- Да, Симеон, лет двенадцати - по стандартному исчислению - плюс-минус года два. В отсеке заднего двигателя. Насколько мне известно, это район ограниченного доступа. Ребенок, пахнувший и выглядевший как беспризорный щенок Чей он? Что ты скажешь о нем? Даже не пытайся рассказывать мне сказки, будто ничего не знаешь. Детям не стоит ходить в скафандрах из грязи, как у того мальчика, которого я сегодня встретила. К тому же, похоже, он ест регулярно, хотя и не слишком хорошо. Значит, кто-то за ним присматривает… но делает все по минимуму.
"Не думаю, что сейчас стоит говорить: "Как ты прелестна, когда сердишься", - подумал Симеон. Он оставил на экране ее изображение, чтобы просканировать температуру тела и степень расширения зрачка. Сейчас она злилась из-за брошенного ребенка, а не на него. "Что предоставляет мне прекрасную возможность".
Помимо всего прочего, он мог заручиться союзником в этом щепетильном вопросе.
- Он называет себя Джоат, - вздохнув, признался Симеон. - Не знаю, как давно он здесь находится. Я сам обнаружил его совершенно случайно. В области механики он настоящий волшебник Отсеки, которые он облюбовал, когда решил там поселиться, совершенно не нуждаются в ремонте. Наверное, это и стало причиной моего расследования. Я хочу сказать, что здесь приходится регулярно восстанавливать множество всякой всячины. Зачем обращать внимание на секцию, где все идет как положено? Но потом до меня дошло, что в последний раз эти отсеки ремонтировались два года назад. Мне стало интересно, почему там ничего не ломается. И я отправился туда на поиски, используя мобильные "жучки", и следил за ними, как вы, люди, говорите, "краем глаза". Включив звуковые рецепторы, я услышал тихий скрежет и звук, словно кто-то двигался, но их маскировал какой-то непонятный шум. Мне показалось невероятным, что все в этом секторе работает превосходно, кроме моих сенсоров, поэтому я решил установить там постоянное наблюдение. В конце концов мальчишка немного ослабил бдительность и попал в поле моего зрения. В первый раз, когда я заговорил с ним, появившись на экране, он попросту исчез. Прошло много времени, прежде чем я смог добиться, чтобы он заговорил со мной. Заметь, я сказал: заговорил, а не стал доверять. Он невероятно подозрителен. Не могу поверить, что он оказался настолько неловок, чтобы ты увидела его.
- Два года?
"Ну что ж, сучка, добавь это к информации, которую про меня собираешь".
- Я сказал, что последний отмеченный в файлах ремонт состоялся два года назад. Когда я узнал о его существовании? Ну что сказать? Где-то от двух лет до двух месяцев назад, кто его знает?
- Кто он, Симеон?
- По его словам, он сбежал с грузового корабля, работавшего по контракту. Джоат рассказал мне, что капитан выиграл его у дяди в карты. Я знаю, знаю, что это незаконно, но подобные вещи действительно часто случаются в этой глуши. Этот корабль вскоре стартовал, а его маршрут не был занесен ни в один из файлов. Жизнь Джоата всегда была несладкой, но, судя по всему, этот капитан обращался с ним особенно жестоко.
Чанна сморщила нос.
- Звучит, как история, заимствованная у Диккенса.
- Ну да, с тех пор многое изменилось… - Симеон почувствовал, что ступает на опасную почву. - Что ты собираешься делать? - спросил он с подозрением. После первого, абсолютно неверного впечатления, произведенного Чанной, она ни разу не удивила его добротой или состраданием. А вдруг она предложит затопить весь отсек, чтобы выгнать оттуда несчастного ребенка?
- Мы должны каким-то образом заставить его выйти наружу. Нельзя оставлять ребенка в таком опасном месте, куда к тому же посторонним воспрещен доступ. Это, мягко говоря, незаконно и безответственно, просто ни в какие рамки не лезет.
- Он много страдал и сильно напуган, Чанна. Он вообще" не хочет общаться с людьми. Парнишка едва выносит даже меня. Он любит машины и механизмы больше людей, и, мне кажется, к нему нужно найти индивидуальный подход. Ко всему прочему даже я с трудом нахожу его, если он хочет остаться незамеченным. Может быть, нам лучше оставить его в покое хотя бы на некоторое время. Пусть он поживет там, где ему нравится.
Чанна подняла взгляд, решительно поджав губы.
- Симеон, ни одному ребенку не хочется оставаться одному в темном и холодном энергетическом отсеке или где бы он там ни устроился. Он нуждается в заботе и заслуживает ее. Это его право.
- В принципе я согласен, но, мне кажется, ему нужно время, чтобы привыкнуть к людям. Я возьму всю ответственность на себя.
- Что это значит?
- Я беру на себя всю ответственность за то, что с ним случится.
Чанна просияла:
- Правда?
- Да, правда.
- Хорошо, - сказала она. - Я запрошу информацию по делу об усыновлении, и мы дадим ход этому делу.
"Что?" Как только эта женщина открывает рот, я всегда кричу: "Что?" Я становлюсь похожим на обезумевшего попугая".
- Так, а что еще ты имел в виду, когда сказал, что возьмешь на себя всю ответственность за него?
- Ну, если что-нибудь пойдет не так, я отвечу за это. - "Клянусь, если бы у меня были волосы, я бы принялся рвать их. У мягкотелых тоже есть, в конце концов, свои преимущества. Но что же эта… эта… ведьма пытается со мной сделать?".
- Замечательно! Если он убьется или покалечится, ты спокойно отнесешься к этому досадному обстоятельству! Да. Как же это благородно с твоей стороны! - Чанна моментально прервала Симеона, едва он попытался пролепетать хоть слово в свое оправдание. - Знай же, что с этого момента я буду слушать каждое твое слово, даже когда ты не удосуживаешься поговорить со мной. Обещаю тебе, Симеон. Я постоянно буду апеллировать к тебе, даже если ты попытаешься заткнуть меня или надуть. Ты собираешься избавиться от него, дружище. Я не позволю.
- О чем ты говоришь? Это же не я довел его до подобной жизни. Я лишь хочу помочь ему. Проклятье, я же действительно ему помогаю. Только я не хочу давить на него, действуя слишком быстро. То, что ты видела его, возможно, означает: он уже готов выйти по своей воле. Я не хочу принуждать его. Ты опять проявляешь враждебность! Тебе так хочется верить в самое плохое, что сплетничают про меня, что каждый раз, общаясь с тобой, я чувствую себя так, словно все мои системы вышли из строя. Неужели я действительно похож на исчадие ада? Или, - он сменил тон с жалобного на язвительный, - ты наверняка самая кровожадная и невыносимая женщина, которую я встречал за свою жизнь.
- Ах, Симеон, - с трудом выговорила она, - ты и понятия не имеешь, какой я бываю невыносимой. Если захочешь это выяснить, просто разозли меня хорошенько.
Теперь мысль о ребенке постоянно преследовала Симеона. "Неужели это значит, что Чанна права? Уф!"
- Ты скоро станешь отцом, Симеон. Это значит - нести полную ответственность за ребенка и заботиться обо всех его нуждах. Мои поздравления: твой первенец - мальчик Если, конечно, твоим словам можно верить.
- Мне не позволят усыновить ребенка.
- Почему? Ты прошел всестороннюю проверку, эмоционально стабилен, имеешь ответственную работу. Ты даже, как мне кажется, трогательно заботишься о его чувствах. Ты считаешь, что за ребенком в таком возрасте, получившим моральную травму, выстроится очередь преуспевающих родителей, желающих усыновить его? Мне кажется, твои шансы очень велики.
Она радостно захлопала в ладоши и потерла руки.
- Так что… давай займемся этим вместе.
Мартьян эффектным жестом предоставил им меню и с поклоном удалился.
Чанна, потрясенная роскошью "Периметра", осматривалась вокруг расширившимися в полумраке глазами. В этом ресторане были даже настоящие восковые свечи, горящие на столах, - целое состояние для местных работяг или путешествующих по транспортным накладным.
"Нет большего удовольствия, чем тратить чужие деньги", - подумала она. Платил "Периметр" - нечто вроде жеста доброй воли, осуществленного исключительно по его инициативе. А она действительно считала логичным ознакомиться с одной из главных достопримечательностей станции, привлекавшей туда туристов.
Самый роскошный ресторан SSS-900 находился прямо под северным шлюзовым отсеком, а его внешняя стена состояла из прозрачного пластика площадью около ста метров. Снаружи вращались звезды, казавшиеся огромными, висели бледные арки туманностей и быстро мелькали яркие пятна - космические челноки и буксиры. Пол был выложен блестящим черным камнем и инкрустирован золотыми квадратами - в качестве побочного продукта станция SSS-900 производила целую уйму золота, - а столы из дерева, бывшего здесь настоящей драгоценностью, блестели под белоснежными льняными скатертями. Под негромкий звон столового серебра быстро передвигались официанты, а от еды, которую они разносили, исходили умопомрачительные запахи. Настоящий оркестр играл какую-то спокойную древнюю мелодию.
- Звезды и кометы - настоящее богатство для такой глухомани! - сказала Чанна. - Я слышала о "Периметре", но совсем не ожидала попасть сюда.
Пэтси ухмыльнулась:
- Да ты что! Торговая станция - не какой-нибудь занюханный городок шахтеров на астероиде. Хотя и совсем не то, что мечтал заполучить наш святой Симеон.
- Ладно, не… но дома я не могла позволить себе ничего подобного. Да и времени не было. После того как я закончила учиться и стала делать карьеру, я чаще всего работала на окраинах Галактики. И там было похуже, чем у Симеона.
Официанты налили воду в стаканы, положили салфетки им на колени, принесли теплые рогалики и тосты. "Все для вас: разве что зубы не почистили и педикюр не сделали", - подумала Чанна. Это даже немного раздражало. В большинстве ресторанчиков, куда она заходила, просто выбирали столик, а заказ доставлялся на самодвижущихся тележках. Страшно расточительно использовать для этого живую рабочую силу!
- Я бывала здесь только по приглашению станции, - шепотом призналась Пэтси, когда официанты на пару минут оставили их в покое. - Или когда мой поклонник действительно хотел произвести на меня впечатление. Но в компании женщины все гораздо проще - можно просто получить удовольствие от еды, и это никого не обидит.
- Если бы это удовольствие не было бесплатным, я бы тоже никогда не побывала здесь.
Они улыбнулись друг другу.
- Да, спасибо за приглашение, - поблагодарила Пэтси. - Я уж думала, что ты пойдешь с тем врачом, с которым проговорила вчера почти весь вечер.
- Пожалуйста, не надо: я настроилась хорошенько поужинать. Но, вспомнив о нем, не смогу проглотить ни кусочка. Ты слышала его анекдоты?
- Все до единого, - ответила Пэтси, мрачно кивая. - Значит, вы, мадам, поняли, что Чаундра - классный парень, но его юмор неудобоварим для любого желудка.
- К тому же мы с тобой любим одинаковую музыку. С тем, кто разделяет твои вкусы, всегда можно найти о чем поболтать.
И они углубились в эту тему, обсудив все - от фольклорных баллад Гераниума до земных композиторов восемнадцатого века, попутно подбирая музыкальные стили к каждому из менеджеров станции.
- Симеон? Тут и сомнений быть не может: откровенный хонки-тонк, - решительно заявила Чанна.
Пэтси рассмеялась.
- О, не спеши, Чанна, вот тут-то и сокрыты неизведанные глубины. Симеон далеко не так прост. Грубый хулиганский рок, как ты поняла, всего лишь видимость.
- Ладно. - Она опустила взгляд на меню. В нем возникали голограммы всех блюд, когда она проводила пальцем вниз по странице. - Я начну с грумонов в остром соусе. Бульон. Запеченный на гриле джамбук из мира Матушки Хаттон… Боже мой! Чего здесь только нет!.. Морковный салат. Рогалики с засахаренными фруктами на десерт с кофе Порт-Рояль. Кастильский бренди.
- Звучит воодушевляюще. Я тоже возьму джамбук, но… Гм. Вначале суп с зеленью. Вино?
- Я обычно не… - начала Чанна.
- Разрешите мне предложить? - У их столика появился Мартьян. "Действительно появился, - подумала Чанна, - словно возник из подпространства". - В качестве аперитива полбутылки Монраш девяносто седьмого года. Затем, со вторым блюдом - Осборг урожая восемьдесят пятого. Я открою бутылку сейчас, чтобы вино подышало.
- Да, конечно, - кивнула Чанна, вздохнув от предвкушаемого удовольствия. - Знаешь, я мечтала побывать в "Периметре" еще с тех пор, как мне сказали, что SSS-900 станет…
- Теперь S-900-C, мисс Хэп.
Чанна вспыхнула.
- …станет следующим местом моей работы.
Принесли первое блюдо. Розовые кольца грумонов дымились на горке желтого пряного риса, с одной стороны блюда стояла соусница. Чанна сделала глоток охлажденного вина с легким запахом фиалок, а затем зацепила кончик одного грумона вилкой с двумя зубцами.
- Я действительно сделала сегодня кучу дел, - пробормотала она для самоуспокоения. Потом открыла рот и…
Разбитую в пух и прах армию Конфедерации разбросало по лесам и прериям севернее Индианаполиса. Горящий город у нее в тылу закрывала дымовая завеса, высоко поднимавшаяся в небо. Дизельные установки хрюкали, как свиньи, а зарытые в землю и стреляющие прямой наводкой танки - часть из них была подбита во время боя - и двенадцатифутовые орудия расположились за сараями и горящими руинами фермерского дома. Девяностомиллиметровые стволы танковых орудий были развернуты в сторону колонн измотанных союзников, растягивающихся на фланге, там, где они пытались прорвать фронт. Подбитые боевые машины пехоты вставали на дыбы на своих гусеницах, а когда эти монстры взрывались под интенсивным артиллерийским огнем, воздух наполнял горький запах кордита. Ряды голубых хаотично смешивались, когда трассирующие снаряды и артиллерийский огонь заставляли гусеничную технику взрываться, превращаясь в горящие пурпурные шары. Танк северян был подбит, башня, кружась, как осенний лист, отлетела метров на сто.
За техникой следовали длинные колоны солдат в серой форме, наступавших с полуавтоматическими ружьями на изготовку. Там и сям виднелись офицеры с саблями, а "звезды и перекладины" развевались над зданием штаба.
- Пора! - скомандовал генерал Фицрой Ансон-Хью Бьюгард III в громоздкий микрофон, свисающий с его танкового шлема.
Танк командира располагался немного позади передних танков, на склоне холма, а генерал стоял, высунувшись из башни по пояс. Эта башня вращалась - сооружение из толстой брони неслышно двигалось на прочной опоре. Пушка палила, и ее вспышки, обжигая глаза, мешали генералу обозревать поле боя, точно так же, как и залпы орудий у него над головой. Внизу, на дороге, сгустки черной грязи в форме тополей то и дело вздымались к небу. Новый взрыв потряс землю, заставив тяжелую машину закрутиться, как детскую игрушку, на которую нечаянно наступили: ходовая часть танка командующего была выведена из строя самодвижущейся установкой северян.
Генерал кивнул.
- Теперь уже ничто не остановит нашего прорыва к озерам, - сказал он. Ничто не могло помешать их соединению с британским гвардейским бронетанковым корпусом, продвигающимся на юго-запад из оккупированного Детройта, и разрезать союзные штаты на две части…
- Сдаюсь, - сказал Флориан Гаски, поднимая визуальное устройство своего игрового шлема. Он тяжело вздохнул и потянулся за пивной кружкой, а потом оглядел каюту, словно удивленный тем, что находится там, в одиночестве, наедине с Симеоном, часто моргая, чтобы выбросить из головы мысли о войне и мире, которых никогда не было. На лице с густыми бровями блестел пот, Гас усиленно разминал мышцы спины, пытаясь снять напряжение.
- Ты можешь доиграть до конца, - предложило изображение Симеона с экрана над столом.
- При такой ужасной позиции?! В этой партии ты разгромил меня уже дважды, играя и за южан, и за северян.
- Я могу дать фору, - предложил Симеон со значительно меньшим воодушевлением, как заметил Гас.
Поэтому он кивнул. В последний раз ему удалось разбить Симеона в игре "Поход Цезаря против Роммеля", выступая на стороне Карфагена, когда Симеон командовал копьеносцами Цезаря, выступавшими против бронетанковых войск. Но даже тогда Гас понес ощутимые потери.
- Где она? - поинтересовался Гас. Переспрашивать, о какой даме идет речь, было совсем не обязательно.
- Обедает в "Периметре".
Гас вытаращил глаза от удивления.
- В "Периметре"? Это же вся ее зарплата. - "Периметр" посещали только два вида гостей: богачи и космические бродяги, желающие за одну ночь спустить полугодовой заработок.
Симеон рассмеялся.
- Не придирайся: она почетный гость заведения. И Пэтси тоже с ней.
- Ну да, Пэтси она нравится, - прокомментировал Гас, и по его голосу было понятно, что он пытается вспомнить недостатки Пэтси, которые не замечал в прошлом. - А ты можешь подсмотреть за ними?
- Угу.
- Что они там делают?
- Болтают.
- Про нас?
- Не знаю. Я их не слушаю. А теперь они смеются.
- Наверняка они обсуждают нас, - мрачно констатировал Гас.
- Ну, Гас, давай вернемся к игре.
В голосе Симеона звучало откровенное раздражение. Гас потянулся за шлемом, но потом замер, и язвительная ухмылка исказила мужественные черты его лица.
- А не пришло ли время объявить учебную тревогу? - задумчиво спросил он.
- Мы же только что ее объявляли. Часа четыре назад, помнишь?
- Когда я служил на флоте, у нас могли объявлять тревоги и по шесть раз в день, - ответил Гас.
Он знал, что Симеону страшно хотелось служить на флоте. Но лишь немногие корабли командного состава управлялись "мозгом", а Симеон пока не заслужил подобной чести. В то же время он высоко ценил Гаса, бывшего артиллерийского офицера патрульного фрегата. Это было давно - Флориан Гаски провел не одно десятилетие, добиваясь должности главы службы безопасности в региональном филиале "Намакури-Син", крупной фирмы по производству двигателей, - но Симеон обладал редкостной склонностью к романтизации войны. "И настоящим талантом", - добавил Гас про себя, ничуть не преувеличивая способности "мозга".
- Я понимаю: это рановато, - убеждал Гас, - но лучше, чтобы интервалы были непредсказуемыми. Ведь мы делаем это не для собственного удовольствия.
- Ладно…
- Хотелось бы мне посмотреть на их лица.
- Поэтому ты это все и затеял…