Его внимание привлекло сообщение о новом прохладительном напитке с легким добавлением тетрагидроканнабинола, сопровождавшееся набранным мелким шрифтом предупреждением "Не подлежит продаже детям до 14 лет". Над текстом за банку напитка сражались смешные фигурки семи пришельцев: Соня, с налитыми кровью глазами и слегка поджатым треугольным ротиком, Счастливчик, оскалившийся в злобной ухмылке, Док, Скромняга - все семеро, очеловеченные и по-диснеевски забавные. Представленные в таком виде существа вызывали не страх или тревожное чувство опасности, а снисходительную улыбку.
Но, предположим, подумал Даннерман, что на самом деле пришельцы не где-то далеко, а совсем рядом, может быть, не дальше "Старкофага". Предположим, сообщения являются своего рода предупреждением. Что, если эти существа действительно представляют угрозу миру? Ему вспомнилась песенка, которую распевала игрушка, болтавшаяся в такси - кажется, это был Ворчун? "Хей-хоп, хей-хоп, Землю мы захватим - оп! Побрякушки отберем и девчонок уведем!"
Кто знает, возможно, дело совсем не шуточное.
Даннерман вздохнул, отгоняя мрачные мысли. Слишком уж все фантастично, а кроме того, у него и своих забот хватает. Он закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья и задумался над тем, что же сказать Аните Берман.
Есть тысяча способов порвать отношения. Проблема в том, что все они основываются на одном и том же пункте: ты должен хотеть, чтобы отношения прекратились, а в этом-то Даннерман как раз и сомневался. Разрыва требовала работа, его личные желания шли вразрез с этим требованием. Хотя в жизни агента НБР случается немало интересного, иногда Даннерман не без грусти думал о том, как бы все сложилось, веди он иное, более спокойное существование. Например, у него мог бы быть собственный коттедж. Или четырехкомнатные апартаменты где-нибудь в пригороде. Постоянная работа, не требующая внезапных отлучек. Дом, где можно было бы жить с кем-то на более или менее постоянной основе. С человеком, во многом похожим на Аниту Берман…
Такие размышления не слишком помогали. Он не собирался уходить из Бюро - чем тогда заполнить свободное время? К тому моменту, когда поезд добрался до нужной остановки, Дэн уже похоронил мысли о доме вместе с рассуждениями о пришельцах и воспоминанием о разговоре с Христо Папатанассу в глубине памяти и думал только о предстоящем вечере.
Вышедшие с ним на станции были людьми разного сорта: Кони-Айленд считался не самым паршивым районом в Бруклине, но и не из лучших. Возможно, кто-то счел бы это место не слишком подходящим для театра, однако превращенная в "Театр Аристофан Два" старая украинская православная церковь имела свои преимущества. Она дешево стоила. К тому же для обустройства украинцы сделали все, что могли, - построили церковь, снесли старые сгоревшие дома, завели на пустырях огороды.
Но когда они уехали, а их место заняли палестинцы, курды и беженцы из Биафры, квартал снова пришел в запустение. Новички не занимались выращиванием овощей - может быть, потому, что в Ираке или Палестине нет огородов? Так или иначе, за металлическими заборами остались только мусор да лопухи, а церковь потеряла прихожан. Труппа взяла здание в аренду и занялась уборкой помещений, перенесших два ограбления и три наводнения. В теплые вечера здесь до сих пор ощущался запах, характерный для побережья при отливе. Здание не было большим и вмешало не более двухсот зрителей, что давало кое-какие преимущества: маленький зал легче заполнить, а театральные союзы не обращали на труппу своего докучливого внимания. Впрочем, преимущества порождали и один существенный недостаток: театр не имел никаких шансов стать прибыльным предприятием.
Но ведь актеры не для того это все и затеяли. Театр был у них в крови…
Даннерман появился рано. Двери еще оставались закрыты, но когда он постучал, "менеджер" Тимми Траут высунулась из окошечка кассы и затем вышла, чтобы впустить гостя.
- Дэн, - обрадовалась она, - а мы уж думали, что потеряли тебя. Но я знала, что на открытие ты должен прийти. Ребята еще репетируют; там такое творится! Представляешь, открываемся через час, а этот придурок Баки Корнгольд попал вчера за решетку по обвинению в чем-то связанном с наркотиками. Вот так, представляешь?
Это он мог представить очень легко. Практически все члены труппы работали днем. Баки Корнгольд занимался наркотиками; Даннерман узнал об этом, когда расследовал дело Карпеццио.
- Не возражаешь, если я зайду и посмотрю?
- Конечно, нет. - Тимми нерешительно посмотрела на него. - Знаешь, Анита так обрадуется. Она немного беспокоилась из-за тебя… Ладно, сам с ней поговоришь. Проходи.
Дэн вошел и, стараясь не привлекать внимания, сел в последнем ряду. На сцене не столько репетировали, сколько кричали друг на друга, перебивали и запинались, обращаясь к суфлеру, что было обычным явлением для "Театра Аристофан Два". И конечно, Дэн сразу увидел Аниту Берман. Прежде всего она выделялась своей красотой: изящная, высокая, рыжеволосая, с глубоким волнующим голосом, столь необходимым для театра, где отсутствовали микрофоны, и абсолютно бесполезным для богатых техническим оснащением постановок на Бродвее.
Она тоже сразу его заметила. Увидев Дэна в заднем ряду, Анита, похоже, удивилась. Потом удивление сменилось озадаченностью и в конце концов она осторожно, словно еще не решив, стоит ли прощать его, махнула рукой. Прошло не более минуты, когда режиссер отказался от попыток внести порядок в царящий на сцене хаос.
- Всем вернуться в уборные. Неудачная генеральная репетиция - хороший знак, так по крайней мере говорят. Может, это вас утешит. Меня-то уж точно.
Анита Берман спрыгнула со сцены и побежала по проходу навстречу Даннерману, явно настроившись на прощение.
- Как я рада, что ты здесь, - сказала она, подставляя лицо для поцелуя.
Прижавшись к нему на секунду, Анита отстранилась и заглянула в глаза Дэну.
- Я тебе звонила.
- Извини, - сказал он, ничуть не лукавя. - У меня новая работа, так что свободного времени совсем не остается.
- Я так и предполагала. Ты там, наверное, загребаешь кучу денег?
- Может быть, когда-нибудь, - туманно произнес он. - Но времени, действительно, нет. Кстати, вскоре мне придется опять уехать из города.
- Ага. И надолго?
- Еще не знаю.
Некоторое время Анита молчала.
- Дэн, милый, я думала о нас с тобой. Знаю, что некоторым мужчинам нравится держать все под контролем, и, может быть… если ты считаешь, что я тороплюсь… ну, с разговорами о том, чтобы жить вместе…
- Дело не в этом. - Он вздохнул. - Послушай, тебе надо подготовиться к спектаклю, а разговор будет долгий. Что, если я встречу тебя после?
Она вдруг улыбнулась:
- Отлично, Дэн. Приходи за кулисы, и мы отправимся на вечеринку. Расскажешь мне о своей работе и о поездке. Буду ждать.
Вот так и получилось, что на протяжении всего спектакля Дэну пришлось придумывать историю о том, куда он собирается и как долго его не будет в городе. Расплата за изобретательность.
Странное дело, отчасти даже забавное, хотя Даннерман, возможно, этого и не знал. Работая агентом НБР, ему часто приходилось вплетать в обман фрагменты правды. На этот раз вышло наоборот. Хотя Даннерман еще не догадывался об этом, теперь обман был правдой. Ему и впрямь предстояло уехать, только гораздо дальше, чем он мог себе это представить.
Ерзая на стуле в ожидании, когда же поднимут занавес, Даннерман пытался решить, что делать с Анитой Берман. В общем-то, в разрыве с нею нужды нет. По крайней мере пока. Иногда такая необходимость возникает, поэтому постоянные близкие отношения просто несовместимы с работой, которой занимался Даннерман. Беспокоило Дэна то, что, как он был уверен, дальнейшая оттяжка только затрудняла неизбежный разрыв, а ему совсем не хотелось мучить такую милую женщину, как Анита Берман.
Когда спектакль начался, он с удовольствием переключился на сцену: происходящее там было куда интереснее. Возможно, старая примета сработала: все ошибки и неувязки репетиции исчезли, и первый акт "Подземки" прошел безукоризненно. Анита смотрелась великолепно даже в дешевом костюме 1920-х, а актер, заменивший беднягу Баки Корнгольда, не пропустил ни одной реплики.
Да и публика встретила пьесу тепло. "Подземка" была одной из лучших работ Элмера Раиса, и в свое время на ее включении в репертуар настоял именно Даннерман.
Пьеса идеально подходила театру. Короткая. Много действующих лип - ценное качество для скромных театров, где всем хочется показаться на сцене перед забредшим туда известным критиком, который, может быть, уделит их игре несколько секунд обзора. Не требовала больших расходов - всего один импрессионистский, а значит, дешевый набор декораций. И, что самое главное, "Подземку" почти совершенно забыли. За последние сто лет ее не ставили - по крайней мере крупные театры, - так что сравнивать было практически не с чем.
Даннерман в свое время поклялся перед труппой, что уж несколько критиков обязательно заинтересуются постановкой забытой классики и совершат нелегкую поездку на Кони-Айленд, чтобы увидеть ее возрождение. Теперь он с радостью заметил, что не ошибся. Шесть-восемь человек из находившихся в зале явно были не просто зрителями. Они не улыбались, да этого от них и не требовалось. Критики не улыбаются. Главное, что они не уходили.
Когда первый акт закончился, двое из них даже захлопали. Что ж, публика тоже не скупилась на аплодисменты, и это неудивительно, так как добрая половина зрителей состояла в различной степени родства с актерами. В пестрой толпе, заполнившей фойе - когда-то здесь находилась ризница, - Даннерман прибился к невысокой женщине - как ему показалось, ведущей телевизионного ток-шоу - и попытался подслушать, что она говорит своему спутнику. Но ведущая ограничилась комментарием по адресу уличных артистов: на тротуаре выделывали нечто замысловатое двое мальчишек-арабов, а третий в майке с надписью "Я люблю Аллаха" собирал с зевак деньги. Даннерман выбрал другую цель и уже направился к ней, когда кто-то тронул его за руку. Он раздраженно оглянулся и увидел маленькую, пухлую женщину, спокойно глядящую на него.
- О, Данно, неужели это ты? Приятная встреча, правда? Почему бы нам не выйти подышать?
- Черт возьми, Хильда, - обреченно сказал он. - Вы-то что здесь делаете?
Она не ответила, да в этом и не было никакой необходимости. Хильда вывела его на улицу, и они свернули за угол, где у тротуара стоял большой грузовик. На жидкокристаллическом дисплее сияли слова "Нитак Брос. Перевозка и хранение", но Даннерман знал, что автомобиль не имеет никакого отношения к транспортной компании. И действительно, машина оказалась мобильным пунктом наблюдения НБР, и сидевший в ней полицейский сержант лихо откозырял, увидев входящую Хильду Морриси.
- Пришло время заняться делом, - бодро сказала она. - Возьми стул, Данно. Хочешь кофе? Пива? У нас здесь неплохой запас, и Хорэс достанет все, что тебе захочется.
- Я хотел хоть один вечер провести с друзьями, черт побери.
- В другой раз, Данно. Как спектакль?
- Все хорошо, учитывая, что вы взяли беднягу Корнгольда накануне открытия.
- Не мы. Они, - поправила Хильда. - Проводилась операция, забирали всех, я здесь ни при чем. Я не занимаюсь делом Карпеццио столько же, сколько и ты, потому что сейчас более важна твоя кузина. Давай послушаем твой отчет.
Она без комментариев приняла сообщение о генерале Деласкесе и об алмазах, однако моргнула, когда Дэн сообщил, что "грабители" сломали Мику Джарвасу не ту руку.
- Придется поступить иначе, - вздохнула Хильда. - Тебе нужно получить его место, потому что твоя кузина собирается на "Старлаб" и ты должен полететь с ней.
Он с изумлением уставился на нее.
- В космос? Но туда больше никто не летает!
- Она полетит; для этого и подкупает генерала. И ей нужен Джарвас, точнее, его мускулы.
- Вы хотите, чтобы я полетел в космос? - снова сказал Даннерман.
- А что тебя так удивляет? Многие побывали в космосе.
- Но не из Бюро! А за последнее время вообще никто.
- Ну, до последнего времени у Бюро не было для этого причин. Дэн посмотрел на нее вопросительно.
- Что-то случилось?
- Случилось то, что мы влезли в файл твоей кузины, - радостно заявила Хильда. - Я знала, что там что-то есть. А ты знаешь? Синхротронная радиация!
- Перестаньте молоть чепуху, Хильда, - нетерпеливо сказал Даннерман. - Я понятия не имею, что это такое.
- Вообще-то я тоже. Но именно с этого все и началось. Семь или восемь месяцев назад обсерватория еще раз попыталась реактивировать спутник и обнаружила испускаемое им синхротронное излучение.
- Мне вы говорили о гамма-излучении.
- Я знаю, что говорила. Должно быть, произошла ошибка при передаче. Так вот, речь идет о синхротронном излучении. Оно длилось всего несколько секунд. Однако его зарегистрировали вполне определенно. А главное, на "Старлабе" нет ничего, что могло бы давать такое излучение. - Хильда помолчала, глядя ему в глаза. - Знаешь, что это означает? На "Старлабе" появилось что-то, чего там не было.
- И вы скажете мне, что это?
- Я покажу тебе кое-что. Хорэс? У тебя готово?
Сержант ткнул пальцем в одну кнопку, и внутри грузовика стало темно. Ткнул в другую - и в глубине появилась голографическая модель "Старлаба", висящего над Землей, с панелями солнечных батарей и огромными глазами коллекторов, слепо глядящими во тьму Вселенной.
- Как видишь, станция большая, - наставительно произнесла Хильда. - Это потому, что первоначально предполагалось, что на ней неделями будут жить астрономы.
- Я уже видел все это, Хильда. Тайны здесь нет. Такая же штука имеется в обсерватории.
- Не подгоняй меня, Данно. Мы подходим к тому, чего ты не видел. Взято из файла твоей кузины. У нее там много всякого, что скрыто от общественности, но наши специалисты, зная предмет поиска, докопались без проблем. Изображение увеличено, иначе бы ты ничего не увидел. Смотри за той штучкой в правом верхнем углу.
- Вижу.
Дэн видел маленький, почти бесформенный комочек, не превышавший, казалось, размером футбольный мяч. Комочек скользнул мимо огромной солнечной панели и мягко коснулся обшивки основного корпуса станции. Не отскочил, а словно приклеился к ней. Потом, на глазах изумленного Даннермана, объект слился с космосом и через мгновение стал почти незаметен, если не считать почти неразличимой горбинки на обшивке.
- Что за чертовщина? - не выдержал Даннерман, - Космический мусор?
- Разве похоже на мусор? Такое впечатление, что эта штуковина пристыковалась.
- И что это может быть? - Он кивнул, осененный внезапной догадкой. - А не связана ли эта кроха с КПО?
- Хороший вопрос. - Хильда одобрительно кивнула. - Наши эксперты однозначно уверены, что нет. Объект слишком мал для кометы. Но они допускают, что эта штука могла прилететь на КПО, а потом была сброшена.
- Что-то вроде зонда?
- Точно. В любом случае они уверены, что объект является артефактом.
- А если это артефакт, - продолжил Даннерман, - то кто-то запустил его на орбиту. Кто в последнее время отправлял в космос спутники?
- Никто. По крайней мере открыто.
- Какая-нибудь террористическая группа?
- Боже, надеюсь, что нет. Если существует технология, позволяющая отправлять на орбиту предметы без обнаружения запуска, мы должны знать об этом. В руках террористов… можешь представить, что произойдет. Подумай, баски, ирландцы или кто-то еще вроде твоего "Короля Людвига" начнут вылезать в космос. - Хильда выразительно пожала плечами. - Впрочем, есть варианты и похуже. Твоя кузина, кажется, считает, что эта штука имеет внеземное происхождение.
- Чушь! Если она так думает, зачем держать это в секрете?
- Деньги.
- Откуда, черт побери?
- Ах, Данно, - вздохнула Морриси, - знаешь, в чем твоя беда? Ты просто не способен рассуждать, как нормальный человек. Тебе недостает жадности. Подумай: есть какая-то штуковина, производящая синхротронное излучение. Мозги подсказывают мне, что здесь не обойтись без большого ускорителя частиц - такие устройства с подземными туннелями в пятнадцать-двадцать миль длиной. Значит, там имеется некое очень ценное оборудование. Если оно неземное, то стоит таких денег, каких ты никогда не видел. И их получит тот, кто найдет это оборудование. Для нас не имеет значения, откуда оно появилось, из космоса или с Земли; оно нам нужно.
- Ну так пусть Бюро отправляет свою экспедицию, - рассудил Даннерман.
Хильда покачала головой:
- Это, разумеется, один из вариантов. Увы, Бюро не всесильно. "Старлаб" - частная собственность, твой дядя оплатил ее из своего кармана. Возможно, нам удалось бы как-то обойти это препятствие - для того, слава Богу, и существуют юристы, - но тогда появляется другая проблема. Мы не хотим привлекать излишнего внимания к происходящему. Если чертовы европейцы пронюхают, что мы за чем-то охотимся, то могут послать свою экспедицию, а работают они быстрее, чем НАСА. Кроме того, идиоты во Флориде держат космодром под контролем.
- И что?
- А то, что - возможно- окончательное решение еще не принято, потому как слишком много людей наверху связаны с делом пресс-секретаря. Поэтому мы хотим, чтобы твоя кузина осуществила задуманное, только мы пошлем своего человека, чтобы получить информацию из первых рук.
- Ага, - угрюмо пробормотал Даннерман. - И конечно, этот человек - я.
- Угадал, Данно. Ты должен занять место Джарваса. У меня есть одна идейка. Сержант, отключите дисплей и дайте свет. Надо проинструктировать агента Даннермана.
Когда Хильда повернулась к шкафчику, Даннерман вспомнил кое о чем и бросил взгляд на часы.
Поздно. Спектакль закончится задолго до того, как полковник выпустит его из машины. И он не сдержит данное Аните обещание встретиться с ней за кулисами. А значит, мучившая его проблема разрешится сама собой.
Глава 8
ДЭН
Когда Дэнни Даннерману было восемь лет, полеты в космос еще считались обычным делом. Юный Дэнни, как и любой нормальный американский мальчишка, много мечтал, представляя себя великим покорителем Вселенной, в облегающей фигуру форме, с орлиным выражением лица и прочими атрибутами. Но то было давно. По мере того как Дэн подрастал, становясь мужчиной, космическая программа сворачивалась примерно с той же скоростью - героев становилось меньше, зато техники больше. Потом стало не хватать денег, и полетов тоже становилось меньше. Даже автоматические спутники запускали все реже и реже, и мечта постепенно растаяла.
И вот она снова ожила. Мечта не только приблизилась к реальности, но коснулась его лично, о чем Даннерман никогда и не думал. Поступив на работу в Национальное Бюро Расследований, он знал, что служба может забросить его куда угодно, в любой уголок Земли, однако не предполагал, что она затянет его дальше.