проблем, пусть и не полностью.
И давай поторопимся – мы ведь не знаем, что еще с нами вдруг начнет происходить. Какие испытания приготовило нам будущее…
Глава 9-я
Инструктаж Фостера Дони проводил Гил Бейтс сам, лично. Двое мужчин сидели напротив друг друга и, потягивая ароматный кофе, неспешно вели беседу.
– Фостер, – говорил Гил Бейтс, – я склонен не совсем согласиться с мистером Сейдзе Сото. Разложить человека на молекулы, тщательнейшим образом изучить каждую молекулу – это, может быть, и неплохо. Но где гарантия, что после этого, когда мы вновь сложим все молекулы, мы будем знать о нашем русском друге все, что нам нужно? Нам ведь, по большому счету, необходимо узнать слабые места этого человека, воздействуя на которые мы смогли бы переубедить его, возможно – изменить его желания и потребности.
Мне кажется, вам нужно будет нацелить ваших людей в Москве – вы ведь будете нанимать детективов в Москве?
– Конечно, сэр. Обойдется это значительно дороже, но Барнаул – провинциальный город, и там наверняка просто-напросто не будет нужных мне специалистов в необходимом количестве.
– Не стоит экономить – это не наш случай. Так вот, пусть ваши специалисты при изучении Монасюка обратят внимание на любые странности в его поведении, характере, отношениях с людьми – вы понимаете меня?
– Конечно, сэр. Это способ изучения человека не через типическое, а через лично-индивидуальное. В академии ЦРУ нам когда-то преподавали и тот, и другой методы.
– Отлично, Фостер, отлично! Значит, помните главное – малейшие детали поведения, психологии, которые выходят за рамки обычного ваши люди должны обнаружить, а вы – проанализировать.
– Не беспокойтесь, сэр. Мы найдем что-нибудь, что возбудит его интерес к поездке сюда, к нам.
– Тогда – с богом, Дони. В Россию вылетайте как можно быстрее.
Встретившись вечером этого же дня с Сейдзе Сото, Гил Бейтс сообщил, что работа по изучению Монасюка началась.
– Ты побудешь здесь, в Женеве, или полетишь обратно в Токио? – спросил его Бейтс. – Я хотел бы, чтобы ты участвовал теперь во всем, что касается этого дела.
– Я улечу завтра, но ненадолго, – ответил Сото. – У меня квалифицированные помощники, просто необходимо будет распределить между ними обязанности и регионы ответственности. Дела не должны страдать, ты ведь понимаешь.
– Конечно. Я думаю, Фостеру Дони – это мой человек, который полетел в Россию по нашему делу – понадобится не менее двух недель. Возможно и больше.
– Тогда я вернусь через десять дней. Ты сможешь проводить меня завтра? Мы так и не поговорили по душам.
– Сейдзе, друг мой… Наверное, по душам мы сможем поговорить, когда наступит конец нашему кошмару.
– Ты думаешь, он наступит?
– Ну, какой-то конец все-равно наступит. А проводить тебя я приеду.
Фостер Дони, сидя у телефона в знакомом кабинете в филиале корпорации Гейтса в Москве, изучал компьютерные базы данных и тут же звонил в различные детективные, аналитические и подобные им агентства.
Он собирал команду. Команду профессионалов, которые должны были выехать на Алтай и заняться скрупулезным изучением Анатолия Васильевича Монасюка – его прошлым, настоящим, его друзьями и знакомыми. И, конечно, им самим.
– Вы занимаетесь сбором информации о людях, которые интересуют ваших клиентов? – начинал он телефонный разговор.
Далеко не все детективные и информационно-аналитические агентства специализировались на том виде работы, которая была необходима Дони.
Его не интересовали специалисты следователи, розыскники – ему были нужны детективы, специализирующиеся на сборе информации, а не на раскрытии правонарушений.
Не зря говорят – в Москве есть все. И все, кто нужен.
Через день Дони смог назначить общий сбор в малом зале для совещаний офиса, в котором был его кабинет.
Фостер Дони поднялся на возвышение.
Перед ним в креслах сидели около десятка человек – молодые и пожилые, мужчины и женщины и внимательно смотрели на него.
– Итак, дамы и господа, меня зовут Фостер Дони, я представляю Бейтс Индастриз, и цель нашей встречи такова.
Сейчас в мэрии Москвы рассматривается наше предложение по открытию в России весьма перспективного предприятия и научно-исследовательского учреждения, которые будут заниматься улучшением экологической ситуации в Москве и в окрестностях города.
Уже сейчас мы занимаемся проверкой нескольких кандидатов на руководящие должности в наших новых структурах, так сказать – заранее намечаем круг подходящих нам специалистов.
Джанни Абрахамс, правая рука мистера Бейтса – думаю, не нужно вам говорить, кто такие эти люди… – Дони сделал паузу, окинул взглядом сидящих в зале, отметил понимание на большинстве лиц, и продолжил: – Так вот, мистер Абрахамс считает это новое направление в нашей деятельности весьма важным. Поэтому проверка кандидатов осуществляется очень тщательно, средств на это не жалеем, и привлекаем для работы лучших специалистов.
Ваша группа будем заниматься жителем города Барнаула, человеком немолодым, но, как нам представляется, весьма перспективным, Монасюком Анатолием Васильевичем. Пусть кто-нибудь возьмет распечатку установки на Монасюка.
Сидящий в первом ряду мужчина средних лет встал с места, подошел к подиуму и взял со стола пачку бумаги, – здесь были отпечатаны фотография, основная исходная информация о Монасюке – и раздал листы сидящим в зале.
– На выполнение работы, учитывая, что вам придется лететь за Урал, на Алтай, вам отводится семь, максимум – десять дней. Что вам предстоит сделать? Охватить опросом множество людей, с которыми Монасюк когда-то учился, работал, дружил. При этом каждый из вас будет заниматься не более чем одним-двумя людьми. И нам не нужна по итогам работы ваша версию психологического портрета Монасюка.
Да, каждый должен будет составить по результатам работы отчет, в котором вы укажете особенности его характера, сильные и слабые стороны. Но это – вторично!
Дони говорил, весомо роняя слова, и легкий акцент только придавал значимости сказанному им. В зале были тихо, его слушали внимательно.
– Первичным и самым важным для изучения – выявить особенности Монасюка. Отдельные факты, которые выпадают из линии поведения обычного среднего человека. Принесите эти фактики, а уж наши аналитики, изучив закономерности его поведения в ретроспективе, определят и его психологические особенности, и сильные и слабые стороны, а также сформулируют его поведенческую характеристику.
Вследствие этого вы должны стремиться не обобщать информацию, а максимально детализировать и индивидуализировать ее. Ваш первый вопрос должен быть примерно таким: "Нам известно, что Анатолий Монасюк – необычный человек. Вы не могли бы припомнить, а что вообще-то доказывает, что он – не как все?". Примерно вот так.
Тем самым вы будете давать установку собеседнику не на воспоминания общего характера, а на решения конкретной задачи – а действительно, если припомнить, что особенного было в Толе Монасюке?
В отчете можете высказать каждый лишь ваше мнение о сильных и слабых сторонах объекта изучения, его амбициях, преимущественных мотивациях действий. Но только – в общем виде, как ваше частное мнение и очень сжато.
А вот все, что свидетельствует о необычности Монасюка – поподробнее. И побольше фактов.
Вам понятна задача?
Некоторое время было по-прежнему тихо, потом в зале заговорили, и вскоре общей шум принял явственный характер недоумения, удивления, а возможно – и недовольства.
Потом в среднем ряду встал пожилой, хорошо одетый мужчина. У него было умное лицо, скорее – интеллектуала-ученого, чем сыщика.
– Господин Дони, я – из агентства "Независимые расследования". Позвольте представиться – Атаманов Георгий Валентинович.
Мы все здесь – смею вас уверить, не вчера родились, и люди в нашей профессии известные.
Все, что вы нам сейчас сказали – ложь. Либо вы проверяете не кандидата на должность директора вашего предприятия или исследовательского института – не знаю уж, что замыслил открыть у нас в Москве Гил Бейтс, но вас ведь совершенно не интересуют ни деловые качества этого Монасюка, ни опыт его работы – вам нужно что-то вроде компромата. Либо – вы нас считаете идиотами. Пенсионер шестидесяти лет, бывший школьный учитель – да какой это руководитель современного предприятия, да еще и – частного?
Мы все здесь знаем друг друга. Вы действительно собрали лучших московских детективов, но – не розыскников, а аналитиков. Вон только Николай и Лена Ручейкины – специалисты по наружной слежке.
Не знаю, как другие, а себя вслепую использовать я не позволю. Я так не работаю. Так что извольте объясниться.
Дони, как бы защищаясь, поднял ладони перед собой и сказал, смеясь:
– Успокойтесь, дамы и господа, успокойтесь. Положим, вы правы. Давайте переформулируем задачу.
Итак, в городе Барнауле есть человек. Мы, неважно кто – наниматели, скажем так, хотим, чтобы вы, никоим образом не показав Монасюку, что он – объект изучения, сделали то, о чем я уже сказал.
За это вы получите гонорар 10 тысяч евро каждый, кроме накладных расходов. Тот, кто сумеет получить особо интересную информацию, получит премию в размере еще 10 тысяч.
Подчеркиваю – премия предусмотрена не за скорость работы, а за тщательность.
Теперь у вас есть вопросы? Что-нибудь вызывает вашу настороженность?
Наступила тишина. Атаманов, подумав несколько секунд, посмотрел по сторонам на своих коллег, потом пожал плечами и молча сел на свое место.
– Господа! – "додавливал" детективов Дони. – Вы не делаете ничего криминального. Обычный сбор информации с аналитическим уклоном об обычном рядовом гражданине.
– Но зачем нужна информация такого рода об обычном гражданине? – спросил худощавый мужчина в светлой куртке.
Это был детектив из крупного агентства "Центурион", бывший офицер ФСБ. Дони знал это из соответствующего сайта Интернета, и был готов к подобному вопросу.
– Я мог бы ответить – а вот это не ваше дело, господа. Но такой ответ прозвучал бы оскорбительно, поэтому я скажу так – это – личный интерес Абрахамса. Я просто не знаю, чем он вызван.
В зале опять зашумели:
– Как-то это все – не очень…
– Что – не очень? Мы-то с вами знаем, что этот мужик был изучен под лупой, знаем заказчика, что же с ним может после этого произойти плохого?
– Ну почему обязательно плохого?
– А если хорошее – так он спасибо нам скажет!
– И все-таки тут что-то не то!
Дони опять поднял ладони, обращая внимание на себя.
– Решайте побыстрее. Кто не хочет – может уйти. Аванс можете оставить себе, это – за сохранение конфиденциальности.
Постепенно шум утих. Никто не встал и не ушел. Дони улыбнулся.
– Вам бы следовало тщательнее обдумать то, что я сказал. Неужели вы не обратили внимание, что нас интересуют странности и необычности в поведении объекта, а не то, что называют грязными привычками и вообще факты, которые компрометируют объект.
Что плохого в том, что мы хотим знать – каким он был? Что выделяло его их числа других? Что необычного есть в нем, такое, чего нет в обычных людях?
Вы готовы слушать задание дальше?
В зале заговорили, но общий смысл был – да, готовы, мол, продолжайте!
– Итак, – Дони достал из бокового кармана пиджака блокнот, открыл его. – Объекты опроса: школьные друзья, сокурсники по учебе в институте, лучше – из его институтской группы, коллеги по работе в милиции, коллеги по работе в школе, близкие друзья, близкие родственники.
Господа Ручейкины, вас я прошу остаться после всех, у вас будет задание для работы по вашему профилю.
Что касается всех остальных…
Дони достал блокнот, и, время от времени заглядывая в него, быстро раздал указания остальным. Каждый при этом получил необходимую для начала работы информацию – места учебы и работы Монасюка, время, когда Монасюк учился и работал в милиции, учителем в общеобразовательных школах.
Американец предварительно проделал солидную работу.
– Пройдите в бухгалтерию, это офис 23 на втором этаже и получите деньги на расходы. Прошу вести учет, после выполнения работы, перед получением окончательного расчета, каждый сдаст смету расходов и финансовый отчет.
Запишите телефоны для связи, – Дони продиктовал номер телефона в кабинете и своего сотового.
– И последнее. Информация, которую я вам дал – лишь исходная информация. Сориентируетесь на месте. В помощь в аэропорту к вам присоединится пара компьютерщиков. Ну, а необходимых для работы людей вам предстоит отыскать самим. Там, на Алтае.
Там же и определитесь окончательно, кто чем и кем займется – мое распределение задач лишь приблизительное. На месте, после того, как вы соберете всю, я подчеркиваю – всю необходимую для начала работы информацию, определитесь сами, кто кем займется.
Вылетайте сегодня же. И помните – Монасюк не должен ничего заподозрить.
Когда остальные вышли, Дони спустился с подиума, подошел к оставшимся Николаю и Елене Ручейкиным – специалистам по организации наружного наблюдения, сел рядом и сказал:
– А вам предстоит следующее…
Уже на девятый день Дони получил все собранные материалы, а также отчеты вернувшихся в Москву детективов.
Однако этому предшествовала кропотливая работа, которую осуществила его команда, работа тщательная и скрупулезная.
В аэропорту перед стойкой регистрации детективы познакомились с последними членами команды – двумя молодыми людьми – судя по характерной внешности – хакерами. Они были в "джинсе" и коже, с длинными волосами, а один в бандане.
– Сэм, – представился тот, что в бандане.
– Китт, – сказал второй, простоволосый.
У обоих в руках были тяжелые кейсы, судя по всему – с ноутбуками и другим необходимым оборудованием.
До Барнаула долетели комфортно и без приключений, так же легко сняли номера в центральной городской гостинице.
Приняв душ и переодевшись, собрались в номере у Атаманова.
– Народ, давайте организовываться, – сказал Атаманов. – Нам нужен координатор, который будет сидеть на телефоне, в номере, где будут работать Сэм и Китт. Все, что они смогут накопать полезного, координатор будет сообщать по телефонам тому, кому информация будет полезна. Связь, естественно, двухсторонняя.
Сэм и Китт тем временем разложили и собрали оборудование. Засветились два дисплея, замигали индикаторы на блоке связи со спутником.
– А мы готовы, – сказал Китт, бегая пальцами по клавишам. – Все, я в "сети".
– Тогда начнем, – Георгий Валентинович передал несколько листков Сэму, – ознакомтесь пока что, ребята.
Давайте выберем координатора, который сразу же и возглавит наше мероприятие.
Андрей Янович Мерц, худощавый, невысокий, с копной черных волос детектив из "Центуриона" предложил:
– А что, если ты, Атаманов, и покомандуешь нами? Как, люди, никто не против?
Собравшиеся, которые сидели кто в креслах, кто на краешке тумбочки, но большинство – на диване и кровати кивками и голосом подтвердили – да, мол, согласны, пускай покомандует.
– Тогда начнем с архивов. Ребята, – Атаманов обращался к компьютерщикам. – Во-первых, проверьте открытую базу данных Росгосархива – нет ли чего на Монасюка.
– А что мы ищем в Росархиве? – поинтересовалась высокая симпатичная брюнетка в дорогом костюме. Это была Ольга Сергеевна Пекшева, психолог по образованию, до недавнего времени – консультант одного из главков уголовного розыска МВД России.
Сейчас она работала аналитиком в крупном московском информационном агентстве.