- Сколько вы здесь еще пробудете?
- Примерно в течение одной земной недели, пока не будут подогнаны новые ракетные установки. Конечно, мы еще потеряем время на то, чтобы выбраться из этой планетарной системы. Ложе придется выпроводить нас, и нам будет позволено вооружиться боеголовками лишь после того, как мы окажемся за пределами их зоны обороны. И все же я рассчитываю, что мы выйдем на финишную прямую не позднее чем через десять дней.
И снова пауза, вновь их взгляды встречаются и тут же расходятся.
- Что ты собираешься делать дома? - опять попытался нарушить тишину Хейм.
- Ждать тебя, - ответила она. - И молиться за тебя.
- Но… нет, послушай, а как же твоя политическая деятельность?
- Это уже не имеет значения. Но я не изменила своих взглядов… или изменила? Трудно сказать.
Свободной рукой она смущенно потерла лоб. От этого движения волосы шевельнулись, обнажив ссадину среди каштановых прядей.
- В принципе, я не считаю, что была не права, - продолжала она немного погодя. - Может быть, однако, что на деле это было именно так. Но это больше не имеет значения. Видишь ли, ты перевернул вселенную. Хейм, Земля доверила свою судьбу тебе.
- Нонсенс! - Его лицо зарделось. - Одному кораблю?
- Но капитаном которого являешься ты, Гуннар.
- Благодарю, но… но ты преувеличиваешь мои возможности и… Постой, Джосс, мне кажется, дома тебе все же будет чем заняться. Тамошние настроения могут зайти слишком далеко в противоположную сторону. Каждый, кто в своем уме, меньше всего на свете стремится к крестовому походу. Ты должна постоянно говорить им, напоминать, что в конце концов мирные переговоры состоятся, и чем разумнее мы будем на них себя вести, тем больше шансов будет на сохранение мира. О’кей?
Хейм видел, что дать ответ ей нелегко. Наконец она сказала:
- Ты прав, и я сделаю все, что будет в моих силах. Но разговоры о политике - это лишь уловка.
- Что ты этим хочешь сказать? - вскинулся Хейм.
Губы Джосселин вновь скривились в улыбке.
- Право же, Гуннар, я просто уверена, что ты боишься.
- Нет-нет, ничего подобного. Тебе надо отдыхать. Я, пожалуй, пойду.
- Сиди, - скомандовала она, ее пальцы сомкнулись вокруг его запястья. Прикосновение было легким, но Хейму легче было бы разорвать якорную цепь.
Лицо Джосселин то бледнело, то вновь вспыхивало.
- Я должна объяснить, - вдруг сказала она с поразительной твердостью. - Насчет того, что произошло раньше.
По коже у Хейма пробежали мурашки.
- Да, я надеялась убедить тебя не вступать в борьбу, - сказала она. - Но потом поняла, что сюда вовлечено больше. Бесконечно больше.
- Угу… прошлое, без сомнения…
- Когда ты вернешься на Землю? - спросила она. - Что ты собираешься делать?
- Зажить спокойной тихой жизнью.
- А! Мне бы хотелось написать об этом книгу. А тем временем ты вернешься на Землю. - Голос ее стал еле слышен: - О, боже, ты должен вернуться. - Она подняла голову. - Я тоже буду там.
Чтобы заговорить, Хейму потребовалось столько силы воли, что ее совсем не осталось, чтобы поднять глаза и посмотреть на Джосселин.
- Джосс, - начал он, медленно произнося слово за словом, - ты помнишь слишком многое. Я тоже. Когда-то был такой случай, который нам не следовало использовать. Потом мы встретились снова, будучи оба уже свободными и одинокими, и я подумал, что тот случай, может быть, повторится. Но он не повторился. Время не поставило на нас.
- Нет, это не так. Конечно, сначала я думала иначе. Наши случайные встречи после моего возвращения с Урании и политический барьер между нами… черт бы побрал всю эту политику! Я считала тебя просто привлекательным, да и то, в основном, это чувство казалось мне вызванным той дружбой, которую мы так и не стали возобновлять. По пути сюда я немного помечтала, но эти мечты выглядели просто как самые обычные бабьи прихоти. Чем ты мог ранить меня? - Она сделала паузу. - Оказывается, все же мог.
- Я пытался этого не делать, - с отчаянием произнес Хейм. - Ты слишком хороша для того, чтобы успокаивать тебя ложью.
Она выпустила его руку, уронив свою на одеяло:
- Значит, тебе все равно…
- Нет, нет, не все равно. Но неужели ты не понимаешь: я не могу порвать с Конни, как ты порвала с Эдгаром. Когда она… помогала мне выпутаться из этой истории с тобой, нас это еще больше объединяло. Потом она умерла. Меня это словно подрезало под самый корень. И с тех пор, не отдавая себе отчета, я ищу корень такой же силы. Я трус, который боится связать себя с чем-то менее сильным, потому что потом на моем пути может встретиться еще кто-нибудь, и тогда… Это было бы нечестно по отношению к тебе.
Джосселин уже овладела собой.
- Ты уже вырос из веры в непреходящую страстную влюбленность, не так ли? Мы понимаем, что только действительность имеет значение в отношениях между двумя людьми. Если ты пытаешься предупредить меня о том, что сможешь когда-нибудь нарушить верность мне, то я обещаю, что не буду ревновать, если ты иногда немного погуляешь. При условии, что ты всегда будешь возвращаться.
- Я не хочу гулять. Дело не в физических причинах. Этого не хочет мой разум. Того единственного случая оказалось больше чем достаточно. И когда я услышал о Новой Европе, я вспомнил об одной девушке, которая сейчас там. Я был молод и глуп, и слово "привязанность" воспринимал очень игриво, что особенно плохо для космолетчика. Поэтому, когда мой отпуск закончился, я улетел, не взяв на себя никаких обязательств. В следующий раз, когда я там оказался, ее уже не было. Я колебался, раздумывая, искать ее или нет, и в конечном счете не стал этого делать, а вскоре получил пост слишком далеко от этой планеты. Теперь…
- Я поняла. Ты хочешь выяснить, что с ней.
- Я должен.
- Но это ведь было лет двадцать или более тому назад, не так ли?
Он кивнул:
- Я должен узнать, что с ней. И увидеть ее в безопасности, если она еще жива. Если не брать все это во внимание, то да, я, без сомнения, глупец.
Джосселин снова улыбнулась:
- Давай-давай. Меня это не особенно беспокоит.
Хейм поднялся:
- Ну, мне пора. Ни ты, ни я пока еще не годимся для волнующих сцен.
- Да. Я буду ждать, дорогой.
- Лучше не надо. Во всяком случае, не особенно серьезно. Одному дьяволу известно, что со мной будет. Может быть, я вообще не вернусь.
- Гуннар! - вскричала Джосселин, словно он ее ударил. - Никогда не говори так.
Он, как мог, постарался ее приободрить, поцеловал на прощание и вышел. На коротком обратном пути к своей яхте он выглянул из окна флайера. Стая стронов снималась со своей временной стоянки. Свет солнца вдруг засверкал на их оружии. Хейм почувствовал, как сумятица и неразбериха внутри него уступили место облегчению - снова на свободе, снова хозяин своего корабля, - а драконоподобные тени поднялись уже тем временем высоко и вскоре исчезли из вида.
ЧАСТЬ 3
Адмиралтейство
Глава 1
Строго говоря, Феникс - это созвездие в небе планет Солнечной Системы, на полпути между плоскостью эклиптики и южным небесным полюсом. Поэтому ошибочно считать относящимся к Фениксу тот район космоса - удаленный на сто пятьдесят световых лет от Земли в том же направлении, - где расположены солнца Алерона и Новой Европы. Но поскольку каждая основанная землянами колония автоматически привлекает интерес и к соседним системам - как к местам туризма, источникам полезных ископаемых, торговли, научных исследований и захватнических войн, - этой обширной территории со смутно очерченными границами было присвоено общее название "Феникс". Вероятно, к таким вещам следовало бы относиться более взыскательно, однако это название прочно укоренилось в обиходе.
И, быть может, именно это название было, в конце концов, не столь уж далеко от истины. Согласно мифу, Феникс возрождался в огне. Ядерный двигатель позволил Ламонтану преодолеть гигантское расстояние до Авроры. Когда он увидел, что под этим солнцем есть мир, где могут поселиться люди, он поднял в его небесах трехцветный флаг Франции, словно пламя. Надежда ярким огнем горела в людях, направившихся на Новую Европу, освоенную тяжким трудом первооткрывателей и завещанную им. Потом явился боевой флот элеронов с адским огнем на борту.
С планеты взлетел какой-то корабль. Силы, пульсировавшие в его гравитронах, усиленные за счет использования космических полей, несли его вперед со все возрастающей скоростью. Когда Аврора осталась позади, искажений, вызванных массой звезды, стало гораздо меньше. Вскоре корабль должен был достичь точки, с точностью, рассчитанной приборами, начиная с которой можно было перейти в режим сверхсветового полета, полностью исключив индукционный эффект, известный под названием "инерция".
"Лис-2" засек корабль, когда тот находился на расстоянии в один миллион километров от него. Судно обнаружило себя наружными огнями и инфракрасным излучением, которые были уловлены сверхчувствительными радарами "Лиса". Кроме всего прочего, "Лис" еще "унюхал" нейтроны в его двигателях и приготовился, как хищник, к прыжку.
- Проклятье! - сказал Гуннар Хейм. - Мы должны были засечь этого зверя несколько часов назад. Должно быть, они установили добавочное экранирование.
Первый Офицер Девид Пенойер просмотрел ленты анализа данных:
- Похоже на транспортный корабль среднего тоннажа. По-моему, того же класса, что и "Эллехой", который взяли в прошлом месяце. Если так, то у нас есть преимущество в скорости.
Хейм нетерпеливо топнул ногой. Его огромное тело совершило свободный полет по кривой к иллюминатору. За стеклом толпились бесчисленные звезды; вокруг бесконечной чистой тьмы струилась серебряная река Млечного Пути; из чудовищной дали, недоступной человеческому пониманию, поблескивали туманности и дальние галактики. У Хейма не было времени для восторженного созерцания. Он взглянул в иллюминатор глазами, которые вдруг стали льдисто-голубыми, как гигантское солнце, и сказал:
- Он достигнет предела Маха гораздо раньше, чем мы успеем развить более-менее подходящую скорость. Я знаю, что теоретически корабль может подойти к борту другого, идущего ускоренно, но это никогда еще не было осуществлено на практике, и я что-то не ощущаю желания попробовать. В лучшем случае это бы кончилось чересчур сильным возмущением межзвездного газа.
- Да, но… Капитан, нам вовсе не обязательно брать его в качестве трофея. Я имею в виду, что если нам просто набрать ускорение, то он окажется в пределах досягаемости. Тогда он либо вынужден будет перейти на ускорение Маха и, вероятно, разлетится на куски, либо ему придется подставлять свой борт нашим пушкам.
Тяжелые черты Хейма исказила гримаса.
- И он может предпочесть пойти на риск, нежели сдаться. Мне бы страшно не хотелось портить наш рекорд. Четыре месяца налетов на торговые суда, восемнадцать алеронских кораблей, и пока что нам никого не пришлось убивать. - Он взъерошил свою чалую шевелюру. - Если только… Постой!
Он развернулся и нажал кнопку интеркома.
- Капитан - главному инженеру. Слушай, ты можешь заставить гравитроны делать все, кроме мытья посуды. Не могли бы мы совершить небольшую Мах-пробежку отсюда?
Пенойер беззвучно присвистнул.
- Весь вопрос в точной регулировке, шкипер, - прогрохотал голос Утхг-а-К-Тхаква. - Когда мы покидали Солнечную Систему, нам это удалось. Но теперь, после того как мы находимся в космосе столько времени без обслуживания…
- Я знаю. - Поблекший голубой костюм Хейма собрался в складки, когда он пожал плечами. На "Лисе" не носили униформу. - Хорошо, я думаю, нам и впрямь придется просто уничтожить их. Война - это не игра в блошки, - добавил он, главным образом, для себя.
- Один момент, пожалуйста.
Из интеркома раздался какой-то лязг.
"Должно быть, Б.И. считает на своем эквиваленте логарифмической линейки", - подумал он.
- Да. Я пересчитал предел безопасности. Он вполне достаточный.
- Отлично! - взревел Хейм, рискуя порвать барабанные перепонки Первого Офицера. - Ты слышал, Дейв?
Он ткнул Пенойера кулаком в спину.
Белокурый изящный Пенойер перелетел через мостик, закашлялся и пролепетал:
- Да, сэр, очень хорошо.
- И дело даже не в том, что мы не хотим замарать себя, - продолжал ликовать Хейм. - Дело в деньгах. В этих прекрасных-распрекрасных трофейных денежках.
"А как насчет экипажа, который должен доставить трофейный корабль на Землю? - напомнила Хейму деловая часть его сознания. - Мы чертовски близки к тому, что "Лис" останется фактически без личного состава. Еще несколько рейдов - и нам придется остановиться".
Хейма охватила ярость.
"Поэтому мы не станем продавать свой последний товар, а просто отправим к ним послание. Тот, кто захочет и дальше иметь долю в этом предприятии, может встретить нас у Строна, где мы будем пополнять свой арсенал. Располагая таким счетом в банке, который должен у меня сейчас быть, я смогу оплатить снаряжение еще для дюжины круизов. Мы не остановимся, пока нас не вышибут из космоса - или пока Федерация не перестанет ломать комедию и не начнет честную войну".
Хейм с головой ушел в приготовления. Когда прозвучал сигнал боевой тревоги, весь корабль словно встряхнулся от кормы до рубки управления.
"Хорошие все же у меня ребята", - вновь с теплотой подумал Хейм. Когда возникала необходимость решать, кто отведет очередной алеронский корабль домой, добровольцев никогда не находилось. И все с неохотой тащили жребий. И хотя каждый день, проведенный в системе Авроры на пути к Земле, означал немалый риск для жизни, каждому хотелось все-таки остаться на "Лисе", чтобы принимать участие в сражениях. Разумеется, оставшиеся получали и соответственную добычу, но члены экипажа капера завербовались на корабль, где их привлекало нечто большее.
- Двигатели на полную мощность!
Если враг был настороже, он немедленно увидел бы на своих приборах, что другой корабль выходит на ту же орбиту. Радар был бесполезен на таких расстояниях, поскольку зарегистрированный им объект мог быть простым метеоритом, при условии, что он не начинал ускоряться.
- Внутреннее поле - до нормы!
Теперь на корабле снова царило земное притяжение.
- Поворотные векторы: крен на три румба, продольный крен на четыре с половиной румба, поворот двигателя двадцать румбов.
Звезды закружились в иллюминаторах.
- Ускорение - на максимум!
В компенсирующем поле, заполнявшем корпус изнутри, давление не ощущалось. Но двигатели взревели, как разъяренные звери.
- Приготовиться к Мах-ускорению! Внимание: 5, 4, 3, 2, 1!
Звездный свет задрожал, как если бы смотреть на него сквозь пелену струящейся воды, и снова стал неподвижен. На таком небольшом расстоянии фантастическое безынерционное ускорение не позволило достичь такой скорости, при которой в действие вступали аберрация и эффект Доплера. Но удаленный диск Авроры отпрыгнул еще дальше.
- Мах-ускорение прекратить!
Электронный сигнал отдал приказ раньше, чем Хейм успел произнести его.
Компьютеры щебетали под руками Пенойера. "Лис" вернулся в обычное пространство гораздо ближе к противнику. Но последний все еще двигался со скоростью, превышающей кинетическую скорость капера, но теперь уже не составляло труда уравнять векторы в пределах границы Маха.
- Орудие номер четыре, залп по курсу цели!
Ракета устремилась вперед. Среди созвездий блеснула мгновенная вспышка атомного огня.
- Радисты, дайте мне универсальную частоту, - скомандовал Хейм. Он почувствовал, что весь взмок от пота. Маневр, заключавшийся в том, чтобы обойти противника с фланга, не был бы возможен, если бы не Утхг-а-К-Тхакв, нечеловеческая чувствительность которого при настройке гравитронной системы была единственной надеждой. А инженер мог и ошибиться. Но теперь Хейма переполняло не облегчение от миновавшей опасности, а самое настоящее ликование.
- Они в наших руках! Еще один залп!
Завыла сирена. Корабль содрогнулся. Сработала автоматика, раздался оглушительный лязг, затем последовали глухие удары.
- Боже мой, - фальцетом крикнул Пенойер. - Они вооружены!
Иллюминаторы закрылись, чтобы не дать глазам людей ослепнуть от невыносимой яркости сверкающего вокруг огня. Рваные клочья атомов образовывали в вакууме нечто вроде дождя или снегопада и, закручиваемые в вихрь гипермагнитным полем корабля, уносились прочь, к звездам, предварительно плюнув в защитный экран судна жестким рентгеновским излучением. Метеоритные детекторы верещали вовсю, засекая шрапнель, посылаемую со скоростью нескольких километров в секунду кассетными боеголовками.
На то, чтобы испугаться, просто не было времени.
- Открыть заградительный огонь! - скомандовал Хейм артиллеристам. - Лазерное орудие номер три, посмотрите, не удастся ли вам повредить на их посудине кольца Маха?
Это элементарное решение было все, что он мог сейчас сделать. Да и его высококвалифицированный экипаж мог сделать немногим больше: просто передать этот приказ автоматике. Машины смерти были слишком проворны, слишком сильны по сравнению с человеческими возможностями. Лучи радаров нащупывали цель, компьютеры звякали, и ракеты врезались в летевшие навстречу боеголовки и уничтожали их, прежде чем те успевали нанести удар. Ослепительная энергия вырвалась из судна алерона. Остановить ее, казалось, было невозможно. Но в то мгновение, когда она коснулась "Лиса", успев вызвать лишь минимальные повреждения, тяжелый лазер земного корабля плюнул в ответ. Лист боевой обшивки превратился в пар, луч проник внутрь, и вражеское орудие умолкло. Оставляя жженый след, лазер провел линию по корпусу алерона, нащупывая арматуру межзвездного двигателя. Это была мишень не из легких, если учитывать положение судна, двигавшегося с громадной скоростью. Но компьютеры решили эту задачу за какие-то миллисекунды. Корабль противника начал набирать ускорение, пытаясь вырваться. Через мгновение лазерный луч пронзал лишь пустоту. Но затем он безжалостно нашел свою мишень вновь и сжег ее.
- Боевая рубка - капитану! Их Мах выведен из строя, сэр.
- Хорошо. Теперь, что бы ни случилось, он уже не бросится на нас с ускорением Маха, - ответил Хейм.
- Капитанский мостик - радиорубке, продолжайте искать контакт. Мостик - машинному отделению. Приготовиться к маневрированию.
Сражение закончилось. Оно было не слишком долгим. Диспропорция между наспех вооруженным купцом и крейсером, имевшим полное боевое вооружение, была слишком велика. Не смехотворна - поскольку единственной ракеты, взорвавшейся на достаточно близком расстоянии, было достаточно, чтобы убить экипаж "Лиса" одной лишь радиацией, если не чем-нибудь еще, - и все же эта разница была слишком велика. "Лис" отражал всякую угрозу тем, что концентрировал в своих арсеналах подавляющее количество гораздо более мощного оружия, нежели другие корабли в космосе. В иллюминаторах снова появились звезды.
- Фу-у, - устало вздохнул Пенойер. - А ведь они чуть было не застали нас врасплох, а?
- Ясно, что именно на это они и рассчитывали, - кивнул Хейм. - Я думаю, что после сегодняшнего нам лучше быть готовыми к тому, что любой транспортный корабль без сопровождения сможет оказать нам сопротивление.