- Они же разорвут меня на куски! - рыдала женщина.
- А вы от них убегите, - предложил Рэм. - Я бы на вашем месте не стал терять времени.
Перед тем как наброситься на добычу, слины остановились, припали к земле и выгнули спины. Ноздри зверей раздувались, уши прижались к широким, треугольным головам.
Чудовища медленно двинулись вперед.
Девушка бросилась бежать. Через несколько шагов она споткнулась, рухнула на колени и поползла, отчаянно и жалобно повизгивая от ужаса.
- Возьмите меня с собой! - взмолилась она.
- Для свободной женщины здесь нет места! - откликнулся Рэм.
- Я рабыня! - крикнула она.
- Вот как? - удивился он. - Прирожденная?
- Да! Я давно это поняла. Мне не хватает только клейма и ошейника.
- Любопытно, - сказал он.
- Сделай меня своей рабыней! - зарыдала она.
- С чего ты взяла, что мне нужна рабыня?
- Ну, пожалуйста! Умоляю тебя!
- Ты просишь меня?
- Да! Я тебя умоляю!
Слины кинулись на свою жертву. В последний момент Рэм успел схватить стоящую на коленях девушку за руку.
Испуганный тарн взмахнул мощными крыльями и поднялся в воздух. Разъяренный слин подпрыгнул футов на двадцать, промахнулся и с визгом рухнул на землю. Женщина, которую раньше называли госпожа Тина, мертвой хваткой вцепилась в руку своего спасителя. Подтянув ее повыше, Рэм перерезал ремень, и его лохмотья полетели вниз, в кучу визжащих чудовищ. Спустя мгновение от них не осталось и нитки.
- Кажется, у нас появилась новая рабыня, - заметила Констанс.
Я повернул тарна в сторону Людиуса.
- Придется ненадолго остановиться в городе, - объявил я. - Мне надо заклеймить свою рабыню.
Констанс побледнела.
- Ты что-то хочешь сказать? - спросил я.
- Нет, господин. - Горианка прекрасно понимала, что без клейма не обойтись.
- У меня точно такая же проблема, - откликнулся Рэм. - Рабыня без клейма!
Я взглянул на дрожащую от страха девушку.
- У тебя такая красавица, что по ней и без клейма видно, кто она такая!
- Порядок есть порядок, - проворчал Рэм.
- Клеймо, кстати, ее только украсит, - заметил я.
- Это верно. Оно еще никого не портило.
- Ты назначаешься старшей, - сказал я Констанс.
- Да, господин.
- Ты слышала? - обратился я к той, кого еще недавно называли госпожа Тина.
- Да, господин.
- Называй ее госпожой, - приказал я.
- Госпожа, - произнесла она, обращаясь к Констанс.
- Рабыня, - презрительно фыркнула Констанс в ответ.
Глава 7. В ЛЮДИУСЕ Я ДОПУСКАЮ НЕОСТОРОЖНОСТЬ И ПОПАДАЮ В ПЛЕН
Дверь вылетела после первого удара. Я заскочил в комнату, сжимая в руке обнаженный меч.
Сидящий за столом человек опешил.
- Где Бертрам из Людиуса? - грозно спросил я.
- Это я, - ответил он, вставая и одергивая меховую куртку. - На убийцу ты не похож. У тебя нет кинжала. Я, кстати, никому ничего не сделал.
- Я ищу другого, - произнес я. - Мне нужен тип, который прикинулся дрессировщиком слинов и взял твое имя.
- Я тебя раньше не видел, - сказал он.
- Я тебя тоже.
Пришлось описывать, как выглядит человек, называвший себя Бертрамом из Людиуса, после чего оказалось, что его никто не знает.
- Ты знаменит своим искусством дрессировать слинов, - сказал я. - Слава о тебе дошла до самого юга. Иначе я бы ни за что не пустил того человека в мой дом.
- Я рад, что ты ищешь не меня, - рассмеялся он. - Не хотел бы я оказаться на его месте.
- Человек, который мне нужен, неплохо владеет ножом. Подозреваю, что он из касты убийц. Дверь, кстати, придется менять. - Я швырнул тарск на стол Бертрама из Людиуса и вышел из дома.
В принципе я и не думал, что человек, который натравил на меня слина, а потом попытался зарезать в палатке торговца диковинками, в самом деле Бертрам из Людиуса. Но я должен был в этом убедиться. Могло оказаться и так, что настоящий Бертрам его знает. Всегда легче выдавать себя за знакомого человека.
Между кастами воинов и убийц существует давняя ненависть. Мечи воинов обнажаются для защиты родного города, кинжалы убийц - для добычи золота.
По кривым и извилистым улочкам Людиуса я добрел до небольшой кузницы, где ранее оставил Констанс.
- Все еще плачешь? - спросил я девушку.
Она сидела на соломе, прикованная к наковальне тяжелой, грубой цепью.
- Клеймо очень болит, господин, - пожаловалась она.
- Это хорошо, - сказал я. - Можешь немного постонать.
Здесь же находился и Рэм. Кузнец с трудом перепилил его толстый железный ошейник. Тина лежала на полу. Рэм решил оставить ей прежнее имя.
- Ну что, нашел Бертрама из Людиуса? - спросил Рэм.
- Нашел.
- Убил?
- Нет. Это оказался совершенно посторонний человек.
- О! - сказал Рэм.
- В общем, я и не ожидал, что это будет он. - Я посмотрел на Тину. - Ну-ка покажи бедро, красавица. Как она перенесла железо?
- Визжала, как самка слина, - сказал Рэм, - но быстро успокоилась.
- Клейма хорошие, - похвалил я.
- Приятно слышать, господин, - зарделась Констанс.
Тина тоже слегка подобралась.
Я бросил кузнецу серебряный тарск.
- Спасибо, воин! - обрадовался трудяга.
Оба клейма действительно удались на славу.
Из ошейника Рэма кузнец выпилил солидный кусок железа. Рэм схватил Тину за волосы и подтащил к наковальне.
- Теперь надень на нее, - приказал он кузнецу.
Кузнец точными, уверенными движениями заклепал укороченный ошейник на шее девушки.
- Подними голову, рабыня! - потребовал Рэм.
В глазах молодой женщины стояли слезы. Тяжелая цепь висела между грудей.
Я попросил кузнеца сбить цепь с ошейника Констанс, после чего швырнул обеим девушкам светлые туники из легкой, простой ткани.
Они с благодарностью натянули на себя одежду. Я улыбнулся. Дурехи еще не поняли, что такая одежда скорее подчеркивает, нежели скрывает женские прелести.
- Хочу заставить ее пройти босой и голой через весь Людиус, - сказал Рэм.
- Хорошая мысль, - согласился я. - Пусть вспомнит, как ездила по этим же самым улицам в паланкине под покрывалами. Никто и не узнает в соблазнительной голой рабыне бывшую госпожу Тину.
- Потом заставлю ее при всех подать мне паги, - мечтательно произнес Рэм.
- Поедем в таверну Сарпедона, - предложил я. - Неплохое местечко. Был там несколько лет назад.
Помню, что там выступала танцовщица по имени Тана. Тогда я был настолько загружен делами, что даже не смог посмотреть ее выступление.
Спустя четверть часа мы уже сидели в таверне Сарпедона.
Настроение у меня, однако, испортилось. По дороге нам попалось несколько развалов, на которых по дешевке оптом продавали шкуры северного табука.
- Сегодня хочу уехать, - мрачно произнес я. - Многое для меня непонятно. Надо разбираться.
- Я поеду с тобой, - сказал Рэм.
- Не забывай, что я - тарнсмен. Может, тебе лучше остаться?
- Мне приходилось заниматься многими вещами, - сказал Рэм. - В Ханжере я работал с тарнами.
- Умеешь ли ты обращаться с копьем, луком, мечом? - спросил я.
- Я не воин, - пожал плечами Рэм.
- Лучше оставайся, - покачал головой я.
- Господа желают еще чего-нибудь? - поинтересовался толстый слуга в кожаном фартуке…
Рэм и я сидели за низким столиком. Рядом стояли на коленях рабыни.
- Где Сарпедон? - спросил я.
- Поехал в Ар, - ответил слуга. - В его отсутствие старший в таверне я. Меня зовут Сарпелий. - Он посмотрел на рабынь. - Хорошие девочки. Может, продадите? В моих альковах для них найдется много работы.
- Нет, - сказал я, - На улице все продают шкуры табука.
- Из Кассау и с севера, - кивнул он.
- Стадо Танкреда вышло из леса?
- Да, - сказал Сарпелий. - Все только об этом и говорят.
- Оно еще не перешло ледник Акса?
- Не знаю.
- Шкуры продаются на тысячи. Для весны это необычно. Осенью шкуры ценятся гораздо выше.
- Не знаю, - улыбнулся трактирщик. - Я в Людиусе недавно. Что принести господам?
- Нас обслужат наши рабыни, - сказал Рэм. - Мы пришлем их на кухню.
- Как вам угодно, - поклонился Сарпелий и исчез.
- Ни весной, ни осенью столько шкур я не видел, - заметил Рэм.
- Может, это стадо Танкреда?
- Может быть, хотя в этих краях есть и другие стада.
- Верно, - сказал я, но беспокойство мое усилилось. Если стадо Танкреда вышло из лесов, почему оно не перешло ледник Акса? Охотники, сколько бы их ни было, не в состоянии противостоять напору стада, состоящего из двухсот - трехсот тысяч голов. Это одно из самых крупных мигрирующих стад на планете. Причем единственное, которое пересекает ледник Акса и уходит на лето в полярные районы. Изменить направление миграции такого стада сложнее, чем повернуть вспять полноводную реку. Между тем, судя по слухам, копыта табуков еще не взрыхлили ледник Акса.
Я лишний раз порадовался тому, что заставил Самоса направить на север корабль с продовольствием.
Неожиданно до меня дошло, что корабль мог застрять где-нибудь по дороге. Рэм говорил, что пути на север перекрыты.
- Давай отложим все проблемы на завтра, - предложил Рэм. - Сегодня будем радоваться паге и нашим рабыням.
- Извини, - сказал я и положил на стол золотой тарн. - Ты оставайся, а мне надо идти. Творится что-то непонятное. Боюсь, что может случиться самое худшее.
- Не понимаю, - пожал он плечами.
- Прощай, дружище, - сказал я. - Сегодня я вылетаю на север.
- Я полечу с тобой, - сказал он.
- Я не хочу никого втягивать в свои дела, - возразил я. - Слишком они опасны и запутанны.
Я подумал о крае света, где ждет меня Зарендаргар Безухий. С каждым днем я все больше и больше убеждался в том, что кюры ведут большую игру в покрытых снегом бескрайних северных просторах. Вырисовывалась определенная схема. Они перекрыли север и обрекли краснокожих охотников на голодную смерть. Они хотят, чтобы их деяния навсегда остались тайной.
- Извини, друг, - повторил я. - Ты не можешь лететь со мной. - С этими словами я встал из-за стола и направился к выходу.
В дверях я столкнулся с Сарпелием.
- Господин задал мне много вопросов, - заметил он.
- Отойди с дороги, - сказал я. За мной выскочила Констанс в коротенькой белой тунике. На улице я оглянулся и посмотрел на девушку. У нее были стройные, длинные ноги и полная грудь. Я хорошо помнил, где находятся павильоны для торговли живым товаром. Несколько лет назад я купил здесь темноволосую и гибкую, как пантера, девчонку по имени Шиера. Я был ее первый хозяин. Я приучил ее к ошейнику и сделал из нее великолепную любовницу. Потом я имел глупость ее освободить. Это была большая ошибка. Женщины созданы для рабства.
- Господин? - встревожилась Констанс.
- С тобой проблем не будет, - успокоил ее я. - Купят сразу.
- Нет! - взмолилась она. - Только не это! Не продавай меня, господин!
Я рассчитывал получить за нее серебряный тарск. Опыта у нее маловато, но любой работорговец почувствует огромный потенциал.
Я шагал в сторону рынка, а девчонка бежала сзади и канючила:
- Умоляю тебя, господин, не продавай меня!
Меньше чем за тарск я ее не отдам.
Неожиданно Констанс испуганно вскрикнула. Я резко обернулся.
- Лучше не дергайся, приятель, - произнес незнакомец.
За моей спиной стояли четверо лучников. Тетивы были натянуты до предела, пальцы дрожали от напряжения.
Я медленно поднял руки.
На шею девушки набросили широкую полотняную ленту. Она захрипела и опустилась на колени. Пальчики беспомощно пытались ослабить петлю. Стоящий за ее спиной человек затянул ленту еще туже, глаза Констанс вывалились из орбит, и девушка поняла, что сопротивляться бесполезно.
- Между домами проход. В него, быстро! - скомандовал старший группы.
Вне себя от злости я шагнул в узкий и темный проход. Хрипящую рабыню затащили следом.
- Стрелы, - сказал главарь, - пропитаны кандой. Подохнешь от малейшей царапины.
- А ты, я вижу, не из убийц, - усмехнулся я. Профессиональная гордость не позволяет принадлежащим к этой касте пользоваться отравленной сталью. Это специально оговорено в их кодексе чести.
- Ты не из Людиуса, - произнес он в ответ.
- А тебе какое дело? - огрызнулся я. - На представителя мэрии ты не похож.
Меня коробило от злости. Задумавшись о творящихся на севере делах, я настолько расслабился, что не заметил простой ловушки. Для воина это непростительно.
- Его и искать-то никто не будет, - заметил один из лучников.
- Добро пожаловать в Людиус, - поприветствовал меня главарь и протянул металлический кубок.
- Вообще-то сегодня нежарко, - произнес я.
- Пей, - сказал он.
- Пага, - усмехнулся я, понюхав напиток.
- Пей, - повторил главарь.
Я пожал плечами и залпом осушил кубок. В следующее мгновение он выпал у меня из рук.
Лучники опустили свое оружие. Я видел, как на голову Констанс натянули капюшон. Я прислонился к стене. Руки рабыни завернули за спину, щелкнули наручники.
Я опустился на колено, потом ткнулся плечом в неровную, каменную мостовую. Попытался встать, но снова упал.
Голоса и шаги людей слились в неразличимый гул.
Окружающий мир начал стремительно погружаться во тьму. Словно сквозь сон я чувствовал, как с меня сняли пояс с мечом, забрали кошелек и куртку. Потом я потерял сознание.
Глава 8. Я СТАНОВЛЮСЬ ПЛЕННИКОМ СЕВЕРА
- Да им, похоже, конца нет, - произнес чей-то голос. - Валим по нескольку сотен в день, а они все идут и идут.
- Значит, убивайте больше, - раздраженно ответила женщина.
- Люди устали, - сказал тот же голос.
- Удвойте вознаграждение.
- Сделаем. В пасанге к востоку от платформы стена совсем просела, - добавил мужчина, помолчав.
- Укрепите.
- Бревна заканчиваются.
- Используйте камень.
- Сделаем.
Я лежал на грубом деревянном полу. Осторожно открыв глаза, я увидел, что меня раздели по пояс. Оставили свободные меховые штаны и сапоги, руки сковали за спиной.
- Этот, что ли, новенький? - спросила женщина.
- Да.
- Поднимите.
Меня рывком поставили на колени и на всякий случай огрели по спине древком копья.
- Ты - Тэрл Кэбот, - сказала женщина.
- Может быть, - проворчал я.
- Я сделала то, чего не смогли сделать мужчины, - усмехнулась она. - Я захватила тебя в плен.
- По-моему, это сделали мужчины, - возразил я.
- Это мои люди, - отрезала она. - Так что тебя взяла в плен я.
- Хорошо, - вздохнул я. - Что дальше?
- Мы давно за тобой наблюдаем. Нас предупредили, что у тебя может хватить глупости двинуть на север.
Я промолчал.
- Говорят, ты силен и опасен, как зверь, - сказала она. - Шутят, наверное?
Я не видел причин ей отвечать.
- За твое пленение меня должны хорошо наградить, - сказала она.
- Кто же за меня раскошелится? - поинтересовался я.
- Во всяком случае, не Царствующие Жрецы, - улыбнулась она и подошла к столу, на котором были разложены мои вещи.
- Я сразу поняла, что ты не простой путешественник, - произнесла женщина, перебирая золотые монеты. Затем она вытащила из ножен мой меч. - Мне сказали, что это сталь особой закалки. Клинок заточен и сбалансирован редким способом.
- Может быть, - пожал я плечами.
- Это что? - спросила женщина, развернув сверток с голубым камнем в форме головы зверя.
- Сама не видишь?
- Голова зверя, - сказала она.
- Правильно.
Она положила сверток на место. Похоже, до нее не дошло, насколько он важен. Кюры, как, кстати, и Царствующие Жрецы, часто скрывают свое обличье от тех, кто им служит. Самос, например, понятия не имеет, как выглядят Царствующие Жрецы.
- Глупая баба, - проворчал я себе под нос, а вслух сказал: - Ты - женщина. На ней были штаны и куртка из меха морского слина. Капюшон был оторочен мехом ларта. В талии куртку перехватывал тонкий, блестящий черный ремешок, на котором висел кинжал в ножнах. Рукоятку украшали желтые и красные завитушки. Еще один ремень был переброшен через плечо. На нем висел кошелек и скрученный в кольцо хлыст.
- А ты наблюдателен, - усмехнулась она.
- И наверное, красивая, - добавил я. Последнее было правдой. Тонкие и мягкие черты ее лица чем-то напоминали Констанс, из-под капюшона выбивались густые каштановые волосы, а глаза отливали приятным голубым светом.
- Что значит "наверное"?
- Одежда мешает тебя рассмотреть, - сказал я, - Ну-ка скинь это барахло!
Женщина подскочила и ударила меня кулаком в губы.
Удар получился слабенький, силенок в ней было маловато. Не думаю, чтобы она тянула больше чем на сто двадцать земных фунтов.
Я рассмеялся:
- В хороший базарный день тебя бы продали за серебряный тарск.
Она ударила меня еще несколько раз.
- Ты пожалеешь о своей наглости! - выкрикнула она под конец.
- Умеешь танцевать танец горианской рабыни? - спросил я.
- Скотина! - завизжала она.
- Ты ведь с Земли, так? - прищурился я. - Произношение у тебя явно не горианское. Американка?
- Догадался, - прошипела она по-английски.
- Теперь понятно, почему ты не знаешь танца рабыни, - сказал я.
Женщина побледнела от бешенства.
- Не отчаивайся, я тебя научу.
Она схватила хлыст и принялась истерично меня хлестать. Приятного мало, но на меня такие побои не действуют. Мне доводилось переносить настоящую порку. Наконец она окончательно обессилела.
- Ты слишком слаба, чтобы причинить мне боль, - усмехнулся я.
- Я позову своих людей, и ты пожалеешь о своих словах, - огрызнулась женщина.
Я пожал плечами.
- Как тебя зовут?
- Сидни.
- А фамилия?
- Сидни Андерсон, - неохотно произнесла женщина.
- Всегда думал, что Сидни - это мужское имя.
- Ничего подобного, - возразила она. - Меня же так назвали.
- Наверное, твои родители хотели мальчика, - сказал я, - А вообще это глупо.
- Почему? - спросила она.
- Потому, что каждый пол прекрасен по-своему. Женщины роскошны, утонченны и темпераментны.
- Мне казалось, что ты не уважаешь женщин, - сказала она.
- Конечно нет! - воскликнул я.
- Объясни.
- Мужчины, которые уважают женщин, не знают, что с ними делать.
- Такие, как ты, способны надеть на женщину ошейник! - гневно произнесла она.
- И на тебя надену, дай только срок, - проворчал я.
- Тебя будут бить долго и сильно! - выкрикнула женщина и нервно забегала по комнате.
Я огляделся. В дальнем углу стояло полукруглое кресло, в которое наконец уселась разгневанная землянка. Перед ним лежала шкура слина, еще одна валялась возле камина, в котором пылали дрова.
- Хорошо платят? - спросил ее я.
- Хватает, - огрызнулась она.
- Ты хоть знаешь, ради чего работаешь? - спросил я.